- Ладно... Тогда в пятницу. К семи... Будешь готова?

- Угу...

Лия отпила молоко, облизала «усы» и неспешно вернулась в комнату. Сердце Чалого грохотало, как сумасшедшее. Он растер грудь и, опустившись в кресло, потянулся к стакану. Но Глеб успел раньше:

- Еще чего. Тебе нельзя, Чалый. Не дури.

Александр вскинул взгляд. Кивнул головой и бесцельно посмотрел на окно, в которое билось кленовая ветка. Начало ноября. Через четыре дня Лие стукнет тридцать три...

Она отвыкла от высшего света. Факт. От фальшивых улыбок и дурацкого позерства. Но Чалому была нужна ее поддержка, удивительно, но сейчас она отчетливо это понимала, и Лие хотелось этой поддержкой стать.

Достопочтенная публика, конечно, удивилась, завидев Чалого с Лией, но тут же сделала вид, что ничего такого не произошло. Так, словно их совместный выход в свет был обычным делом. Так, словно это не их грязное белье перетрясали на потеху толпе. А тут притихли, потупили взор. Свора. Обычная свора, наблюдая за которой Лия как-то лениво подумала о том, что человек сто́ит ровно столько, сколько может стоять один. Чалый бы смог. Они - нет. Более того... даже сопоставлять его с кем-то из этой массы было по меньшей мере нелепо. Как, например, гонорею и гонорар. Лия улыбнулась пришедшему в голову сравнению.

- Чему смеешься? - тут же поинтересовался Чалый, сосредоточив на ней все свое внимание.

- Да так, глупости всякие...

- Господин Чалый... Можно минуточку вашего внимания? - прыткая журналистка ткнула микрофон под нос Александру, лишив Лию возможности договорить. Ей это не понравилось. Совершенно. И Чалому тоже. Он сощурился. Обвил рукой талию жены и вопросительно изогнул бровь.

- Мы с женой отдыхаем.

- Но... - изумилась барышня, - как, в таком случае, вы прокомментируете слухи, уже несколько недель тиражируемые всеми отечественными СМИ?

- Слухи? Простите, не понимаю, о чем речь...

Чалый сместился, прижимая Лию к своей груди, и собственническим жестом накрыл ее выпирающий животик. То есть, пока он его не обхватил рукой, тот и виден-то не был, но теперь... не заметить ее положение было довольно трудно. Лия хмыкнула, не глядя на журналистку, выражая восхищение его беспринципной многоходовочкой, а когда обернулась, той уже и след простыл. Видимо, побежала распространить сенсационную новость.

- Стратег, - вздохнула Лия, - ты это специально спланировал, да?

- Да, но не для пиара.

- А для чего же?

- Чтобы все знали, что ты - моя. Так было, так есть и так будет. Твой статус незыблем и непоколебим.

Лия сглотнула. Опустила растерянный болезненный взгляд на свой живот, к которому по-прежнему прижималась его ладонь. Подняла веки. Она не знала, как будет дальше...  Иногда Лия молила, чтобы жизнь с ним ее отпустила. Чтобы начать все с нуля, новой, другой, иначе, но... стоило только представить, что между ними все кончено... все действительно кончено, безвозвратно и неумолимо, как ее охватывала непонятная зябкая дрожь.

- Смотри, вон Гладких... Подойдем? - облизав пересохшие губы, выдавила из себя Лия.

- Ага. Через пару минут. Не спеши вот так сразу.

Лия кивнула, и дальше вечер покатился своим чередом. Она и забыла, как утомляют мероприятия подобного толка. А может, все дело было в беременности, или бесконечных переживаниях о том, как там Сашка... В любом случае, она почувствовала себя почти счастливой, когда в машине скинула тесные туфли и пошевелила пальцами на ногах.

- Устала? - забеспокоился Чалый.

- Не критично... Туфли неудобные, и вообще...

Он закинул ее ступни себе на колени и принялся разминать. Сердце снова сковала тоска...

- Ты подросла уже... там, - Чалый кивнул на ее живот, не прекращая поглаживать пальцы.

Не зная, что ответить, Лия просто кивнула, наслаждаясь его движениями.

- Покажешь?

- Что?

- Покажешь животик, ммм?

Лия нерешительно закусила губу, но все же кивнула. Внизу живота разлилось тепло. Чтобы не думать о реакции собственного тела на Чалого, Лия затараторила:

- Ты там что-то говорил о жене...

- Угу... Говорил.

- Уже и документ, наверное, имеется, а я не в курсе...

