– Я буду счастлив. Что же, мое слово ничего уже не значит, когда решается мое собственное будущее? – требовательно спросил он. – И не говори мне, что это судьба, Руби. Ты приближаешься к развилке на каналах и выбираешь путь. И только после того, как ты сделал выбор, в свои права вступает судьба, да и то не всегда. Я хочу сделать свой выбор первым, и я не боюсь канала, по которому поведу нашу пирогу, пока ты и Перл будете рядом.

Я вздохнула и откинулась на стуле.

– Неужели ты не можешь быть со мной счастлива, Руби? Даже при тех условиях, о которых мы говорили? Неужели? Ведь ты думала, что можешь. Я знаю это. Почему же нам не попробовать? Забудь о себе, забудь обо мне. Давай просто сделаем это для Перл, – сказал он.

Я улыбнулась ему и покачала головой.

– Это удар ниже пояса, Поль Маркус Тейт.

– Все дозволено в любви и на войне, – улыбнулся он в ответ.

Я глубоко вздохнула. В темноте таились демоны наших детских страхов. Каждую ночь, когда наши головы касались подушек, мы с замирающим сердцем думали о тех, кто притаился в тени наших лачуг. Мы становились сильнее, преодолевая свой страх, но духи не покидали нас. Я не была столь наивна, чтобы полагать, что на месте Бастера Трахо не появится в будущем кто-то другой, и поэтому опустила в почтовый ящик свое письмо к Дафни.

Но в каком мире мне хотелось бы растить Перл?.. В богатом мире креолов, среди болот кейджунов… или в чудесной сказке, придуманной для нас Полем? Жить в этом доме-замке, работать в великолепной студии на мансарде и чувствовать себя защищенной ото всех трудностей и грязи. Может, стоит убежать в свою собственную страну чудес? Может быть, Поль прав и его отец волнуется лишь о том, чтобы успокоить свою больную совесть? И время подумать о себе и Перл уже настало.

– Хорошо, – тихо сказала я.

– Что? Что ты сказала?

– Я сказала… хорошо. Я выйду за тебя замуж, мы будем жить в нашем собственном раю и вознесемся над всеми бедами и бурями нашего прошлого. Будем жить по своим собственным законам и обетам. Мы вместе поплывем по этому каналу.

– О Руби. Я так счастлив, – сказал он. Затем встал, подошел ко мне и взял мои руки, его глаза взволнованно блестели. – А знаешь, ты права. У нас должна быть своя церемония. Встань.

– Что?

– Давай. Нет лучшей церкви, чем галерея дома Кэтрин Лэндри, – заявил он.

– Что надо делать? – спросила я смеясь.

– Возьми мою руку. – Он потянул меня за руку и заставил подняться. – Вот так. Теперь посмотри… на серебряную луну над нами. Ну, Руби. Готова? Повторяй за мной. Я, Руби Дюма. Ну, говори!

– Я, Руби Дюма…

– Клянусь быть для Поля Маркуса Тейта лучшим другом и спутником, какого только можно пожелать.

Я повторила и покачала головой.

– И я обещаю посвятить себя искусству и стать самой известной художницей.

– Легко сказать!

– Это все, чего я прошу от тебя, Руби, – прошептал он. – Но от себя я потребую большего, – добавил он и посмотрел на Луну. – Я, Поль Маркус Тейт, клянусь любить и защищать Руби и Перл Дюма, окружить их заботой и сделать такими счастливыми, какими только можно стать на этой планете. Я клянусь трудиться не покладая рук и отвести от нашего порога все беды и печали, я клянусь быть прямым и честным, чутким ко всем нуждам Руби, не взирая на мои собственные чувства.

Он быстро поцеловал меня в щеку.

– Добро пожаловать в волшебную страну, – сказал он. Мы оба рассмеялись, но сердце у меня билось так, будто я действительно только что участвовала в какой-то священной и важной церемонии. – Теперь нужен… тост за наше счастье.

– Я нашла немного ежевичного бренди бабушки Кэтрин в банке в буфете, – сказала я.

Мы вошли в дом, и я налила драгоценную влагу в два бокала. Смеясь, мы чокнулись и залпом выпили бренди. Хорошо, что мы скрепили свою клятву напитком, приготовленным моей бабушкой.

– Никакая церемония, никакие слова священника или судьи не могут быть выше этого, – заявил Поль. – Ибо это исходит из наших сердец.

Я улыбнулась. Вот уж не думала, что после дикого нападения Бастера Трахо так быстро смогу почувствовать себя счастливой.

– Как мы поженимся? – поинтересовалась я и опять подумала о его родителях.

