− Сегодня было столько напитков и солнце... − пробормотала я ему с улыбкой, демонстративно крутя бутылку, как будто я и не собиралась прятать ее. Кареш просто улыбнулся.

− Насколько я знаю, вы будете танцевать сегодня вечером? Если вам что-нибудь нужно, пожалуйста, не стесняйтесь, просто скажите.

 − О, − смутилась я, все еще чувствуя себя глупо из-за воды. − Да, конечно. Но, по-моему, у меня все есть.

 − Комната для представлений находится прямо под комнатой отдыха. Вы должны быть готовы к девяти.

 − Хорошо.

 − Если вы скажите мне, под какую музыку собираетесь танцевать, то я смог бы передать это Арманду. Он отвечает за всю музыку на яхте.

 − Ммм, я думаю, «Feelin Good» Michael Buble,15 если такая есть песня.

− Если даже такой и нет, он сможет ее найти. Мы можем приобрести практически все, что вы захотите или все, что вам нужно. Если не сразу, то в течение дня или двух дней, в зависимости от места нахождения в океане.

Я кивнула.

− Думаю, у меня есть все, что мне сможет мне понадобиться, но спасибо.

− Конечно, мэм. Да, и еще. – Кареш прочистил горло. − Мистер Спенсер хотел, чтобы это было доставлено вам.

Он вручил мне белый конверт. Мне было любопытно, почему Риз захотел передать его мне именно таким способом.

− Спасибо.

Кареш снова кивнул.

− И еще он попросил присутствовать вас за ужином сегодня вечером.

Кровь прилила к моему лицу. Класс! Но в то же время, как я ненавидела то, что все желания Риза приводили меня в восторг.

 − Во сколько? − спросила я, надеясь, что Кареш не заметил мой довольного румянца.

 − Ровно в семь.

Я снова кивнула.

 − Если вам что-то понадобится, запомните мой номер телефона − 300. Иначе я не смогу вам помочь.

− Спасибо.

Теперь была очередь Кареша кивать, затем он развернулся и вышел. Его всегда такой строгий вид заставлял чувствовать себя дешевкой. К счастью, я выросла среди богачей, так что в этом не было ничего необычного для меня. По крайней мере, я знала, как себя вести, потому что привыкла к этому.

Как только за ним закрылась дверь, и его шаги затихли вдали коридора, я вскрыла конверт и вытащила сложенный пополам листок бумаги. Наверху было напечатано полное имя Риза, далее имя и фамилия врача и адрес лаборатории. Ниже длинный идентификационный номер пациента, слева список тестов, а справа результаты.

Я открыла рот. Это были тесты на ЗППП.16 Они все были отрицательными, конечно, это было круто, но сейчас это не имело никакого значения. Ярость обожгла меня и разнесла по венам мой адреналин.

Как он посмел? Как посмел этот самонадеянный засранец через своего помощника передать мне результаты ЗППП, как будто тот факт, что я окажусь в его постели являлся само собой разумеющееся.

 − Черта с два, я сегодня буду ужинать с ним, − пробормотала я, подбежав к телефону у кровати, и сердито нажав по кнопкам три и два нуля.

 Я тут же услышала.

− Кареш.

 − Привет, это Кеннеди. Вы знаете, я сегодня вечером не смогу быть на ужине.

 − Вы заболели? − Спросил он.

Сдерживая горький смех, я не стала вдаваться в подробности своей «болезни». Для Кареша боль от гнева ничего не значила, он воспринимал слово «болеть»,  как болезнь.

− Нет, но я немного выпила сегодня, и мне нужно прийти в себя перед выступлением.

 Хотя я очень хотела передать Ризу через Кареша одно послание, но я понимала, что он не сделает это так, как нужно было бы мне. Нет, я должна была сказать ему это лично в лицо. К концу дня я смогу найти выход из этого положения и получить огромное удовольствие, доказав себе, что он был зря так уверен в себе.

− Хорошо. Я передам мистеру Спенсеру.

 − Спасибо.

Если Риз хотел сегодня представление, то я покажу ему это представление. Но представление для его гостей. Я же здесь на работе. Он поймет, что я не принадлежу ему, и никогда не буду принадлежать.

