— Можно снять копию с этого файла? — задаю я вопрос, когда Вагнер наконец-то откладывает мобильник.

— Что? — Она удивлена.

— Чтоб изучить. Вдруг что-нибудь щелкнет. Ну, знаешь… — Есть ощущение, что список инцидентов, все эти местоположения и даты помогут Киту. И список названий я тоже хочу.

Она смотрит на меня так, словно просьба ее возмущает.

— Это результат многолетней полевой работы… разных агентов… Не могу. Нет.

— Да, хорошо. — Листаю вновь. Резюме я запомнил. Дохожу до списка инцидентов, снова его читаю, стараюсь зафиксировать в памяти. Здесь небольшие рукописные заметки. Естественно, ничего она не даст. Потом перехожу к списку названий… — Как насчет списка мест? Узлов? Список создан компьютером, так? Это вызовет проблемы?

Она хмурится, в отношении Вагнер знак хороший. Значит, обдумывает.

— Просто чтоб ознакомиться. Держать ухо востро. Никогда не знаешь, что я там найду.

Секунду она на меня смотрит, потом подходит к картотеке, вытаскивает мой телефон и кладет на стол. Удерживая его рукой, говорит:

— Если этот список к чему-то тебя побудит, ты позвонишь мне. Согласен?

Встречаю ее холодный взор.

— Согласен.

Глава 20

Кит

«Гнездо».

Никогда раньше не слышал этого названия. Хотя с компанией знаком — Ползиным и двумя его сообщниками. Услышав, что ЦРУ считает, будто американский агент Феникс держит файл у себя, я не удивился. Зато меня поражает, что агенту Вагнер нечего сказать о британском агенте Гриффине.

Полагаю, я слишком долго был помешан на Гриффине, раз допускаю, что и все остальные считают его ключевым игроком. Но, безусловно, ЦРУ больше заинтересовано в своем собственном предателе.

Изучаю исписанный каракулями Уилла разодранный листок. Здесь все, что Уилл запомнил из показанного Вагнер списка инцидентов, которые ЦРУ связало с «Гнездом». Даты начинаются с конца 1970-х годов.

Уилл настороженно за мной наблюдает.

— Я так понимаю, ты не удивлен.

— Не особо.

— Жаль, я не запомнил больше.

— Этого и так много. Это поможет.

— Есть еще кое-что. Хорошие новости. — Он вытаскивает телефон, прокручивает экран, находит искомую фотографию, раздвигая большим и указательным пальцами, увеличивает и протягивает мне.

Принимаю трубку и пристально гляжу на плотные строчки информации.

— Что это?

— Список мест, где три года назад мог находиться Феникс, — говорит Уилл. — Это айпи-адреса. Они обозначают роутеры — как я понял, это места из коммуникационной ретрансляторной сети. В прошлом году ЦРУшники хакнули личную почту Ползина, и все вот это было получено из сообщения, которое, по их мнению, несколько лет назад отправил Феникс. Какой-то временный вирус помог им увидеть ретрансляторы. Как-то так.

— Хельсинки, Альбукерке, Хэппи, Техас… Вряд ли это сужает круг поисков.

— Да, знаю. Иголка в стоге сена, да?

— Скорее всего. Вряд ли мы сумеем…

А пройдя две трети рукописного списка названий, я вижу их — три очень знакомых слова.

«Остров Медлин, Висконсин».

И словно по щелчку, я возвращаюсь в террасный дом в Клэпхэме, смотрю с отцом на карту Среднего Запада, рядом с нами на диване, скрестив ноги, сидит мать. Такая серьезная. Такая печальная.

«Остров Медлин. Секретное место только для нас». Даже сейчас я чувствую, как его рука откидывает мою челку. «Тебе так хорошо удается хранить секреты, Кристофер. Никому об этом не рассказывай».

Тоскливый взор матери. Я понятия не имел, почему она грустила. Во всяком случае, тогда. Позже, разумеется, до меня дошло: она собиралась начать все сначала, оставить позади новую жизнь, которую столь усердно создавала в Англии для нас с отцом. Она обожала маленький домик в Клэпхэме. Они купили его незадолго до моего рождения, к тому моменту она уже не работала, хотела быть со мной дома. Она наполнила его всяким барахлом, набранным в местных антикварных магазинах и на рынках. Ее раздражало все бросать ради жизни в дикой местности.

