– Пап,– коснулась плеча, словно хотела поддержать,– раньше я так злилась, так злилась, за то, что ты ушел, за то, что в моей жизни как такового отца и не было, но это было давно. Так давно, что уже бесполезно чувствовать хоть какую-то долю вины. Это же ничего не изменит, совсем ничего…

– Я,– сделал глубокий вдох,– я очень хочу наладить наши с тобой отношения,– все же сказал давно вертевшуюся на языке фразу. Хотел сказать ей ее с тех пор, как она стала жить у них. Она внесла в их жизнь красок, легкая, улыбающаяся, похожая на солнышко, все вокруг нее менялось, все. С пониманием этого он так хотел, но так боялся, что она проигнорирует это стремление, всем видом покажет, что ей это не нужно…

– Мы можем сделать это, живя в разных квартирах, для этого не нужна одна жилплощадь, нужно желание, только желание,– тепло улыбнулась.

– Извини бабушку, она очень импульсивная. Я не оставлю ее поступок без внимания, только не держи обиды,– сказал наспех, потому как не верил, что его мать, могла поднять руку на его дочь. Видел. Сам своими глазами видел, как она это сделала, а в голове все равно не укладывалось.

Девушка только кивнула.

– Звони, если что-то будет нужно, непременно звони, и просто так тоже звони,– сжал ее ладонь.

– Хорошо, я позвоню.

– Давай я сам тебя отвезу к твоей подруге.

– Я не против,– пожала плечами, отдавая отцу свой небольшой ярко-красный чемодан.


Алька встретила ее на пороге своей парадной, помогая затащить чемодан в квартиру.

– Верун,– обняла за плечи,– девочка моя, милая, все хорошо будет, слышишь?!– Вера лишь кивала головой, смотря на свои белые носочки,– ну они и твари! – возмущалась, прикуривая тонкую мятную сигарету.

– Дай мне тоже,– хриплый, совершенно не похожий на нее голос.

Алька нахмурила брови, несколько секунд соображая, о чем она.

– Сигарету?

– Ага.

– Ты ж не курила никогда…

– Дай,– заупрямилась, взяла со стола зажигалку.

– Ну конечно, они…

Не успела договорить, Вера закашлялась, отводя дымящуюся сигарету в сторону.

– Гадость,– дрожащей рукой потушила огонек в пепельнице.

– Я ж говорила, слушай…может нам развеяться, даже мне после твоей истории дурно…не представляю, что ты чувствуешь…

– Будто на меня ведро дерьма вылили, – потерла щеку,– а потом еще и …,– смолчала.

– А что у тебя с лицом,– Свиридова присмотрелась к подруге,– тебя ударили?

Алька вскочила со стула, подбегая ближе.

– Кто? Вера ты понимаешь, что это уже не в какие рамки? А?

– Успокойся. Смысл так переживать? Это не по-мо-же-т, – проговорила по слогам, облизнув губы,– это, конечно, малоприятно, но я не хочу об этом говорить.

– Ладно, нет, так нет. Поехали с нами в Райс, сейчас котик приедет, там такое мероприятие, вон пригласительные, – кивнула на кофейный столик, на котором лежало два клочка темной бумаги.

– Нет, я лучше посплю. Хочется выспаться, правда, давай в другой раз.

– Хорошо. Зря, конечно, отказываешься, там бои будут,– шепнула, словно кто-то мог подслушать их разговор,– представляешь, настоящий тотализатор, бои без правил, как в кино.

– Жуть какая, мне на сегодня боев хватит, думаю.

Алька понимающе хмыкнула.

– Кстати, давно хотела спросить, как же твой Ромочка?

– В смысле?

– Твой котик, которому ты сейчас звонила, у тебя с ним серьезно?

– А что Ромочка, разве это мешает нашим отношениям? А с котиком у нас взаимовыгодные отношения, он помогает мне, а я…в общем не бери в голову.

– Действительно…

– А как там Ребров? – приподняла бровь, явно недовольно произнося его фамилию.

– Знаешь, мне кажется, ты тогда была права, Аль…я не знаю, конечно, но он как-то изменился, что ли…

– Конечно, сколько ты ему торчишь? Полтинник?

– Около того.

– Прекрасно, Вер! Тебе нужно их возвращать. И чем быстрее, тем лучше. Он уже приставал?

– В смысле?

– В прямом, Кораблева, чего как маленькая. Потра*аться не предлагал?

Вера смолчала.

– Ясно,– Аля смяла в руках блузку, присаживаясь на диван, рядом с Веркой,– слушай, давай оставим все проблемы на эту ночь, просто выкинем все из головы, всего на одну единственную ночь,– сжала ладонь подруги.

– Нет, я спать,– ответила таким же пожатием.

