— Мам, привет. — он чуть притормозил, пропуская быстро несущийся серый «жигули». — Слушай, у меня к тебе просьба. Да, по работе. У меня тут знакомой резко так поплохело. Симптомы? Ну такая бледная немочь с синяками, как у панды, говорит, что все кружится, тошнит. Стоять не может, падает.

Он на секунду глянул на обмякшую в кресле Дашку и спросил:

— Сердце болит?

— Немного. Оно бьется сильно…а иногда словно сжимается. И голова раскалывается.

Ладон повторил все это матери, выслушал ответ, угукнул и кинул телефон между своим сиденьем и Дашкиным.

— Поздравляю, идиотка. — сказал он брюнетке. — Кажется, у тебя переутомление.

— Я же сказала, что мне просто надо поспать. — пробурчала Дарья. Она старалась не потерять сознание и незаметно щипала себя за запястье.

— Ночью надо спать! — рявкнул Эльдар, с трудом удерживаясь, чтобы не треснуть девушку по лбу. Он и сам не понимал, чем она его так взбесила.

— Что, ночные гулянки по клубам и с парнями стоили такого вот состояния?

— Боже, что за идиот! — послышалось в ответ. — Да видала я эти клубы! Я там была то пару раз всего.

— Сиди молча. — прорычал красноволосый. — Просто сиди молча, хорошо? Мне и так проблем хватает.

— Ну да, — несмотря на отвратительное состояние, Даша не утратила чувство ехидства, — тебе ж еще доказывать, что ты не гей. А, может, твои коллеги не ошиблись, м-м-м?

От немедленной расправы Дашку спасло только то, что Ладон тревожился за ее состояние. Про себя парень сделал заметку при случае показать языкастой брюнетке кто тут главный. Вот только сначала убедиться, что с ней все в порядке.

Сама же Дарья как-то равнодушно смотрела на огромное желто-белое здание с кучей корпусов, рядом с которым они остановились. На нее вдруг навалилась такая усталость, что даже говорить было лень. Да и язык казался тяжелым и неповоротливым. Девушка лишь прижалась головой к груди Ладона, который тащил ее на руках и прикрыла глаза. Правда, потом тут же открыла, так как тошнить стало сильнее.

Елена Григорьевна уже ожидала их в просторном и очень шумном приемном покое, где стоял тот самый больничный запах, навевающий тоску и легкий страх. Высокая худощавая женщина с короткой стрижкой и в модных очках почти подбежала к вошедшему Ладону, который чуть встряхнул Дашку, перехватывая ее поудобнее.

— Вот. Извини, что побеспокоил, но…

— О, пожалуйста, заткнись и пошли за мной. — Елена Григорьевна с любопытством и легкой озабоченностью посмотрела на Дарью. Та поздоровалась и опять попыталась прикрыть глаза. Яркий «дневной» свет делал головную боль еще сильнее.

На лифте поднялись на пятый этаж, в неврологическое отделение, которым заведовала мать Эльдара. Ладон поежился: длинный широкий коридор со светло-зелеными стенами и белыми дверями навевал неприятные воспоминания. Больницы он не любил.

— Так, давай ее сюда. — Елена Григорьевна открыла дверь в двухместную пустую палату. Пара узких больничных коек, крохотный холодильник и огромное окно с желтой шторой. Из раковины в дальнем углу доносилось периодическое подозрительное булькание.

— Как тебя зовут? — женщина присела на стул, рядом с кроватью Дашки. Та сообщила, оглядываясь вокруг. Возмущаться или что-то спрашивать не было ни сил, ни желания. Брюнетка впала в какое-то оцепенение: наполовину между обмороком и реальностью.

Ладон уже мог смело уходить, но задержался, чтобы послушать, что там произошло, из-за чего эта идиотка довела себя до такого состояния.

— Итак, Даша, у тебя в первый раз такое?

— Нет. Полтора года назад мне ставили переутомление. Там правда я себя не так паршиво чувствовала, но похоже.

— Хорошо. Теперь опиши, пожалуйста, подробно свои ощущения. Что и где болит, кружится, давит, сжимает.

Ответы Елена Григорьевна слышала очень внимательно, то и дело кивая головой.

— Понятно. Даша, какой у тебя распорядок дня. Допустим, последний месяц. Только честно, хорошо?

— Да без проблем. С шести утра до десяти занимаюсь работой. Я делаю на заказ десерты. Потом немного занимаюсь паркуром, где-то часа три. Затем опять работа. Ну вообще, если честно, я в этом месяце девяносто процентов времени работала. Тренируюсь либо совсем рано утро, либо уже почти ночью.

— А спишь как?

