— Не о Тине речь. Если бы не Тина, сказал бы кто-нибудь другой. Невозможно вечно держать в тайне существование жены и дочери. Важно вот что — что ты собираешься теперь делать?

— А что я могу сделать?

— Это твоя жизнь, Гэри. Твоя, Сары и Кори. Ты должен делить ее с ними.

— Жизнь на колесах?

— Почему бы и нет? Разве это так плохо? — Она помолчала, пока официантка наливала им еще кофе. Когда они опять остались вдвоем, Алекс тихо сказала: — Если вы любите друг друга, жизнь врозь — вообще не жизнь.

Гэри сидел в глубокой задумчивости. Когда он наконец поднял глаза и встретил ее взгляд, он сказал:

— Если бы я ее спросил и если бы она согласилась, как бы это повлияло на наши с тобой отношения?

Она мягко ему улыбнулась и накрыла своей ладонью его руку:

— Гэри, у нас с тобой только профессиональные отношения. И ничто этого не изменит. Но совершенно ясно, что если я не соглашусь облегчить твое одиночество, то рано или поздно согласится кто-нибудь другой. Гэри, тебе необходимо, чтобы жена была с тобой.

— А что необходимо тебе, Алекс? — Он положил вторую руку сверху.

Она взглянула на их руки, затем посмотрела ему в глаза. Вместо неуверенности он увидел в ее глазах стальной блеск.

— Я еще не поняла. Но когда пойму, обязательно скажу.

Глава 16

— Ух ты! — Лен положил стопку нот на крышку огромного белого рояля и пробежался пальцами по клавиатуре, пробуя звук. — Ты можешь поверить в этот номер? Похоже, они держали его для королевских особ.

— Ну а мы кто же? — спросил Кейси, включая телевизор с гигантским экраном. — Бродяги какие-то?

— Когда я видел тебя в последний раз, на тебе не было короны, — со смехом произнес Лен.

— Ты не слышал о короле ритма? — Кейси забарабанил пальцами по стеклянному кофейному столику в такт музыке рекламы безалкогольных напитков, несущейся с экрана.

Бэр, одетый в махровый халат с эмблемой отеля, вернулся с балкона, куда вышел после горячей ванны.

— А вы верите, что мы сегодня открываем шоу Клифа Карлсона? Я слышал, что на это шоу прилетел целый самолет его голливудских приятелей.

Алекс подняла глаза от стакана апельсинового сока и почувствовала первый укол страха.

— Где ты это слышал?

— Посыльный сказал. Он говорит, что не видел столько знаменитостей с тех пор, как здесь выступал Элвис.

— Здорово. — Алекс отставила стакан и прижала руку к животу. — Теперь меня весь день будет тошнить.

— Не позволяй им запугать себя, Алекс, — сказал Джереми. — Эти голливудские звезды самые обыкновенные люди.

— Которые зарабатывают миллионы долларов и летают по всему миру на самолетах, чтобы поиграть в теннис и пообедать с президентами и королями, — весело прибавил Бэр.

— Спасибо, вы мне очень помогли, — со смехом ответила Алекс. — Просто сняли камень с души.

Они все еще смеялись, когда Гэри выскочил из своей комнаты и направился к двери.

— Куда это ты так торопишься? — спросил Лен.

— В аэропорт. Я опаздываю. — Дверь за ним с грохотом захлопнулась.

— Он кого-нибудь встречает в аэропорту? — спросил Джереми.

Бэр пожал плечами:

— Мне он ни слова не сказал. Возможно, еще одна крупная сделка наклевывается. Ты же знаешь Гэри.

— Это его жена и дочь, — сказала Алекс.

Они все повернулись и уставились на нее.

— Ты о них знаешь? — спросил Лен.

Она кивнула:

— Мы поговорили об этом по пути сюда из Сан-Франциско, и я высказала предположение, что им может понравиться в Рено. — Она встала. — Пожалуй, пройдусь вокруг казино. Может быть, это успокоит мои нервы.

Пока она шла через комнату, Бэр с восхищением смотрел на нее. Когда дверь за ней закрылась, он сказал, ни к кому в особенности не обращаясь:

— Ну, что вы скажете? Будь я проклят, если Алекс Кордей не замечательная женщина!


— Дорогая, ты уже знакома с ребятами. А это Алекс, наша певица. — Гэри повернулся к Алекс после еле заметного колебания. — Моя жена, Сара.

