Стефани Лоуренс - Все о любви

— Вы серьезно намерены найти убийцу Горация?

— Да.

Всего одно слово в ответ, но сколько в нем решимости. И все остальные слова просто не нужны.

— Но почему? — Она не смотрела на Люцифера, продолжая идти вперед.

— Вы же слышали, как я объяснил это вашему отцу.

— Я знаю, что вы сказали папе. — И после короткой паузы закончила: — Но я не думаю, что это единственная причина.

Люцифер изучающе посмотрел на Филлиду:

— Вы очень настойчивая женщина.

— Если ваше второе имя — искушение, тогда мое — упорство.

Он рассмеялся, и этот звук эхом отозвался внутри ее.

— Ну хорошо. Не уверен, что смогу это объяснить. Во всяком случае, вам это едва ли покажется разумным. Но я чувствую, что Гораций — это как часть меня самого. И его убийство — это словно кто-то вырвал кусок души из моего тела. Мои предки завоевали эту страну — возможно, это нечто вроде инстинкта. Но если кто-то посягает на жизнь одного из нас, возмездие неминуемо. Это хоть немного понятно? — Люцифер посмотрел на собеседницу.

— Абсолютно понятно. — Возможно, его предки и завоевали эту землю, но ее — уж совершенно определенно облагородили. И убийство Горация посягало на ее ценности в той же мере, что и на его. Филлида превосходно понимала и более того, разделяла чувства Люцифера.

Она остановилась. Глядя прямо вперед, глубоко вдохнула и произнесла:

— Я кое-что должна сказать вам…

— А, вот вы где, мистер Кинстер! — Джокаста Смоллет подплыла к ним, окутанная шелком и мехами. — А мы все никак не могли понять, куда же вы подевались. Как некрасиво со стороны Филлиды узурпировать ваше время.

Последняя фраза была произнесена с неприкрытой злобой. Филлида лишь вздохнула:

— Мы уже возвращались…

— О нет, пожалуйста! Здесь на воздухе гораздо приятнее. Не так ли, мисс Лонгдон? — Джокаста обернулась к приближающимся сестрам Лонгдон, миссис Фартингейл и Поумрою.

Остальные присоединились к ним, нарушая своими восторженными восклицаниями покой летнего вечера.

Бросив взгляд на Люцифера, Филлида прочла в его глазах вопрос. «Позже?» — неслышно вопрошал он. Она кивнула, но невозможно было понять, расскажет она ему что-либо сегодня вечером.

Филлида прогуливалась среди гостей, недоумевая, куда подевался ее отец, когда кто-то неожиданно схватил ее за рукав и бесцеремонно потащил в сторону.

— Пожалуйста, Филлида, скажи, что ты их нашла!

Обернувшись, девушка посмотрела на взволнованное лицо Мэри Энн.

— Нет? Не нашла?

Взяв подругу за руку, Филлида отвела ее в затемненную часть террасы.

— Почему ты так переживаешь? Это ведь просто письма. Я понимаю, что ты была в них предельно откровенна, но, уверяю тебя, ничего страшного не произойдет, даже если кто-нибудь обнаружит их раньше, чем я.

— Ты так говоришь только потому, что не знаешь, что в них.

Широко раскрыв глаза, Филлида на мгновение застыла. Она могла ошибаться, но, кажется, Мэри Энн густо покраснела.

— Я… я не могу сказать тебе. Правда не могу. Но… Жуткая мысль пришла мне в голову. — Стиснув руки подруги, Мэри Энн почти захлебывалась словами. — Если мистер Кинстер найдет их, он отдаст эти письма мистеру Крэббсу!

— Зачем?

— Мистер Крэббс его нотариус!

— Да, но…

— И даже если он отдаст их папе, то папа обязательно покажет письма мистеру Крэббсу — они знакомы. Ты же знаешь, отец сделает все, лишь бы Роберт не смог на мне жениться! С этим Филлида была согласна, но…

— Я все еще не понимаю, почему…

— Если мистер Крэббс прочтет письма, он выгонит Роберта из конторы! А если Роберт не получит права на самостоятельную практику, мы никогда не сможем пожениться!

Филлида начала догадываться, каково было содержание этих писем. Она надеялась тем не менее убедить Мэри Энн в том, что дела обстоят не так серьезно — по крайней мере по сравнению с убийством.

— Нет, ты должна вернуть письма! — не поддавалась Мэри Энн.

Филлида смотрела на бедняжку, чьи глаза были полны паники и ужаса — это было заметно даже в темноте.

— Ну хорошо. Я сделаю это. Но я пока не смогла найти даже эту конторку.

— Но ты ведь никому не расскажешь, правда? Я не переживу, если не смогу выйти замуж за Роберта.

Филлида вздохнула:

— Не расскажу.

