Набраться сил. Чуть-чуть. Собраться. Руки в кулаки и вновь – в бой. С открытым сердцем, душой. И все по кругу. День-ночь, не важно. Не имеет смысла. Есть только она и танец. Боли нет, как и усталости.

Только работа. Вперед, для себя. Ради себя. До полного истощения.

– Плохо Вера, о чем ты думаешь? Техника отвратительна… с такими темпами ты районный конкурс не потянешь, не то что всероссийский.

– Алла Николаевна, я соберусь, дайте мне минуту, я обещаю, – с надеждой в голосе.

– Иди домой. Сегодня ты уже показала все, на что способна.

Громкие шаги, они пятикратно отдаются в ушах. Прижимается спиной к зеркалу, подтягивая колени к себе, упирается в них лбом. Опять поражение. Опять эта боль, потерянность…


Апрель...


Вечерело.

Выкрутив руль. Мужчина свернул на подъездную дорожку огромного четырехэтажного особняка, светящегося, словно новогодняя елка.

Пальцы ввели код безопасности, а мозг снова колыхнулся от Алмазовской паранойи и безумного желания себя обезопасить. Но ведь если кому-то сильно понадобится лишить его жизни, он не побрезгует скинуть на дом бомбу и дело с концом. По крайне мере, сам бы Артем сделал именно так, ввиду отсутствия других вариантов. Думал так и сам удивлялся, насколько обыденной стала его жестокость. Правда, его враги, как и он сам, привыкли тихо-мирно копошиться в кустах, поджидая лучшего момента, чтобы укусить.

– Артемий, – Олег Эдуардович обнял племянника, встречая того в гостиной , – давно не заходил. Я уже начал забывать, как ты выглядишь.

– Дел куча.

– Понимаю. Идем за стол, Лариса ужин приготовила.

Отпив из бокала минеральной воды, мужчина остановил пристальный взгляд на Алмазовской жене. Рыжеволосая, худая, на пять лет старше его самого. Банально и пошло – вот все, что приходило в голову. Глупая, но расчетливая, она появилась так неожиданно, впрочем, также неожиданно захомутала дядю, успев при этом забеременеть. Не прошло и двух лет, как бывшая маникюрша, стала владелицей салона, и женой уважаемого господина Алмазова.

Хмыкнув, Артем поймал на себе слегка недовольный взгляд Олега, но с успехом тот проигнорировал. Он никогда не считал нужным относиться к Ларке с уважением – шлюха она и есть шлюха, только эта оказалась умнее других.

– Артем, ты даже не притронулся к еде, – Лара поджала губы, растерянно глядя на полную тарелку, – не вкусно?

«Боюсь отравиться», – крутилось на языке, но, не желая портить этот концерт, Старков лишь улыбнулся, сдержано покачав головой.

– Все прекрасно, аппетита нет.

Над столом повисла тишина.

– Ты хотел поговорить, – внимательно посмотрел на дядю.

– Хотел, – Олег поднялся из-за стола, – пошли в кабинет.

Старков по-хозяйски распахнул дверь Алмазовской обители, проходя внутрь.

– Груз нашел?

– Нет. Как в воду… – повертел в руках бронзовую статуэтку, до этого мирно покоившуюся на книжной полке.

– Я тут пробил по своим каналам. Знаю, – выставил ладонь, – ты не любишь, когда я помогаю, но я нашел ваш груз.

А вот и он, первый звоночек благотворительности и бескорыстной помощи. Артем никак не отреагировал. Только больше убедился в Золотаревской правоте.

– Даже спасибо не скажешь?

– Спасибо, – хлопнул ладонью по спинке кожаного креста.

– Ты не передумал? Я все еще надеюсь, что ты примешь верное решение.

– Я остаюсь при своем первоначальном мнении. Мне хватает того, что у меня есть.

– Не верю.

– Как хочешь, твое дело.

Конечно, Артем врал и хотел большего, большего, совершенно не зависящего от Алмазова. Он был искренне ему благодарен за свой старт. За возвращение к жизни, но дальше – их дорожки расходятся.

– Я всегда готов тебя поддержать, встать на твою сторону. Но играть по твоим правилам, ты не обессудь, не буду. Вырос.

– Ну, я и не настаиваю. Ты сам ездил на встречу с Золоторевым?

– Сам.

– Будь с ним осторожен. Он старой закалки и…

– И я справлюсь. Не первый раз, не первый год, – пропел Артем, убирая руки в карманы.

Олег кивнул.

– Я пойду? – посмотрел в сторону двери.

– Конечно.


» Глава 7


Май.


Шла на остановку. Каждое движение, скрип, шорох – все наотмашь било по нервам. Она стала дерганым параноиком.

