Что значило в то время родить ребенка без мужа? Позор, скандал на весь город! Родители идут к родителям ее парня. Уже это доставляет ей массу неприятных минут. Они решают, как быть. Просят вызвать жениха из армии, чтобы сыграть свадьбу. Потом его письмо, полное орфографических ошибок и явного удивления: да с чего вы взяли? Какой еще ребенок? При чем здесь я? Решайте с вашей дочерью! Ей — ни ответа, ни привета. И еще возмущенное письмо его родителям, которые поверили наговору. Она читала его. Было стыдно, но уже не так больно, как тогда. Сказала только:

— Не надо больше писать ему. Не нужен он мне.

Родители долго еще переживали, собирались написать в комсомольскую организацию его полка. Еле уговорила их не делать этого и не ходить в его дом. Окружающие поняли по-своему: значит, не его ребенок. А чей тогда? И пошли догадки, одна другой хуже. Съездила деревенская в город! Вот тебе и тихоня — прижила ребенка без мужа! Хотела на честного парня повесить, да не вышло. А что поделаешь? На каждый роток не накинешь платок.

Аня никогда его больше не видела. Он отслужил три года и остался в армии на сверхсрочную службу. Может, иногда и навещал родных, но ей ни разу о себе не напомнил. Горько было сознавать, что ее любовь оказалась безответной, хотя и оставила о себе память.

Аня родила мальчика, назвали Гришей. Некогда стало переживать да плакать. Поспать бы успеть, покормить, погулять. И в институт готовиться пора. Это она теперь твердо знала. Здесь ей не жить. Надо образование получить, найти работу и воспитывать сына. Год, который она провела сидя дома, многому ее научил. Она повзрослела сразу на пять лет. Родители настаивали, чтобы она поступила в этом году. Пришлось отлучить от груди пятимесячного сына и уехать.

В этот раз она подала документы в институт легкой промышленности и таки поступила. Тяжело было расставаться с маленьким, но пришлось. Не брать же его с собой в общежитие. Приезжала часто, каждые выходные, благо недалеко, три часа электричкой и сорок минут автобусом. Зато весь вечер, ночь и еще полдня в родительском доме, с Гришенькой. Что город? Там все чужое и все чужие.

Но постепенно чужой город стал родным, близким, хорошо знакомым. Появились подружки. Понравилось заниматься. Интересно было на практике. Ездить домой стала реже, хоть и мучилась из-за этого, переживала — плохая она мать. Надо было сразу брать с собой Гришу. Теперь поздно, ему там лучше. И родители привыкли, души не чают. Соседи в покое оставили, хотя нет-нет да попрекнет кто-нибудь безотцовщиной. Ну ничего, вот закончит институт, начнет работать — сразу заберет сына.

Никто из ее сокурсников не знал о Грише. Откуда? Поначалу не хотелось говорить. Стремилась быть как все. А потом уже как скажешь? Да и зачем?

Вещи ему покупала не таясь. То штанишки, то игрушку. Никто не спрашивал, думали — брату. Ну, брату так брату. Подружек было много. В комнате — пять кроватей, три пары выходных туфель на всех, два модных платья, одна дорогая блузка. На свидании — каждая королева. Но Аня на свидания не ходила. И кавалеры появлялись, в кино приглашали. Отказывалась, под разными предлогами в общежитии оставалась. А девчонки крутили любовь напропалую!

— Чудная ты, Анька! Всю молодость в общаге за книжкой просидишь! Пошла бы погуляла! Хоть с Петькой! Третий год с тебя глаз не сводит, — уговаривала ее Нюра.

Петя был городским парнем, судя по всему, из небедной семьи. Но скромным и молчаливым. Одевался хорошо: костюмы носил недешевые. Аню он выделил еще на первом курсе. И полюбил. Полюбил за сдержанность, серьезное отношение к жизни, за всегда чуть печальную улыбку. На танцы она не ходила, больших компаний избегала, да и он не был любителем шумных развлечений. Петя приходил к ней в гости и тихо сидел, пока она делала задания или шила платье. Он не мешал ей, но и не волновал — сидел себе и сидел, иногда что-то рассказывал, иногда молчал или ее слушал. Его спокойные ухаживания не смущали ее, а девчонкам не терпелось посмотреть, что же из этого выйдет. Однако время шло, но ничего не выходило. Нельзя было сказать, что Аня с ним встречается. Она никогда не выходила с Петей гулять и так строго держала себя, что он боялся даже предложить ей это. Петя молча страдал, думая, что никогда не сможет ей понравиться, Аня же просто запретила себе смотреть на парней. Она уже такого наслушалась в своем городе, пока ходила беременной да гуляла с коляской, что и вспоминать не хотелось. А тут она ничем не отличалась от других. Но даже здесь о тех девушках, которые гуляли с парнями, иногда распускали грязные слухи. И она очень боялась этого. Родители каждый раз при встрече предостерегали ее от необдуманных шагов. Ане больше всего не хотелось снова огорчить их. Поэтому она не искала мужа, что, в общем-то, в ее положении было бы правильным. Она избегала мужчин и знакомств.

