— Мы были бы в курсе, будь она важной персоной.
Меня немного пугает нотка нетерпения в тоне Вагнер. В основном Вагнер общается со мной нормально, немного натянуто, конечно, но нормально. Но прямо сейчас ее возмущает, что она со мной встряла. Может, ей кажется, будто ее отодвинули на второй план? Черт, может, так и есть.
— Говорю тебе, — повторяю я.
Вагнер равнодушно пожимает плечами.
— Ну, я слышала, после сегодняшнего вечера она может стать свободной. Ее нынешний кормилец скоро сойдет с дистанции.
Мы присоединяемся к другой компании, болтаем, движемся дальше.
Прикладываю все силы, чтоб как можно дольше не смотреть на Кейт Нельсон. Возвращается голубоглазый бодигард. Он ничего собой не представляет. Все здесь ничего собой не представляют.
Десять минут одиннадцатого — время пришло.
Оставляю Вагнер в главном зале и шагаю в уборную. Вставляю наушник, взбираюсь на подоконник и вылезаю в темноту.
План прост. Когда я поведал о нем Фитцу и другим сидевшим вокруг стола в щегольском офисе в Вашингтоне кураторам … ну… было заметно, что им на ум пришло явно не слово «прост». Один из представителей начальства нахмурился так сильно, что брови стали похожи на двух целующихся по-французски червей.
— В общем, ты планируешь прятаться в шкафу, а потом, когда придет время, выскочишь, — сказал он.
— Принимайте либо отвергайте, — проговорил я.
Кто-то из молодняка заметил, что в моем плане отсутствует «стратегия ухода».
— Есть у меня стратегия ухода. — Я указал на свои ноги. — Две стратегии вот там.
Кажется, именно тогда меня записали в покойники. В самоубийцы.
На войне я выучил одну очень важную вещь: планы проваливаются. Все, что может пойти не так, пойдет не так. Имеет значение только природное чутье.
Умение за долю секунды сделать правильный выбор сохранит жизнь тебе и твоим парням.
Короче говоря, моя простая идея: я забираюсь на балкон и жду в боковой комнате. Вагнер поддерживает связь с другими агентами. Создав угрозу в коридоре за дверью, они спугнут охрану Ползина. Люди Ползина потащат его подальше от опасности.
Прямо ко мне, в боковую комнату.
И я его убью.
Если кто-то доставит мне неприятности, я и их грохну.
— Они идут, — сообщает мне голос Вагнер.
Прокрадываюсь мимо стоящего возле служебной двери на первом этаже охранника и забираю у него оружие. Он даже не успевает сказать «бу». Вырубаю его, связываю и запихиваю в рот кляп.
На следующем этаже стоит еще один парень. С ним не так-то легко справиться. Мне прилетает удар по лицу, а потом я и его вырубаю.
Даже не вспотев, карабкаюсь на третий этаж. Никогда не был скалолазом, но после нескольких поездок в горную местность научишься справляться. Я даже не задыхаюсь, когда наконец-то открываю дверь в боковую комнату.
Тишина.
Техники из управления обезвредили тревожные сигналы. Хорошо. Вытаскиваю из ботинка удавку и, сидя в темноте, жду. У меня есть отобранный у первого парня пистолет, но я предпочитаю близкий и личный контакт.
Проходит десять минут.
Снизу повествует Вагнер:
— Его сопровождает небольшая армия. Черт. Ты в порядке?
— Да, — шепчу я.
Мне слышно, что мужчины в коридоре нервничают. Щелчки замков. Открытие дверей.
— Они здесь, — шепчу я.
Глава 4
Кит
Мужчина, с которым у Ползина встреча, Мюллер, охрану попросил не брать, но спутница не в счет, поэтому я здесь, стою и изображаю скуку. Нас тут четверо: я, Ползин, Мюллер и девушка Мюллера.
Ползин только начинает разминаться, и тут мой взгляд зацепляется за ультратонкую леску, что соединяет сигнальный узел с балконной дверью. Леска изогнута. Несильно, но вполне достаточно, чтоб мое сердце начало биться быстрее.
У техника Ползина, Власова, чрезмерно развито ОКР3, поэтому леска должна была идеально тянуться вдоль плинтуса. Нам пришлось преодолевать сопротивление, чтоб тормознуть его надоедливый перфекционизм.
Это не его работа.
Я должен был заметить во время последнего обхода — до того, как Ползин вошел в номер. Я не справляюсь с заданием. Моим разумом завладел Неро. Черт.
