— Погоди, погоди, — зачастил он в трубку. — Я не понял, что значит «Славка с тобой»?

— Кажется, я его потеряла…

— В смысле, потеряла? Куда вы в такую рань отправились?

— В том-то и дело, что никуда, — задыхаясь, просипела я и откашлялась. — Проснулась, а его дома нет, сначала подумала ты забрал… Игорь, я уже в школу сбегала, его здесь нет. Ты слышишь? Славика нет в школе!

Последнюю фразу я уже кричала. Запнулась, чуть не свалилась, насилу удержав телефон, и вновь с надеждой прижала его к уху. Будто разгадку сейчас узнаю.

— Погоди, погоди, — повторил Шмаков. — Может, он в гостях, у этого, как его, одноклассника?

— Господи, ну, ты в своём уме, кто ходит в гости по утрам?! — сокрушаясь, воскликнула я и мысленно протянула: «Винни-пух...» А и правда, вдруг?.. — Хорошо, я проверю.

У Кирюши его не было. Едва проснувшаяся Ирка, зевнула и пригласила – заходи, так и не сообразив, чего я от неё хочу.

— В другой раз! — прокричала я, сбегая вниз.

Я оббежала дом по кругу, выкрикивая Славкино имя, меня знобило и трясло. От холода, от навалившегося отчаяния. Я набрала Шмакова, предлагая звонить в полицию. Тот ответил: «Не нужно никуда звонить, я уже еду» и отключился. У меня замерзли уши, щеки и непокрытая ничем голова, но домой я вернулась не за шапкой даже, а в надежде застать ребенка.

Славика дома не оказалось. Шапку я все-таки нахлобучила и вернулась на улицу, планируя прочесать уже весь микрорайон. Я бежала, а в голову лезли всякие глупости. От безысходности, не иначе. Я почему-то решила, что к исчезновению Славки каким-то образом причастен Федоров и проклинала себя за это свидание. Версия, конечно, фантастическая, но чем больше я её прокручивала, тем больше она выглядела убедительной. "Мои наивные уловки с новостройкой ничего не значат, вдруг он меня выследил вчера?" - думала я.

«— Зачем, зачем ему Славка?!» — спрашивали остатки разума, и я отвечала: «— Ты его совершенно не знаешь, может, он бандит, возможно, торгует людьми! Вот и сорит деньгами направо и налево!»

Сердце колотилось где-то в районе подмышки, меня отчаянно трясло, но уже не от холода. Напротив, я вспотела настолько, что вокруг меня пар клубился — веник хватай и в баню. Щеки полыхали, а ресницы покрывались инеем, что приходилось периодически растирать пальцами.

Я заглянула в каждую подворотню нашего пятачка, подумав, увеличить радиус поисков, но в какой-то момент решила наведаться в школу ещё раз. Я просто не знала куда мне ещё бежать. А так как, я курсировала возле универсама, то к школе я вышла с противоположной стороны, тут помимо калитки имелись кованные ворота.

Советских времен застройка в виде буквы «Н», у левой «вертикали» здания высилась горка. Чей-то ребенок скатился вниз, прогромыхав ледянкой, отметила я мысленно, скорее ориентируясь на звук, и резко повернулась. Мальчишка поднялся, а это безусловно был мальчишка, и подхватил ледянку. До боли знакомая бомбошка на шапке…

— Славик?.. — сипло, почти шепотом, протянула я, ребенок повернулся. Тусклый фонарь осветил ему пол лица, а я понеслась к нему. Мой финальный, из последних сил, на сегодня забег. Стоило мне добежать, я разом почувствовала слабость и в руках, и в ногах. Я рухнула на колени, прямо ему под ноги, крепко схватила парня и прижала к себе: — Боже мой, Славка!..

 Напряжение потихоньку отступало, я не выдержала и расплакалась. А потом отпрянула на секунду и, не веря своему счастью, заглянула в его лицо, проверить: не ошиблась, точно ли он? Славка растерянно хлопал ресницами.

— Зачем же ты из дома сбежал, дурачок? — радостно всхлипнула я, и поправила ему шапку.

— Я на новой горке покататься хотел, — пробубнил он. И виновато, с трясущимся подбородком, добавил: — После школы всегда большие ребята катаются, а нам не дают.

— О господи… — протянула я и засмеялась, вытирая слезы. Смех мой вышел какой-то истеричный, отчаянный что ли, Славка опустил глаза в пол и серьезно спросил:

— Ты меня накажешь?

— Да, нет же! — воскликнула я и поднялась. Взяла его за руку и попросила: — Никогда, никогда так больше не делай! Идем домой, я тебе объясню почему.

Мы пошли, держась за руку, через несколько шагов Славка резко остановился.


