– Но из-за того, что Макпидж был очень плохой, – говорила Налиандра, – Змея-Радуга срыгнула, и из нее вышла девочка, белая, как Макпидж.

Появился покрытый белой краской танцор маленького роста и принялся кружить, пошатываясь, вокруг костра под нарастающее клацанье бумерангов.

– Теперь Змея-Радуга должна уничтожить белого ребенка, – объясняла Налиандра, – но молодая женщина племени обратилась к своему тотему – Прародителю Черному Лебедю. Она с белым ребенком взобралась ему на спину, и они улетели на запад, к заходящему солнцу.

Джоанна смотрела во все глаза, как двадцать или более исполнителей пританцовывали и топали по пыльной площадке, а их тела блестели от пота. Она обвела взглядом женщин, сидевших по кругу: пламя костра освещало их возбужденные лица. Ночь заполнялась бешеным ритмом пения. Джоанна чувствовала, что Бет рядом с ней напряглась, как струна.

– Мама, ты знаешь, о чем это?

Она видела в глазах дочери страх, смешанный с любопытством, слышала настойчивость в ее голосе. Джоанна повернулась к премудрой.

– Так, значит, вы все знали. Знали с самого начала, кто мои дед с бабушкой и что они делали здесь. Налиандра, пожалуйста, расскажите, что с ними случилось.

Но старуха покачала головой.

– Я ничего не могу тебе сказать, Джана. Ответы в тебе самой. Ты должна их найти сама.


В ту ночь никто не спал. Танец продолжался, снова принесли еду: все поели, в костре поддерживался огонь. Возбуждение достигло пика. Женщины, взбодрившие себя листьями питури, вскочили со своих мест и танцевали сами по себе. На рассвете Джоанна ожидала, что утомившиеся люди разойдутся по своим шалашам и проспят целый день, как обычно бывало после корробори, но в этот раз они снова удивили ее тем, что вместо отдыха собрали свои пожитки и продолжили путь на восток.

Род всегда путешествовал налегке. Чтобы выжить, им требовалась ничем не обремененная свобода. Налиандре доверялось нести драгоценную дымящуюся головню, чтобы на следующей стоянке было чем разжечь костер. Остальные женщины несли палки-копалки, корзины и жернова, а также детей. В руках у мужчин было только оружие, на случай, если по пути им встретится валлаби или эму. Перед тем как покинуть стоянку Вунона, они набросали на себя грязи для защиты от насекомых.

Джоанна шля рядом с Налиандрой, которая «пела» ориентиры на пути, проложенном в древние времена: старицы реки, колодцы и странной формы скальные образования, созданные предшествующими духами-властителями. Она показала Джоанне священное место, где семья добывала охру для корробори, оно называлось Мечтание Собаки. Высохший овраг носил название Мечтание Белого Журавля, а сухая акация была Мечтанием Муравья. Люди Йолгерупа приветствовали духов, обитающих в таких местах, и тщательно следили, чтобы никто не ступил на священную землю, не потревожил ни камня, не задел ни ветки. Они шли, растянувшись длинной неровной линией, навстречу солнцу. И хотя ночь они танцевали и угощались, все выглядели бодрыми и веселыми.

– Что с ними такое? – спросила Бет. – Глядя на них, можно подумать, что они все пьяны. Посмотри на Кунаварру. Она такая нервная, что пугается любого звука. А Йолгеруп совсем не выглядит усталым, хотя и не спал всю ночь. Он шагает так бодро, разговаривает с мужчинами, размахивает руками. Что все это значит, мама?

Джоанна обняла дочь за талию.

– Я уверена, что скоро мы все узнаем.

Они шли все дальше и дальше, а солнце потихоньку ползло своим путем над красной пустыней. Джоанне в какой-то момент стало казаться, что ветер, дувший навстречу, приносил с собой какие-то незнакомые звуки.

– Мама, ты слышишь? – спросила Бет. Неожиданно Йолгеруп остановил своих людей. Когда Джоанна с Бет поравнялись с ними, они увидели, что род стоит у края огромного плато. Казалось, земля обрывалась у их ног, и открывался простор равнины.

– О, мама, – выдохнула в изумлении Бет.

На песке внизу расположились лагерем сотни, а может быть, тысячи аборигенов. Дым от их костров, сливаясь в сплошную завесу, тянулся над стоянкой, насколько хватало глаз.

– Бет! – Джоанна чувствовала, как ее охватывает восторг от увиденного зрелища. – Это, должно быть, встреча родов!

– Но, мама, я никогда еще не видела так много аборигенов. Откуда они все взялись?