Александр кивнул головой. Лия хорошо его знала. В каких-то моментах даже слишком.

- Имеется, - дурашливо улыбаясь, Чалый поцеловал ее щиколотку и медленно отстранился. Однако в его глазах улыбки и близко не было. Они горели огнем... - И вот еще... кое-что. Чалый полез в портфель, извлекая на свет божий какие-то документы.

- Что это? - сглотнула Лия.

- А, бумажки всякие... Ты спрашивала, где написано, что Саша - твой сын. Вот. Здесь... черным по белому.

Лия выхватила из его рук документы, пробежалась глазами по мелким, едва различимым в тусклом свете салона буквам. Подняла трепещущие ресницы, прижав ладонь к колотящемуся, что есть силы, сердцу.

- Это свидетельство о рождении...

- Угу. А заодно и о браке. Ты же не против выйти за меня замуж, а, Чалая? Сделка - «два в одном». Я в комплекте...

Его тон был шутливым, но глаза... Смертельно серьезные глаза... Они не улыбались. Они закручивали Лию своей черной прорвой.

- Бахтиярова... - сцепив зубы, поправила Лия, спустила вниз ноги и пошарила ступнями в поисках туфель. Вышла из машины, которая, наконец, остановилась. Огляделась по сторонам. Чуть в стороне припарковался Глеб, видимо, у них опять какие-то дела с ее новоиспеченным мужем... Стремительно поднялась по ступеням, зло дернула на себя входную дверь.

- Не-а. Чалая. Моя... - перекрикивая порывистый ветер, проорал Александр.

Лия обернулась. Он застыл у черного блестящего бока машины. Рядом в такой же позе замер и Глеб. Чуть поодаль - охрана... Послать бы Чалого подальше с этим его «моя», да только язык отчего-то не слушался. Лия молча скользнула в тепло дома и обессиленно прислонилась к стене. Его ли... она? Его?

Глава 30

- Не спишь?

Лия вздрогнула, едва не расплескав молоко, и осторожно повернулась к Глебу.

- Молока захотелось, - приподняла стакан, отсалютовав другу мужа, и сделала первый глоток, - а ты чего бродишь?

- Не спится... - пробурчал тот.

Лия вздернула бровь. Ее порядком удивил настрой мужчины. И его неприветливый тон.

- Что-то случилось?

- А ты как думаешь?

- Думаю, что ты пытаешься на меня... ммм... наехать? - помедлила Лия, подбирая слова. - А вот что послужило тому причиной - вопрос!

Глеб выругался, отчего ее брови взлетели еще выше. Развернулся на сто восемьдесят градусов и двинулся к двери. Остановился уже у самого выхода из кухни, оглянувшись, бросил зло:

- Ты думаешь, тебе одной нелегко? Жертву из себя корчишь... Да, зарвались. Да, наделали дел. Но так и ты с тем убогим не в крестики-нолики играла!

- Да. Не играла. Ты прав. И... что?

- И что? Думаешь... ему легко тебя было простить? Легко?! Но простил ведь! На глотку себе наступил, но простил. А ты? Долго еще издеваться будешь? Нет... я понимаю... не можешь ты... Ну, так и не мучай его! Рви, на хрен, все по живому. Что ж ты... тянешь кота за яйца?! Нравится наблюдать за его мучениями?!

Лия снова отпила из стакана, чтобы протолкнуть мерзкий ком, застрявший в горле и мешающий говорить.

- Я думаю, что ты недооцениваешь начальника, Глеб. Чалый - скала. Неприступная скала... Ему любые ветра нипочем. Любые...

- Нипочем, говоришь? - нервно дернул краешком рта мужчина. - Зайди к нему в комнату, как-нибудь ненароком... А потом мы поговорим... о скалах.

Глеб ушел, оставив Лию одну в тишине давно уснувшего дома. И в этой безусловной тишине под самым потолком звучало эхо его последних слов. Что он имел в виду? О чем толковал? Лия не знала... Мучаясь неизвестностью, женщина поднялась на второй этаж, заглянула к спящему сыну, осторожно погладила его вспотевшую голову. Тихонько вышла в коридор и замерла у двери в комнату Александра. Подняла лицо к потолку. Несколько раз вздохнула... и сделала шаг в неизвестность.

Сначала она не заметила ничего подозрительного. Мягко ступая по пушистому ковру, подошла ближе и только тогда увидела штатив с закрепленной на нем капельницей. Такой у Сашки имелся, а вот Чалому он зачем? Преодолев последние метры до постели мужа, схватила с тумбочки первые попавшиеся бумажки. Рецепты, назначения, инструкции по применению...

