Горел яростью, но в мыслях, постоянно хотел справедливости, правосудия, понимал, что смерть убийц не вернет Аленку, хотя с каждым провалом, с каждой оборванной ниточкой, которая вела к истине, сомневался в этом все больше. А дела, в которые его, как в ледяную воду опускал Олег, говорили лишь о том, что человеческая жизнь ничего не стоит. Раз за разом он понимал, что человеческая жизнь – лишь ресурс. И чем больше Артем думал об этом в таком ключе, тем меньше в нем оставалось моральных принципов.

Перед ним словно поставили весы и ведра с черно-белыми камнями. Этакое «за» и «против». Смерть или жизнь. Убийство или уголовное наказание. Эти мысли теперь жили с ним постоянно, они были якорем, заставляющим держаться, быть сильным и оставаться человечным.

Ведь время – неисчерпаемый ресурс для тех, чья жизнь вечна, он смертен, а потому эти дни превратились в годы. Он молился богу, всем высшим силам, чтобы взглянуть в глаза этим тварям, будучи с рожденья атеистом. А когда взглянул, не увидел там ничего человечного. Отморозки.

– Артем, – Олег Эдуардович положил ладонь на плечо племянника, крепко сжимая пальцы, – выйдешь? Сема с ними закончит… – Мужчина натянул на руки кожаные перчатки. Темный подвал, куда они приехали пару минут назад, окутывал беспробудным холодом и запахом гнили. С потолка капала вода и каждое падание новой капли, как плетью било по нервам.

Старков дернулся, а рука потянулась к пистолету, убранному в кобуру. Да, теперь он носил с собой оружие. Теперь он вообще был кем-то другим. А после того, что сегодня сделает, изменится уже навсегда. Безвозвратно.

– Я сам, – перезарядил оружие. Бесчеловечный взгляд блуждал по будущим трупам.

– Сынок, я думаю, ты сделал для себя правильный вывод о том, как наказать этих людей, – кивнул в сторону двух молодых мужчин, которые уже слабо походили на живых существ. Окровавленные лица, рваная одежда… – Кровь… можно смыть лишь кровью! – Алмазов провел ладонью по губам, слегка их сминая, взглянул в стеклянные глаза племянника и вышел из темноты.

Он не успел дойти до машины, как по ушам проехала пара выстрелов, а после мимо пронесся Артем. Парень без единого слова сел в свою машину, уезжая с территории заброшенного склада.

– Как думаешь, Сема, он справится?– поинтересовался у вышедшего громилы Олег.

– Справится, Олег Эдуардович, если бы Тема сам этого не хотел, вы бы не позволили…

– И то верно… ну дай Бог, справится. – Мужчина перекрестился и сел в огромный черный внедорожник.


Прошло восемь лет…


«Это были лишь исполнители, посредники, никчёмная вошь, но кто стоит за ними? Кто?»


За окном вечерело. Артем устало прикурил сигарету, ожидая свою чашку кофе. Пальцы теребили платиновую зажигалку, лишь этот невольный жест выдавал его сегодняшнее нервное состояние.

Обычная пятница, ничем непримечательный день, двадцать третье. И кошмарное событие восьмилетней давности, все же оставившее после себя отголоски, несмотря на солидный срок давности. Именно этот день стал точкой отсчета совершенно иной жизни.

Официант принес кофе, к которому Старков даже не притронулся.

Стрелка часов перевалила за одиннадцать, и зал наполнился живой музыкой.

– Скучаешь? – послышалось из-за спины, от чего Артем лениво обернулся. Перед его взором красовалась длинноногая брюнетка, с ярким макияжем и в коротком платье, цвета венозной крови.

– Исчезни, – он говорит это спокойно. Немного тихо, только вот, весь тот подтекст, который он вкладывает в слова, обрамляя их леденящим кровь взглядом и жестким оскалом, брюнетка понимает сразу. Радость и вульгарность ее глаз, сменяются диким страхом, от чего она, нервно улыбается, спеша уйти отсюда, как можно дальше.

– Не пугай моих красавиц, – усмехнулся подошедший.

– Рома, скажи своим подопечным, чтобы они стороной меня обходили… не люблю шлюх.

– Они и так тебя шарахаются все, даже легенды у нас тут ходят. Что Артем Викторович, с потусторонним миром связан, в демоны тебя записали. Старый, взгляд у тебя, говорят, недобрый, – усмехнулся Рома, хозяин мужского клуба со скромным названием «Наслаждение».

Артем вскинул бровь, кивая на стул, чтобы Ромка не стоял у столика, аки истукан.

– Рад за них и их потустороннюю просвещённость.

– Да ладно тебе, чего не весел?

– День дерьмо.

– Ну это бывает, это поправимо. – Роман махнул рукой, и в считанные секунды у столика возник официант. – Нам виски, два по сто пятьдесят.