Глава 19. Риз

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не пойти за Кеннеди. Не так часто мне приходилось ждать чего-то, чего я так сильно хотел. Но Кеннеди была другой. У нас с ней была предыстория. Кое-что произошло. И она твердо была уверена, что это было проблемой. Но как бы мне это не нравилось, и как бы не было тяжело и медленно идти к своей цели, я в равной степени полон решимости сделать все необходимое, чтобы она оказалась в моей постели. То, что вначале казалось, как простое желание, теперь превратилось в одержимость. Она под моей кожей, в моей крови, и я не успокоюсь, пока не почувствую ее пульсирующее и истекающее желание изнутри.

Когда наконец-то наступило девять часов, и мы все собрались в комнате для представлений, окруженной бархатными стенами и громкой музыкой, я так нервничал, что боялся потерять контроль над собой.

С непринужденностью, которая противоречила моему взвинченному настроению, я вытянул ноги перед собой и сделал глоток семидесятилетнего виски. Мой взгляд был прикован к занавесу, откуда должна была появиться Кеннеди. Через несколько минут все погрузилось в темноту, музыка стихла, и я выдохнул с облегчением.

Голос Майкла Бубле раздался в колонках. Мы все разом затихли и стали смотреть на сцену, ожидая появления Кеннеди. Только ее все еще не было. Он спел несколько строк, но она так и не появилась. Занавес немного приоткрылся и по наполированному полу сцены легко заскользил стул с прямой спинкой, но без самой Кеннеди.

Голос певца плавно набирал силу, и мое нетерпение росло вместе с ним. Под громкие звуки трубы, занавес открылся, и Кеннеди эффектно вышла на сцену. Она была в шляпе. Тень от высокого цилиндра скрывала ее лицо. Образ прекрасно дополняла обтягивающая рубашка и смокинг.

Двигаясь в такт музыки, Кеннеди встала перед стулом и потянула его за собой ближе к сцене. В так последних аккордов трубы, Кеннеди скользнула вокруг стула, подняла свою длинную ногу и поставила высокий каблук на сиденье. Ниже талии на ней ничего не было, кроме маленьких блестящих трусиков, которые мелькали, время от времени. До этого момента я никогда так не хотел сорвать смокинг с кого-либо. Но сейчас мне этого хотелось.  Даже больше, чем я хотел бы признаться себе.

Кеннеди, прикрыв верхнюю часть тела согнутой ногой, кончиками пальцев начала перемещаться от лодыжки до бедра, потом откинула полы смокинга ровно настолько, чтобы мельком дать возможность полюбоваться ее восхитительной попкой. Она снова повернулась, чтобы сесть на край стула, откинулась назад и опустилась на пол, ее ноги раздвинулись под идеальным углом прежде, чем она протянула руку назад и перевернула стул, ставя его перед собой.

 Чуть больше трех минут я наблюдал за ее танцем со стулом. Она напоминала мне кошку, трущуюся своим стройным гибким телом вокруг ног, когда прогибала спину и извивалась вокруг стула. И только когда танец подошел к концу, она сорвала шляпу и откинула ее, как в тот вечер в «Экзотике», швырнула ее в толпу.

Только на этот раз она бросила ее Зигу.

Ее волосы рассыпались вокруг лица, но не скрыли его, и я отчетливо смог увидеть, как она улыбалась ему. Я также ясно увидел, как она смотрела на него, когда садилась верхом на стул и выгибала спину. За эти несколько секунд моя кровь вскипела и тут же превратилась в лед. Я стиснул зубы, когда услышал, как Зиг сказал.

− Иди сюда, я помогу тебе с остальной одеждой.

 Кеннеди улыбнулась ему, кончик ее языка показался в уголке рта. В течение нескольких секунд, я думал о том, как сейчас встану, возьму свой стул и буду сильно бить им по лицу Зига, пока не услышу хруст костей. Но я сдержался. Не знаю как, но я сдержался.

Пока я кипел от злости, Кеннеди закончила свой танец и грациозно ушла со сцены, как делает только она одна. Я молча сидел на своем стуле, слушая Хейми и Слоун, и в бешенстве думал, что сейчас Зигу лучше попридержать свой язык.

− Хотела бы я быть такой же сексуальной, − сказала Слоун Хейми, все еще говоря о выступлении Кеннеди.

− Ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал, детка. Если бы ты танцевала в одном смокинге, ты бы уже лежала голой на этой сцене. Подо мной.

− Боже мой! Вы двое можете заткнуться? У меня было чертовски хорошее настроение, пока от вас из моих ушей не пошла кровь, – недовольно проворчал Зиг.