Но она так туда и не добралась. Ни она, ни он. Во всяком случае, я так считаю.

Смотрю в экран телефона Уилла. Может, я ошибаюсь?

Нет. Они не могут быть живы. Они не бросили бы меня. Они меня любили. Да, черт, мать меня обожала — она скорее умерла бы, чем оставила бы меня в одиночестве. А отец? Нет, уверен, он тоже не захотел бы меня бросать.

— Что такое? — спрашивает Уилл. Голос пронзительный.

Тяжело сглатываю, безмолвно гляжу на слова на экране. «Совпадение», — уговариваю себя. Но объективно я знаю: такого быть не может. Население острова Медлин — максимум три-четыре сотни человек. Это никоим образом не может быть совпадением.

— Кит?

Поднимаю глаза. Уилл обеспокоен. Серьезен.

— Нам понадобятся билеты до Висконсина, — говорю я.

— Зачем?

Пожимаю плечами.

— Предчувствие.

Он хмурится.

— Нет. Ты что-то увидел.

Качаю головой.

— Просто нужно… — Что? Выяснить, жив ли на самом деле мой давно умерший отец и проживает ли в этой проклятой глуши? Отец, который, по моим подозрениям, может быть предателем.

Сердце почти что выпрыгивает из груди со всеми вытекающими последствиями. Я уже давно в курсе, что мой отец не тот, кем казался. Черт, двадцать лет он был активным полевым агентом. Выполнять подобную работу и остаться кристально чистым нереально. Но вероятность, что он все еще жив? Это что-то новенькое. Сложно вообразить, что все эти годы мой собственный отец позволял мне считать себя мертвым. Оставил меня в десять лет одного во всем мире, по общему мнению, скорбящей сиротой, а сам прячется на острове, куда мы должны были отправиться все вместе.

И продает секреты Ползину.

Боже, стоит только задуматься, что мой собственный отец когда-то был союзником такого человека как Ползин… И до сих пор может быть… Опускаюсь на кровать.

Отец. Все еще жив. Предатель. Это единственное объяснение.

«Остров Медлин. Секретное место только для нас».

«Тебе так хорошо удается хранить секреты, Кристофер».

«Ага, — с горечью думаю я. — Мне очень-очень хорошо удается хранить секреты. Один из лучших».

К горлу подступает тошнота при мысли, что я превратился в отца… для того, чтоб заполучить шанс его реабилитировать. А, может, просто защитить.

— Кит. Поговори со мной.

Уилл. Сидит рядом со мной на кровати.

Бросаю телефон на матрас, поднимаюсь и вынимаю мобильник из кармана. Открываю приложение и просматриваю самолеты. Внезапно пропадает желание рядом с ним находиться. Не хочу честности. Такое чувство, будто с меня содрали кожу.

Он тоже встает, шагает ко мне.

— Что ты увидел?

Не свожу глаз с телефона, резво прокручиваю экран, выбираю место назначения и время.

— Место для старта, вот и все. Интуиция. Должны же мы где-то начать.

— Кит, — густым голосом зовет он. — Я считал нас партнерами.

— Мы и есть партнеры, — откликаюсь я. — Благодаря тебе мы добились отличных результатов. — Машу рукой на лежащий на постели телефон. — Копия списка нам пригодится. Ты уболтал Вагнер, и она разрешила его щелкнуть? Или ты сделал это втихаря?

Он глазеет на меня, своего изумления не скрывает. Потом подбирает трубку с постели. Стекло ловит солнечный свет, устройство такое тоненькое и гладкое в его огромной мускулистой руке. Большим пальцем он прокручивает список. Он в курсе, что я остановился почти в самом конце. Туда-то он и смотрит.

Замалчивать, какое место приковало мое внимание, нелепо. Вряд ли мне удастся сохранить нашу конечную цель в тайне.

— Если хочешь знать, это остров Медлин, — бросаю я, не в силах убрать из голоса нотку возмущения.

Он поднимает взгляд.

— Остров Медлин? Висконсин?

Подмечаю момент, когда он устанавливает связь, когда слабое озарение превращается в понимание.

— Амулет на твоем браслете, — бормочет он. — С изображением лодки…

Вынуждаю себя хмыкнуть.

— Ага, в «Клетке», когда ты меня связал… как рождественскую ветчину, если я верно помню?

