Оливия Торн - Все что он пожелает

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Автор: Оливия Торн

Название: Все, что он пожелает

Серия: Том 1 Соблазнение миллиардера

Количество глав: 17

Переводчик: с 1–по 7 Анютка Вронская

с 8 главы Елена Ковалева

Редактор: Соня Бренер

Обложка: Евгения Кононова

Вычитка: Ольга Сансызбаева

Я пишу это, потому что моё сердце разбито.

Я пишу это, потому что люблю.

Я пишу это, потому что за последние два месяца со мной случилось больше удивительного, поразительного и умопомрачительного, чем во всей моей жизни до встречи с ним вместе взятое.

Я пишу это потому, что потеряла больше, чем корда-либо думала, что смогла бы это выдержать.

И хотя я ненавижу себя за это, но молю Бога, что смогу удержать его…

…поцеловать его…

…заняться с ним любовью…

…в последний раз…

Ладно, достаточно для депрессивного начала. Я действительно не из таких девушек, клянусь. Я думаю, правильнее было бы сказать «женщина», а не «девушка». Мне 24, в конце концов, и ну, вы знаете — «Ура, феминизм!», верно?

Просто я никогда не чувствовала себя взрослой. Во многих древних обществах были какие-то ритуалы, после которых понимаешь, что ты — женщина.

«Вы прошли ритуал? Поздравляем, вы определенно женщина!»

В 21 веке в Соединенных Штатах Америки на брак и рождение ребенка, вероятно, имеют право. Но я никогда не была замужем и не рожала ребенка, так что… проблема не решена.

Для других возможностью стать женщиной является потеря девственности. Но со мной это случилось, когда мне было 17, и я чертовски не уверенна, что чувствовала себя женщиной рядом с моим бой-френдом из школы. Или двумя другими из колледжа. Ни с одним парнем, если честно.

Он был первым, с кем я смогла почувствовать себя женщиной. По-настоящему. До мозга костей.

Но к этому мы вернемся позже.

Меня зовут Лили Росс. Родилась в городе Шарлотт, штат Северная Каролина. Училась в Университете Джорджии и получила степень магистра по психологии несовершеннолетних. После колледжа было ужасное время в поисках работы. В конце концов, я переехала в Лос-Анджелес, так как моя лучшая подруга Анх получила работу в престижной консалтинговой фирме и пообещала, что возьмет меня с собой. Она сделала это… несмотря на ужасную должность почти без оплаты.

Но, заметьте, я не жалуюсь! (Не очень, во всяком случае). Это была работа. У меня была крыша над головой и — Лос-Анджелес! Вперед! Один из самых гламурных городов мира!

Это настоящая правда, хотя я никогда не видела гламурную сторону после того, как приехала. Также, у Анх есть квартира в Голливуде! Стране кинозвёзд, кинематографии и месте, где сбываются мечты. Правильно?

Неправильно.

Голливуд, в качестве представления — «фабрика грёз» — я думаю, ещё работает. Но, Голливуд — точка на поверхности? Вы найдете его положение на картах Google. Все киностудии и звёзды фильмов рвались туда более 50 лет назад. Кроме Paramount Pictures, но они рядом на свалке, так что сказать вам нечего.

Наша квартира находится вниз по улице рядом с тату салоном и адски стрёмным салоном «Тайского массажа». Это было моё первое знакомство с реальностью, по сравнению с фантазией. Я знаю, что все эти детали скучны для вас, но полагаю, что смогу привести пару причин.

Первое: как вы увидите очень скоро, моя версия фантазии с реальностью станут быстро сливаться и весьма опасно. Второе: я была напугана распущенным образом жизни женщин, которых встречала в Лос-Анджелесе. Это как лучшие кожа, волосы и грудь в свалке генофонда в стране. (А если вы хотите дополнительную помощь в области сисек, то пластические хирурги Беверли Хиллз с радостью помогут вам). Порой такое чувство, что каждая симпатичная девушка из любого города Америки приезжает сюда, чтобы сделать это… и если вы не в этой толпе, это давит на вашу самооценку.

Однако, как говорил мой отец, иногда даже слепая белка находит орешек.