К последнему курсу Аня расцвела. Раннее материнство не испортило ее девичьей фигуры, но красиво округлило все изгибы молодого тела. Лицо ее, утратив юношескую полноту, стало таким красивым, что прохожие мужчины стали на нее удивленно оглядываться. Появились серьезные поклонники. Не студенты в потертых штанах, а молодые самостоятельные мужчины, которые дарили ей цветы и приглашали в театр. Это было ново и интересно. И Аня стала все чаще принимать предложения пойти в кино или прогуляться по городу. Танцев она по-прежнему избегала. Все-таки она была уже взрослой женщиной, и мужские объятия ее волновали. Она опасалась снова влюбиться без оглядки, как тогда: будь что будет! Боялась, что слова «добрых соседушек» — дескать, покатится она теперь по наклонной плоскости, — подтвердятся. Боялась всех мужчин!

Кроме Пети. Он всегда был рядом, и она привыкла к его ненавязчивому обществу. Поэтому иногда, чтобы ей не докучали предложениями познакомиться, она соглашалась погулять с ним. Петя был умный, говорить с ним всегда было о чем, и он не лез с комплиментами и поцелуями. И потом Аня всегда помнила о том, что у нее есть ребенок, и каким бы ни был интересным мужчина, узнав об этом, он сразу изменит отношение к ней. Все, кто сейчас восторгались ею, уважали ее за строгость и целомудрие и потому держались на почтительном расстоянии. Но как только им станет известно о ее прошлом, они начнут ее домогаться, а жениться ни один не захочет. Да еще и обвинят ее в том, что она разыгрывала из себя недотрогу.

Аня никогда не забывала об этом и потому не давала поклонникам никакой надежды. Хватит с нее любви! Любовь делает из нее доверчивую дуру. Если и выходить замуж, то за такого, как Петя. Чтобы был умный и порядочный. С ним и говорить интересно, и дружить приятно. Но и он может с омерзением отвернуться, если узнает о Грише. Лучше так: она получит распределение и уедет туда, где ее никто не знает. Приедет на новое место сразу с сыном. А на вопрос о бывшем муже найдет что ответить. Да. Это самое лучшее.

Приближалась защита диплома, а после него начнется распределение. Аня готовилась дома. Грише уже исполнилось пять лет. Он был очень похож на нее, как маленькая капелька на большую. Тот же лоб, та же линия бровей, те же глаза. И нос был ее, и ямочка на подбородке. Природа позаботилась о том, чтобы ничего в ее сыне не напоминало Ане о ее первой несчастной любви. Гришка был таким же шустрым и смешливым, как она сама в детстве. Забавно было наблюдать за ним: словно смотришь на себя маленькую со стороны. Она любила сына больше всего на свете и готова была полюбить того, кто сможет стать ему отцом.

Аня на отлично защитила диплом. Вечером в общежитие пришел Петя в новом костюме и с букетом цветов. Он пригласил ее отметить защиту в ресторане.

— Ой, чует мое сердце, сегодня он сделает тебе предложение, — заявила Катя.

И не ошиблась. Аня давно ждала этого. Она произнесла заготовленную фразу о том, что все это неожиданно и она еще не думала о замужестве… В общем, то, что всегда говорят, когда не дают согласия, но и не хотят полностью порвать. Аня ничего не имела против Пети. Но, если принять его предложение всерьез, нужно рассказать о сыне. Хорошо, если его это не остановит. А если, что вполне вероятно, он тогда передумает? И она смолчала. Только вздохнула.

Но Петю такой ответ не удивил и не обидел. Он предложил ей познакомиться с его родителями, посмотреть, как он живет, и подумать о его предложении.

— Я бы не торопил тебя с ответом. Но скоро распределение. Если ты согласишься, то останешься здесь, со мной. А так тебя могут заслать бог знает куда, и потом трудно будет сделать открепление. Знаешь, как с этим сейчас строго.

— А почему ты уверен, что тебя оставят в городе? Тебя тоже могут отправить куда-нибудь, хоть на Урал!