– Не пью сегодня.

– Тёма, – Рома, ухмыльнулся пододвигая стакан,– че, как баба-то?!

Старков перехватил руку мужчины, сжимая его запястье, так, что невольно можно было услышать хруст кости. Рома напрягся, расплываясь в ненавистно-доброй улыбке.

– Я тебе сказал, не пью,– процедил сквозь зубы, отталкивая от себя Ковригина.

– Да понял, понял я, – резко встал со стула, желая убраться в свой кабинет. – С*ка,– бросил шепотом, уже возле лестницы.

– Катись, – Старков вытащил из кошелька пару купюр и кинул их на стол.

У машины он вновь закурил, потому что нервы сегодня были не к черту. Каждый звук, слово. Все сегодня раздражало и без того вспыльчивое сознание. Повернув ключ в зажигании, мужчина со скрипом шин, стартовал с места, уносясь в ночь улиц.

Темнота, сегодня казалась по-особенному темной. Непроглядной и слишком оглушающей. Лишь подрагивающий оранжевый огонек, отравляющей жизнь сигареты, был сродни лучу солнечного света сегодня.

Квартира его встретила пустотой, такой же, как и та, которая уже давно затаилась в его душе. Скинув кожаную куртку, мужчина кинул ее на стул в кухне. Взгляд замер на фото, висящем на стене. Аленка. Губы растянулись в улыбке, а после та угасла, как планета, которая попала в черную дыру.

Он в свою попал уже давно. Восемь лет назад.

Минутное сожаление, отчаяние и точка. Плотно сжатые губы.

Грузно побрел в спальню, выключая за собой свет. Пальцы медленно пробегали по стене, преследуя собственную тень. В комнате, он упал на огромную кровать. За окном ветер трепал еще не опавшую листву. Тонкая полоска луны тускло освещала спальню.

Подрагивающие от ветра ветви деревьев, качались из стороны в сторону, отражая свои пугающие тени на стене. Мужчина прикрыл глаза, погружаясь в сон. Этот день выжал из него все силы. Только пару часов назад вернулся в город. А так целые сутки дороги. Час у могилы и пару часов у ее родителей. Он делал так из года в год, все еще чувствуя свою вину.

Но утро, как и всегда, поменяло реалии. Будильник поднял его в шесть, когда только начало восходить красное солнце.


– Здравствуй, милый человек! – Артем улыбнулся, усаживаясь в кресло.

– И тебе не хворать. Зачем приперлись? Мы, по-моему, давно обговорили, факт того, что вам здесь не рады.

– Да мы тоже не с великим удовольствием, но дела вынуждают.

– Какие у нас с тобой, Старков, могут быть дела, не смеши?!

– До сегодняшнего вечера никаких, пока один «прекрасный» человек не оказал нам с тобой медвежью услугу.

– Ты сейчас о чем? – Мужчина смутился, переводя взгляд на Рагозина. – Я чего-то не знаю?

– А он по ходу реально еще не в курсе, – Миха хмыкнул, переглядываясь с Артемом.

– Что происходит? – все больше раздражался Григорян.

– Груз, за который мы с тобой так радели… сперли сегодня.

– Что значит сперли? – Тимур нахмурил брови, все еще непонимающе смотря на эту парочку.

– Вот глупый человек, – Миха хлопнул себя по ноге.

– Тихо, – Артем медленно встал с кресла, равняясь с Григоряном, – час назад в порту произошло вооруженное ограбление, был вывезен весь груз с прибывшей баржи, в ней же была и наша «посылка».

– Это не просто ограбление, да?

– Какой догадливый. Конечно. Все было идеально спланировано: ограбление, вывоз всей баржи… Не заподозрить, что нужен был именно наш контейнер… если бы не одно НО...

– Какое?

– Мы успели засечь засранцев и даже нашли контейнеры, за чертой города… Не важно… так вот, во многих были очень ценные вещи, но они конечно же, не тронуты, а вот нашей «посылки» там не оказалось. И ты ведь понимаешь, что случайным ворюгам, будет просто невозможно реализовать такое количество нашей собственности, – как можно корректнее излагал Старков, не имея привычки называть данные вещи своими именами. – А вот теперь, делай выводы. – Тёма хлопнул мужчину по плечу, тихо рассмеявшись.

На долю секунды в кабинете повисло молчание, а потом его сотряс крик, громкий, яростный.

– И какого х*я, ты твою мать ржешь? Нас на бабки кинули, на большие бабки! – Григорян схватил со стола бутылку, делая большой глоток янтарной жидкости.

– Тише. Не сотрясай зря воздух. Мы что бабки не отобьём? – закурил, медленно вдыхая терпкий дым. – Сейчас нам нужно найти заказчика, а дальше – дело техники, – задумчиво выдохнул, сжимая пальцами подбородок.

