Мысли Дали вернулись в настоящее время. «Тайная вечеря» как будто преследовала его здесь, в Испании. В один из вечеров, когда супруга в одиннадцать часов укладывала его спать, произведение да Винчи настигло свою жертву – Сальвадор не выдержал, тихо встал и пошел в мастерскую. Там он достал мольберт и чистый холст. Дали долго смотрел на чистое полотно, мысленно проецируя картину да Винчи на него, но пропустив через свое воображение и чувства. Где-то рядом послышалось легкое порхание музы, которая летала позади художника и тоже смотрела на холст. Она желала помочь ему сотворить нечто потрясающее и загадочное, что вызывало бы в людях боль, подобную той, что испытывал Иисус, когда он угощал своих учеников яствами.

Под щебетание музы Дали начал наносить первые мазки. Это была уже не классическая картина. Все переносилось в настоящее время. Большой каменный стол, за которым сидят апостолы. Дали загадал первую загадку, изображая их с опущенными головами: то ли они почтительно слушают, то ли усыпленные мягким тоном учителя заснули прямо за столом. Образ Иисуса не должен быть классическим. Дали трудился день и ночь, и муза не покидала его, картина продвигалась с большим трудом. Творческие мысли художника, пробиваясь сквозь непроходимые завалы подсознания, формировали свой взгляд на великую работу Леонардо да Винчи. На картине Дали не было стен и окон – только безжизненное море и далекие скалы, которые окружают водную гладь. Спаситель изображен как белокурый молодой человек с длинными волосами, чистым открытым лицом. Дали долго мучился, размышлял о том, как создать необычный образ Иисуса, и мысли подтолкнули его к нестандартному решению. Все сидят за столом, опустив головы. Созданные из плоти персонажи заняли свои места за столом, и только Иисус тонкой кистью изображен воздушным и неземным. Художник не усаживает учителя на скамью за стол вместе со всеми, он витает над водой.

– Послушай, Сальвадор, – не выдержав, спросила заинтригованная муза, – а почему Иисус расположен над водой?

– Понимаешь, в раннем христианстве Иисуса звали Ихтис, что переводилось как «рыба». Тайная вечеря и последовавшие за ней события проходили в исторический период под знаком зодиака Рыбы, поэтому символом христианства в то время были рыбы. А стихия рыб – это вода.

– Как все многозначительно! Сама бы я до этого не додумалась. А почему апостолы сидят такие понурые?

Дали улыбнулся.

– Здесь Христос не ужинает со всеми в свободной обстановке. Он дает установки своим подопечным. Ведь завтра его поведут на мучительную казнь, и он прекрасно знает, что никто из них ему не поможет остаться в живых. Поэтому сейчас он дает указания, что надо делать после его смерти и как нести учение в массы. Апостолам страшно и стыдно, что они, по сути, предадут своего учителя, поэтому и выслушивают наставления в подавленном настроении. Иисус спокоен и жизнерадостен, хотя впереди его ждет мучительная смерть, но он знает: это путь к бессмертию, что и придает ему силы.

Муза задумалась.

– Да, такое надо еще понять!

– Конечно, муза! Эта картина бессмертна, потому что люди будут долго разгадывать тайный смысл этого произведения и у каждого будет свой ответ.

– А что обозначает этот пятигранник, в который заключено все полотно? – не успокаивалась муза.

Дали тяжело вздохнул.

– Это своего рода алмаз, в который заключены все участники картины. Все в ней реальное: люди, стол, вино, хлеб, море, горы и небо. Только Иисус воздушен и готов подняться в небо, чтобы сиять оттуда в виде эфира, как алмазная грань бриллианта. Ты видишь парящее там тело, оно прозрачно и не имеет уже практически человеческой оболочки. – Муза посмотрела на потолок, там действительно был прообраз Иисуса, взлетевшего на небо в бессмертие и оттуда несущего духовный свет и тепло всему миру. – После смерти Христа апостолы будут возносить Иисуса на небо своими проповедями и учениями о христианстве. Посмотри, муза, как меняется небо на картине от кровавого заката, символа великой трагедии, к чистому, голубому пространству, символизирующему процветание и мир. Небо – это знак очищения душ людей, ради которых Иисус пожертвовал собой, взяв все их грехи на себя.

Гала постоянно заходила к мужу в мастерскую и кормила его с ложки то супом, то кашицей. Дали ни на минуту не мог оторваться от работы над картиной. Поздно вечером, уговорив его лечь спать, она заботливо убирала за ним краски и мыла кисти. Идея новой картины полностью охватила Дали, он заново переживал все те чувства, что испытал, стоя перед произведением да Винчи, но сейчас его захлестывал вулкан переживаний и обостренной чувствительности, так как его понимание картины было куда сильнее и трагичнее.