Договорилась сегодня встретиться с Алькой. Плохая была идея. Не готова она для душевных бесед. А они будут. Знала, что будут. Подруга уже давно намекает на это, но пока терпит. Терпит ее духовное отсутствие в физическом присутствии. Догадывается. Возможно, даже что-то знает. Но это неважно, сейчас совершенно неважно…

– Привет, – Алька поцеловала Кораблеву в щеку, – проходи, – шире распахнула дверь прихожей.

– Привет, я тут тебе торт приперла.

– Это хамство с твоей стороны, притащить торт, зная, что я на диете.

– Это забота. Тебя ветром уже сносит, – скинула туфли, следуя в кухню.

Свиридова выдвинула вытяжку, прикуривая сигарету. Кухня слегка наполнилась запахом дыма и шумом.

– Вер, ты с работы, что ли, уволилась?

– С чего ты взяла?

– Я заходила пару дней назад…

– Уволили. Им не понравился мой самовольный недельный отпуск.

– Оно и к лучшему, – стряхнула в раковину пепел, – я тоже без работы, в клубе третий день менты. Григорян в тачке на выезде из города подорвался. – Вера, размешивающая кофе в кружке, замерла, поднимая на Альку глаза. Прекрасно понимая, кто подорвал этого Григоряна. – В общем, клуб закрыли, персонал разогнали. Теперь придётся новую работу искать. В «Наслаждение» говорят, танцовщицы нужны.

– Это же мужской клуб, ты уверена, что идея хорошая?

– Уверена, если ты сейчас про секс за деньги, то это там только по согласию. Я буду только танцевать.

– Ага, главное, чтобы они об этом не забывали, – поджала губы.

– Блин, начали за здравие, а закончили за упокой, думаю, отдохнуть нам подруга надо, оторваться. Потанцевать, – похлопала ресничками.

– В клуб я не пойду.

– Пойдешь, Реброва своего зови, – подмигнула, – а я, так и быть, Ромочку.

– Аля!

– Что Аля? Тебе что пятьдесят лет? Я тоже думаю, что меньше. Да и Ромочке встряска не помешает.

– Ну, если только Ромочке. Не знаю, ничего не получается, номер горит, время уходит. Не могу собраться, не могу…

– Соберись. Ты лучшая! Это меня со второго курса отчислили, за неимением таланта, – рассмеялась, – а ты у нас звезда. Тебе просто нужно немножечко отдохнуть, завтра, чтобы в восемь была у меня.


***

В восемь Кораблева не приехала. Явилась уже к одиннадцати прямо в клуб. Затянул ее домашний скандал. Все нервы вытрепал. Очередная тысяча упреков, в обрамлении грязных оскорблений. Отец же сие действие не прокоментировал. Закрылся в кабинете, и взятки с него гладки. Диссертацию пишет… главное, не шумите. Не тревожьте. А так, хоть поубивайте друг друга.

Присела на диванчик, целуя Алю в щеку. Свиридова уже прилично поднакидалась, сжимая пальцами бокал шампанского.

– Ребров твой, – недовольно взглянула но Ромочку, в компании молодого человека, ни капли не похожего на Димку.

– Не мой он.

– Да похер чей! Дела у него, видите ли, – скривила губы, – из-за него теперь Ромео мой с этим приперся. – Брезгливо взглянула на стоящего напротив парня. – Вадик этот ... меня от него тошнит

– Да ладно тебе.

– Ой, ты его просто не знаешь. Если бы за дебилизм давали Оскар, он бы был стократно номинированным победителем.

– Вера, – Вадик улыбнулся мартовской улыбкой, – выпьем за знакомство?

– Не пьёт она.

– Я не тебя, Свиридова, спрашивал.

– Я, правда, не пью.

– Брось, пару глотков.

– Ой, Верещагин, если думаешь, что Верка перед тобой ноги раздвинет, катись сразу нахер! – выплюнула в пьяном угаре Алька. – Пошли, Верунь, потанцуем, в яму этих идиотов, – шепнула на ухо, хватая Веркину руку.

– Пошли, горе ты моё ... пьяное, – по-доброму улыбнулась подруге.

Безумных, да даже просто веселых танцев не получилось. Настроение так и не появилось, поэтому Вера отстранённо наблюдала за происходящим, а в середине вечера и вовсе потеряла подружку, изредка замечая ту с различными знакомыми. Лично Вера их не знала, но в том, что это бесчисленные знакомые общительной Али, не сомневалась.

Скучающе присела на диванчик в холле. Хотелось слегка отдохнуть от грохочущей музыки. Голова раскалывалась. Вытянула ноги, довольно запрокидывая голову назад. Пора домой…

– Скучаешь? – голос Вадика раздаетсяся неожиданно. Действительно начинает нервировать. Хотя сейчас, наверное, оказывается как никогда кстати. Вперемешку с усталостью, где-то внутри, в Вере кипит злость на Алю, себя, и все вокруг нее происходящее.