— Рюкзак! — опомнился он и припустил к горке.

Подхватил его, вернулся и протянул мне спрятанную в перчатку ладошку.

Шмаков развернулся почти на подъезде к городу, покатил на работу, я лишь попросила его позвонить учительнице Славика и сообщить, что он сегодня не придет в школу. Дома я загнала ребенка в ванную – только переболел. Набрала полную лохань теплой воды, приготовила полотенца, халат и велела забираться. Следом сама приняла горячий душ и сообразила нам чай.

Мы пили его в комнате, в халатах, забравшись с ногами на диван, а я втолковывала Славке почему не следует уходить из дома не сказавшись. Никому, даже взрослым. Старалась сильно не напирать и не запугивать, но и аргументы приводить весомые. Блюсти этот баланс было непросто.

— Ты спала, — попробовал возразить он. И тогда я подробно описала, что я пережила, пока искала его. Он внимательно слушал, хмурился, а как только я закончила, выдавил: — Я больше так не буду.

— Я тебе верю, — подвела я и поднялась: — Идем, сделаем для нас завтрак, а потом заниматься. Нас ждет много уроков, раз уж мы с тобой сегодня жуткие прогульщики.


Развод нам назначили на двадцать первое декабря. Заморочки с документами не хотелось, но все-таки я вернула себе свою фамилию – Темникова. Мы вышли на крыльцо, Игорь закурил.

— Быстро, — констатировал он, воровато отвел глаза и поднял воротник куртки.

— Да, — согласилась я, прикидывая каким маршрутом добираться до дома. Шмаков полез в карман, вытащил оттуда конверт, сложенный пополам, протянул мне:

— Держи.

— Что это?

— Деньги. Машину мы же вместе покупали, твоя часть. В четверг Славку отвезу к Галке, с классной я уже договорился, она ему в среду отметки выставит.

Я заглянула в конверт, прикинула количество купюр и удивилась:

— Откуда у тебя такая сумма?

— Откладывал, — равнодушно пожал он плечами, а меня кольнуло: у Шмакова имелась тайная от меня копилка. Хотя, какая мне теперь разница? Я сунула конверт в сумку и спросила:

— Славику сам расскажешь? — Он кивнул. Я сказала «хорошо» и добавила: — Ну, я пошла.

— Значит, в четверг. Я заеду после обеда, Славка как раз из школы вернется. У тебя смена?

— Первый выходной, — ответила я и стала спускаться. Шмаков сбежал за мной, отправил сигарету в урну, из вежливости предложил:

— Давай, я тебя подвезу.

— Спасибо, я пройдусь немного, мне ещё в магазин забежать нужно.

— Ну, как знаешь. Пока.

Он отправился на парковку, я на тротуар. Всё. Теперь действительно всё. В четверг он заберет Славку и больше нас ничего не связывает. Я почувствовала себя одиноко. Посреди шумной городской улицы, полной людей. Они не в счет, они посторонние. Суетятся, спешат закончить имеющиеся дела в текущем году… у меня вроде бы и дел никаких, не считая работы.

Странно звучит, но теперь и Шмаковы для меня посторонние.

Увешанные повсюду гирлянды, елочные ветки, как и сами елки навевали тоску. Даже в продуктовом играла «Джингл белс» фоном. Я прекрасно понимала, что это такой маркетинговый ход, для того, чтобы увеличить количество покупок в корзинах посетителей, и не у всех вокруг праздничное настроение, но отчего-то казалось: у меня одной. Только я не радуюсь предстоящим праздникам.

Когда я добралась домой, большую часть пути проделав пешком и только пару остановок на маршрутке, Славик уже вернулся из школы. Понедельник, пять уроков, отметила я мысленно, и заглянула к нему:

— Ты обедал в школе?

— Да, — ответил он и возвратился к своим делам. Что-то новогоднее рисовал на альбомном листе. Я переоделась в домашнее, забралась на диван, закуталась пледом и прикрыла глаза. Вскоре, я почувствовала на себе пронзительный взгляд и повернулась – Славка стоял в проеме. Улыбнулась ему и сказала:

— Я немного погреюсь, а потом приготовлю для нас еду.

Он ничего не ответил.


Аромат съестного, щекоча ноздри, пробирался внутрь, до самого мозга. Я открыла глаза и простонала: надо же, умудрилась заснуть. Пригрелась таки, да ещё сказалась усталость: работала четыре смены подряд, отрабатывала долг за больничный. Из комнаты Славика пробивался теплый свет, гостиная же тонула в полумраке, я простонала второй раз и схватилась за телефон – который час? Подскочила, бросилась в туалет для начала. Запах жареной картошки кружил голову. Притянуло через вытяжку, от соседей? Это насколько же я голодна, раз почувствовала! Впрочем, не удивительно: бутерброд и чашка кофе, что у меня были на завтрак, уже давно переварились.