Наступил день, когда был нанесен последний мазок на полотно и измученный, похудевший художник взглянул на свою законченную работу. Потерянный, он рухнул на стул посреди своей мастерской. Почему-то картина получилась яркой, и в ней, на первый взгляд, не было того предчувствия трагедии, которое передавал да Винчи, но при более глубоком проникновении в идею произведение описывало страшную трагедию. В самом расцвете сил человек осознанно шел на смерть, очень мучительную и страшную гибель. Спокойный, чистый, с доброй улыбкой и надеждой на будущее при полном равнодушии своих учеников, которым ничего не останется делать, как нести его учение в народ. Дали с теплотой рассматривал Иисуса, понимая, что у него, художника, даже такого гениального, никогда не будет возможности так же парить в небесах и нести частичку своей энергии людям. «Да и будет ли мне вообще место на небесах. О нет, я не буду думать о будущем, мне надо прожить эту жизнь весело и беззаботно, и как можно дольше, чтобы и дальше удивлять людей».


Глава 35

Опустошенный после создания новой картины Дали вскоре решил затеять вечеринку. Но Дали не был бы Дали, если бы это была обыкновенная тусовка. Стоял август, и страшная жара порядком утомляла людей. Во дворе было поставлено барбекю, столы ломились от яств, вина, и многочисленные гости, наевшись досыта, захотели искупаться в большом прохладном бассейне. Несколько человек уже разделись и приготовились прыгнуть в воду, как вдруг истошный крик девушки, стоявшей рядом с бассейном, остановил ныряльщиков: «О боже! Ядовитые ежи! Ужас! Они кругом!» И действительно, все дно было завалено морскими ежами. Повисла тишина, и все собравшиеся устремили на Дали непонимающие взгляды. Не говоря ни слова, Сальвадор скинул с себя верхнюю одежда, ринулся к воде, по пути прихватив взбудораженную Галу, и нырнул в бассейн вместе с ней! От страха ее крик превратился в визг. Когда волны брызг улеглись, изумленные гости увидели гогочущего Дали, перемещающего по бассейну.

– Ну что, боитесь?! Какие вы трусы! А ну-ка давайте сюда! – художник выскочил из бассейна и стал сталкивать в него одно гостя за другим, которые с ужасом пробовали разбежаться в разные стороны, однако большинство оказывалось в бассейне, полном ежей с ядовитыми иголками. Под безумный хохот Дали собравшиеся, падая в воду, прижимали ноги к себе, боясь наступить на проклятых морских тварей. Все с диким недоумением смотрели на хозяина вечеринки, сомневаясь в его умственном здоровье. И тут Дали снова прыгнул в воду вслед за всеми и стал ходить по дну. Только сейчас гости заметили, что дно бассейна покрывало специальное стекло, которое защищало людей от ядовитых иголок. Дружный взрыв смеха собравшихся украсил эту сумасшедшую вечеринку. Уходили все в приподнятом настроении, долго обсуждая очередную выходку экстравагантного художника.


Глава 36

Одним ярким солнечным днем, когда художник охотился за вдохновением, мечтательно глядя в окно, в комнату вошла Гала:

– Мой дорогой, я договорилась, что ты придешь на одно очень важное светское собрание. Там соберутся самые известные люди Испании, Италии и Франции, аристократы, банкиры, издатели крупнейших газет, самые богатые люди. Они заплатили по несколько тысяч долларов за возможность присутствовать на твоем мастер-классе.

– И что я должен буду там делать? – недовольный тем, что его оторвали от важного занятия, мрачно произнес Дали.

– Мой милый, попробуй что-нибудь сделать такое, чтобы все были очарованы тобой!

– Хорошо, моя дорогая!

Он позвонил в особняк, в котором должен был состояться мастер-класс, и дал указание хозяевам вечера:

– Я приеду и сделаю композицию из жвачки.

– Извините, не совсем поняли, сеньор Дали, Вы сказали из жвачки?

– Да, именно так! Выдайте, пожалуйста, всем жевательную резинку, я приеду и сделаю из нее композицию.

Солидные бизнесмены, графы и графини, маркизы и бароны вместе со своими баронессами, банкиры и весь свет общества трех стран ходили и жевали жвачку, которую они просто не переносили на дух. Но интрига, что великий художник придет через полчаса и сотворит из этого материала что-то необыкновенное, заставляла их жевать эту противную гадость, ну никак не свойственную их социальному статусу. Наконец дворецкий громко объявил: «Величайший художник мира сеньор Сальвадор Дали с супругой», и официанты бросились собирать жвачку у всех гостей.