— Сегодня не смогла уснуть. А вообще…ну часа два-три.

Эльдар вдруг как-то забыл, что собирался уходить. Наоборот, подцепив ногой ближайший стул, подвинул его и сел, не сводя неверящего взгляда с девушки. А та продолжала рассказывать, и парень поднимал брови все выше, слушая, что вот эта вот чокнутая целыми днями готовит десерты на заказ, отвлекаясь буквально на пару-тройку часов для паркура. Ну и поспать немного. Под конец Дашкиного монолога Эльдар уже пару раз треснул себя ладонью по лбу, не зная, как еще выразить свое мнение относительно ее поведения. Но пока молчал, не будучи уверенным, что стоит что-то говорить.

— Ну что, Даша, — Елена Григорьевна внимательно посмотрела на замолчавшую девушку. — могу сказать, что если будешь продолжать в таком же темпе, то лишишься здоровья.

— Это просто переутомление, мне надо поспать.

— Не просто поспать. Ты права, сейчас ничего серьезного я не вижу. Но повторяю: будешь продолжать дальше так же и посадишь себе сердце. А это все: никакого спорта, никакой активной жизни.

— Да ладно! — не поверила Дарья, а у Ладона невольно сжались кулаки. — Чего это я в двадцать лет себе сердце посажу.

— Не только сердце. Гипертония, истерия и расстройств сна — примерно такой список тебя ожидает, если не послушаешься и не прекратишь так себя истязать. Вот этим приступом организм тебе показал, что все, хватит. Ты не думай, что молодость — показатель здоровья и огромного запаса сил. Нет, ты просто при правильном лечении восстановишься быстрее, вот и все.

Судя по лицу Даши, она о таком даже не думала. Да и сейчас косилась недоверчиво. Тем более головокружение и тошнота немного отступили, так что брюнетка чувствовала себя лучше. Настолько лучше, что ее сейчас волновало присутствие Ладона, а не собственное здоровье.

— Сейчас я скажу медсестре, чтобы тебе поставили капельницу с глюкозой. — Елена Григорьевна внимательно посмотрела на девушку, покачала головой. — Ты ведь и не ешь толком, да?

— Времени нет.

— Ясно. — вздохнула женщина и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.

В помещении повисла тишина, пахнущая сладкими духами Елены Григорьевны и немного хлоркой. Дашка пошевелилась, стараясь одернуть задравшийся пуловер, чтобы поясницу не кололо колючее клетчатое одеяло. При этом на Ладона она старалась не смотреть. А вот тот, наоборот, в упор разглядывал Дашку, откинувшись на спинку стула и сунув руки в карманы брюк. Шрамы на правой щеке делали его лицо более зловещим, но при этом более выразительным.

— Что? — не выдержала молчаливого пресса Дарья. — Хватит пялиться, скажи словами.

— У меня нет слов…цензурных.

— А тебе на работу не пора? — разрывалась Дашка между желанием смотреть на Эльдара и нежеланием «слушать» его молчаливое негодование.

— Благодаря тебе у меня внеплановый отгул. — Ладон встал и не спеша подошел к кровати, на которой Дашка пыталась отползти к стене.

— Я сейчас уеду по своим делам. — парень наклонился, оперевшись ладонями в покрывало по обе стороны от головы девушки. Дашка сглотнула и уставилась на четко очерченные мужские губы, затем перевела взгляд на его глаза и поежилась: там клубилась серая грозовая мгла.

— Сначала я решил, что ты пустая избалованная стервочка. — в свою очередь Ладон со странным интересом скользил взглядом по Дашкиному лицу. — Затем подумал, что ты ничего так, нормальная девчонка, с правильными взглядами на паркур. Но все равно стерва. А теперь я, черт побери, даже не знаю, что и думать. Дурой назвать — язык не поворачивается, а на умную тоже не тянешь.

— Назови полудурком?

— Неужели ты так любишь деньги, что готова посадить свое здоровье? — продолжал Эльдар негромким насмешливым тоном. — Но к чему тогда такие трудности, девочка-трейсер? Заведи себе богатого папика, благо внешность позволя…

То, что Дашка чувствовала себя паршиво не означало, что она не могла отреагировать на явное оскорбление. Другое дело, что реакция все равно вышла заторможенной, и красноволосый с легкостью ухватил за запястье занесенную для пощечины руку.

— Себе заведи богатого. — процедила Дашка. — Тем более служи то ползут, ползут…

— Язычок то попридержи, попридержи. Я не мстительный, но все помню. Но правда, Даша, это же более легкий путь. А так ты даже паркуром вон толком не успеваешь заниматься. Я так понимаю ты же соображаешь, что в таком состоянии лучше не бегать?