Когда я больше не смог этого выносить, я соскочил со своего места и вышел на сцену прежде, чем услышать еще хоть одно слово. Я шагал по блестящей черной поверхности сцены и нырнул между двумя половинками тяжелого занавеса в поисках Кеннеди. Только ее там не было. Мгновение я метался в поисках прежде, чем отправился вниз по коридору в носовую часть яхты, где располагались каюты экипажа. Добравшись до ее комнаты, я все еще был в бешенстве и поднял кулак, чтобы постучать в дверь.

Глава 20. Кеннеди

Я не хотела отвечать на первый же яростный стук в мою комнату, но услышав второй град ударов, от которых дверь задребезжала на петлях, я подумала, что, лучше открыть дверь, иначе она слетит с петель. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы меня обвинили в том, что Риз сломал мою хлипкую дверь.

Я подошла к двери и резко распахнула ее, готовая убить Риза. Но до тех пор, пока я не увидела, насколько он был раздражен. Это заставило меня сбавить свой пыл.

Схватив меня за плечи, Риз притянул меня к своей груди и затолкал меня вглубь комнаты, пинком закрывая за собой дверь.

− Что, черт возьми, все это значит?

Мне не хотелось показывать свою растерянность или испуг. И я была довольна собой, что встретила его со спокойным и невозмутимым видом, чего, на самом деле, вовсе и не чувствовала.

− Я танцевала. Я развлекала. Просто меня же наняли как раз для этого.

− Я не нанял тебя не для того, чтобы ты флиртовала с каждым мужчиной на этой яхте, − яростно проговорил Риз.

− Я думала, что это будет только частью моего представления. Как это было сегодня на палубе, когда ты заигрывал со мной.

Я знала, что мои слова задели его за живое, когда я увидела, как его глаза метнули в меня молнии.

− Что ж, тогда мне придется в полной мере воспользоваться нашим положением.

Его тихий, но почему-то еще более сердитый голос снова вывел меня из себя.

− Поэтому ты прислал мне те результаты анализов? Ты полагаешь, что работа на тебя должна обязательно включать такую услугу как секс с тобой? Если это так, то ты можешь просто высадить меня в ближайшем порту, и я сама найду дорогу домой.

− Я велел Карешу отдать их тебе, чтобы ты не думала ни о чем, когда придет время. Что же касается того, если ты все-таки окажешься в моей постели, – сказал он с расстановкой, – ты можешь быть уверена, что это случится не потому, что ты работаешь на меня. Ты сможешь оказаться там потому, что не сможешь устоять перед моими руками. Потому что ты не сможешь устоять перед моими губами.

− Тогда тебе придется очень долго ждать, потому что я прекрасно обойдусь без всего этого.

− Ты уверена? – спросил Риз со странным выражением лица. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что это означало. Решимость. Риз подумал, что я бросила ему вызов. И по тому, как он стиснул зубы, я могла бы сказать, что он более чем готов был согласиться.

Риз сильно сжал мои плечи, он развернул меня и прижал к двери, когда его тело соприкоснулось с моим. Это напугало меня и заставило задохнуться. Риз в полной мере воспользовался моим приоткрытым ртом, накрывая его своим.

Как только его язык касается моего, я потеряла всякую способность здраво мыслить. Все, на что я была способна − это чувствовать, ощущать и вспоминать. Порыв был настолько внезапным, и настолько знакомым, что это вызвало шквал эмоций.

Его вкус не изменился. Ощущать этот чистый, мужской запах с нотками дорогого одеколона... Боже, помоги мне, я никогда не забывала то, как его тело прижималось к моему. Каждый мускул, каждая мышца прижималась к моему телу, обжигая его. Возбуждая.

Риз повернул голову в сторону, углубляя поцелуй, его пальцы заскользили вниз по моим рукам, переплетаясь с моими и приподнял наши сцепленные руки над моей головой, прижимая их к двери. Он наклонился ко мне, его эрекция уперлась в мой живот. У меня закружилась голова, когда он отпустил наши руки, чтобы снять с меня смокинг.

Его губы и язык поразили меня, пока его пальцы расстегивали крошечные пуговицы моей рубашки. Не знаю, когда я запустила руки в его волосы, но я вдруг ощутила их шелковистость и жесткость, напомнившую мне о страстных поцелуях, когда это было так давно.

Первое прикосновение рук Риза к моему обнаженному животу почти вытряхнули меня из рабства, но потом они заскользили по моей талии вниз, чтобы обхватить мои ягодицы и приподнять меня. Автоматически мои ноги обвились вокруг него, и мы еще ближе почувствовали друг друга. Риз застонал мне в рот, пронзая электрическими импульсами прямо в сердце.