– Ладно,– Свиридова резво поднялась с дивана, так же, впрочем, и разгладила платье, – Ты тут только не скучай, ключ в корзинке в прихожей, если что. Вернусь утром, и да,– взяла только одно пригласительное,– это я оставлю здесь, вдруг передумаешь,– подмигнула, уходя в прихожую.

– Не передумаю, так что можешь продать по спекулятивной цене,– выкрикнула из комнаты.

– До завтра, дорогая,– таким же криком прозвучало в ответ. Дверь хлопнула, и Вера осталась в квартире совсем одна. Выдохнула, и поплелась на кухню, попутно вытащив из сумки свой телефон. Пять пропущенных и все от Реброва. Перезвонить она не решилась, потому как помнила его предложение, поступившее ей пару дней назад, приехать к нему на «чай», правда чай этот звучал расплывчато, и она прекрасно понимала, что он там ее совсем не ждет. Теперь пряталась. Бегала от Димки, постоянно придумывая все новые дела, планы…отговорки. На секунду прикрыла глаза, захотелось взвыть от всего происходящего…и почему все это происходит именно с ней? Что же она делает не так?


» Глава 13

Официантка с присущей ей грацией поставила на поверхность до блеска отполированного столика очередную чашку черного кофе. Ее кремовых губ коснулась легкая улыбка, она работала здесь первый день, но уже яро желала понравиться клиенту. Ее красивое личико осталось без внимания. Сидящий за столом даже не поднял глаз. Ему было все равно. Длинные, стройные ноги пошагали прочь, некоторые мужчины в зале оглянулись, кто-то раздел глазами, а кто-то уже представил нечто большее, кто-то, но не он.

Мрачный, в черной, как уголь, рубашке, Артем сидел за столиком, в самом углу ресторана. Не пил, хотя вначале у него был великий соблазн утонуть в рюмке, но это лишь вернет его в начало, это осознание держало в жестких тисках разум, не позволяя сделать лишнее движение. Потому как тогда это не закончилось ничем хорошим, и его умело обдурили…второй раз он этого не позволит. Ему нужна свежая голова. Свежая голова…

Лежащий по правую руку телефон мерзко «обнажил свои клыки», из динамика полилась стандартная мелодия, а взгляд медленно упал на имя звонившего, впрочем, это ничего не поменяло. Как по щелчку, телефон оказался в стакане воды с широким горлышком, мелодия быстро сменилась неким бульканьем, экран погас, а звон прекратился.

Залпом влил в себя третью чашку кофе.

– Здорова,– Миха хлопнул Артема по плечу,– наконец я тебя нашел.

– Не обнаглел?

– Слегка. Я тебе дозвониться не могу,– присел на стул, стоящий по другую сторону стола, глядя в лицо друга. Теперь свой невольный жест показался ему лишним, впрочем, как и он сам здесь. Артем был явно не в настроение. Остановил взгляд на небрежно закатанных рукавах рубашки, торчащего из выреза креста, разбитых часах, эти выхваченные детали говорили гораздо больше, чем то, что Артем просто не в настроении.

– Телефон дома оставил,– нарушил молчание Артем, переводя глаза на стакан с «утопленником».

– Я так и понял,– проследил за его взглядом.

– Ты только для этого заехал?

– Не совсем. Ребров подписал все бумаги, я все заверил еще утром.

– Понял.

– Что за праздник? – кивнул на пустую чашку кофе.

– Поминки.

– Однако, – Миша рассмеялся,– кстати, Семен должен был мне сегодня документы завезти, и его до сих пор нет…

– И не завезет. Забудь о нем!

– Погоди-погоди,– Рагозин прищурил глаза, лицо его побелело, зрачки расширились.

Артем заметил эти изменения. Мишка не из тех, кто добровольно подпишется хоть на малейший криминал. Он чистоплюй и работать предпочитает с себе подобными, Старков в этом плане – одно большое исключение. Хоть Рагозин и в курсе неких дел, но никогда не имел к ним никакого отношения, вероятно, отсутствие Семена слегка подкосит его взгляд на происходящее.

Усмехнулся, пристально смотря в глаза друга. Наверное, хотел, чтобы он понял все по глазам, чтобы ему не пришлось ничего объяснять, но он не поймет, не прочтет, а Артем не расскажет. Не имеет такой привычки, это его внутренние дела. Только его.

Встал из-за стола, кидая на стол несколько купюр. Замер, внимательно, даже скорее внушающее, смотря на Миху.

– Рви все контракты с Алмазовым.

– Ты серьезно? Это огромные, просто колоссальные убытки и…

– Я сказал, рви все контракты с Алмазовым! – взгляд потемнел, голос стал металлом,– ты меня понял? – уже спокойнее, но все с тем же нажимом, в приказном тоне.

