Бетт пожала плечами. Ирэн продолжала что-то говорить, краем глаза наблюдая за дочерью. Бетт заметила ее взгляд и начала как бы невзначай крутить в руке ложку.

— Возможно, он где-нибудь с Джуди Эванс, — заметила она, наблюдая за реакцией матери. Реакция последовала незамедлительно.

— Я пытаюсь говорить с папой о Кевине, но, как обычно, от твоего отца никакого толку. Он отказался меня выслушать и заявил, что Кевин достаточно взрослый, чтобы иметь подругу и самому заводить друзей. Больше всего меня беспокоит его отношение к тебе. Ты же его сестра! — Ирэн сердито фыркнула. — Кевин ведет себя бессердечно, словно мы его враги. Должно быть, все дело в этой девчонке Эванс.

Ирэн призналась себе, что ей совсем не по душе привязанность Кевина к Джуди Эванс. Но особенно ее раздражало то, что сын явно стремился освободиться от материнского влияния. Он слишком быстро становился самостоятельным.

— Да, мама, — лениво произнесла Бетт. — Это все из-за Джуди. Кев ведет себя так, будто для него не существует семьи, которая любит его. Но я знаю, что чувствует Кевин в глубине души. Он не считает меня своим врагом. Кевин любит меня, мама. Он все время любил меня. Нынешнее настроение пройдет, я знаю. Вот увидишь, мама! Может, завтра он будет совсем другим! У Кевина откроются глаза, и он поймет, как много я значу для него.

Бетт знала, что никому не выдаст своего секрета, за исключением Кевина, которому собиралась рассказать обо всем сегодня вечером на пикнике. Она должна ему рассказать. Это ее долг. А как мама тревожится за него! Она, Бетт, обязана сделать это ради их семьи, не так ли? Кевин поймет, как сильно он любит свою сестру.

— Конечно, ты права, дорогая. Я считаю, что только злые и жестокие сыновья восстают против семьи, — убирая кухонный стол, Ирэн снова начала напевать себе под нос.

Бетт с интересом взглянула на мать. Нет ли и у нее какой-нибудь тайны? В последнее время мама так и сияет, все время напевает старые песни о любви, которые были популярны в ее время. Она похудела и похорошела, стала подолгу проводить время в парикмахерской, не говоря уже о том, что ее гардероб полностью обновился. Бетт внимательно посмотрела на мать, в ее зеленых глазах светился вопрос. Какой бы ни была мамина тайна, она, наверное, такая же замечательная, как и ее собственная.

Ирэн продолжала что-то мурлыкать, а Бетт вышла из кухни и поднялась наверх. Проходя мимо комнаты Кевина, она остановилась и тихо постучалась.

— Кевин, позволь мне войти. Я хочу поговорить. Мама искала тебя, а я сказала, что не знаю, где ты, — солгала она. — Ты же здесь, Кев, — прошептала Бетт, прижавшись губами к двери. Ответа не последовало. — Если ты не откроешь, я расскажу маме, что все это время ты был дома, и тогда она накажет тебя и не разрешит поехать на пикник. Сам знаешь, Кев, она всегда требует, чтобы мы говорили, куда идем и где находимся. Она сказала сегодня, что у нее из-за тебя появилось еще четыре седых волоска. Открой дверь!

Но увидев лицо Кевина, Бетт отшатнулась. Его глаза были, как у папиных мертвецов, лицо совершенно бледное. Нет, он выглядел даже хуже мертвеца.

— Уходи, Бетт. Я не хочу с тобой разговаривать и не хочу тебя видеть, — холодным безжизненным голосом произнес он.

— Кевин, не надо так поступать со мной! Я твоя сестра, я люблю тебя так же, как ты любишь меня. Ты ведешь себя отвратительно, и мне это не нравится!

Кевин молча закрыл дверь. Щелчок замка прозвучал как ответ — окончательный и бесповоротный. Так папа закрывает в последний раз крышку гроба. Когда человек в гробу, он мертв. Это уже безвозвратно. Но Кевин не мертв, и она не мертва. А это означает, что у нее еще есть шанс. И у Кевина есть шанс. Она попытается поговорить с ним на пикнике, и тогда все будет хорошо.

* * *

На пляже было полно народу. В специально сделанном углублении горел костер, на котором готовились моллюски. Огромный гриль для приготовления сосисок и гамбургеров накалился докрасна, порции сырого мяса ожидали своей очереди. Для танцев над дощатым настилом были натянуты два огромных тента. Музыканты настраивали инструменты, повсюду звучал смех и слышались счастливые голоса.

