Дона Воэн - Все имеет свою цену

Гизелла, уже одевшись, ждала, пока доктор записывал что-то для себя. Она выбрала его наугад из раздела «врачи» на «Желтых страницах» телефонного справочника.

— Полагаю, вы знаете, в чем ваша проблема, — сказал доктор по-английски, но с сильным акцентом. — Вы знали об этом уже давно.

Гизелла рассмеялась, повернувшись к нему, и жестом руки как бы отмела его диагноз.

— Это не повод для веселья. За состоянием вашего здоровья следует наблюдать. Я пропишу вам одно лекарство. — Он взял ручку и, выписав рецепт, передал его ей вместе со счетом. — На следующей неделе вы придете сделать анализы. Важно помнить, что не следует переутомляться. Вы уже не молоды.

— Сожалею, доктор Адлар, — вздохнула Гизелла, доставая кошелек. — Боюсь, что меня не будет в Париже на следующей неделе. Но я обязательно схожу к доктору, как только вернусь в Соединенные Штаты.

Он пожал плечами, но по его глазам она видела, что он ей не поверил.

Едва выйдя на улицу, она разорвала рецепт на мелкие кусочки и выбросила в первую попавшуюся мусорную урну.

* * *

Когда Гизелла пересекла вестибюль, направляясь к лифту, консьержка из дома на Иль-Сан-Луи пыталась заговорить с ней, но Гизелла ей даже не кивнула. Поднимаясь в лифте, она сжимала и разжимала кулаки. У себя в квартире она отпустила горничную на остальную часть дня и сразу прошла в спальню. Скинув туфли, она бросилась на постель и разрыдалась.

Она не знала, сколько времени пролежала там, но, когда пришла в себя, подушка была мокрой от слез, а ногти прорезали дырки на шелковом покрывале. Гизелла прислушалась к гулким ударам сердца в груди и подивилась тому, что раньше их не слышала.

* * *

Анри Лод провел самую длинную в своей жизни пятницу, сопровождая Гизеллу Дюран по зданию, в котором размещался парижский филиал ее компании, готовый по первому требованию дать ей любую информацию, какая ей может потребоваться. Он провел влажной от нервного напряжения ладонью по блестящей лысине. Давно уже не было у него тех непокорных кудрей, придававших ему, как утверждали когда-то сотрудники, сходство с пуделем. Он иногда шутил, что лишился волос во имя Гизеллы Дюран. Сегодня это вовсе не выглядело шуткой.

«Что, черт возьми, происходит?» — размышлял он. Он, как и все прочие, предполагал, что Гизелла Дюран больше не занимается текущими операциями косметической компании. Уже три года как она возвратилась в Париж, однако впервые за это время она пришла сюда, вникая во все подробности деятельности парижского филиала.

Обход закончился у него в офисе, где Гизелла Дюран провела два часа, просматривая бухгалтерскую отчетность. Закрыв с резким хлопком последний том, она посмотрела на него и улыбнулась.

— Отличная работа, Анри.

Переминаясь с ноги на ногу, как робкий мальчишка, он ждал каких-нибудь дальнейших объяснений относительно цели визита. Она же собралась уходить, взяла свою сумочку и легкий шелковый жакет. Почувствовав, что она сейчас уйдет, не сказав больше ни слова, он не выдержал.

— Что-нибудь еще, мадам?

Она похлопала его по руке.

— Просто держи меня в курсе, Анри.

Она была уже у двери, когда он обрел дар речи.

— Но, мадам... Вы хотите, чтобы я посылал вам отчеты?

— Конечно, Анри.

«Будь я проклят! Что за кошмар!»

— Я... На адрес вашей квартиры?

— Нет, Анри, — сказала она, впервые за целый день, по-видимому, теряя терпение. — Ко мне в офис. В Нью-Йорк. Я буду там с самого утра в понедельник.

Как только за ней закрылась дверь, Анри опустился в кресло, под мышками у него стало мокро. Рука инстинктивно потянулась к телефону, но остановилась на полпути. Разве в Нью-Йорке кто-нибудь заслуживал предупреждения? Разве они предупредили его, что Сатана в юбке летит в Париж? Нет. Без всякого предупреждения прибыла Сандра Ролингс и целые две недели потратила на такую же инспекцию, которая у ее матери заняла всего один день.