– Скучаю, пойдём выпьем. Предлагал же! – Отчего-то именно сейчас это предложение оказывается самым верным, правильным. Выпить, расслабиться, утонуть в ощущениях, хоть на секунду отрешиться от эмоций.

В баре Вадик умело разыгрывает из себя сомелье с двадцатилетним стажем, предлагая все новые и новые варианты напитков.

– На твой вкус. – Она махает рукой, проявляя безразличие.

– Окей. – Вадик отворачивается к бармену, начиная что-то с ним бурно обсуждать.

Вера же в это время присаживается на барный стул, закинув ногу на ногу, нервно покачивает ступней. Ее стройные ножки не уходят от похотливого взгляда нового знакомого, который, наконец, подносит ей коктейль, предлагая выпить на брудершафт. Не раздумывая, Кораблёва соглашается, осушивая бокал в несколько глотков.

– Вкусно, – улыбается, до сих пор ощущая на языке вкус малины. Кисло-сладкое наслаждение. Облизывает губы, неожиданно ощущая на них неприятный поцелуй. Толкает Вадика рукой в грудь, щуря глазки.

– Полегче, – без улыбки.

– Прости, я думал, ты не против.

– Я против.

– Я же сказал, прости, – сплетает их пальцы, – ты просто очень красивая,– подмигивает.

– Спасибо,– приторно улыбаясь, выдирает свою руку из его лап, слегка неуклюже спрыгивая с барного стула.

Как только ноги касаются пола, то перестают ощущать хоть какое-то равновесие. Цепляясь за стойку, доползает до арки, ведущей в холл, именно в этот момент перед ней словно из ниоткуда вырастает стена. Вера упирается в нее ладонями, растопырив пальцы.

– Идём, – голос Вадика басит над ухом, руки слегка сдавливают плечи и толкают в противоположную от выхода сторону.

– Мне плохо, – стонет, накрывая лоб ладонью, – мне так плохо.

– Сейчас дорогая, сейчас будет хорошо, – тихий, почти ласкающий голос.

Запрокидывает голову, мгновенно оказываясь прижатой к стене

Неоново-синий цвет разбавляет мрак коридора, но даже в нем все кажется двояким. Глаза не ловят фокус. Туман. Полная потерянность. Чувствует на себе руки, они жадно лапают ее тело. Мокрые, противные поцелуи… мерзко. Пытается сопротивляться, но тело ее не слушает. Упирается ладонями. Хочет оттолкнуть его, но сил нет. Сил нет, а его руки задирают на ней юбку. Мозг, находящийся в прямом сознании стонет от происходящего ужаса, посылает сигналы спасения, но тело не реагирует. Из глаз начинают катиться слезы, ощущение полной безысходности накрывает волной.

Куда она опять ввязалась, почему ей ТАК везет на неприятности?!

– Пожалуйста, перестань, перестань, – с надрывом, но голос тих. Не получается кричать. Ничего не получается. Она словно вата.

Вадик сильнее вжимает ее в стену, отодвигая полоску трусиков в сторону, когда чья-то рука, одним резким движением откидывает его в сторону. Парень валится на пол, не совсем понимая, что произошло.

Вера, как желе, стекает по стене, садясь на пол. Завязывается потасовка, в результате которой ее несостоявшегося любовника пинками выводят из клуба.


Артём присаживается перед ней на корточки, легким движением откидывая с ее лица волосы.

– Нормально с тобой все?

Не дождавшись ответа, хватает пальцами за подбородок, поворачивая ее лицо к себе.

– Глаза открой! – Вера послушно исполняет просьбу, а Артём гневно отпускает свои пальцы. – Наркотня чертова, – поднимается, поправляя джинсы.

– Я не наркоманка, – доносится хриплый голос. – Я выпила всего один коктейль, всего один, – начинает рыдать.

Убрав руки в карманы, Старков замирает, раздумывая пару минут. Решение даётся ему с трудом, но переборов нежелание, он, словно куклу, поднимает Веру на ноги, волоча за собой.

– Какого ты вообще свалилась но мою голову?!


Весна 24.08.2017 10:56 » Глава 8


Артем по-хозяйски открывает дверь Пашкиного кабинета, затаскивая Кораблеву внутрь. Кидает на диван, сам же садиться в кресло напротив Павла – хозяина клуба. Тот в свою очередь непонимающе смотрит то на Артема, то на лежащую девушку.

– Расстроить тебя, Паша, хочу, наркота у тебя в клубе затерлась. Вон, смотри, как ее, – кивает на Веерку, лежащую на черном кожаном диванчике, в позе эмбриона.