– Простая церемония… Давай просто сбежим, – решил он. – Я вернусь завтра, и мы поедем в Бро Бридж. Там есть священник, который уже отошел от дел, он законно поженит нас. Он старый друг семьи.

– Но он захочет узнать, почему с нами рядом нет твоих родителей, Поль, ведь так?

– Предоставь это мне, – ответил он. – Я начинаю заботиться о тебе с того мгновения, как проснусь завтра и до самой смерти, – сказал он. – Или пока ты будешь терпеть меня рядом с собой… Будь готова в семь.

Только подумай, – он засмеялся, – все злые языки, болтающие о нас, наконец умолкнут.

Поль еще долго говорил о доме, о том, что нужно будет купить и сделать уже после того, как мы там поселимся. Он был так взволнован, мне едва удавалось вставить слово. Он говорил до тех пор, пока глаза мои не стали закрываться сами собой.

– Я, пожалуй, пойду и дам тебе поспать. У нас завтра важный день. – Он поцеловал меня в щеку, я проводила его и смотрела, как он отплыл на лодке домой.

Прежде чем вернуться в дом, я подошла к почтовому ящику и забрала письмо Дафни. Я раздумала отправлять его, но не решалась порвать. Если уж я что-то усвоила за свою короткую жизнь, так это то, что все в ней зыбко и непрочно. Я не могла закрыть за собой все двери. Пока еще нет.

«Но, по крайней мере, – думала я, – сегодня ночью я спокойно засну и увижу во сне эту великолепную мансарду и мою замечательную студию и все чудесные картины, которые я скоро напишу. Какое чудное место для Перл, – думала я, глядя на нее». Я поправила ей одеяло, поцеловала в щечку и пошла спать, с удовольствием предвкушая свои сны.

3. Моя страна чудес

Меня разбудило агуканье Перл. День был пасмурным, теплый солнечный свет не проникал, как обычно, сквозь занавески, чтобы поиграть на моих веках и разбудить меня. Но, едва проснувшись, я сразу вспомнила, какой сегодня день. Я собираюсь сбежать! Множество вопросов роилось у меня в голове. Когда мы переедем с Перл в Кипарисовую рощу? Как мы объявим обществу о своем браке? Рассказал ли уже Поль родителям о нашем решении? Если все действительно произойдет, что мне брать из хибары? Какая у нас будет свадьба?

Я встала со странным ощущением, будто все еще сплю и вижу сон. Даже у Перл был какой-то спокойный отсутствующий взгляд, она тихо сидела в своей колыбельке, не капризничала в ожидании завтрака, не просилась на руки.

– Это большой день для тебя, мое сокровище, – сказала я ей. – Сегодня я даю тебе новую жизнь, новое имя и совершенно иное будущее, полное счастья и надежд.

– Надо выбрать для тебя симпатичное платьице. Сначала, давай, я тебя покормлю, а потом ты тоже поможешь мамочке выбрать свадебное платье.

Мое свадебное платье, – пробормотала я, и глаза вдруг наполнились слезами. Именно в этой хибаре, в этой самой комнате бабушка Кэтрин и я говорили о моей будущей свадьбе.

– Я всегда мечтала, – сказала она, подойдя ко мне, усаживаясь рядом и гладя меня по голове, – что у тебя будет волшебная свадьба, такая, как в кейджунской легенде про паука. Помнишь? Богатый француз привез этих пауков из Франции для свадьбы своей дочери и выпустил их на дубы и сосны, где они стали плести свою паутину. Потом он развеял повсюду золотую и серебряную пыль и устроил свадебную процессию со свечами. Ночь сияла вокруг них, обещая жизнь, полную любви и надежды. Когда-нибудь ты тоже выйдешь замуж за красавца, и, возможно, он окажется принцем, и у тебя тоже будет свадьба в сиянии звезд, – пообещала бабушка.

Как бы она опечалилась из-за меня сейчас. Как мне самой было жаль себя! «В утро свадьбы сердце молодой женщины должно биться радостным волнением, готовое выпрыгнуть из груди, думала я. Мир должен сиять яркими красами, радуя и умиляя каждым звуком. Все вокруг должно быть наполнено восторгом, звенеть счастливыми, взволнованными голосами, кипеть бурной деятельностью, радостно и шумно катясь к финалу – чудесной церемонией, через которую ей предстоит пройти с любимым человеком.

А любовь… она должна цвести полным цветом и переполнять ее. А она бы вдруг замерла и на мгновение задумалась, неужели можно быть такой счастливой и безмятежной? Какое еще событие в жизни можно сравнить с этим, неповторимым? Она должна быть окружена множеством друзей, таких же взволнованных, болтающих наперебой, не слушая друг друга, и все же слышать всех в какофонии смеха, выкриков, восклицаний.