Анри глубоко вздохнул и откинулся в кресле, впервые за весь день наслаждаясь отдыхом и не без злорадства представляя себе, какой переполох поднимется в нью-йоркском отделении компании «Косметическая продукция Гизеллы Дюран».

* * *

Патрик Хэллоран встретил Гизеллу в аэропорту. Было бы проще взять такси, но она знала, что этим очень обидит его. Сколько ему теперь лет? Шестьдесят девять? Семьдесят? Ему следовало бы подумать о том, чтобы оставить службу. Или работать поменьше. Эти мысли вызвали в памяти слова французского доктора: «Вы уже не молоды». Пальцы Гизеллы сжали ручку сумочки.

— Вези меня не домой, а в мой офис.

— Но, хозяйка... После такого долгого перелета? Вам наверняка нужно сначала отдохнуть.

— В офис, Патрик.

Она откинулась назад, ощущая на себе все километры пути. Она отдохнет ночью. А завтра запишется на прием к другому врачу. К такому, который не будет считать ее старухой только потому, что ей пятьдесят семь лет. К такому, который умеет держать язык за зубами. Но сегодня она собиралась отобрать назад то, что принадлежало ей. Потребовалось испытать потрясение, подобное тому, которое она испытала в кабинете врача в Париже, чтобы напомнить ей, что она пока еще не готова сдать свои позиции ни в жизни, ни в компании, носившей ее имя.

Хэллоран посмотрел в зеркало заднего обзора, и улыбка на лице его хозяйки бальзамом пролилась на его сердце. Подъехав к парадному входу здания компании Гизеллы Дюран, он выскочил из машины и, обогнув ее, открыл перед ней дверцу.

— Как в прежние времена, хозяйка, — произнес он.

Швейцар узнал машину и уже приближался к ней. Хэллоран стоял и смотрел вслед хозяйке, величаво входившей в свое королевство.

* * *

На столе Джесси Фидлер зазвонил телефон.

— Похоже, что ты снова на месте, Джесси, — сказала Барбара Шератон из отдела бухгалтерского учета. — Гизелла Дюран только что прошла мимо меня к лифту. Смотри в оба, девушка! Ты ведь не хочешь, чтобы твоя начальница застала тебя за решением кроссворда?

— Я твоя должница, — пообещала Джесси и, не дожидаясь ответа, засунула в ящик стола кроссворд, разгадыванием которого она действительно занималась. Она схватила со стола вазу со свежими цветами и поспешила в офис Гизеллы Дюран.

Слава Богу, что она всегда проверяла, хорошо ли там выполняют свою работу уборщики, подумала она, ставя вазу на стол Гизеллы. Затем она бросилась в заднюю комнатку, взяла любимую чашку Гизеллы и льняную салфетку с вышитыми в уголке инициалами Г.Д.

В своем офисе она наполнила чашку черным кофе, поставила ее на поднос и положила рядом салфетку. Потом достала последний круассан из ящика своего стола — такой же свежий, как и тот, который она только что съела, — положила его на салфетку, выбросив в мусорную корзинку остатки завтрака.

Когда открылась дверь, она уже стояла с подносом в руке.

— Доброе утро, — сказала она Гизелле Дюран. — Я как раз несла вам кофе в кабинет.

— Джесси, ты никогда не перестанешь удивлять меня. Должно быть, ты умеешь читать мысли. — Гизелла задержалась на пороге своего офиса, глядя на стол. — И даже свежие цветы. Сколько я тебе плачу?

— Не вполне достаточно, — вздохнула Джесси, ставя поднос на крышку стола. — Особенно, если для разнообразия мой босс будет постоянно на месте.

— Боюсь, что так оно и будет, — заверила ее Гизелла.

— Чудесно! — воскликнула Джесси. Она действительно была этому рада, устав от того, что ею командовала, как хотела, Лори Сигал, бесцеремонная секретарша Сандры.

Гизелла рассмеялась.

— Налей и себе чашечку кофе и расскажи мне обо всем, что происходит.

Как удачно выбрано время, подумала Джесси, спеша за своей чашкой. Сандра Ролингс всю эту неделю пробудет в Лос-Анджелесе. Конечно, кто-нибудь позвонит ей, чтобы сообщить о возвращении матери, но к тому времени, как она вернется, переворот уже произойдет. К сожалению, он, пожалуй, обойдется без кровопролития. Джесси с удовольствием посмотрела бы, как полетит с плеч голова Лори Сигал.