Бетт стояла в тени деревьев и наблюдала, как Кевин бегал за «летающей тарелкой». На его стройном, мускулистом теле играли оранжевые отблески костра, окружающий пейзаж казался таинственным и мрачным. Как он мог так веселиться? Как мог быть таким счастливым, когда она чувствует себя несчастной? Глаза ее зло прищурились, когда она увидела, как Кевин побежал за еще одной «летающей тарелкой» только для того, чтобы столкнуться с Джуди. Они оба упали и, хохоча, катались по песку. Затем Кевин помог Джуди встать, обнял ее за плечи, и они пошли подальше от пламени костра и от всей беззаботной компании. Куда они? Что собираются делать? Ревность сжигала Бетт. Она покинула свое укрытие и направилась в сторону от узкой полоски пляжа, освещенной яркими дымящимися кострами.

Она знала, что ребята смотрят на нее, но ей было все равно. Бетт быстро побежала по пляжу. Надо скорее уйти от света костров. Кевин и Джуди скрылись в темноте, и ей тоже нужно быть там, где они.

Если бы она не услышала тихий смех Джуди, то прошла бы мимо. Бетт остановилась, затаив дыхание. Они находились как раз над ней, на песчаном холме. Она легла на песок, стараясь расслышать слова, которые не желала слышать. Но ей нужно знать, о чем они говорят… Однако слов не было, до Бетт доносились только стоны. Ей уже приходилось слышать такие стоны. Неужели Кевин делает это с Джуди? Он должен знать, что Джуди самая настоящая шлюха. Ее еще можно целовать, но остальное… Нет, этого нельзя допустить… Стало совсем тихо. Наверное, они целуются. Это похоже на Джуди. Конечно, она вцепилась в него и не хочет выпускать. Бетт осторожно подползла ближе к песчаному холму и замерла, когда руки нащупали что-то мягкое и шелковистое. Глаза ее расширились от удивления: кажется, это были нейлоновые трусики. Бабник говорил, что когда парень овладевает девчонкой в первый раз, он бросает ее трусики через левое плечо. Он сказал, что такова традиция. Бабник должен знать, он хорошо разбирается во всем, что касается девчонок. Только вместо трусиков Джуди потеряла нижнюю часть купального костюма.

Дрожа от гнева, Бетт отползла назад. Крепко зажав бикини в руке, она осторожно поднялась. Ноги были словно ватные, когда она возвращалась к кострам. Она взяла тарелку с моллюсками и кока-колу, села рядом с девочкой, которую едва знала, и начала есть. Еда показалась ей совершенно безвкусной, и Бетт запила ее кока-колой. Важно, чтобы никто ничего не заметил. Она ждала, глаза ее были устремлены в темноту, в сторону песчаного пляжа. Бетт отставила в сторону пустую банку от кока-колы и потрогала большой накладной карман платья. Когда кто-то что-то теряет, а другой находит, этот другой обязан вернуть находку. Так всегда говорит мама.

Бетт пошла вдоль пляжа, удаляясь в темноту, в то укромное местечко, где оставила Кевина и Джуди. Приблизившись, она услышала их приглушенные голоса:

— Где они, Кевин? Я нигде не могу их найти! Боже! Я не могу вернуться без них, у меня очень короткое платье! Давай, Кевин! Помоги мне, мы должны их найти! — Джуди была почти в панике.

Бетт погладила заветный карман и улыбнулась в темноте. Интересно, что они ищут? Пожалуй, нехорошо, отвлекать Джуди в столь важный момент. Она так занята сейчас какими-то поисками…

— Я ищу, Джуди, — ответил Кевин. — Я знаю, они должны быть где-то здесь!

— Привет! — радостно воскликнула Бетт, останавливаясь рядом с ними. — Что вы здесь делаете? Вечеринка в полном разгаре, музыка и все такое. Неужели вы не слышите?

— Бетт, какого черта ты сюда явилась? — сердито спросил Кевин. — Проклятие! Неужели я не могу побыть один? Черт бы тебя побрал!

— Кевин Томас! Если ты будешь и дальше так ругаться, мне придется рассказать об этом маме. Возможно, она попросит преподобного Конвея поговорить с тобой. Я просто решила прогуляться. Понятия не имела, что вы здесь, — солгала она. — Похоже, что ты что-то потеряла, Джуди? Может, помочь? Что пропало?

— …Э-э… мои сережки, — поспешно объяснила Джуди, голос ее слегка дрожал.

— Сережки! Разве возможно найти их в этом песке и в такой темноте, — хитро заметила Бетт, положив руку на карман. — Ты действительно потеряла сережки?

— Да… это… мои сережки, — ответила Джуди, натягивая платье на бедрах.

— Где ты их уронила? — упрямо продолжала Бетт, наслаждаясь ее смущением. Она чуть не вынула из кармана бикини и не потрясла этой уликой перед носом Джуди. Хотелось бы увидеть выражение ее лица… Но что-то удержало Бетт. В конце концов, она имеет право потребовать у Джуди ответа: что именно у нее пропало? Когда человек теряет деньги или еще что-то, разве он не должен назвать точную сумму или указать какие-то другие признаки пропажи?