— Соображаю. Только вот ты ни хрена не соображаешь. Какие папики, дебил? Ты вообще ни хрена обо мне не знаешь, а сразу делаешь выводы. То я стерва, то пустышка, то пьянь, то вроде умная, а в следующий момент претендентка на легкие отношения с олигархом. Ты уж определись, а то я еще начну страдать…как это называется, когда в одной башке много личностей?

— Шиза. — подсказал Эльдар. — Но тебе это не грозит, ты себя раньше угробишь с таким образом жизни. Значит, я тебя не знаю? Считай, что ты меня заинтересовала…с научной точки зрения. Хочу понять, что в мозгах девушки, которая с такой готовностью тратит свое здоровье, а затем с такой же скоростью начнет тратить деньги на лекарства.

Легкий скрип двери заставил Эльдара мигом выпрямится с видом, словно ничего не было.

— Даша, — Елена Григорьевна вошла вместе с медсестрой. — все хорошо?

— Мне лучше. — сообщила девушка, которую правда взбодрила словесная перепалка.

«Оу йе, я ему интересна», — завывал внутри нее кто-то радостный, отпихивая опасливые мысли насчет того, что интерес это еще не влюбленность и уж тем более не любовь.

— Я пойду. — Ладон уже что-то просматривал в телефоне. — Игорь Святославович написал, что привез Анну Викторовну. Встречу ее и поеду в сервис. Эй, тебе легче?

— Да. — буркнула Дарья. — Теперь я захотела вишневый сок, надо попросить маму купить.

— Я тебя провожу. — Елена Григорьевна вышла следом за сыном. — Зайдешь сегодня вечером?

— Вряд ли. — парень чуть отступил, пропуская медленно бредущего пациента. — Давно хотел загнать машину, надо балансировку, то да се проверить.

— Ясно. — женщина вздохнула. — Ладно, пойду поговорю еще с Дарьей.

— Спасибо, что согласилась ею заняться.

— Прекрати. Вы встречаетесь? Она твоя девушка?

— Звони если что. — Эльдар отвернулся.

— Наивный ты человек. — донеслось ему в спину несколько ехидное. — Вот неужели ты думаешь, что я такая глупая и не знаю характер своего сына? Ты ж, засранец, когда не знаешь, что ответить, игнорируешь вопросы. Все с тобой ясно, буду смотреть за Дашкой в оба глаза.

Когда, спустя пять минут, в палату вошла перепуганная Анна Викторовна, то Елена Григорьевна спокойно беседовала с Дарьей. Та слушала и поглядывала на капельницу, при виде которой мать девушки едва не схватилась за сердце.

— Дашка! Ну ты же обещала, что больше не станешь так себя изводить! — женщина чуть не плакала.

— Мам, оно нечаянно вышло.

— Что нечаянно? Твои дурацкие принципы доведут тебя! Мне дочь нужна, а не ходячий скелет с деньгами. Да провались они!

— Анна Викторовна? — мать Ладона встала между ней и девушкой. — Давайте поговорим в коридоре, а потом вы уже отлупите Дашу. Я даже присоединюсь к вам.

— А идемте, поговорим, я вам расскажу, как эта вот красавица уже один раз валялась в больнице. — Анна Викторовна кинула рядом с мрачной Дашкой красно-белый пакет с соком. — Это тебе Эльдар Богданович передал, уж не знаю с какой благодарности.

Неуклюже извернувшись и взяв пакет свободной рукой, девушка вдруг ощутила, что ее не слишком хорошее самочувствие отступает на задний план, а губы невольно растягиваются в улыбке. Ладон передал ей вишневый сок.

Глава тринадцатая

Вечером Дарья была уже дома, еще слабая, но уже не собиравшаяся падать в обморок. А там ее уже ждали все родственники, включая Настю. Последняя сочувствующе подмигнула сестре и скромно села на ковер, прихватив свою чашку с какао. Собрание, посвященное нерадивому поведению Дарьи, состоялось в гостиной. Сама брюнетка сидела в кресле, закутавшись в плед, и мрачно разглядывала стену, на которой висели картины с веселыми котиками. Несмотря на то, что под пледом на девушке была еще теплая бледно-розовая пижама, ее все равно немного знобило. Дашка только сейчас поняла, как ее потряхивало последние дни. В больнице у нее взяли кровь на эксперсс-анализ, ничего ужасного не нашли, но посоветовали попить железо, так как гемоглобин был низковат. Так что теперь перед креслом девушки, на низком стеклянном столике, стояло блюдце с гранатом, гранатовый сок и пирожки с печенью, принесенные матерью Насти.