— Нет. Я точно останусь в городе, — неловко признался он. — Я даже знаю, на каком предприятии.

— Откуда?

— Мой отец — влиятельный человек в городе.

«Ничего себе! Кто же его родители? — подумала тогда Аня. — А с виду простой скромный парень. Да, его родителям точно не нужна невестка с таким приданым».

Но Петя так уговаривал ее прийти к ним домой, что она согласилась. Какая разница, хоть посмотрит, как люди живут.

Они встретились в воскресенье утром.

— Мама нас ждет, — радостно сообщил Петя.

Он вообще сегодня был на редкость возбужден и говорлив. Для него это был самый важный день в жизни, и он безумно хотел, чтобы Аня понравилась его маме. Если понравится ей, то понравится и отцу. Петя исподтишка, но внимательно оглядел Аню и остался доволен. Она очень красивая, и ей так идет это платье.

Аня ни на что не рассчитывала, наряжаясь. Она могла бы одеться и скромнее, как на занятия, но девчонки возмутились и приодели ее с такой тщательностью, словно от этого визита зависело и их счастье. Она не стала противиться, ведь идет в приличный дом, да и Пете хотелось сделать приятное. То, что от этого ничего не изменится, она знала точно. Аня все уже решила. Она уедет по распределению. Далеко уедет. С Гришей. А там как сложится судьба. Но Петя был так взволнован и рад, что его состояние передалось и ей, и они то и дело беспричинно смеялись, пока добирались до его дома.

Петя жил в самом центре, в старинном доме со скульптурами на фасаде и лепниной, украшающей арки и оконные проемы. Аня на минуту остановилась, засмотревшись на великолепную архитектуру здания. Приятно, наверное, жить в центре столицы, да еще в таком красивом доме. Это она сказала вслух, а Петя со всей серьезностью ответил:

— Одно твое слово, и так и будет.

Она посмотрела на него с легким сожалением, но пожалела не себя, а его. Она тихо вздохнула — бедный Петя! Что с ним станет, если придется все рассказать ему?

— Пойдем.

Квартира встретила их чистотой и запахом свежей выпечки. Дверь открыла Петина мама — маленькая полная женщина со смешным вздернутым носиком и конопатая, как девчонка. Она подала Ане теплую мягкую руку, вытерев ее о фартук.

— Валентина Сергеевна, — представилась она. Голос у нее был как у Пети. Хотя внешне он мало был похож на мать, только манерой разговаривать. — А вы — Аня. Я наслышана о вас от Пети и рада познакомиться. Проходите. Располагайтесь. Петя, что же вы так долго? У меня уже давно пироги готовы. Боюсь, не остыли бы. Аня, вы любите пироги с печенкой и грибами?

— Люблю.

Аня ходила по квартире, как по музею. Сколько здесь красивых и интересных вещей! А сколько комнат! Точно не меньше четырех.

— Сынок, я использовала все молоко, а сходить в магазин не успела. Хотела вас дождаться. Ты сбегай, а мы пока здесь с Анечкой познакомимся поближе. Не возражаете, Аня? Без холодного молочка пироги не те будут.

— Да, пожалуйста.

— Папа когда придет? — спросил Петя.

— Должен быть после обеда. Давай, беги.

Петя ушел в магазин, а они с Валентиной Сергеевной присели в гостиной на диване.

— Вы знаете, Аня, я давно хочу с вами познакомиться. И рада, что это наконец случилось. Петя очень любит вас. Он так боялся, что вы ему откажете!

— Но я пока…

— Знаю-знаю, вы хотите подумать. Хотя не понимаю, что вас смущает? Петя очень хороший! Вы обязательно будете с ним счастливы. Я чувствую. У нас, у литераторов, обостренная интуиция. Пока я не видела вас, тоже сомневалась. Но сейчас уверена — все будет хорошо.

— А вы… писательница?

— Да. Скорее — поэтесса.

— Поэтесса?

— Что, не похожа? — засмеялась Валентина Сергеевна, увидев ее удивление.

— Да нет, что вы… — смутилась Аня.

В ее представлении поэтесса должна была быть женщиной без возраста, нервной, худой и обязательно брюнеткой с воспаленным взором огромных черных глаз. Ане виделась поэтесса в кимоно, в тонких длинных пальцах — сигарета в мундштуке. Маленькая рыжая Петина мама меньше всего соответствовала этому романтическому образу.

Валентина Сергеевна хитро улыбнулась, прочитав по Аниному лицу, что она разочарована.