— Я подумал, что тебе это пригодится, — сказал он очень ровным голосом, протягивая ей длинный плоский сверток. Сара сразу же поняла, что это такое.

— О Адам, — воскликнула она. В свертке была его акварель с летней выставки. — Спасибо, но я не могу это принять.

Он покраснел.

— Прошу, я хочу, чтобы она была у тебя. И когда ты устроишься, я хочу сказать… господи, как же сложно, я несу полную чушь… может, мы сходим куда-нибудь, придумаем что-нибудь вместе, если захочешь.

Сара прислонила картину к стене, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Она будет прекрасно смотреться в гостиной.

Он поднялся и подошел к ней совсем близко, на расстояние ярда.

— Я тебя обидел?

— Нет, что ты, я польщена. Но я не сразу смогу дать ответ. И, честно говоря, не уверена, сколько времени мне понадобится. Не хочу делать обещаний, которых не смогу сдержать, Адам. Я совсем запуталась и не знаю, кто я такая, что я из себя представляю, и, хотя в глубине души мне страшно, я очень хочу это узнать.

Адам Грегори улыбнулся; в мягком свете лампы его лицо было теплым и смешливым.

— Я могу подождать, — ответил он и, наклонившись вперед, нежно ее поцеловал. Этот поцелуй многое обещал, но ничего не требовал.

Сара отстранилась, щеки пылали от волнения.

— Хочешь со мной поужинать? — спросила она, пытаясь подавить набежавшую волну желания.

Адам просиял и вернулся за стол.

— А я все ждал, когда же ты предложишь.


Внимание!