Подоспела служанка с парусиновой опорой для спины; торопливой скороговоркой она передала извинения миссис Уиттемор, дескать, та просит прощения — приготовления к балу заставили ее забыть обо всем, занятая пирожными и лимонадом, она не позаботилась исполнить указание мисс Прайс и доставить опору в Уайт-Хаус.

В этот миг из бального зала вышел Том. Он оставил танцующих, пытаясь разыскать Уильяма с мисс Харли, которые, вместо того чтобы танцевать, отправились на террасу.

Миссис Мэддокс, тетушка Луизы, попросила сэра Бертрама оказать любезность и убедить мисс Харли вернуться в зал, как того требовали приличия, или хотя бы уговорить ее набросить на плечи шаль. Увидев Сьюзен и Крофорда, стоявших в холле, Том на мгновение изумленно замер, а затем медленно направился к ним.

— Крофорд? Я не ошибся? Как вы… мне так… я хотел сказать — здравствуйте.

Он казался весьма смущенным, неожиданная встреча привела его в замешательство. Сьюзен это нисколько не удивило. Лицо ее вспыхнуло, она почувствовала, что покраснела до корней волос. Пугающие, тягостные мысли путались, сменяя одна другую: как разгневается Том, узнав, что она осмелилась без спросу отдать принадлежащее Мэнсфилду имущество незваному чужаку, вторгшемуся в дом. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

Однако Том хотя и проводил недоуменным хмурым взглядом опору, которую несли к двуколке мистера Крофорда, казалось, не собирался расспрашивать о ней Сьюзен.

— Дорогой мой Бертрам, — торопливо проговорил Крофорд, — я только что просил прощения у мисс Прайс. Примите же и вы мои извинения. Это дурно, более того, непростительно врываться к вам в столь поздний час. Нездоровье моей сестры, бедственное ее положение — единственное, что служит мне оправданием. Я немедленно ухожу, чтобы вновь почтительнейше извиниться перед вами завтра в более подходящее время.

Он уже повернулся, собираясь уйти, когда Том, вспомнив о былой дружбе или о своем долге хозяина, воскликнул:

— Оставайтесь… разве вы не войдете? Не присоединитесь к нам? Моя сестра Джулия…

Том осекся, в растерянности глядя на Крофорда. Тот скупо улыбнулся в ответ:

— Ваша сестра Джулия едва ли придет в восторг от встречи со мной. Нет, благодарю, я спешу вернуться к сестре. Но очень любезно было с вашей стороны пригласить меня. Позвольте пожелать вам доброй ночи.

Он поспешно скользнул в открытую дверь, и почти тотчас послышался шум уносящейся прочь двуколки.

Мгновение спустя в холле появилась Джулия с шалью в руках.

— Это уехала мисс Стэнли? — спросила она.

— Нет, никто из гостей еще не уезжал. То был Крофорд.

— Крофорд? Этот ужасный человек? Но как он здесь оказался, скажи на милость? Должно быть, надеялся выпросить приглашение.

— Вовсе нет, Джулия, — устало возразил Том. Он выглядел таким смущенным и подавленным, что кузина невольно прониклась к нему сочувствием.

Однако Джулия ждала объяснений, и Сьюзен пришлось сказать:

— Мистер Крофорд пришел, чтобы одолжить старую полотняную опору для спины, которую Кристофер Джексон смастерил когда-то для Тома, страдавшего лихорадкой. Мисс Крофорд… очень слаба и мучается от боли, вот мы… я и подумала, что с опорой ей станет немного легче.

При иных обстоятельствах Джулия, возможно, воспользовалась бы представившимся случаем, чтобы отчитать Сьюзен за легкомыслие и безрассудство, с которым та потворствует наглым проходимцам, зарящимся на чужое имущество, и распоряжается мэнсфилдским достоянием, а заодно обвинить кузину в дерзком самоуправстве, скрытности, бесстыдной самонадеянности и коварстве, однако события этого вечера настроили миссис Йейтс на самый благодушный лад. Хоть Том и не пригласил Шарлотту открыть бал, как ему надлежало поступить, ухаживания его за мисс Харли не увенчались успехом, что необычайно окрылило Джулию, надежды ее стали теперь, как никогда прежде, близки к осуществлению. Что ж, если Уильям Прайс намерен всерьез добиваться руки этой простушки Луизы Харли, Бог ему в помощь! Джулия сомневалась, что у Уильяма за душой есть хотя бы тысяча фунтов; лишенный связей и покровительства влиятельных друзей, он едва ли поднимется выше капитана, разве что случится чудо.