Если кто-то испортил леску, значит, и тревожный сигнал выключен.
Как только возникает эта мысль, весь план складывается в голове и шокирует своей элементарностью. Неро в соседней комнате. Ждет. Ну, набросится он на Ползина, а потом что? Улизнет от стрельбы?
Выпад был бы неплохим, но не могу сообразить, как все можно провернуть. И все, чего не хватает его мастерству, компенсируется наглостью. Без сомнений.
Это же чертово самоубийство.
Зачем? Зачем человеку это делать? Что это ему даст?
Внутри все трепещет.
Несколько лет я не ощущал… блин, даже не знаю… Волнения? Оцепенения? Убеждаю себя, что меня просто-напросто радует новая фаза в старой игре. Но я себя обманываю. Раздумывая об открытии двери, представляю себе мужчину в черном.
Боже мой, у него нет шансов выжить.
— Выведи их отсюда, — указывая на Мюллера, командую я. Акцент звучит резко по сравнению с низким и громогласным голосом Ползина.
Немец глядит во все глаза. Вырываю у него из руки телефон. Пришло время встать у руля. Становясь во главе, я работаю лучше всего.
— Мне не нравится, как ты на меня смотришь. — Довольно сильно швыряю трубку в угол, и она рассыпается на части.
Вламывается охрана. Они выводят Мюллера. Вопящую женщину тоже.
Ползин хмурится, но со мной не спорит. Киваю Диме, и он спокойно и решительно уводит сопротивляющегося Ползина.
Извлекаю привязанный к бедру «люгер». Разумеется, за дверью соседней комнаты слышатся громкие шаги, и мгновение спустя врывается мужчина в черном. Вначале видно лишь плечо и лезвие в руке.
«Неро».
Мое преимущество скоротечно. Вижу это по его вытаращенным глазам, по неспешно движущейся в моем направлении мощной руке. Он слишком благороден, чтоб разоружить женщину — даже ту, которая тычет в него пистолетом.
Использую заминку в полной мере. Захватываю его руку, толкаю лицом в стену и сую ему за ухо холодный твердый ствол «люгера». Тогда-то я и замечаю наушник. Вытаскиваю его и давлю своим «Джимми Чу».
— Брось нож, дорогуша, — бормочу я.
Лезвие падает на пол.
Меня захлестывает адреналин. Когда он ворвался в дверь… Твою мать, никогда не видел столь стремительного и идейного человека. Он вполне мог выбить пистолет из моей руки.
Только вот… не стал.
Честно? Я озадачен. Я знаком со всеми разновидностями действующих лиц в таких вот мерзких игрищах. С кучей мужчин и женщин с различными точками зрения, разной внешности и с разнообразными целями, но этот парень не укладывается в стандарты.
Не знаю, кто он.
— Ищешь кого-то? — спрашиваю я. Сердце бешено долбится. Меня спасло лишь его промедление. Он сам-то понимает?
К моему пистолету присоединяются еще три, все направлены мужчине в голову.
Дима сплевывает на ковер. Какая же он свинья.
— ЦРУшные имбецилы, — говорит Дима. Он часто произносит по-английски слово «имбецилы». Он обожает это слово.
Но этот мужчина не имбецил. Он… Вдыхаю его аромат.
Господи боже, что я творю?
Отхожу от Неро, прижимаю пистолет к его шее и располагаюсь позади его крупногабаритного тела.
Мысль о том, что придется его прикончить, невыносима. Или еще хуже: его прикончат эти психованные мудилы. И в этот миг я совершаю нечто очень-очень глупое.
— Он не ЦРУшник, — глумлюсь я на русском. — Он мой бывший. Ублюдок за мной следил.
Трое охранников, особенно Дима, смотрят с подозрением. Но я наглый. Просто не хочется, чтоб мозги этого мужчины были разбрызганы по ковру. Не могу я этого допустить.
Когда есть возможность, я стараюсь предотвратить смерть. Правда. Но я никогда не рисковал своим прикрытием.
— Он ревнивый мудак, — говорю я по-русски. Я надеюсь, что Неро понимает мою игру, но быстро замечаю: по-русски он не сечет. Твою ж мать, он не понимает язык своей конечной цели! Придвигаюсь ближе и довольно громко, чтоб другие могли слышать, мурлычу ему на ухо по-английски: — Я рассказываю о своем ревнивом бывшем из Америки. Когда же ты перестанешь так нелепо себя вести, Коди?
