Несмотря на торжественность обстановки, все ахнули, когда священник, одетый в белый спортивный костюм с блестками, сказал, подражая голосу Элвиса Пресли:

—…взять в мужья этого человека, Прентиса Уортингтона-третьего?

— Прентис Уортингтон-третий? — шепнула Алекс.

— Да. Кошмар, правда? Я чуть было не передумала выходить за него, когда узнала его настоящее имя. Не уверена, смогу ли справиться с ролью миссис Прентис Уортингтон-третьей.

— Все же лучше, чем быть миссис Медведь, — со смешком ответила Алекс.

— Оказывается, его отец — мультимиллионер-горнодобытчик, Прентис Уортингтон-младший.

— Ты шутишь.

Они заметили, что священник уставился на них.

— Согласна, — быстро произнесла Тина.

— А ты, Прентис Уортингтон, берешь ли Кристину Теофолис в жены?

— Да.

Священник продолжал говорить о любви, самопожертвовании, преданности, и Алекс перестала улыбаться. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Не имело значения, происходила ли церемония в церкви маленького городка или во всемирно известном соборе, на живописном лугу или в броской туристской достопримечательности, результат один: двое людей клялись любить друг друга всю жизнь.

— Вы можете поцеловать новобрачную.

Тина и Бэр повернулись друг к другу с сияющими улыбками и скрепили свои клятвы поцелуем.

— Ох, Тина. — Алекс вытерла слезы и обняла подругу. — Я так за тебя рада. За вас обоих, — прибавила она и поцеловала Бэра.

Музыканты окружили их и стали поздравлять жениха и невесту. Когда они пошли к выходу, священник взял гитару и стал, фальшивя, петь для них серенаду — переработку песни «Люби меня нежно».

Потом все расселись в поджидающие лимузины. Бадди объявил:

— Я заказал обед в номер отеля «Цезарь».

Приехав в отель, они с изумлением увидели в номере Дуэйна Секорда с его оркестром, которые выступали в соседнем казино. Они уже начали отмечать событие.

— Поздравляю с успехом второго альбома, — заорал Дуэйн, когда они вошли. — Выпущен всего пару месяцев назад, а уже стал дважды платиновым.

Он пожал Бадди руку и прибавил:

— Поздравляю, новобрачные.

Обнял Тину и потряс руку Бэру. Обернувшись к Алекс, Дуэйн протянул:

— Черт, Ал, ты с каждым разом становишься все красивее. У тебя на щеках такие розы, что если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что это ты — застенчивая новобрачная.

— Всего лишь подружка новобрачной, — со смехом ответила Алекс.

Он сгреб ее в объятия и прижал к себе с медвежьей силой, затем взял с подноса бокал шампанского и подал Алекс.

— По сообщениям этих скандальных газетенок, ты и тот режиссер наконец-то перестали смотреть друг на друга большими телячьими глазами и перешли к стадии тяжелых вздохов. — Он увидел на ее губах легкую улыбку. — Означает ли это, что наш с тобой роман окончен?

— Конечно, нет, надеюсь. — Обрадовавшись встрече со старым другом и расслабившись, Алекс поцеловала его в щеку. — Что станут делать эти скандальные газетенки, если не будут писать о нас с тобой? — смеясь, спросила она.

— А что мы станем делать, если они когда-нибудь перестанут о нас писать?

— Не знаю. — Она взглянула на него. — Разве это так уж плохо?

— Сладкие губки, — вмешался Бадди, обнимая их обоих за плечи, — это же смерть для артиста. Когда о тебе перестают писать, ты — конченый человек.

— Вот. Понимаешь? — Дуэйн повел Алекс к банкетному столу и усадил. — Надо спешить произнести тост за здоровье новобрачных, пока они не слиняли отсюда.

— Думаешь, они захотят покинуть нас так скоро?

Он кивнул в сторону Тины и Бэра, которые, казалось, не замечали царящего вокруг праздничного веселья.

— Ал, погляди на них. Если бы это была твоя брачная ночь, захотела бы ты провести ее в обществе толпы шумных музыкантов?

Она подумала о Мэтте, оставшемся в Лос-Анджелесе. Когда они вчера ночью говорили по телефону, он собирался на Фиджи готовить съемки своего следующего фильма.

— Где ты только что была, Алекс?

Она покачала головой и заставила себя улыбнуться.

— Просто задумалась. Ты прав, Дуэйн. Если бы это была моя брачная ночь, мне бы хотелось провести ее наедине с мужем. На тропическом острове.

— Кстати о тропических островах. — Он испытывающе взглянул на нее. — Я заходил в твою раздевалку, она выглядит, словно джунгли, и пахнет, как зал в крематории. Откуда все эти гардении?

— Это ее голливудский жеребец, — ответил Гэри. — С тех пор как мы снова поехали на гастроли, все ее раздевалки полны гардений. Наверное, у него имеются акции цветочных поставщиков.

Сара положила ладонь на руку мужа.

— Мне это кажется очень милым. Похоже, он закупил все гардении в штате Калифорния и послал их Алекс.

— Надеюсь, у него есть и акции телефонных компаний, — заметил Гэри, наполняя бокал Алекс, — потому что он умудрился прервать все репетиции на этой недели своими телефонными звонками. — И прибавил шепотом: — Держу пари, он не будет звонить каждый день, когда доберется до Бали Хаи.

Дуэйн повернулся к Алекс:

— Что это значит?

— Мэтт летит на острова Фиджи готовиться к съемкам следующего фильма.

— Некоторым парням достается вся удача, — сказал Дуэйн. — Наш следующий контракт на выступления в концертном зале «Оберн-Хиллз» в Мичигане. Слышал, у них там вчера на земле был слой снега в десять дюймов.

— Тебе лучше захватить с собой кальсоны, — сказала Алекс со смехом.

— Спасибо. Мне это просто необходимо. — Все еще улыбаясь, Дуэйн обнял ее за плечи и провозгласил непристойный тост за жениха и невесту.


Было почти восемь утра, когда Алекс вернулась в свой номер. После ночи разговоров и смеха с Дуэйном Секордом ее охватила приятная усталость. Они произнесли десятки тостов за здоровье счастливой парочки, потом некоторое время провели за игорным столом в казино, где Дуэйн превратил две тысячи долларов в двадцать тысяч.

— Спокойной ночи, Ал. — Дуэйн поцеловал ее в щеку, подождал, пока она войдет в номер и повернулся ключ в замке, затем ушел, сопровождаемый неизменным телохранителем.

В своей комнате Алекс осторожно расстегнула корсаж и повесила платье. Повернувшись к кровати, она заметила мигающий красный огонек на телефонном аппарате, указывающий на оставленное послание. Нажала кнопку и услышала голос:

— Мисс Кордей, это Анни, обслуживающая ваш автоответчик в Лос-Анджелесе. Мне сказали, что дело очень срочное. Вы должны немедленно позвонить вашему дяде в Южную Дакоту.

Она почувствовала первый укол страха. Наверное, что-то случилось с Кипом. Зачем еще было дяде звонить? Дрожащими пальцами она набрала номер и вслушивалась в далекие гудки. Наконец раздался голос дяди:

— Винс Кордей слушает.

— Дядя Винс, это Алекс. Мне передали, что ты просил перезвонить.

— Где ты была, черт побери? Я оставил это сообщение несколько часов назад.

Алекс проглотила резкую отповедь, готовую сорваться с губ. Она не станет оправдываться. Куда она ходила и что делала, его совершенно не касается.

— Почему ты мне звонил, дядя Винс? Что-нибудь случилось с Кипом?

— Я думал, что ты мне можешь сказать что-нибудь по этому поводу.

Алекс без сил опустилась на край постели.

— Я не понимаю, — ответила она дрожащим голосом.

— Кип исчез. Удрал. Полиция ищет его уже несколько часов, но пока никаких следов. Мы подумали, что он, возможно, отправился тебя искать.


Мэтт отнес последние чемоданы в свою машину и вернулся в спальню, чтобы еще раз все осмотреть. Заметив свой любимый фотоаппарат на кресле, он взял его и повесил на плечо.

Он договорился с одной семейной парой, что они будут заходить в его дом на побережье в Малибу раз в неделю, чтобы забирать почту и поддерживать в доме порядок, пока он не вернется.

На глаза ему попалась деловая папка, лежащая на столике у кровати, которую мать четыре дня назад сама привезла ему, сопроводив суровой лекцией.

— Я знаю, что ты ищешь актера на главную роль для своего нового фильма, — начала Элиза после нескольких минут светской беседы. — Хочу, чтобы ты вспомнил, что Дирк — член нашей семьи.

— Дирк в Европе, — устало ответил Мэтт. — И судя по его письмам регулярно там снимается в различных фильмах.

Он не стал уточнять, что, по слухам, «художественные фильмы» Дирка были скорее порнографическими.

— Он хочет вернуться домой, — сказала Элиза, обходя светлую, просторную комнату Мэтта, трогая предметы искусства, которые он собирал в путешествиях по всему миру. Дорогой хрусталь соседствовал на полках с простой корзинкой ручного плетения из деревушки в Гондурасе. Бесценная скульптура стояла рядом с глиняной миской, сделанной ребенком в Мексике.

— Ему нужно получить только одну хорошую роль, а потом Голливуд вынужден будет обратить на него внимание. — Когда она обернулась к пасынку, Мэтт заметил усталые морщинки вокруг ее глаз и рта. Она так долго и так отчаянно сражалась за Дирка, что не могла остановиться, несмотря на то что это плохо отражалось и на ее здоровье, и на ее семейной жизни. Она стиснула руку Мэтта. — После победы на фестивале в Каннах ты стал самым известным режиссером в Голливуде, только о тебе и говорят. Все ждут твоего следующего фильма. Я прошу тебя только просмотреть папку Дирка и видеопленку, которую он мне прислал. Если сочтешь, что он может подойти на главную роль в «Любви на Тихом океане», то, надеюсь, у тебя хватит честности признать это. Если нет, я буду полагаться на твое суждение.

Мэтт сжал ее руки в своих и поцеловал в щеку.

— Ладно. Не могу ничего обещать, но я подумаю о Дирке.

— О большем я и не прошу. Спасибо, Мэтт.

Он провел остаток вечера, просматривая снимки из папки и видеофильм. Ему пришлось признать, что Дирк вырос как актер, а его внешность «золотого мальчика» идеально подходила для главной роли в фильме Мэтта. И все же Мэтт не мог заставить себя забыть все те случаи, когда Дирк превращал хорошие начинания в полный провал. Сколько раз он брал деньги у Сиднея и Элизы, а потом снова являлся нищим и отчаявшимся? Мэтт не мог допустить к участию в своем фильме человека, который не готов к стопроцентной самоотдаче.

Он взял папку и обнаружил под ней фотографии. Их прислал с посыльным Бадди Холбрук вместе с запиской, в которой объяснял, что делает это без ведома Алекс, не спрашивая ее разрешения. Он посылает их Мэтту потому, что хочет, чтобы кандидатуру его клиентки рассмотрели на главную роль в фильме «Любовь на Тихом океане».

Мэтт видел, как Алекс отдается своей работе. Ее внешность и ее талант более чем соответствовали трудной роли, но спрашивал себя, как ему удастся сохранять объективность, если он будет ставить с ней фильм. Они оба будут жить, словно под микроскопом, пока не кончатся съемки. Он не был уверен, что это справедливо по отношению к такой женщине, как Александра, которая все еще морщится от слепящего света пристального внимания к ней общества.

Прислонившись к столику, Мэтт смотрел на фотографии. Один вид ее изображений заставлял его вспомнить, какой пустой стала его жизнь теперь, когда они далеко друг от друга. Боже, как он по ней скучал. А когда звонил ей, только острее чувствовал свое одиночество.

Его размышления прервал телефонный звонок. Мэтт нахмурился, надеясь, что это не Элиза. Она звонила ему каждый день после того визита.

Взглянув на часы, он хотел было не отвечать на звонок. У него едва хватит времени добраться до аэропорта. Но все же…

— Алло.

— Мэтт? — От звука этого задыхающегося голоса у Мэтта забилось сердце.

— Александра, что случилось?

— Ох, Мэтт. Не знаю, что мне делать. Я только что говорила с дядей. Он сказал, что Кип пропал.

— Полиция…

Он слышал, каких огромных усилий ей стоило удержаться от паники.

— Они уже ищут. Пока — ничего.

Мэтт немедленно ответил:

— Я уже собирался ехать в аэропорт. Могу быть в Вегасе через час или два. Держись, Александра. Мы его найдем.

Даже после того, как Мэтт положил трубку, Алекс продолжала сжимать свою в руке, словно это был спасательный круг. Мэтт был таким спокойным, таким уверенным. А пока она будет крепко держаться за его слова, чтобы черпать в них силы.


В ту минуту, когда Мэтт шагнул через порог ее комнаты, Алекс бросилась в его объятия.

— О, я так рада, что ты здесь. Я знаю, что с моей стороны очень эгоистично взваливать на тебя это бремя как раз в тот момент, когда ты собирался начать такой важный фильм, но я…

— Шшш. — Он прикоснулся пальцем к ее губам. — В такое время я хочу быть только здесь и нигде больше. А теперь, — сказал он, ведя ее к дивану и усаживаясь рядом с ней, — расскажи мне все, что знаешь.