На сей раз миссис Йейтс удовольствовалась замечанием, исполненным высокомерного изумления:

— Опора для спины? Ее одолжил Крофорд? Не думаю, что мы когда-нибудь увидим ее вновь. — Промолвив это, Джулия проследовала в танцевальный зал.


Едва ли ожидалось, что на следующее утро за завтраком будут царить сердечность и благодушие; накануне все разошлись по своим спальням глубокой ночью и теперь, усталые, опустошенные, не испытывали желания говорить за чашкой чая или кофе. Исключение составлял один лишь Уильям; поднявшись в семь часов, он успел прогуляться по саду и окрестным рощицам и теперь завтракал с отменным аппетитом, неустанно расспрашивая кузена Тома об осушении почвы, о пахоте, о валке леса и о множестве тому подобных вещей. Его неиссякаемая веселость, живость и искренность, не омраченная сознанием вины, коей Уильям за собой не чувствовал, счастливое неведение, беззаботность, с которой он поглощал холодную ветчину и горячие гренки, а более всего неизменная доброжелательность гостя совершенно обезоруживали Тома, затаившего было обиду на новоявленного капитана. После завтрака кузены вышли на залитую солнцем террасу, и Том пригласил Уильяма отправиться вместе с ним на выгон, взглянуть на недавно приобретенного жеребца.

Чуть позднее пришли мистер Уодем с миссис Осборн поговорить о бале и показать леди Бертрам шараду, сочиненную мистером Уодемом:

Мой первый слог укажет направленье,

Когда приблизиться ты пожелаешь.

Второй — та стать, что служит украшеньем,

Коль в ней гармонию ты наблюдаешь.

Бродя по лесу, третий слог заметишь,

Найдешь в его сени отдохновенье

И, может статься, мое слово встретишь,

Сверкающее пестрым опереньем[6].

— Боже мой, мистер Уодем, как изящно, как умно! Уверена, мне никогда не угадать, что это значит. Это какая-то птица… О Господи, может быть, лебедь? Павлин? Орел?

Видя, что леди Бертрам нашла себе приятное занятие на долгие часы, Сьюзен ускользнула из дома, чтобы наведаться в Уайт-Хаус и узнать, пригодилась ли мисс Крофорд опора для спины, помогла ли хоть немного смягчить страдания.

Она нашла брата с сестрой в освещенном солнцем саду, мисс Крофорд полулежала в кресле, откинувшись спиной на опору. Сьюзен искренне порадовалась счастливой перемене: больная выглядела лучше, казалась живее, ее обычная бледность сменилась легким румянцем.

Почти тотчас Генри поднялся и откланялся, сказав, что сестре, как ему кажется, удобнее принимать не более одного посетителя, а ему надобно позаботиться о своих лошадях в «Георге», он задумал прокатиться по деревне, освежить старые воспоминания.

— Генри встретил одного знакомого в «Георге», — заметила Мэри. — Капитана Сартона, товарища вашего брата по путешествию. А теперь расскажите мне скорее о бале. Сделал ли ваш кузен Том предложение мисс Харли? Имели ли вы успех? Могу немедля сообщить вам, что одним обожателем вы, несомненно, обзавелись: мой брат не был так потрясен со времени своей последней поездки во Флоренцию, когда он посетил галерею Уффици, а это, позвольте заметить, случилось много лет назад. В самом деле, Генри был совершенно очарован вашей наружностью, он сожалеет лишь о том, что вам приходится прозябать здесь, вдали от света, в расцвете вашей юности и красоты. Я говорю ему, что здесь вы играете важную роль, наполняя мою жизнь весельем и радостью, и это он готов принять, хотя и неохотно. Однако скажите мне откровенно, что вы думаете о Генри? — продолжала Мэри, заметив, что Сьюзен не поддержала ее шутливого тона. — Он таков, как вы ожидали? Таким вы воображали себе поклонника вашей сестрицы Фанни?

— Нет, вовсе нет. Ох, разве я могу сказать? Не знаю. Он кажется очень… серьезным.

Вопросы мисс Крофорд смущали Сьюзен, она отвечала почти наобум. Мэри, смерив ее долгим проницательным взглядом, добродушно промолвила:

— Вы устали, вечерние увеселения и хлопоты утомили вас. Не будем вспоминать о них. Это подождет. Как-нибудь в другой раз вы расскажете мне, как мисс Йейтс обдала презрением капитана Сартона и как Джулия выискивала недостатки в пирожных.

Внимательнее приглядевшись к своему другу после ухода мистера Крофорда, Сьюзен заключила, что кажущееся улучшение лишь видимость: цвет бледным щекам Мэри придал легкий слой румян, а оживление ее объяснялось радостью от встречи с братом. Больная, однако, храбро уверяла, что чувствует себя лучше, много лучше и надеется на полное исцеление. Одни лишь глаза выдавали ее.