Появился долгожданный художник, он окинул всех высокомерным взглядом и подошел к официанту, который держал на подносе кучу использованных жвачек. Повисла тишина, гости замерли в ожидании. Через секунду великий мастер, про которого пишут почти все газеты, рассказывает радио и телевидение, сотворит чудо, и они станут свидетелями создания очередного шедевра под брендом «Дали». Художник подошел к подносу, аккуратно двумя пальцами, словно щипцами, взял кусочек жвачки, потер, а затем понюхал: «О, эта жвачка не того сорта!» Решительно развернулся и исчез в дверях. Все аристократы и самые богатые люди Европы стояли в полном оцепенении, не понимая, что произошло. Потом у них возник вопрос о том, за что они заплатили столько денег. А в следующее мгновение присутствующие разразились веселым хохотом, отдав должное экстравагантной выходке художника.


Глава 37

Дали все время проводит со своей любимой женой. Они много ездят, веселятся, живут полной жизнью. Но время идет. Популярность Дали продолжала расти из года в год, а доходы супружеской четы не отставали от популярности, и, казалось, их счастью не будет конца, как вдруг среди бела дня разразилась буря. Неожиданно без всякого повода Гала устроила грандиозный скандал. Она была взвинчена, выражение лица – агрессивное, ее истошный крик пронзил воздух обвинениями в адрес ничего не понимающего Сальвадора:

– Мне надоела твоя постоянная опека! Я хочу побыть одна! Я устала от тебя, от твоих дурацких шуток и выходок!

Привыкшего всех удивлять Дали на это раз застали врасплох.

– Что случилось, моя дорогая? Еще вчера все было хорошо.

– Мне все надоело! Надоела эта жизнь! У нас только одно творчество, бизнес и деньги! Я устала. Я хочу пожить для себя! Все! Я уезжаю от тебя на три дня, мне надо побыть одной! – она повернулась и вышла из дома.

– Гала, да что с тобой? Ты куда?!

– Ты что, не понял? Я устала от тебя! – и она презрительно оттолкнула руку, которую ей протянул супруг. Дали остался стоять в дверях сраженный резкой грубостью жены. Он не смел пойти за ней, хотя душа рвалась вперед, подбежать к своей Гале, обнять ее крепко-крепко, прижать изо всех сил к себе и никуда не отпускать, никогда-никогда. Но жена грубо пресекла все его попытки убедить ее вернуться. Пораженный такой переменой Дали поплелся в сад, он попытался любоваться своими цветами, но сегодня они были серы и безлики. Душа горела болью, обида заливала все сознание. Он понимал, что не может жить без нее. Весь белый свет оказался больше не мил брошенному королю живописи.

Будучи не в состоянии находиться дома, он пошел бродить по городу, не помня себя, в состоянии какого-то дикого исступлении. Мир перестал для него существовать. Когда он проходил по одному из переулков, в стороне заметил большой обрыв. Дали подошел к краю и со страхом посмотрел вниз. «А может, прыгнуть туда с этой высоты? Что моя жизнь без Галы?» Страшная обида вновь прорезала его и без того больную душу. Он подошел еще ближе к краю и закрыл глаза: «Всё, нет смысла больше жить! Сейчас сделаю еще один шаг, и все мои мучения пройдут». Он приготовился сделать последний шаг в пропасть, но открыл глаза и посмотрел вниз. Ужас охватил все его тело, когда он представил, как летит в пропасть, по пути разбиваясь о каменистые выступы, и падает на дно оврага весь окровавленный, со сломанными костями, в грязной одежде, перепачканной кровью, с проломленным черепом, из которого вытекает гениальный мозг. В испуге он отпрянул назад. Дали чуть не стошнило от мысли о том, что его гениальный мозг разбросает в грязной яме и он растечется по нечистотам. «Нет-нет! Без Галы мне очень плохо, но я ни при каких условиях не позволю своему мозгу валяться в грязи!»

Напуганный смертью Дали поспешно вернулся домой. Сейчас он думал не о жене, а о том, как мог погибнуть в этом грязном и отвратительном овраге, в этой канаве, полной нечистот. И представив, как его грязное и плохо пахнущее тело с отвращением тащат люди с неприятной внешностью, а его гениальный мозг просто собирают лопатой, он чуть не лишился чувств.