А в кухне должны звенеть ножи и кастрюли, нервничать повара, клубиться ароматы пирогов и тортов, замечательных блюд из рыбы и цыплят. Во всех комнатах раздаются приказания, машины подъезжают и отъезжают, водители загружены различными поручениями. Дети носятся, шалят, и их гоняют с одного места на другое. Женщины постарше притворяются серьезными и озабоченными, но нет-нет да и вспомнят свой собственный неповторимый день, свое волнение, переливающуюся через край радость, чувство, которое сейчас они делят с ней, упиваясь им, как пчела, порхающая над цветком, собирая пыльцу, они возвращаются вновь и вновь к своим сладким воспоминаниям, переживая заново эти чудесные мгновения прошлого. И она видит это на лице каждой женщины, когда они наконец устремляют взоры на нее в ее свадебном платье».

Я воображала свою выдуманную свадьбу! Лимузин ждет снаружи, мотор дрожит, как лошадь, поднятая в галоп. Дверь распахивается. И под шквал приветствий и аплодисментов я спускаюсь по ступенькам галереи и сажусь в машину. И весь эскорт друзей и родственников следует за мной в церковь, а там – мой удивительный, любящий, мой будущий муж нервно переминается с ноги на ногу, ослепительно улыбаясь своим родственникам и бросая тревожные взгляды на дверь, с нетерпением ожидая моего появления.

И вот уже звучит музыка, и все торжественно сидят, стараясь не пропустить момента, когда я пойду по проходу к алтарю, к святому таинству. Ноги мои не касаются пола. Я плыву по воздуху навстречу судьбе.

Я закрываю глаза, и мои мечты становятся реальны, как мои полотна, но когда в вихре свадебных торжеств, которые я сочинила, я поднимаю глаза, то вижу не Поля, а Бо… мою драгоценную любовь… всегда и везде одного лишь Бо.

Я тяжело вздохнула, напоминая себе, что приедет за мной совсем не Бо. И еще одна горькая мысль пришла ко мне: скорее всего, он даже не вспомнит обо мне сегодня, в день, когда я дам клятву другому и потеряю его навсегда. Перл заплакала, возвращая меня к действительности, напоминая, что все это я делаю не для себя. Я это делаю для нее и ради ее спокойного многообещающего будущего.

Я выбрала простое розовое платье из хлопка с квадратным воротником и юбкой, почти закрывающей мои лодыжки. Я все еще носила медальон, который Бо подарил мне перед моим отъездом в школу Гринвуд в Батон Руж, но сейчас я сняла его и спрятала под другими дорогими моему сердцу вещами в старом дубовом комоде бабушки Кэтрин.

Для Перл я выбрала ярко-розовое платье с белым бантом у воротничка. Я накормила и переодела ее, потом оделась сама, тщательно расчесала волосы, гадая, завязать ли их лентой или распустить по плечам, слегка подкрасила губы, нашла шляпку, некогда принадлежавшую бабушке Кэтрин, и с ощущением ее незримой поддержки вышла с Перл на галерею в ожидании Поля.

Я услышала, как он погудел, подъезжая к моей дорожке. Машина его была чисто вымыта и сияла. Он вышел из нее: новый синий костюм, узел галстука не затянут, тщательно расчесанные волосы, еще влажные, блестят.

– Доброе утро, – сказал он. – Мы оба так нервничаем, как в первое свидание. Поехали. Отец Антуан в Бро Бридж ждут нас. – Он открыл нам дверцу. – Ты такая красивая.

– Спасибо, но я не чувствую себя красивой, я ужасно волнуюсь.

– Так и положено, – сказал он.

Он глубоко вздохнул, завел мотор, и машина тронулась.

Заморосил мелкий дождь, и дворники забегали по лобовому стеклу, напоминая два указательных пальца, бросающих предостережение и предсказывающих позор. Мне слышалось это в их ритме… позор, позор, позор.

– Ну, дом готов, можем переезжать. Конечно, сейчас там только самая необходимая мебель. Я думаю, что через пару дней нам с тобой надо съездить в Новый Орлеан.

– Новый Орлеан? Зачем?

– Чтобы ты сделала покупки в лучших магазинах и имела больше выбора. Тебя не должна волновать стоимость. Твоя задача превратить Кипарисовую рощу в нечто особенное, так украсить дом и территорию, чтобы позавидовали даже богатые креолы. Но в первую очередь нужно устроить твою студию, – продолжал он с улыбкой. – Как только мы вернемся из Нового Орлеана, мы найдем хорошую няню, она будет помогать тебе с Перл, чтобы у тебя оставалось время для работы.

– Няню? Не думаю, что она мне нужна, Поль.