— Не убраться ли тебе отсюда, Бетт? — прорычал Кевин. — Разве не видишь, что мы заняты?

— Я хотела бы поговорить с тобой, Кевин, — ласково проговорила Бетт. — Это очень важно.

— Ради Бога, только не сейчас!

— Нет, именно сейчас, Кевин. Мне нужно поговорить с тобой. Наедине! — Она с ненавистью посмотрела на Джуди.

— Ты… оставайся и поговори с Бетт, — сказала Джуди, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Бетт. — Мне нужно сходить в комнату для девочек и причесаться. Увидимся там, у костров.

Джуди оставила их вдвоем и направилась к освещенной полоске пляжа. Отойдя на несколько ярдов, она бросилась бегом, придерживая руками короткую пышную юбочку.

Кевин смотрел ей вслед. Бетт наблюдала за его реакцией, и чувство ревности вспыхнуло с новой силой.

— О чем собираешься поговорить, Бетт? Мне кажется, я уже слышал все, что ты хотела сказать, — голос Кевина звучал холодно и отчужденно. После вечеринки у Джеки он говорил с ней только таким тоном. Но Бетт была уверена: то, что она собиралась сказать ему, все изменит. С ней он будет куда счастливее, чем с этой шлюхой Джуди Эванс. Как только она расскажет ему все, он сразу же вспомнит ту ночь и поймет, что Джуди ему больше не нужна. У него будет ока, Бетт, а это все, что ему нужно.

— Давай, Бетт, быстрее! Я жду. О чем пойдет речь? Я хочу вернуться на вечеринку.

— Ты хочешь вернуться не на вечеринку, ты хочешь вернуться к Джуди! Но то, что я сейчас скажу, все изменит. После того, как ты выслушаешь меня, ты не захочешь видеть Джуди.

— Прекрати немедленно, Бетт! Я не хочу больше слушать никаких сплетен о Джуди, которые ты сама же и выдумываешь. Джуди хорошая девочка, и она мне очень нравится. Что бы ты ни сказала, мое отношение к ней останется прежним. Когда я уеду в колледж и стану жить в общежитии, мы с ней будем вместе. Поэтому прекрати нести всякую чушь и оставь меня и Джуди в покое.

— Что значит «будем вместе»? — Бетт была поражена.

— Мало кто знает об этом, но Джуди тоже едет учиться в Тьюлейн. Ее приняли несколько недель назад.

Кевин испытал тайную радость, увидев, что Бетт откровенно шокирована этим известием. Может, теперь она оставит его в покое. Может, она, наконец, поймет, что у него своя жизнь, в которой ей уже нет места. Может, тогда она прекратит мучить его.

У Бетт чуть не подкосились ноги: услышанное потрясло ее. Джуди Эванс едет вместе с Кевином в Тьюлейн! Джуди Эванс вцепилась в Кевина мертвой хваткой. Заставила полюбить ее, заставила целовать ее, касаться ее, заставила заниматься с ней любовью. Этого не может быть! Она не допустит этого! Кевин принадлежит ей и только ей! Так было всегда, сколько она себя помнит. Кевин и Бетт. Бетт и Кевин… Глаза ее наполнились слезами.

— Как ты мог так поступить со мной? — спросила она прерывающимся голосом. — Как мог бросить меня и связаться с этой проституткой? И это после того, что было между нами. После того, что ты сделал со мной…

— Успокойся, Бетт! Что было между нами? Мы просто брат и сестра. Что еще может между нами быть? И я ничего не сделал с тобой. У тебя своя жизнь, Бетт, а у меня своя.

— Ты отвратителен, Кевин Томас, но я тебя прощаю. Я всегда тебя прощала. Я… так сильно тебя люблю, Кевин. Так сильно! Я даже доказала тебе это…

— Я не хочу ничего больше слушать, Бетт! Я ухожу к Джуди, — Кевин отодвинул Бетт с дороги и шагнул вперед.

— Будет лучше, если ты выслушаешь меня, Кевин Томас. То, что я скажу, может полностью изменить твои радужные планы. Ты любишь меня. Я знаю, ты любишь меня… — донеслись до Кевина ее слова.

Внезапно он обернулся, обратив на нее горящий гневом взгляд:

— Мне хотелось бы любить тебя, Бетти. Мне нравилось заботиться о своей маленькой сестренке. Но ты очень изменилась. Ты не даешь мне прохода. Преследуешь меня, словно альбатрос. Не могу понять, как я до сих пор это терплю.

— Ты действительно любишь меня, Кевин, и я могу это доказать. Я это точно знаю! — волнение переполняло Бетт, зубы ее стучали. — Помнишь ту ночь? Ту ночь, когда ты поздно пришел домой? Я слышала, как ты разговаривал с папой внизу. Что-то говорил ему о пиве. Потом ты прошел наверх, включил душ…