Джоанна смотрела, потрясенная, а люди Йолгерупа тем временем торопливо спускались в долину. Она увидела, как навстречу им бегут люди из разных лагерей. Встречаясь, они радостно обнимались, высоко поднимали малышей, прижимали их к седым бородам. Все говорили наперебой, указывали друг на друга с радостными возгласами и смеялись. Ей наконец стало понятно общее волнение, в котором находился род несколько последних дней. Их волновало приближение этого грандиозного события.

– Бет, – сказала она, – все в точности так, как описывал это в своих записках мой дед пятьдесят два года назад! Они устраивают такие встречи раз в пять лет: возобновляют дружбу, обмениваются рассказами, укрепляют связи между родами.

– Посмотри на Кунаварру! – Бет показала в конец тропы, где у подножия скалы собралась большая группа людей. – Должно быть, этот тот мужчина, о котором она говорила, что хочет выйти за него замуж. А вон Йолгеруп! Неужели та женщина, которую он обнимает, его мать?

Но Джоанна ей не ответила. Как зачарованная, смотрела она на огромную гору, возвышающуюся над равниной. Куда ни кинь глаз, ровная пустыня тянулась до самого горизонта. Но неожиданно вздымалась над ней, выпирая из песка, квадратная громада красной горы. Джоанна стояла на краю равнины, горячий ветер овевал ее лицо. Мимо спешили вниз люди Йолгерупа, и внезапно она вдруг начала ощущать свою причастность к происходящему. Воздух вокруг горы дрожал от зноя, и она, казалось, двигалась, дышала. Джоанна почувствовала, как неведомая сила исходит от горы и притягивает ее к себе.

Бет достала из кармана компас.

– Мама, посмотри, как вертится стрелка! Может быть, на нее так действует гора? Может гора быть намагниченной каким-то образом?

Джоанна не могла отвести глаз от громады, возвышающейся перед ней. Горячие красные стены, казалось, излучали волны тепла, лужицы серебра появились у основания, дрожа на солнце, и вдруг исчезли, чтобы возникнуть в другом месте. Джоанне показалось, что она слышит, как от горы доносится глухой шум, словно от гудения миллиона пчел.

Налиандра подошла и встала рядом.

– Карра-Карра, – сказала она, указывая на гору.

– Почему вы не сказали, что мы идем сюда? – спросила Джоанна. – Вы же знали с самого начала, что я ищу Карра-Карра?

– Я не могла привести тебя, Джана. Ты должна была привести себя сюда сама. Ты следуешь своей песенной линии, и никто другой не может пройти ее вместо тебя.

– Тогда вы, может быть, знали моего деда. Вы были здесь, когда вождем был Джугал?

– Это было очень давно, Джана. Меня тогда здесь не было. Я была в школе христианской миссии.

– Но вы знаете о церемонии, которая проходила когда-то внутри горы? Думаю, моя мать могла принимать в ней участие.

– Только тем, кто входит внутрь, известны секреты горы, Джана. Я не бывала внутри. К тому времени, когда я подросла, сила Карра-Карра была похищена.

«Похищена моим дедом», – подумала Джоанна.

– Мама, если это и есть Карра-Карра, что мы буем делать дальше? – спросила Бет.

С благоговением, чувствуя присутствие тайны, смотрела Джоанна на гору в окружении дрожащего марева. Это была скала, но она казалась одушевленной. Джоанна подумала о том, что преследовало мать, виделось ей во снах, невыразимое словами событие, свидетелем которого стала Эмили, и по этой причине ее разлучили с родителями. Песня-отрава, раскрытие тайны Змеи-Радуги и диких собак и, наконец, «другое наследство», ждавшее возвращения леди Эмили – все было заключено в ней, в этой горе. Думая о долгих годах поисков, о милях, которые ей пришлось изъездить, Джоанна с трудом верила, что наконец-то нашла это место. Но теперь ее охватило необычное нетерпение. Она не станет ждать еще день, даже час.

– Я пойду в эту гору, Бет, – заявила Джоанна.

– Мама, а это разве не опасно? – забеспокоилась Бет.

– Бет, милая, это то, что я должна сделать, – успокаивала ее Джоанна. – Со мной ничего не случится. Как говорится в записях деда, женщины веками совершали ритуалы внутри горы. Разве это могло быть опасно?

– Тогда я пойду с тобой.

– Нет, Бет, ты останешься с Налиандрой, – она повернулась к старой женщине. – Вы покажете мне, как войти туда? Мой дед писал, что у подножия горы есть пещера.

– Я покажу ее тебе, – согласилась Налиандра. – Но помни, Джана, Змея-Радуга все еще живет в этой горе.