В случае, если вы пропустили его, то в этой аналогии слепая белка — я.

Ничего из этого со мной не случилось, потому что я великолепна. Мне это не нужно. В Лос-Анджелесе про меня можно сказать — простая.

Во мне 163 см, что довольно коротковато по меркам ЛА. Мне можно было бы скинуть футов 10, (может 15… то есть, я теоретически могла скинуть 15). У меня даже не тот размерный ряд (даже не в таком же состоянии), как у Софии Вергары или Дженнифер Лопес в плане, гм, прелестей. Точно не как у моделей Викториа Сикрет.

Парни, с которыми я встречалась, говорили, что у меня красивые глаза. У меня хорошие волосы. Мне нравятся мои скулы. У меня замечательные икры и они отлично выглядят при ходьбе (не будем говорить о моих бедрах). Я довольно умная, думаю, даже смешная (после общения со мной вы изменитесь) и у меня есть свои причуды.

На самом деле, этого здесь не произошло, потому что я выгляжу как хорошенькая модель. Потому что не делала ничего. Черт, и я все еще не знаю, как это произошло.

Это было в пятницу вечером в Exerton Consulting, и конечно же, с моим боссом мудаком.

Простите за мой французский.

Exerton — небольшая консалтинговая компания с филиалами в нескольких городах: ЛА, Нью-Йорке, Лондоне и Токио.

«Консалтинговая фирма?» — спросите вы. «Что это значит?»

(Если вы не спросите и это вас не заботит, пропустите вниз около десяти абзацев.)

Это означает, что другие компании, когда у них есть проблемы, приходят к нашим экспертам и те объясняют им, как разрулить указанную проблему. Проблемы эффективности, проблемы кадровых ресурсов, проблемы найма, бла бла бла, ваши глаза ещё не остекленели?

Кстати, большинство проблем эти компании могли бы решить, обратившись к сотрудникам низшего звена или добрым доверенным людям в их компаниях, но они никогда этого не делают. Это было бы сумасшествием.

Не обращайте на меня внимания, я просто ехидничаю, потому что была нанята в качестве временного секретаря. Даже я не могла делать вид, что не замечаю штатного персонала, а тем более младшего консультанта как Анн.

Во всяком случае, моего босса мудака.

Я работаю в структуре исполнительной власти компенсации, которая консультирует компании о том, как много можно предложить, когда они нанимают руководителей высокого уровня — генерального директора, финансового директора и других позиций, чтобы быть конкурентоспособными. Что ж, я зарабатываю около 20 000 долларов в год (что в Лос-Анджелесе — это как 12000 долларов в год в Атланте), помогая старшему вице-президенту, который делает полмиллиона в год, консультируя другие компании, как вернуть 11–12 миллионов, которые увёз предыдущий генеральный директор.

Простите, я немного озлобленна.

Я даже более чем озлобленна, ведь мой босс — Клайс Циммерманн… ну, он не самый милый человек на планете. Даже более того, он безалаберный, с высоким материально-техническим обеспечением и невыразительный. Он постоянно ничего не может найти и кричит на меня, как будто это моя вина, что в его офисе свинарник. Он постоянно придумывает список трудоемких требований, которые прибавляют время к моему рабочему дню. Он делает изменения в последнюю минуту, и это означает, что я должна просить ребят переделать и скопировать 50 докладов в 5:45 так, чтобы я смогла попасть на последнюю Федералл Экспресс погрузку. В противном случае, меня ждут 7 часов езды в час пик в другой конец Лос-Анджелеса, где я 45 минут стою в пробке — чтобы доставить документы в ближайший офис погрузки.

И у него есть вредная дурацкая привычка делать тонну бесполезной работы до 6 вечера в пятницу, а мне нужно всё проверить и переслать ему на почту, потому что он работает дома на выходных.

Ах — но мне за это платят сверхурочные!

Это значит, что я получу 12,5 баксов в час вместо 10 (не забывайте, за срочность агентство получает свою долю).

И практически каждый вечер пятницы я уставшая, в 10 часов вечера отправляю готовые отчеты господина Клайса.

Я не думаю, что он будет работать на выходных дома. Я думаю, что ему важно просто меня помучить.