- Лия? Ты... ты чего здесь? Что-то случилось? - подхватился Александр, подслеповато моргая.

А она не знала, что ответить. Ей было страшно. Ужасно страшно...

- Ты почему мне ничего не говорил? - преодолев оцепенение, спросила Лия.

- О чем?

Чалый сел, выдернул из вены иглу и растерянно уставился на жену. Его недоумение было по-настоящему искренним. Он, правда, не думал, что его состояние озаботит ее хоть как-то. Лия стиснула зубы и потянулась за ватным диском... Смочила в спирте, приложила к месту прокола:

- Зажми, - прошептала тихонько, хотя больше всего ей хотелось завыть... Завыть некрасиво и горько.

- Так ты об этом, что ли? - Александр кивнул на штатив и требовательно уставился на жену.

- Да... - от усилий сдержаться горло спазмировалось, и ее «да» вышло ужасно надсадным. Нерв на щеке Чалого дернулся.

- Ничего серьезного, Лия. Обычная перестраховка, - буркнул он, сгибая руку в локте. Так кровь свернется гораздо быстрее.

Под удивленным взглядом мужа Лия осторожно улеглась к нему под бок.

- Сильно плохо? - шепнула, едва дыша, а он дернулся, ощутив телом ее порядком округлившийся живот.

- Нет. Говорю же... все в норме. Просто... мне теперь долго жить нужно, - рука Чалого осторожно опустилась на мягкий холмик, - а значит, поберечь себя не мешает. Перестраховаться. На всякий случай.

Лия кивнула, хотя ни на секунду ему не поверила. Без причины Чалый бы ни за что не обратился в больницу. А если это случилось, значит... его действительно припекло. Прав был Глеб, а она... ошибалась. Во всем прав. И в том, что ее вина не меньше. А ведь было столько хорошего... И наверняка еще будет... Если только позволить... По животу прошла судорога, и Чалый вскочил:

- Он шевелится...

- Она, - поправила мужа, улыбаясь, - они шевелятся... Да.

- Можно я...

- Ну, ты ведь мой муж... Тебе даже по документу положено, - не могла удержаться от поддевки Лия. Чалый отвел взгляд от ее живота и пристально посмотрел жене в глаза:

- Это ничего не значит, Лия... Я... могу аннулировать брак, и ничего не поменяется. Я... пошутил, когда сказал, что только так ты можешь быть с сыном. И если ты не хочешь меня, то...

Лия вскинула бровь:

- Разве я говорила такое?

- Нет?

- Нет... - вконец стушевалась Лия. - Слушай, ты, кажется, хотел посмотреть на мой живот...

Чалый кивнул, выпрямил руки по швам, как пай-мальчик. Лия улыбнулась невольно.

- Еще не передумал?

Мужчина отчаянно затряс головой. Улыбаясь тайком, Лия задрала кофточку от пижамы, оголяя округлый животик. Чалый сглотнул. Провел подрагивающими пальцами по ее коже, прижал ладонь и тут же ощутил легкий толчок. Он, наверное, совсем сдурел, когда думал, что сможет отказаться от своего ребенка. От любого их совместного ребенка...

- Подвинься... Нам много места теперь нужно, - пробормотала Лия, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза.

Чалый послушно сместился, покосился на жену и зажмурился резко. А она, как ни в чем не бывало, забросила ногу ему на бедро, обвила торс рукою и засопела в бок.

- Хм... Хм... - Чалый с трудом понимал, что происходит. Неизвестность заставляла его ерзать и тяжело вздыхать...

- Ну, чего ты крутишься, Саша? Если так будет происходить каждый раз, то мне туго придется.

- Каждый раз?

Лия открыла глаза, натолкнувшись на его черный, абсолютно невменяемый взгляд и медленно пожала плечами:

- Ну, да... Мы же... вроде как, вместе. Или... нет?

Стиснув зубы, Чалый медлил с ответом. И смотрел на нее. Так смотрел! Сильный, уверенный, непобедимый. Ему принадлежал весь мир, он был его властелином, но... сейчас, и Лия была в том уверена, он был, как никогда, уязвим. Уязвим перед нею. Именно в эту секунду она могла сделать с ним все, что угодно. Могла плюнуть в лицо, растоптать, вырвать сердце... Одним своим словом могла...

- Мы вместе, Лия. Навсегда. Ты и я.

Опьяненная властью над ним, Лия прижалась лицом к боку Чалого. Вдохнула новый, но уже успевший полюбиться аромат, отбрасывая прочь все сомнения.