31

– Странно, – озадаченно проговорил Фрэнк, постукивая по стеклу компаса. – Он никак не хочет работать. Чертова стрелка все время поворачивается на юг. Ты только посмотри, Хью.

Был вечер, они сидели у костра, оставив за плечами четыре недели пути от Калагандры. Им пришлось долго добираться до Западной Австралии из-за штормов, бушевавших в Большом Австралийском заливе. Капитану их судна приходилось то и дело искать тихую бухту и пережидать непогоду. И в Калагандре не сразу нашлись желающие отправиться в пустыню на поиски потерявшейся женщины, когда золото лежало буквально у них под ногами. И вот, 1 ноября, спустя почти три месяца после отъезда из «Меринды», люди, верблюды и припасы – все необходимое было в наличии, и экспедиция смогла наконец отправиться навстречу неведомому.

По расчетам, они должны были находиться поблизости от места, где прошел ливневый паводок. Фрэнк с Хью навестили Эрика Грэхема в больнице св. Албана, где за ним ухаживала сестра Вероника.

– Так получилось, что мы заблудились, – объяснял Грэхем. – Компас как будто сошел с ума. А потом на нас обрушился ливневый паводок. Если бы на меня не наткнулись золотоискатели, я бы погиб, как и остальные.

Хью достал свой компас.

– Да, с моим тоже творится непонятное, – сказал он Фрэнку. – И мы как раз в тех местах, где это начинает происходить, как и говорил Эрик.

Грэхем начертил приблизительную карту их похода в неизведанные земли. Его блокнот пропал во время паводка, но он смог восстановить в памяти несколько ориентиров. Хью достал теперь карту Эрика и принялся рассматривать ее при свете костра.

– По словам Эрика, они старались, сколько могли, выдерживать направление на восток и делали примерно двадцать пять миль в день. Через четыре недели они находились приблизительно здесь, где на карте изображена гряда крутых холмов. Мы миновали их три дня назад, значит, до места, где их застиг паводок, совсем недалеко, – заключил Хью.

Фрэнк посмотрел на карту, обозначения заканчивались на этом месте.

– А куда нам идти дальше?

– А дальше будем рассчитывать на знания Иезекииля и двух местных проводников, – с этими словами Хью скатал карту и отправил в свой седельный вьюк. – Завтра поищем в окрестностях следы первоначального лагеря Джоанны. Если она и Бет или кто-то из них спасся, они, возможно, собрали уцелевшие припасы, устроили новый лагерь неподалеку и ждут спасателей. Они едва ли отважились бы идти куда-то наугад.

– А что, если они были вынуждены уйти? – предположил Фрэнк. – Я к тому, что мы не нашли поблизости воду. Возможно, им пришлось отправиться на поиски воды.

– Если и так, то уйти пешком далеко они не смогли и остались бы у первого попавшегося на пути источника. Идти дальше не имело смысла.

Хью пристально посмотрел на друга, сидевшего по другую сторону костра.

– О чем задумался, Фрэнк?

– Хью, зная Джоанну, могу предположить, что она могла продолжить поиски Карра-Карра. Проделав такой путь, она, может быть, не смогла сидеть и ждать, когда ее придут спасать.

– Да, мне тоже приходила в голову такая мысль, – Хью задумчиво отхлебнул из кружки.

Он посмотрел на Сару, не сводящую с огня красновато-карих глаз. Она продолжала утверждать, что Джоанна и Бет живы, ее уверенность крепла по мере их продвижения на восток.

– По крайней мере, у нас есть возможность ориентироваться по солнцу и звездам, – сказал Фрэнк, убирая в карман бесполезный компас. – Слава богу, небо ясное.

Спасательная экспедиция состояла из десяти человек. Хью с Фрэнком, трое рабочих с фермы «Меринда» и Сара со стариком Иезекиилем прибыли из Мельбурна в Перт на пароходе, а в Калагандре к ним присоединился констебль Ральф Каррадерз и два проводника-аборигена Джеки-Джеки и Том. В их распоряжении было пятнадцать верблюдов, провиант и вода на несколько месяцев, медикаменты, компасы, палатки и инструменты, ружья и патроны.

– В какую сторону отправимся завтра, мистер Уэстбрук? – полюбопытствовал констебль Каррадерз. Он видел в этом походе увлекательное приключение. Бесконечная череда дней пути в неизвестность под жарким солнцем и ночевки у костра. Каррадерз был молод и не женат, а в полицию в малообжитых краях его в первую очередь привела любовь к приключениям. И когда он услышал от комиссара Фокса о готовящейся спасательной экспедиции, он не мог упустить возможность утолить жажду приключений.