Я вымыла руки, умыла лицо, сбивая навязчивый запах, и почистила зубы. Но аромат и не думал сбиваться, когда я вышла в коридор, он только усилился. Из кухни доносилась подозрительная возня, я толкнула дверь и обомлела: Славка стоял у плиты и деревянной лопаточкой вертел в сковородке картошку. Та, к слову, была уже готова, приятного золотистого оттенка.

— Славик, ты картошку готовишь?! — воскликнула я. Он, как отец недавно, пожал плечами и деловито повернул барашек, чтобы перекрыть газ. — А плиту, разве ты умеешь ей пользоваться?

— Здесь легко, даже спички не нужны, надавил и повернул, вот у мамы спички подсовывать нужно. А ещё есть такая штука, на пистолет похожа, — сложил он фигуру из пальцев, — жмешь, а там искрит на кончике, но она старая и не всегда срабатывает.

— Но детям пользоваться плитой небезопасно! — не сдавалась я.

— Ты не переживай, я умею, я уже много раз картошку жарил. Давай кушать, пока не остыла.

Я сдавлено сглотнула и стала собирать на стол, Славка забрался на своё место и наблюдал за мной. В мусорном ведре обнаружился ворох картофельной кожуры, почищенной самым варварским способом. «Господи, он ещё и ножиком вовсю кромсал!» Я разложила в тарелки картошку, села напротив него и спросила издалека:

— И что ты ещё умеешь делать?

— Из еды? — уточнил он.

— Из еды.

— Омлет могу, лапшу в коробочке сварить могу, такую, которую из чайника, кипятком, заливаешь. Картошку вот могу или батон поджарить. Я блины хочу научиться, ты умеешь?

— Умею, — ответила я, удивляясь: картошка не только съедобная, но и вкусная.

— А почему тогда не жарила никогда? — недоверчиво уточнил он.

А ведь и вправду, почему? В доме ребенок, отчего было не приготовить хоть пару раз…

— Ты уроки сделал? — поинтересовалась я.

— Там только рисунок и стих, я уже всё сделал.

— Отлично, тогда станем делать блины вместе.

— Ура! — обрадовался он и спросил: — А у тебя сгущенка есть?

«У тебя» — сказал он. Мне так хотелось поправить на «у нас», только стоило ли, через три дня уезжает... В общем, не стала.

Вскоре мы готовили блины, а я всё сомневалась: правильно ли я делаю? Вместо того, чтобы запретить даже приближаться к плите, я объясняла, как правильно ставить сковороду, куда должна смотреть ручка. Нельзя уходить с кухни, когда готовишь, нельзя капать воду в горячее масло и ещё много всяких НЕ, кроме главного: не подходить к плите!

Возможно, я не права, но мне отчего-то казалось, что он не послушает и все равно подойдёт, так пусть лучше извлечет хоть какую-то пользу, из этого нехитрого урока.

Глава 11

На сборы у Шмакова ушло меньше часа. Сначала он попросил мешки для мусора, покидал в них свои вещи, те что оставались, и перетаскал их в багажник. Следом добрался до Славкиных, их в спортивную сумку укладывал. Я торчала на кухне, изредка подглядывая в окно, как он носит мешки, вплоть до прихода ребенка из школы.

— Славка, переодевайся, — указал Игорь на приготовленную на кровати одежду. — Школьные вещи в этот пакет сложи.

— Ты теплые штаны пока не надевай, покушаешь сначала, — влезла я. Ехать им двести с гаком километров, к вечеру доберутся, не раньше. Я вернулась на кухню, Шмаков поплелся за мной. Хлопнул в ладони, растер их и деловито, с улыбкой, спросил:

— А меня покормишь? Со вчерашнего вечера ничего не ел.

Ясное дело, для Славки старается: и тон этот непосредственный, и улыбка. Я указала ему на стул, садись, а сама подумала: когда он ему рассказывать собрался? Смысла более оттягивать я не видела. Поначалу да, Славка непременно и себя брошенным почувствовал бы, а сейчас всё ведь утряслось: он его забирает, к маме на каникулы везет.

Ладно, не мое дело, ехать им долго, прекрасно смогут в машине обо всем поговорить. Может, даже и лучше, что мы прощаемся так, будто скоро увидимся. Я налила Шмакову борщ, вторую тарелку поставила для Славика и пошла проверить как он там. Славик стоял на цыпочках перед раковиной, мыл руки. Почувствовал движение за своей спиной и повернулся. Увидел меня в дверях и сообщил: