Будь ее воля, Джульетта с радостью указала бы этому деспоту на дверь, но гонорар учителю платил деверь, граф Гастингс, и, следовательно, он же имел право принимать все основные решения. Сколько ни пыталась она убедить графа в необходимости сменить педагога, тот ничего не желал слушать.

Миссис Уэнтуорт понимала, что вынуждена благодарить деверя за согласие оплачивать обучение племянников – в ином случае сыновья вообще не имели бы шанса вырасти джентльменами, – и все же не ощущала в душе ни тени признательности.

Генри был добрым, ласковым мужем и смотрел на мир открыто, с неизменной доброжелательной улыбкой. Брат оказался полной его противоположностью: замкнутый, холодный диктатор стремился контролировать каждый шаг овдовевшей невестки. Джульетта не сомневалась, что скудное содержание, которое выделял ей граф, объяснялось не только его скупостью, но и желанием унизить и подчинить.

Даст Бог, скоро жизнь изменится к лучшему. Если мистеру Фаулеру удастся сдать дом в аренду на выгодных условиях, нищета сразу уйдет в прошлое. Появится регулярный доход, распоряжаться которым можно будет по собственному усмотрению. Хватит и на погашение закладной, и на личные расходы. А главное, можно будет с полным основанием предложить деверю заняться собственными делами и оставить наконец в покое и ее, и детей.

Джульетта посмотрела в голубое небо и ускорила шаг. Чем быстрее она придет в особняк, тем больше времени можно будет посвятить наведению там порядка и уюта. Хорошо, что по дороге никто не встретился, ведь так редко удается побыть наедине со своими мыслями. Семья переехала в садовый флигель вскоре после смерти Генри – из соображений экономии, – и в главный дом Джульетта старалась возвращаться как можно реже. Ведь там было прожито столько счастливых дней! Острая душевная боль только недавно начала успокаиваться, и бередить рану было мучительно.

Она дошла до окружавшей парк стены и остановилась. Глубоко, словно собираясь с силами, вздохнула, подняла голову и посмотрела на внушительный особняк. Да, дом и сейчас оставался точно таким же, каким она его запомнила: гордым, строгим и прекрасным. Здесь Джульетта провела несколько лет счастливой семейной жизни, и эти светлые воспоминания помогли ей освободиться от гнетущих мыслей.

Легким шагом она миновала ворота и вошла в цветущий сад, с радостью обнаружив здесь почти такой же безупречный порядок, как и прежде, при жизни мужа. Вот уже несколько лет она не имела возможности оплачивать труд садовника, но тот продолжал бескорыстно ухаживать за любимыми растениями. Клумбы, конечно, выглядели не так пышно, как прежде, но даже самый привередливый взгляд не обнаружил бы среди цветов ни единого сорняка.

Джульетта решила расставить вазы во всех комнатах; цветы сразу придадут дому живой, приветливый облик и, возможно, помогут привлечь арендатора. Она достала из кармана тяжелую связку, быстро нашла нужный ключ и отперла кухонную дверь.

Просторное помещение, где когда-то бурлила жизнь и слышался смех, встретило странной, неестественной тишиной. В лучах солнца парили пылинки, и от этого пустынное, застывшее пространство напоминало замок Спящей красавицы. Нет, нельзя поддаваться унынию! Бесплодные сожаления и меланхолия – непозволительная роскошь. Необходимо жить и растить детей, а значит, во всем проявлять практичность и деловую хватку. А эмоции будут только отвлекать.

Джульетта взяла большие ножницы и прошла в кладовку, чтобы взять корзину для срезанных цветов. Выбрала самую большую и собралась выйти, но внезапно остановилась и прислушалась.

Голоса! Приглушенные, но вполне явственные и определенно мужские. Она прислушалась, пытаясь определить, откуда доносятся звуки. Неужели в доме до сих пор остался кто-то из слуг? Генеральная уборка должна была закончиться вчера. Может быть, не успели что-то сделать и пришли, чтобы завершить работу? Надо выяснить, что там такое. Она должна быть в курсе происходящего.

Джульетта медленно поставила корзину обратно на полку, вышла из кладовки и направилась к черной лестнице, по пути машинально спрятав ножницы в карман. На площадке второго этажа она остановилась, снова прислушалась и бесшумно зашагала по длинному коридору.

Внезапно послышался раскатистый мужской смех. Да, в кабинете кто-то был! Ни на миг не усомнившись, миссис Уэнтуорт решительно подошла и с силой дернула за ручку – так резко, что дверь едва не стукнулась о стену.

В креслах возле камина сидели двое мужчин. Они прервали оживленную беседу, повернулись и замерли в ошеломленном молчании. Несколько мгновений Джульетта смотрела на них с не меньшим изумлением, однако пришла в себя первой.

– Кто вы, черт возьми, такие и как здесь оказались? – Негодование граничило со страхом, однако остановиться она уже не могла. – На каком основании расположились в кабинете моего мужа, как у себя дома?

Глава 2

Не произнеся ни слова в ответ, незнакомцы обменялись растерянными взглядами. В углу послышался шорох, и, к своему ужасу, Джульетта поняла, что нежданных гостей не двое, а трое. Не зная, чего ожидать от этих людей, она настороженно посмотрела туда, откуда доносились звуки, и увидела мистера Фаулера. Чтобы сохранить внешнее спокойствие, потребовалось немалое усилие.

– Миссис Уэнтуорт! – воскликнул агент, бросаясь навстречу.

Джульетта часто заморгала. Голова слегка кружилась, как будто в комнате не хватало воздуха.

– Как это понимать? – едва слышно спросила она. – Осмотр дома назначен на завтра.

Агент смущено опустил голову и ответил так же тихо:

– Мне известно, как важна для вас эта сделка. Вот почему я позволил себе не сообщать о внезапном изменении планов. Надеялся порадовать хорошими новостями. – Фаулер перешел на шепот: – Счастлив сообщить, что мистер Харпер проявил живой интерес. Да-да, особняк очень ему понравился.

Джульетта едва не застонала. Ну вот! Впервые за год замаячила тень удачи, а она, вместо того чтобы укрепить благоприятное впечатление, тут же устроила скандал. Вряд ли после подобного выпада заинтересованность мистера Харпера в этой сделке сохранится. Что ж, вполне понятно: кому из мужчин понравится соседство с истеричной хозяйкой?

– Представьте нас, пожалуйста, – шепотом попросила она. Конечно, все пропало, но следовало по крайней мере соблюсти приличия.

– Да-да, возможно, личное знакомство пойдет на пользу, – засуетился агент. – Миссис Уэнтуорт, позвольте представить вам мистера Ричарда Харпера и его секретаря, мистера Беркли.

Джентльмены дружно встали и поклонились. Определить, кто из них потенциальный арендатор, не составило труда. Покрой дорогого шерстяного костюма и уверенная свобода манер безошибочно указывали, кто из двоих хозяин, а кто наемный служащий. Мистер Харпер выглядел старше спутника, хотя еще не достиг среднего возраста. А главное, он выглядел весьма импозантно.

Джульетта вежливо улыбнулась. Мистер Харпер остался серьезным. О Господи!

Рука сама собой нервно потянулась к выбившемуся из прически локону. Миссис Уэнтуорт стояла, накручивая на палец непослушную прядь, и пристально разглядывала неожиданно появившегося клиента. Твердый подбородок, прямой нос, высокие, четко очерченные скулы, темные волнистые волосы с легкой сединой на висках и глаза такой удивительной синевы, что оторваться от них просто невозможно. Густые длинные ресницы должны были бы смягчить резкость черт, однако странным образом лишь подчеркивали мужественную красоту гостя.

Высокий рост, широкие плечи и мускулистые руки свидетельствовали о силе и нерастраченной жизненной энергии. Джульетта всегда считала себя высокой, однако рядом с новым знакомым невольно подняла голову: разница в росте составила не меньше шести дюймов.

– Рада встрече, джентльмены, – наконец произнесла она спокойным, уверенным голосом. Кажется, американцам свойственно свободное обращение. Может быть, стоит обменяться рукопожатием? Нет, еще одно нарушение этикета недопустимо. Джульетта перестала накручивать волосы на палец и на всякий случай спрятала ладонь за спину. – Должна извиниться за свою несдержанность. Решила, что в дом проникли воры.

– Потрясающе, – протянул мистер Харпер. – Никогда бы не подумал, что в этих краях разбойники настолько искусны, что, прежде чем заняться своим черным делом, обсуждают планы в кабинете за стаканчиком виски. Надо будет непременно учесть это обстоятельство, если решу здесь поселиться.

Голос звучал мягко, с необычным, но очень приятным акцентом. Если бы еще и слова оказались такими же! Рука по привычке снова потянулась к волосам, но Джульетта не позволила себе в очередной раз пойти на поводу у нервов.

– Право, мистер Харпер, волноваться не стоит, – ответила она с легким смехом. – В нашем графстве преступность практически отсутствует.

– Неужели? – Густые брови иронично поднялись. – Судя по вашей реакции, в это трудно поверить.

Джульетта смутилась и почувствовала, что неудержимо краснеет.

– Боюсь, паника – результат чересчур активного воображения и уединенной жизни.

Она хотела что-то добавить, однако прямой взгляд синих глаз заставил замолчать.

– Вполне понятно и объяснимо, – заметил мистер Харпер с улыбкой, которую можно было смело назвать виноватой. – В любом случае искренне рад знакомству с хозяйкой столь замечательного поместья.

Тронутая внезапным проявлением мужской галантности, Джульетта успокоилась. Сердце наконец-то вернулось к обычному ритму. Слова прозвучали вполне искренне, и в душе снова проснулась надежда, что все устроится наилучшим образом.

– Я распоряжаюсь поместьем лишь временно. Хайгроув принадлежит моему старшему сыну, и мне, как официальному опекуну, поручено управлять наследством до совершеннолетия законного владельца.

– Серьезная обязанность, – заключил мистер Харпер и подошел ближе.

– Да. И отношусь я к ней весьма ответственно. – Сердце снова бешено застучало. Если этот человек снимет дом, то они окажутся соседями; то и дело будут встречаться в самых неожиданных местах. Возможно, в конце концов даже подружатся. Джульетта с трудом сглотнула: мысль показалась пугающе заманчивой.

– Нетрудно предположить, что меньше всего на свете вам хочется передать сыну отягощенное долгами наследство, – сочувственно произнес мистер Харпер.

На глаза внезапно навернулись слезы. Удар пришелся в самое сердце, ведь после смерти мужа недостаток средств преследовал семью с жестокой безысходностью. Неужели Эдварду тоже придется в ужасе просыпаться по ночам и бесконечно ломать голову в поисках несуществующего решения финансовых проблем?

– Своему старшему сыну я желаю только добра – точно так же, как его брату и сестре.

– Готов помочь. Особняк требует серьезного ремонта. Если я правильно понял, необходимых средств у вас нет? – Ричард вопросительно поднял брови, однако ответа не дождался и продолжил в столь же настойчивой манере: – Предлагаю вам не сдать поместье в аренду, а продать. С одной стороны, сделка позволит мне отремонтировать дом по собственному усмотрению, а с другой – избавит и вас, и вашего старшего сына от ответственности за содержание недвижимости и расходов. Таким образом, выгоду получат и покупатель, и продавец.

Чтобы осознать, о чем идет речь, потребовалось несколько секунд. Что же, в логике американцу не откажешь. Даже сейчас, в состоянии запустения и разрухи, Хайгроув поражал воображение, а в хороших руках поместью не будет цены. Вполне естественно, что человек со вкусом и значительными средствами сразу захотел получить его в собственность. Разве можно упустить такой шанс?

Джульетта медленно покачала головой:

– Извините, но о продаже не может быть и речи.

– Но вы еще даже не слышали моего предложения, миссис Уэнтуорт, – возразил Харпер теплым бархатным голосом. – Готов заплатить три тысячи фунтов сверх оценочной стоимости. Сегодня же.

У Джульетты перехватило дыхание. Три тысячи фунтов! Целое состояние! Даже после уплаты долгов по закладным останется невероятно крупная сумма. Но принести в жертву наследство Эдварда? Нет, ни за что! Какой жестокий поворот судьбы!

Мистер Фаулер подошел, взял ее под руку и настойчиво отвел в сторону. Джульетта подчинилась, словно во сне – мысли все еще лихорадочно кружились.

– Знаю, что о продаже вы не думали, но ведь цена вполне подходящая, – зашептал агент.

– Разве? – усомнилась Джульетта так же тихо. – Думаю, если объявить открытые торги, то можно получить и более выгодные предложения. Во всяком случае, круг покупателей значительно расширится.

Мистер Фаулер покачал головой: