Я согласно кивнула. Прижалась щекой к его груди, чувствуя, как бьётся его сердце. Тяжело и гулко, совсем не спокойно, как мне показалось. У меня самой на душе было муторно, и Серёжкины треволнения меня ещё сильнее растревожили. А тут ещё по небу разнёсся раскат грома, и молния сверкнула, ярко и разгневанно, будто пытаясь уличить меня в предательстве.

— Ты меня любишь? — спросил он в темноте ночи.

Я глаза в эту темноту таращила, и казалось, что ненавидеть себя больше, чем в этот момент, я не смогу никогда.

— Люблю.

Серёжка ко мне придвинулся, уткнулся носом мне в шею и жарко задышал.

— Я тоже тебя люблю. Только тебя, девочка моя. Ты ведь моя… — Он улыбнулся, провел рукой по моему телу. — Помнишь, я тебе обещал, что весь город к твоим ногам положу? А ты ещё смеялась. А я сделаю.

— Зачем мне город, Серёж?

— Королеве нужно королевство, — проговорил он с удовольствием, кажется, всерьёз занятый своими мечтами, а не моими.

Я горько усмехнулась.

— Наверное. — Вот только я себя королевой не чувствую, но кого это волнует, правда?

— Зря они все думают, что Серёга Ельский так просто отступит. Мы ещё поборемся, родная.

Его рука всё настойчивее ласкала моё тело, а мне зарыдать хотелось. Чувствовала себя чужой и грязной, я уже была не я, а как это мужу объяснить — не имела понятия. В конце концов, просто сдвинулась на край постели и попросила:

— Давай спать, Серёж. У меня так голова болит, перед глазами всё кружится.

Он в первый момент замер, но быстро расслабился, даже поинтересовался со смешком:

— Вино?

— Вино, — с облегчением согласилась я.

Проснувшись утром, я почувствовала себя разбитой. На самом деле разболелась голова, ныл желудок, а может, я всё это себе придумала, потому что вставать не хотелось. Серёжка уехал на работу, а я лежала, подложив под щёку ладонь, и думала о том, как мне теперь выкручиваться. И как смотреть мужу в глаза при свете дня, что куда важнее. А потом с кровати поднялась, быстро переоделась, и даже не вспомнив про завтрак, отправилась в город. Оставив машину на стоянке торгового центра, пошла к Грише. Своим ключом открыла дверь квартиры и вошла.

— Гриша, — позвала я.

В ответ тишина. Кровать в комнате не заправлена, на стуле ворох одежды, а на полке книжного шкафа новые солнцезащитные очки. Я в руке их покрутила, потом начала наводить в квартире порядок, нужно было чем-то себя занять. Гриша появился только через час, и удивился, увидев меня.

— Ты что здесь делаешь?

Я пила чай на кухне и мотала ногой.

— Тебя жду.

— Что-то случилось?

Я головой покачала, плечами пожала, потом и вовсе к окну отвернулась. А когда он подошёл, и ладони мне на плечи положил, глаза закрыла. Гришка наклонился и поцеловал меня. Раз, другой, губами моих губ едва касался, пытаясь раздразнить, и я, в конце концов, сама к нему потянулась. С такой готовностью и желанием, что сама себя этим порывом испугала. А вот он доволен был. По губам скользнула улыбка, руками меня обхватил и над полом приподнял. Вот только во взгляде особого счастья я не заметила. Никогда не замечала, даже в моменты страсти, Гриша всегда был сосредоточен и, казалось, исполнял какую-то роль. Именно это и не давало мне покоя. Понимала, что моё сумасшествие ему на руку, но всерьёз раздумывать, а уж тем более расспрашивать его о том, что он задумал, боялась. Была уверена, что ответ мне не понравится.

И уже не ждала, что он уедет. Бессмысленное занятие, как выяснилось. Сколько бы я не просила его исчезнуть из города, Гришка лишь отмахивался от меня, для вида соглашался, но глаза смеялись. Он никуда не собирался.

— Ты на самом деле хочешь, чтобы я уехал? — вроде бы удивлялся он. — Я тебе не нужен?

Прошло десять дней, и я уже не могла рассмеяться в ответ на этот вопрос, или прямо сказать, что он мне не нужен. Гришка, как паук, все глубже затягивал меня в свои сети, окутывал нежными словами, при этом не давая никаких обещаний, и я, понимая, насколько глупо себя веду, не спорила с ним. Не могу сказать, что верила, но не спорила, позволяя ему свершить задуманное. Мне нравилось, как он обнимал меня после секса. Крепко, властно, будто не желая отпускать от себя. Серёжка всегда целовал в благодарность, нежно и приятно, и мне всегда казалось, что это лучшее завершение занятий любовью, на душе от этого становилось тепло. И уж точно подумать не могла, что будет другой мужчина, с другим подходом, который заставит меня позабыть о приятной нежности, просто сомнёт в своих объятиях, и уже я буду тянуться к нему, чтобы поцеловать, и совсем не нежно и мягко. А думая о том, что не подхожу ему, по опыту и темпераменту, буду сходить с ума, и пытаться снова и снова доказать ему обратное. Чувствовала себя не замужней женщиной, а стесняющейся молодой особой, не привыкшей к близкому общению с мужчинами, которой была несколько лет назад, учась в институте.

Гришка руку мою разглядывал, гладил, а я наблюдала за его действиями, уютно устроившись у него под боком. Помнила о том, что некоторое время назад телефон звонил, и это, наверняка, был муж, но Гришка меня из постели в тот момент не выпустил, а сейчас я сама не могла заставить себя встать. Не мешала ему изучать моё тело, Гришка, кажется, не на шутку увлёкся этим делом — гладил, дотрагивался, иногда целовал, а я чувствовала усталость и негу, не мешала ему, только раздумывала о том, почему позволяю ему всё это. И, вообще, почему я здесь, с ним, и на мужа у меня нет ни сил, ни желания. Вот только мысли эти были вялыми и разнеженными, как и моё тело под мужскими ласками, и поэтому не слишком тревожили мою совесть.

— Как твой муж? — спросил Гришка тихо, и его шёпот сгладил моё удивление от этого вопроса. Я посмотрела на него, он невинно моргнул, голову рукой подпёр, а я машинально придвинулась к нему.

— Нормально.

— Успокоился по поводу похищения?

— Кажется, у него сейчас другие проблемы.

— Тебе кажется?

— Я же тебе рассказывала, Гриш.

— Ах да. Кто-то денег с него требует. — Я кивнула, а Гришка усмехнулся. — Хорошо, когда есть, что требовать.

— Я бы так не сказала.

— И что, он их отдаст?

— Не знаю. Говорит, что ещё поборется, но мне кажется, что он готов сдаться. Я слышала, как он говорил про какого-то Кота… Странные клички у бандитов, — пожаловалась я. — Наверное, его всё-таки заставят.

— Наверное, — отозвался Гришка, следя за моей рукой, которая прошлась по его груди, потом нырнула под одеяло. Глаза вспыхнули, и он усмехнулся. — Ты с ним спала?

Моя рука замерла, а я сама в удивлении подняла глаза к его лицу.

— Что?

— Что? — переспросил он с лёгкой издёвкой. — Спала? — За подбородок меня ухватил, поднимая его и неотрывно глядя мне в глаза.

Я сглотнула, почему-то испугавшись его тона и серьёзности. Потом всё-таки попросила:

— Гриша, отпусти.

Руку он убрал, а я неуютно завозилась, взгляд отводила.

— Ты не ответила, — напомнил он.

— Вообще-то, не обязана, — возмутилась я, но довольно слабо.

— А я думаю по-другому.

— Он мой муж.

— А я кто?

Я отвернулась от него, даже попробовала повернуться спиной, но Гришка меня обнял, поцеловал в щёку, и я, конечно же, сдалась. На поцелуй ответила, как только он моих губ коснулся, и не ожидала, что он повторит свой вопрос, правда, другим тоном, словно его это на самом деле волнует. И я, как дура, купилась. Принялась выкручиваться и оправдываться.

— Что ты спрашиваешь? Я же тебе говорила…

— Что?

— Серёжа сейчас в сложной ситуации, у него много проблем.

Гришка понимающе ухмыльнулся.

— Обессилел что ли?

Я сурово взглянула.

— Перестань. Это не прилично.

Он всё-таки застыдился, хотя я этого, признаться, уже не ждала. Голову опустил, прижался лбом к моему плечу.

— Хорошо, я больше не буду. И смущать тебя не буду. Не красней.

— Я не краснею… — начала возражать я, сбилась на полуслове и обиженно замолчала. А Гриша меня крепко обнял, и у меня снова сердце зашлось.

Когда раздался звонок в дверь, мы оба замерли. Я вскинула на Гришу испуганные глаза, увидела тень беспокойства на его лице, но он постарался побыстрее её согнать. На постели сел.

— Не выходи из комнаты, — предупредил он.

Я к стене сдвинулась, с тревогой наблюдая за тем, как он в спешке штаны натягивает. Если честно, в тот момент я почему-то была уверена, что это Серёжка. Как-то узнал и приехал, чтобы в лицо мне плюнуть. А может не Серёжа? Может Света?

Гришка вышел и плотно прикрыл за собой дверь, а я из-за этого рассердилась, переполненная подозрениями. Слышала, как он замки отпирает, впускает гостя в квартиру. И, забыв поздороваться, спросил кого-то:

— Привёз?

— Конечно. Как заказывали.

Голос был мужским, молодым, и я не сразу, но поняла, что он мне знаком. Начала копаться в памяти, но так и не вспомнила. С сожалением посмотрела на закрытую дверь.

— Новости какие есть? — поинтересовался Гришка.

— Как вам сказать, Григорий Константинович…

— Как есть, так и говори.

— Пока всё идёт, как надо.

— Ну, это я буду решать. Ладно, топай. Ты ведь знаешь, чего я от тебя жду?

Ответ я не расслышала, видимо, гость уже вышел в подъезд, поторопилась снова сдвинуться к стене, и натянула на себя одеяло. Гришка в комнату вошёл, в руках какой-то свёрток, на меня взглянул со странным прищуром, потом улыбнулся.

— Спрашивай, — разрешил он.

— Кто это был?

— Знакомый.

— Что за знакомый, который тебя по имени-отчеству называет?

— Ну что же мне, всю жизнь в Гришках ходить? Не мальчик уже всё-таки. — Он прошёл к шкафу, открыл дверцу и положил туда свёрток. Я наблюдала.

— Ты что-то задумал, да?

— Да ты что, куда мне?

— Гриш, не ври.

Он к постели подошёл, сел и ко мне потянулся.

— Когда тебе нужно быть дома?

Я недовольно поджала губы, когда поняла, что он избавиться от меня хочет. И назло ему сказала:

— К трём.

Гришка на часы посмотрел.

— Через два часа. — Одеяло откинул и поцеловал меня в живот. А когда голову поднял, сказал: — Успеешь мне ужин приготовить. А мне нужно уйти.

Я на подушках откинулась, расстроенная его нечуткостью по отношению к моим переживаниям.

Собрался он быстро, и свёрток забрал, при этом так выразительно глянул на меня, видимо, не сомневаясь, что я бы обязательно залезла и проверила, что ему принесли, а я вспыхнула и отвернулась от него.

Вернувшись домой, почувствовала ещё большую тоску. Серёжи не было, и огромный полупустой дом никаких положительных эмоций у меня не вызывал. Кристина в гостиной начищала столовое серебро, по саду бродили два охранника, а я, не зная, чем себя занять, присела в кресло у окна, и стала ждать. Неведомо чего. Есть не хотелось, спать не хотелось, вообще ничего не хотелось.

— Что с тобой происходит в последнее время?

Я на мужа посмотрела, пожала плечами. Время было достаточно позднее, а он совсем недавно домой вернулся. Ужинал второпях, будто за ним гнался кто-то. Я сидела рядом, потом встала, чтобы выключить закипевший чайник, поставила Серёжкину любимую чашку на стол.

— А что со мной происходит? — переспросила я.

— Не знаю. Ты будто недовольна чем-то.

— Да нет. Кажется, мне скучно.

— Кажется? — Муж усмехнулся. — Это как?

— На душе маета какая-то. Не знаю, чего хочу.

— Может, ты заболеваешь?

— Может быть.

— А где ты была весь день? Я звонил, звонил…

Рука моя замерла. Затем осторожно вернула чайник на плиту. Выдохнула.

— Я гуляла.

— Одна?

— Да. Ты же знаешь, Ольга любит гулять только по магазинам.

Серёжа чашку к себе придвинул, принялся помешивать ложкой чай. Помолчал, раздумывая, потом сказал:

— Всё-таки я попросил бы тебя просто так по городу не ходить. Охраны сейчас у тебя нет…

Я повернулась к нему.

— Ты же сказал, что всё в порядке.

— Сказал, — согласился он, но с явной неохотой. — Но это не значит, что можно шататься по улицам без дела. Дураков много.

— И всем нужна я?

— Не ты, Стася, а я.

— Ах вот в чём дело!.. — Я криво усмехнулась.

Серёжка удивлённо посмотрел.

— Что делать, милая, люди по своей натуре завистливы. Все охочи до чужих денег.

— А у тебя много денег, Серёж?

Он призадумался.

— Странный вопрос.

— Да ничего странного. Если их у тебя много, может, на самом деле, стоит поделиться, чтобы нас в покое оставили?