– Я тебя понял,– Миша кивнул, всем видом показывая свое недовольство, – Я тогда поеду,– взял папку,– такси меня уже ждет.

– Я отвезу,– спускаясь по лестнице,– заодно подробнее расскажешь про открытый счет и все предстоящие операции.

Уже на парковке Мишка слегка приободрился.

–Артем, я все спросить хотел, зачем нам этот Ребров. Проект же убыточный, ты свои бабки на воздух выкидываешь.

– Надо, Миша, надо,– вымученно провел ладонью по лицу.

– Я не матрос, поэтому вопросы у меня присутствуют. Это из-за этой девочки? – Артем не ответил, – Темыч, оно тебе надо? Я никуда не лезу, просто…

Старков тяжело вздохнул, словно перед разговором с маленьким и ничего еще толком не понимающим ребенком.

– Ты сам говорил, нам нужно подставное лицо, а этот сам захотел, – остановился на светофоре.

– Об этом я не подумал,– внимательно посмотрел на Старкова,– хороший вариант, в принципе, в меру глупый и несообразительный, то, что нам нужно. Да еще и сам напросился, по крайне мере вел он себя у меня в кабинете так, словно он наш деловой партнер, и пришел ко мне на ланч,– скривил губы, до сих пор испытывая этот пренеприятнейший осадок встречи,– А девочка?

– Что девочка?

– Ты ей заинтересован…

Артем промолчал. Эта тишина воспринялась Мишкой как отрицание, поэтому он пробубнил, что-то вроде: «Считай, что я поверил».

Старков проигнорировал и это, даже больше, он словно находился один. Вся эта суета была пустой, безликой и совершенно его не интересующей. Чувства накалились, а нервы, все чаще напоминающие изредка коротящие провода, оголились, вот-вот готовясь к удару. Душу вновь заполнила пустота, она поглотила все существо, явно забыв о том незыблемом и таком мрачном осадке. Он встряхнулся, разлетаясь на тысячи метров, оседая на всем, что встречалось ему на пути, он доверху заполнил его существо, желая выбраться наружу. И имя ему было – ярость.

Светофор медленно моргнул, словно решив геометрическую задачку, желтый сменился насыщенно зеленым, в темноте улицы он казался еще ярче, машина медленно тронулась с места.


Третий час ночи.

Именно эти цифры она увидела на часах, разлепив глаза. Старалась сообразить, что происходит, но ничего не выходило. Телефон продолжал гадко трезвонить, а Вера – хаотично искать его в кровати.

– Ты с ума сошла?– пробубнила в трубку, потирая лоб рукой,– три часа ночи,– глаза закрыты.

– Вера,– причитала подруга, выдавая неясные звуки, вроде, плачет,– приезжай, пожалуйста, приезжай. Это так ужасно, так ужасно, он, она…Вера-а-а-а!.

Сжала кусок пододеяльника в кулак, вдыхая воздух. Хотела успокоиться, а в голове всплыли слова Артема про друзей, клубы и все остальное, почему-то именно сейчас узрела в его словах некую долю правды.

– Ты все еще в том клубе?

– Да,– хлюпала носом.

– Хорошо, – встала с кровати, включая в комнате свет, слишком яркие лучи ослепляли, заставляя зажмуриться. Почти на ощупь нашла джинсы,– сиди там. Поняла меня? – ответа не последовало, и Вера продолжила,– не смей никуда лезть. Сиди там и жди меня.

– Хорошо, я все поняла. Вера он бросил меня здесь одну, взял и бросил… просто встал и уехал, просто, – с надрывом, – почему он так со мной? Почему?

– Ибо нех*р с женатыми мужиками таскаться, Аля! Сиди там, буду через сорок минут, – отключилась.

Напялила темно синюю кофту на одно плечо, заправляя ту в джинсы, сложила пригласительный, засунув тот в карман пальто. Уже в подъезде завязала волосы в хвост, вылетая на улицу, как обезумевшая, прохладный воздух полоснул легкие, вызывая легкий кашель.

– В клуб «Райс», пожалуйста,– вымученно улыбнулась таксисту.


***

Ей долго пришлось плутать по клубу, чтобы найти именно то место. Лишь спускаясь с охранником по лестнице, она поняла, насколько оно закрыто. На нее долго и внушительно смотрят, спрашивают, откуда пригласительный, пристально тот рассматривают, и лишь потом ведут на цокольный этаж клуба. Самым интересным становиться то, что все эти пьющие и танцующие наверху люди, совершенно не догадываются, что твориться этажами ниже, так как сами они «ниже», по мнению тех, кто расположился на огромных кожаных диванах, распивая дорогие напитки, и глазея на шоу с больным, просто диким азартом.