Он не ведется на мое легкомыслие. В этом фишка Уилла: стоит ему на что-то нацелиться, отвлекаться он не станет. Во время просмотра списка он заметил мою реакцию и хочет знать, почему тот оказал на меня такое влияние.

Он произносит:

— Ты говорил, что никогда там не бывал.

— Все верно, я никогда там не бывал. — Возвращаюсь к телефону. До острова мы сможем добраться на пароме от Дулута, что, к сожалению, является маленьким аэропортом без интенсивного движения… и все забронировано. Лучшее, что можно придумать, — стыковочный рейс завтра в полдень из Миннеаполиса. Завершаю покупку билетов.

— Мы улетаем отсюда в шесть утра.

Убираю телефон и борюсь с желанием запихнуть руки в карманы. Именно там сейчас лежит амулет. Иногда я его касаюсь, поглаживаю рельефный дизайн, словно безделушку на удачу или талисман, артефакт из жизни, прожить которую у меня нет и шанса — альтернативное существование, свободное от яда, мрака и коррупции. Другой мир.

Уилл выглядит несчастным. Его страдания что-то со мной творят. Будто ударяют в сердце.

— Я никуда не поеду, пока ты со мной не поделишься.

Пристально глядя, напускаюсь на него.

— Ты говорил, что доверяешь мне. Теперь у нас есть место для старта. Мы согласились вместе работать, а не делиться каждой сраной мелочью, пришедшей в голову. Нет нужды…

— Есть, — перебивает он и шагает ближе. — Никогда не встречал парня, который бы с такой легкостью отмахивался от происходящего, как делаешь ты. Даже от важных вещей. Но вот это? Когда ты увидел название? Мне нужно знать, что спровоцировало такое выражение лица.

Делаю шаг назад.

— Ничего. Предчувствие.

Он качает головой и сокращает установленную мной дистанцию, движения его легки и грациозны.

— Не верю. Я видел твое лицо. Явно что-то есть.

Опять отступаю назад и на этот раз лопатками упираюсь в стену. Убегать некуда. Уилл приближается настолько, что касается грудью моей груди.

— Скажи мне.

Господи, он беспощаден, а я охереть как устал. Хватит и того, что нас ожидает зверски ранний перелет. Хватит и того, что в самое подходящее время я не сплю. Я на последнем издыхании. Нет у меня сил держать свои секреты под замком столь же жадно, как я делал все эти годы. Иногда кажется, что я должен всем телом содрогаться от того, насколько физически сложно хранить их внутри, и достаточно одного маленького толчка, чтоб опрокинуть башню.

— Кит, — мягко говорит он. — Пожалуйста.

— Мы должны были туда отправиться, — выпаливаю я. — Я и мои родители… перед бомбежкой.

Он молча на меня смотрит. И наконец-то произносит:

— Что, по-твоему, мы там отыщем?

Я уже и так сожалею, что выложил слишком много. Избегая его взгляда, отвожу глаза. Не могу я сказать больше. Не хочу проговаривать вслух свои самые страшные подозрения. Тогда они станут реальностью.

— Понятия не имею, — лгу я. — Но это место подходит для старта, как и любое другое. Думаю, стоит туда отправиться, вдруг удастся что-то найти.

Тишина. Потом Уилл выдает:

— Кит, мы теперь партнеры. Мне нужно, чтоб ты был со мной честен.

— Да не о чем тут говорить! — огрызаюсь я и отпихиваю его грубее, чем намеревался.

Уилл отшатывается, но быстро восстанавливает равновесие, вновь приближается и, опустив руку мне на грудь, останавливает от побега.

— Нет. Из-за названия острова тебя скрутило в крендель. Здесь есть о чем поговорить, Кит, и ты мне расскажешь.

Открываю рот, чтоб послать его на хер, но ничего не выходит. Словно все эти сидящие внутри меня секреты завязались в настолько тугой узел, что перекрыли мне горло, и я не могу выдавить из себя ни звука.

— Что, по-твоему, мы отыщем на этом острове? — Тон его ласков, темный взор пронзителен.

Отворачиваюсь, глаза покалывает. Он зажимает мой подбородок двумя пальцами и поворачивает к себе мое лицо. Отталкиваю его руку и пригвождаю суровым взглядом. Прикосновения к подбородку? Нет.