– Что предлагаешь?

– Не дергаться.

– У меня товар из-под носа увели, а ты говоришь – не дергаться,– проорал мужчина, в какой-то момент, переходя на армянский.

– Тише, джигит, тише. Товар не только твой был. Догадываюсь я, кто это провернул. В общем, схема такая…


***


Вера кинула в чашку два кубика сахара, принимаясь тщательно те размешивать.

– Сто лет тебя не видела, – Аля расплылась в улыбке, отпивая коктейль. Ярко-красные диванчики, на которых они сидели, изредка поскрипывали от неловких движений.

– Гном мой, а я-то как.

– Как съездила?

–Отлично, так у мамы хорошо, не представляю, как вновь буду здесь уживаться, – сцепила пальцы, упираясь локтями на стол. – Хорошо, что ты позвонила, не хочу домой ехать. Сейчас начнется…

– Да, семейка у твоего папика сумасшедшая. Ирочка ваша и бабка – фашисты настоящие, – зеленоглазая залилась смехом.

– Алька!

– Да так и есть. Одни нравоучения – джинсы драные, ногти длинные, ходишь не так, ешь, пьешь… Скоро вообще скажут: зачем дышишь?

– Я уже не обращаю внимания. Привыкла, им лишь бы повод найти, любой.

– А я тебе уже год говорю, съезжай от них!

– И куда по-твоему? – Аля скривила недовольную моську.

– Ко мне, куда еще. Ты меня иногда удивляешь.

– Я подумаю.

– Ну-у-у, как всегда. Ты в выходные придешь на наше шоу посмотреть? Я солирую.

– Шоу. В клубе? На шесте? – поддела, улыбаясь.

– Может и на шесте, специфика у нас, знаешь ли, такая.

– Знаю ли. Постараюсь, у меня в субботу работа.

– Блин, не надоело тебе в этом магазине молодость губить? Приходи к нам, сиськи у тебя зачетные, наш Ванечка сразу поплывет.

– Ага, трясти сиськами – это прям мое, – рассмеялась.

– Ну, может и не твое, но платят больше, – Аля, пожала плечами, оборачиваясь к лестнице. – О, начальство пожаловало. Джигит наш, – мило улыбнулась Григоряну, – а это кто такие с ним… интересно?!

– Аля, – Вера перевела внимание подруги на себя, – ты, как та Варвара.

– Просто интересно, я их здесь ни видела, ни разочка.

Вера проследила за взглядом подруги, трое мужчин уже направлялись к выходу. Все в черном. Интереса они у нее, в отличие от Альки, не вызвали, скорее наоборот под корку заполз какой-то непонятный страх. Неприязнь. Вряд ли от этих людей можно ожидать чего-то хорошего. Она уже почти отвернулась, когда неожиданно для себя поняла, что на нее тоже смотрят. Всего на долю секунды ее серые глаза столкнулись с его темными, словно ночь. Черные, хищные было в них, что-то зверское. Что-то, что сильно ее испугало. Он поглощал ее своим взглядом, пристальным, цепким. Словно высматривал что-то для себя знакомое. По позвоночнику прошла леденящая дрожь, Вера затаила дыхание и резко отвернулась.

Внешне отвернулась, а внутренне сжалась. Замерла, и никакая сила сейчас не смогла бы ее расшевелить.

Алька продолжала что-то говорить, но Кораблева слышала ее смутно. Ей все еще было не по себе. Липкая неприязнь обволокла все тело, толкая в глубокую яму, на дне которой жил ее страх. Эти глаза.

– Вер? Ты чего?

– Нормально все, не обращай внимания, что ты там говорила?

– Я… а я про Ромочку своего, думаю бросать.

– Бросай.

– Жалко, вдруг, кто подберет.

– Тогда не бросай, – передернула плечами, стряхивая остатки этих непонятных ощущений.

– Ты какая-то странная. Тебя словно подменили, что случилось?

– Предрассудки. Скажи мне лучше, кто ваш хозяин?

– Григорян, а что?

– Ничего, – отмахнулась, – жди меня в субботу.

– Я на служебке предупрежу, что б тебя пропустили, – широко улыбнулась, целуя Веру в щеку.

– Хорошо, до выходных.

» Глава 2

Артем слегка ослабил галстук, перехватывая бокал бренди у проходящего мимо официанта. Один глоток, за которым можно было спрятать свое безразличие к пришедшим, сегодня их скопилось слишком много. Хоть ресторан и был огромным, обстановка удушала. Этот вечер собрал всех, начиная с криминальных авторитетов и заканчивая чиновниками – их собрал случай, жирный, весомый. Олег праздновал свой шестидесятилетний юбилей.