* * *

В понедельник с шести утра Сандра была в своем офисе. Опоздание самолета было сущей безделицей по сравнению с ее беспокойством по поводу внезапного решения матери возвратиться в Нью-Йорк. Да еще по поводу исчезнувшей папки. Она дважды просмотрела содержимое своего ящика, прошлась по всем архивным полкам, но так и не обнаружила папки с документами, касающимися линии Сандры. К приходу своей секретарши она была в ярости.

— Где папка о линии Сандры? — спросила Сандра, как только Лори переступила порог.

— Она у госпожи Дюран, — ответила Лори своей начальнице.

— Ты безмозглая сучка! Зачем ты отдала ей это?

— Я не отдавала. Она взяла.

— Что?

— Она всю пятницу провела за просмотром ваших архивов.

— И ты позволила ей копаться в моих архивах?

— Как я могла ее остановить? Это ее компания.

Сандра внимательно посмотрела на нее.

— Ты уволена.

Лицо девушки побледнело.

— Госпожа Ролингс! Разве я могла...

Сандра удалилась в свой кабинет, хлопнув дверью. Больше всего ей хотелось заплакать. Вдруг она услышала, что в приемной не переставая звонит телефон. Она открыла дверь, но не подошла к телефону. Лори вытаскивала свои пожитки из ящика стола.

— Чем это ты занимаешься, — спросила Сандра.

— Освобождаю ящик. Не забывайте, вы только что уволили меня.

— Не будь дурой. Возьми эту проклятую телефонную трубку, пожалуйста.

Девушка с грохотом задвинула ящик и взяла трубку.

— Конечно, — сказала она тому, кто был на другом конце линии. Когда она закончила разговор, на ее все еще бледном лице было написано едва заметное злорадство. — Ваша мать просит вас прийти к ней в офис. Немедленно.

Едва выйдя в коридор, Сандра почувствовала, как все изменилось. Вернулась Гизелла Дюран. Об этом знали все. Это известие нашло отражение на лице каждого человека, мимо которого она проходила. Некоторые были настроены лояльно по отношению к ней. Другие же... Сандра вцепилась ногтями в ладони. Что было в Гизелле Дюран такого, что заставляло каждого любить ее? И почему Сандра не унаследовала это самое качество наряду с безупречной кожей матери?

— Привет, Сандра, — сказала ей мать, когда Джесси жестом пригласила ее войти. Гизелла Дюран обошла стол и легонько поцеловала дочь в щеку. Сандра попыталась уклониться от этого жеста вежливости.

— Что ты искала в моем офисе? Ты не имела права!

— Привет, мама. Рада тебя видеть, — насмешливо произнесла Гизелла. — Я имела полное право. Эта компания, это... — она широко развела руки, — все это еще принадлежит мне.

— Ты отошла от дел четыре года назад.

— Я вернулась.

— Слишком поздно.

— Нет. — Гизелла присела на краешек стола. Несмотря на свой гнев, Сандра не могла не восхититься тем, как выглядит мать. Как красива ее кожа в свете, падающем из окна, расположенного напротив стола. — Садись, Сандра. Нам нужно поговорить.

Сандра села в ближайшее кресло.

— Если тебя не устраивало мое управление компанией, то почему бы тебе не сказать мне об этом?

Гизелла оставила без внимания эту вспышку негодования. Она пошарила рукой на столе у себя за спиной и достала папку. Сандра узнала ее по наклейке.

— Хочу, чтобы ты знала, что я прочла это без какой-либо предвзятости. Ты немало сделала, чтобы разработать концепцию линии Сандры. Но боюсь, я не могу с тобой согласиться, что новое направление необходимо в данное время.

— Ты ошибаешься. — Несмотря на убежденность в своей правоте, Сандра сама почувствовала истеричную нотку в своем голосе. — Это логическое продолжение. Я была женщиной компании Гизеллы Дюран в течение четырех лет. Люди идентифицируют новое направление со мной. Это позволит расширить рынок нашей продукции.

Гизелла постучала папкой по краю стола.

— Я с этим не согласна.

— Но прогнозы продаж...

— Компания — это я. Я, Гизелла Дюран.

— Женщины считали тебя символом компании в течение более чем тридцати лет. Теперь моя очередь.

Гизелла бросила папку на стол.

— Нет. Новой линии не будет.

* * *

Чарльз Вейл стоял, любуясь гаванью, когда рядом с ним возник маленький юркий человек с лицом, напоминающим морду терьера.