— Ваша опора для спины необычайно удобна. Я бесконечно благодарна вам за то, что вспомнили о ней. Спинки стульев и кресел такие твердые, вдобавок в них нет никакого наклона. И я безумно рада, что вы встретились с Генри; я втайне мечтала об этом, но не смела надеяться, что мечта моя осуществится. Теперь мне осталось лишь желать, чтобы вернулась Фанни.

От ее улыбки, полной горькой иронии, у Сьюзен мучительно сжалось сердце.

— Вы не привели ко мне сегодня малышку Мэри? Вы, верно, подумали, что я слишком занята Генри и не захочу ее видеть. Но вы были не правы, решительно не правы; я всегда рада малютке, а она неизменно приносит мне утешение. Умоляю, приведите ее скорее снова, приведите завтра.

Сьюзен пообещала взять с собой племянницу и вскоре после этого ушла, не желая своим присутствием разлучать брата с сестрой. Вдобавок ей предстояло разыскать собственного брата. Предстоящая беседа с Уильямом занимала все ее мысли. Как дать ему понять, что, ухаживая за мисс Харли столь откровенно, не имея, возможно, серьезных намерений, он наносит несомненный урон своему кузену Тому? Как убедить его, какие найти слова? Сьюзен воображала, как Уильям рассмеется и скажет, что кузену Тому следует хорошенько задуматься: если молодая леди столь легко забывает о первом своем поклоннике, отдавая предпочтение второму, то, верно, ее чувства не слишком сильны. Однако сестринские увещевания пришлось отложить до лучших времен; возвратившись домой, Сьюзен обнаружила, что Уильям, взяв охотничью лошадь Тома, отправился на верховую прогулку с капитаном Сартоном. Он появился лишь к ужину: двое друзей совершили путешествие по окрестностям, попутно заехав в Грешем-Хилл, чтобы справиться о мисс Харли, узнать, не слишком ли ее утомили недавние увеселения. Миссис Мэддокс оказала им самый теплый и радушный прием, пригласив пообедать. Уильям сообщил, что упряжная лошадь Мэддоксов уже не хромает и обитатели Грешем-Хилла готовы ехать к римским развалинам в любой день, какой только выберет Том.

Сам Уильям, узнав об экспедиции, пришел в восторг и горел воодушевлением; ему уже доводилось видеть великолепные руины в Геркулануме и Риме, а также в Испании. Эти древние римляне настоящие дьяволы, право слово! Они только и делали, что бродили по миру, оставляя повсюду грандиозные развалины. Неясно лишь одно: отчего они вечно строили свои дома без стен, обходясь одними только огромными колоннами и арками, открытыми всем ветрам и вовсе не защищенными от непогоды? Но если во владениях кузена Тома имеются римские развалины, Уильям с радостью взглянет на них, а понадобится их раскопать, за этим дело не станет: дайте ему лопату, и вы получите отменные руины; это будет превосходное развлечение.

Энтузиазм самого Тома, в последнее время несколько поугасший, получив подобную поддержку, вспыхнул вновь. Были немедленно разосланы новые приглашения, и, поскольку погода благоприятствовала путешественникам, ехать решили через два дня.

До назначенного дня времени оставалось не много, а потому число участников неизбежно сократилось: Ховарды и Монфоры уговорились быть в другом месте, капитану Сартону надобно было вернуться в Лондон, однако Йейтсы, как и Мэддоксы, выразили желание ехать; дали свое согласие и сестры Стэнли при условии, что им найдется место в экипаже. Том заверил их, что уже заручился обещанием мистера Уодема; тот с радостью присоединится к компании, а в его коляске найдется место еще для троих — обеих мисс Стэнли и Сьюзен.

Сьюзен заявила, что должна остаться с тетушкой, которой никак без нее не обойтись. Тем же вечером, к немалому своему удивлению, она получила записку от миссис Осборн.


«Моя дорогая мисс Прайс, — писала почтенная дама, — надеюсь, Вы окажете мне любезность, отправившись на пикник и доверив леди Бертрам моим заботам. Сказать по правде, остатки римских поселений меня нисколько не привлекают, я вдоволь насмотрелась на них; их предостаточно в каждом средиземноморском порту, какой ни возьмите. Я предпочла бы спокойно посидеть с Вашей тетей в ее уютной гостиной или в саду, в тени беседки, пока все вы будете копать землю под палящим солнцем или глодать куриные кости, скорчившись на траве. Уверена, ваше начинание только выиграет, если в нем примет участие та, что взяла на себя все приготовления.