Но я не должна жаловаться, ведь если бы Клайс не был таким придурком, я бы никогда не встретилась с ним.

Было 5:55 вечера пятницы, когда Анх остановилась возле моего стола и печально, даже нерешительно взглянула на меня.

Анх (произносится «Ан») была прелестной маленькой вьетнамской американкой, с которой я познакомилась, когда училась на втором курсе в колледже, а она на первом. С её ростом едва ли в пять футов на каблуках и всего лишь на год младше меня, я спокойно могла называть ее «девочкой». Она не возражала.

Я завидовала тому, как она похудела. Мне нравилось, что она — одна из немногих, с кем я чувствовала себя выше. Я любила её за понимание моего юмора, за то, что она мой терапевт — «мама», когда меня ломало. Как правило, она обычно раскисала вместе со мной.

Кроме того, она позволяла мне меньше платить за аренду, хотя моя спальня больше, чем у неё. Думаю, что она это делала потому, что помогла мне устроиться на работу, и мне приходилось работать на Герр Клауса, а ей от этого было скверно.

Я имею в виду его как «Герр Клаус», потому что «Exec Comp Nazi» может уволить меня. Да, я знаю. Знаю, что не должна сравнивать своего придурка босса с фактически реальными монстрами, которые погубили миллионы и миллионы жизней людей.

Эх, если бы Ларри Дэвид и Джери Сейнфилд могли бы сделать это с парнем, который продает суп…

Во всяком случае, вот почему «Герр Клаус». Анх сначала сопротивлялась этому прозвищу, потому что она была милой и старалась во всём и всегда выглядеть лучшей, но моё постоянное использование его прозвища успокаивали её.

— Господин Клаус снова щелкает кнутом? — спросила она.

— Да, и причем не тем кнутом, который я предпочитаю, — пробормотала я.

Это была шутка, и Анх поняла это.

В спальне, когда кто-то приходил ко мне, я чувствовала себя, как в ванили. Но это не значит, что я получала оргазм.

Что ж… я могу. Но к этому мы тоже вернемся.

Она рассмеялась, а потом снова спросила, сделав печальное лицо.

— Думаешь, ты смогла бы в таком состоянии пойти с нами в клуб?

У Анх была куча друзей, которые по пятницам ходили в клуб, чтобы выпустить пар. За четыре месяца я была в состоянии присоединиться к ним только однажды вечером.

— Нет, — вздохнула я. — Это одна из тех пятничных ночей.

— Оу, — сказала она, и сочувственно погладила меня по голове, словно пуделя.

Она начала это делать с тех пор, как мы впервые вместе застряли в комнате колледжа. Кстати, она единственная, кто мог это сделать и выжить, постоянно рассказывая об этом.

— Напиши мне, когда будешь выходить. Я улизну и возьму несколько Haagen Daaz в продуктовом магазине. Мы откроем бутылку вина и посмотрим плохую романтическую комедию.

Я люблю свою соседку по комнате. Я уже упоминала, что люблю свою соседку по комнате?

Через пять минут после ухода Анх, Клаус тоже вышел со своим портфелем. Он был невысоким человеком, пугалом-доходягой, с небольшим животиком, который скрывался под его дорогим костюмом. Если убрать его постоянно кислую мину, то на него можно было нормально смотреть. Имея в наличии деньги и авторитет, он ошибочно считал, что женщины нужны для уверенности в себе, и казалось, делал всё правильно для определенного класса золотоискателей Лос-Анджелеса.

— Мне нужны эти документы по «Терамору». Тщательно проверь.

— Хорошо.

— Мне не нравится доклад по «Морингсу» за прошлый месяц, — ехидно добавил он.

Я пропустила что-то незначительное, а это означало — что Клаус тоже что-то пропустил. Ведь он был настолько ленивым, чтобы читать весь доклад. Но признавался ли он когда-либо в своей ошибке?

Вижу, что вопрос был с подвохом. Ведь Клаус никогда не ошибался. По словам Клауса, во всяком случае.

Клиент в телефонном разговоре шутил по поводу ошибки.

Клаус не хотел, чтобы над ним смеялись. Хоть далеко, хоть близко.