Алекс улыбнулась стройной женщине в джинсах и свитере, похожей на подростка. Светлые маленькие кудряшки обрамляли веснушчатое личико, без всякой косметики.

— Хорошо, что рядом будет еще одна женщина. — Алекс протянула руку. — Теперь я не буду так ощущать их численное превосходство.

— А это наша дочь, Кори, — сказал Гэри, указывая на пухленького младенца на руках у жены.

Маленькая девочка была точной копией своего отца с тонкими светлыми волосиками и большими голубыми глазами с длинными ресницами.

Алекс улыбнулась еще шире:

— Привет, Кори.

Малышка сейчас же расплакалась, крепче прижавшись к матери.

— Простите, — застенчиво объяснила Сара, — но она просто не привыкла к такому количеству незнакомых людей. До сих пор она видела только меня и бабушку с дедушкой.

— Пошли. — Тон Гэри был немного резковат. — Я тебе покажу твою комнату и помогу устроиться. Скоро надо будет идти на репетицию.

Сара приостановилась:

— Так быстро?

Гэри взял ее под локоть и повел через комнату.

— Это всего на несколько часов, — объяснял он, провожая ее в комнату и закрывая за собой дверь.

Даже сквозь закрытую дверь все слышали плач младенца и громкий протестующий голос Сары.

— Может, нам пойти вниз, в зал? Проверим усилители, инструменты… — предложил Бэр.

И все разом бросились к лифтам.


— Все готовы?

Оставив жену с ребенком за кулисами, Гэри присоединился к музыкантам на сцене и окинул их критическим взглядом. Одетые в одинаковые черные смокинги, как было обусловлено в контракте, они выглядели несколько скованными и неловкими.

— Где Алекс?

— Не волнуйся. Я не сбежала. Хотя, должна признаться, эта мысль приходила мне в голову.

Они подняли головы и смотрели на нее, пока она шла к ним от противоположного края сцены. Несколько секунд никто не произносил ни слова. Как всегда именно Бэр в конце концов выразил то, о чем думали все остальные:

— Блестящие глазки, ты сногсшибательна.

Она улыбнулась:

— Я отвела душу в одном магазинчике обносок в Сан-Франциско.

— Довольно роскошные обноски, — заметил Кейси.

— Вам нравится? — Она крутанулась, чтобы они получше рассмотрели красное платье с блестками, которое обтягивало ее, как вторая кожа. Длинная юбка была разрезана до бедра. На ногах у нее были красные, усыпанные блестками босоножки.

— Если ты в этом выйдешь на улицу, тебя арестуют. — Джереми дернул ее за локон, а она в ответ сверкнула ослепительной улыбкой.

— Спасибо. Именно такое впечатление я и хотела произвести. Блеск и лохмотья.

— На тебе, блестящие глазки, и лохмотья будут смотреться роскошно. И в тряпках ты будешь элегантна.

Они вздрогнули, услышав голос ведущего.

— Вот оно, — сказал Гэри, ощущая напряжение, которое всегда охватывало его перед выходом. — Все по местам. Покажем им, на что мы способны.

Музыканты заняли свои места. Голос ведущего смолк, занавес пошел вверх. Музыканты даже не моргнули, когда прожектор ослепил их. Они уже были во власти волшебства сцены.


Мэтт откинулся в глубину мягкого кресла в кабинке и потягивал свой напиток. Завершив съемки своего первого фильма и готовясь приступить к утомительной работе по монтажу, он рад был короткой передышке.

Он приехал в Рено по просьбе отца, которого наконец убедили уйти в отпуск, и теперь он отдыхал от напряженных трудов. Его квартиру в Аспене заняла Элиза со своими друзьями. Замок в Гстааде, который предпочел бы Сидней Монтроуз, в эти дни оккупировал Дирк с целой армией приятелей-лыжников из Европы, которые шлялись с ним со времени его поспешного отъезда из Штатов.

Приглашение провести уик-энд в качестве гостей Клифа Карлсона дало отцу с сыном возможность удрать. Последние два дня они катались на лыжах в Тахо. Утром собирались уехать и снова окунуться в круговерть деловой жизни. Мэтт говорил себе, что он здесь для того, чтобы поддержать Клифа, старого друга, который только что снялся в новом фильме отца. Успех этого фильма дал новый толчок и без того уже блестящей карьере Клифа. Он рассказывал, что теперь его завалили сценариями и он просматривает их, выбирая, в каком фильме сниматься.

Свет в зале померк. Слушая голос, объявляющий со сцены, Мэтт поймал себя на том, что напряженно ждет начала. Он мог бы назвать множество причин, почему он здесь.

Но истина находилась на этой сцене.

Он приехал только потому, что Клиф упомянул название новой группы, предваряющей его выступление. «Шорохи» — солистка Алекс.


Алекс стояла в темноте и прижимала руку к животу, сдерживая нервную дрожь. Слева от нее послышался плач ребенка, и она увидела, как Сара подняла Кори повыше, чтобы она видела своего отца. Малышка помахала ручкой, но Гэри был слишком поглощен музыкой, чтобы заметить ее.

Алекс увидела, что ребенок смотрит в ее сторону, и помахала в ответ. Малышка махнула ей ручкой и заулыбалась. В этот момент Алекс услышала предваряющие ее выход такты и сделала глубокий вдох.

Волнение и страх исчезли. Она взяла ноту, высокую и чистую, и держала ее, целиком погрузившись в музыку, душой и телом. Всю песню она пропела в темноте, совершенно не замечая того, как зрители вытягивали шеи и вертелись, пытаясь разглядеть стоящую в тени женщину. Только в самом конце песни ослепительный луч прожектора поймал ее в сверкающий круг. Как всегда, ее руки взлетели вверх, словно стремясь загородить ее от этого сияния. Глаза были широко раскрыты, как у испуганного оленя. Она продолжала держать ноту, нежную и чистую, пока ее не подхватила скрипка из оркестровой ямы. Волной взмыла музыка.

Зрители ахнули и подались вперед, чтобы получше разглядеть прекрасное создание на сцене, которое, казалось, переливалось в потоке света. Она не замечала их.

Гэри и остальные музыканты успокоились и теперь получали удовольствие от игры. Больше не было причин волноваться. Раз уж Алекс пустила в ход свои чары, им оставалось только следовать за ней.


Бадди Холбрук пил минеральную воду из источника «Горная долина». Первый бокал из тех, что бывший ребенок-кинозвезда, а ныне удачливый агент талантливых актеров еще выпьет в этот вечер.

Пять лет назад, после четырех недель, проведенных в клинике Бетти Форд, и консультаций с вереницей врачей, он круто изменил свою жизнь. Теперь ему было больно оглядываться назад на смутные воспоминания о своей загубленной молодости. Пять бывших жен заработали состояние на книгах о нем; его многочисленные дети не знали его и не хотели знать. Чтобы оплатить растущие долги, сделанные из-за пристрастия к выпивке и наркотикам, он был вынужден сняться в нескольких второразрядных картинах, которые все еще крутили по ночному каналу ТВ, к его большому смущению. Но из всей этой боли родились новые силы, о существовании которых он и не подозревал. Он выплатил долги и наладил отношения с людьми, которых оскорбил во время своих загулов.

Он провел в Голливуде больше времени, чем другие, и для него в этом городе не осталось почти ничего непонятного. И не было ни одного пользующегося влиянием человека, с которым он не был бы близко знаком.

Влияние. Он усмехнулся. Оно у него было. С избытком. И он знал, как им пользоваться.

Бадди прилетел по просьбе одного из своих первых клиентов — Клифа Карлсона. Клиф был мелким комиком, пока Бадди не взял его под свое крылышко. Немногие знали о том, что очень малая доля успеха Клифа объясняется его талантом. В Голливуде, как и во всем остальном мире, одного таланта мало. Связи, подумал Бадди с удовлетворенной улыбкой. Все дело в нужных знакомствах. И в том, как они возникают. Правда в том, что множество влиятельных людей в Голливуде в долгу перед Бадди Холбруком. А он никогда не отказывался от того, что ему полагалось.

Когда начала играть музыка, он откинулся на спинку, собираясь расслабиться и отдохнуть среди друзей, но когда услышал первую ноту, взятую певицей, то ощутил холодок вдоль спины. Прежде чем он успел понять, что происходит, луч прожектора нашел ее. У Бадди закружилась голова.

Он сжал бокал и впервые за многие годы захотел выпить что-нибудь покрепче воды, чтобы погасить электрический ток, пробегающий по его телу.

К тому времени, как она допела первую песню, Бадди забыл обо всем, кроме женщины на сцене. Ему казалось, что всю жизнь он искал человека, обладающего ее возможностями. Или она настоящая жемчужина чистого таланта, из всех встречавшихся ему, или ему пора уходить из шоу-бизнеса.

Когда последняя песня вступительной части закончилась, Бадди вскочил на ноги, крича от восторга вместе со всем залом.