«Коди» звучит по-американски. Слишком по-американски?
Мужчина замирает. Упирается руками в стену и, обернувшись, смотрит на меня. В меня впиваются проникновенные глаза цвета черного кофе, а исходящий от него жар согревает мою кожу. Он пахнет мужчиной — никакой парфюмерии, гелей и лосьонов. Лишь аромат соли и пота.
Он молчит. К счастью, он не глуп.
Симулируя приподнятое настроение, улыбаюсь. На самом же деле я далек от веселья. Меня ужасает риск, на который я иду. И чувствую я не только ужас. Меня переполняют эмоции, которым я не могу дать названия. Такие эмоции стоило оставить в запечатанной коробке и надежно спрятать в студии.
Возможно, моя история и прозвучала подозрительно, но охрана ее под сомнение не ставит. Они привыкли мне подчиняться. Они глазеют друг на друга и смеются. Им всегда было со мной некомфортно. Но они слишком меня боятся, чтоб демонстрировать неудобства. Опасаются моего влияния на босса.
Ладони потеют, из-за чего «люгер» скользит в руке. «Черт».
— Хочешь, мы его пристрелим? — спрашивает по-русски один из них. Они часто говорят со мной на русском.
Качаю головой.
— Я с ним разберусь, — на ломаном русском отвечаю я, тон равнодушный. — Отвезите босса домой. Дима впереди, двое с Ползиным. Никаких ошибок, понятно? Проверьте каждую комнату.
Мы говорим о кондо Ползина в Вест-Сайде. Там относительно безопасно. И ехать не очень далеко.
Они кивают, отступают и убирают оружие. Чувствую, что прижатый мной к стене мужчина улавливает момент их отхода. Дальше будет сложнее. Надеюсь, мой заложник достаточно умен, чтоб понять: хуже момента для нападения не придумаешь.
— Ладно, Коди, — произношу я. — Хочешь пообщаться? Хорошо. Даю тебе пять минут, чтоб убедить меня в промахе, и что ты на самом деле не изменник.
Держа руки поднятыми, Неро потихоньку оборачивается. Он долго глазеет на кучку остолопов, а потом переводит взгляд на меня. Смотрит почти ласково.
Дима проходит к двери. Остальные следуют за ним, словно подружки невесты в мужском обличии.
Неро мягко говорит:
— Я бы никогда не изменил тебе, малыш.
Боже, его голос. Глубокий, раскатистый и теплый. По телу бегут мурашки.
Скрывая свою необъяснимую реакцию, я приветливо улыбаюсь.
— Ты же понимаешь, что, если твои заверения меня не убедят, я прострелю тебе колени?
Дима и его братва хмыкают, а потом закрывают за собой дверь.
Коди — Неро? — улыбается в ответ. Верхнюю губу делит пополам бледный, почти незаметный шрам. Он сантиметр в длину, чуть левее губного желобка.
— Что мне нужно сказать, чтоб убедить тебя, солнышко?
Сейчас мы одни.
Смотрю ему прямо в глаза, потом осторожно перевожу взор на один угол комнаты, затем на другой, показываю, где расположены камеры и микрофоны.
— Не люблю публично трясти своим грязным бельем, — отзываюсь я.
Понимание мерцает в его темных глазах. Он умнее, чем выглядит. Из-за чего он становится еще опаснее.
Но Ползину нужно увидеть нечто убедительное. Не могу я выпустить этого парня отсюда безнаказанным.
Плюс нужно предупредить Неро о том, что им еще не продумано, пока он не ляпнул то, что нас разоблачит.
Посылаю ему угрожающий взгляд — взгляд Ползина — и с долбящимся сердцем понижаю голос до естественного глубокого звучания.
— Оставим оправдания на потом. Давай-ка для начала ты убедишь меня в своем раскаянии? А для этого придется опуститься на колени и взять мой член в рот.
Глава 5
Уилл
Пялюсь на нее будто бы целую вечность, но на самом же деле всего пару секунд.
— Что? — глупо спрашиваю я.
Она — он — смотрит на меня глазами хищной птицы — невероятно грозно — и задирает шикарное белое платье.
Под ним на нем надеты белые шелковые трусики с кружевами, а вот прикрывают они очень мужскую выпуклость.
"Враги вроде тебя" отзывы
Отзывы читателей о книге "Враги вроде тебя". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Враги вроде тебя" друзьям в соцсетях.