Мэри Энн улыбнулась с облегчением:

— Благодарю тебя. Ты настоящий друг.

— О чем же вы хотели мне рассказать, когда мы беседовали на террасе вчера вечером? — Люцифер посмотрел на Филлиду, устроившуюся рядом с ним на сиденье экипажа.

Они направлялись в Чард. Вороные резво бежали вперед, под сиденьем покоилась корзинка с едой. Люцифер заехал в Грейндж поздно утром и без особых трудностей уговорил Филлиду составить ему компанию.

Он дал ей достаточно времени, чтобы начать разговор, но она даже не сделала попытки.

Ветерок раздувал ленточки ее шляпки, девушка смотрела вперед, не отрываясь.

— На террасе? — переспросила она таким тоном, словно не могла припомнить, о чем идет речь.

— Вы сказали, что есть нечто, о чем мне следует знать.

После минуты напряженного молчания девушка произнесла:

— Ах да, конечно. Я хотела сказать вам, что я, так же как и вы, твердо намерена разоблачить убийцу Горация и что вы можете рассчитывать на любую помощь с моей стороны.

Филлида оглянулась по сторонам, старательно избегая его взгляда. Поскольку Люцифер правил довольно норовистыми лошадьми и, следовательно, руки его были заняты, он практически не имел возможности заставить ее посмотреть ему в глаза. Он разглядывал поля ее шляпки с нарастающим отвращением.

— Мне уже известно, что вы хотите найти убийцу Горация, и я решительно намерен прибегнуть к вашей помощи. Что и делаю в настоящий момент.

— Захватив меня с собой, чтобы я помогла допросить хозяев конюшен в Чарде?

— И всех, о ком вы еще вспомните.

Филлида промычала в ответ что-то неразборчивое.

Кто придумал эти дурацкие шляпки? Из-за них любой мужчина нормального роста лишен возможности увидеть лицо дамы, сидящей или стоящей рядом.

Люцифер вновь попытался посмотреть на Филлиду. Она разглядывала окрестности, откровенно наслаждаясь видами. Едва ли Седрик или Бэзил, а уж тем более Грисби могли, ухаживая за этой девушкой, очаровать ее. Она была для них слишком умна.

Его мысли вернулись к вечеру накануне. Чертова Джокаста Смоллет. Она прервала их в самый неподходящий момент. Джокаста испытывала к Филлиде глубокую неприязнь, но никто, даже Бэзил, не понимали причины этого. Тем не менее Джокаста достигла желаемого. Она прилипла к нему на весь оставшийся вечер, и он потерял Филлиду из виду, когда толпа гостей заполонила террасу…

Но он же не сошел с ума. Филлида явно собиралась сказать ему правду. Но потом случилось нечто, что заставило ее изменить решение. Люцифер попытался представить, что могло заставить женщину ее типа отказаться от выполнения ранее задуманного. Что могло остановить ее?

Он раз за разом прокручивал в голове этот вопрос, но по-прежнему не находил ответа.

Впереди показался Чард. Они проехали Эксминстер и оказались в гораздо более крупном городе.

Когда их экипаж миновал окраину, Филлида привстала и указала рукой куда-то в сторону.

— Здесь расположены три крупные конюшни. Может, нам стоит начать с дальней?

Так они и сделали. Но никто не нанимал лошадь ни в субботу, ни в воскресенье. Никакие неизвестные джентльмены не останавливались в гостинице. Филлида и Люцифер вернулись в город, где неподалеку от главной улицы располагались еще две конюшни, принадлежавшие местным гостиницам. Получив отрицательный ответ в «Голубом драконе», они отправились в «Черный лебедь».

— Не-е-е. — Владелец гостиницы отрицательно помотал головой. — У нас есть пара жеребцов, но их редко нанимают. Может, попозже, к концу лета. А сейчас никто этим не интересовался. И никаких незнакомцев здесь давным-давно не появлялось.

Когда они уходили, Филлида пробормотала:

— У нас не часто бывают заезжие гости.

— Это означает, что каждый незнакомец был бы замечен. — Взяв девушку за руку, Люцифер повернул обратно к «дракону». — Ну что ж, мы можем заключить, что никто не нанимал лошадей в Чарде.

— Выяснение этого не отняло у нас много времени. На обратном пути мы могли бы навести справки в Эксминстере, а потом проехать до Эксмута и разузнать все там. И если никаких незнакомых джентльменов там никто не видел… что ж, тогда у нас останется совсем небольшой выбор.

— Может быть, Хонитон.

— Возможно. Но зачем некто прибыл с той стороны?

— Я просто пытаюсь представить все возможные пути, которыми человек может добраться сюда из Лондона. Совершенно не обязательно, что это окажется правдой.

— А может оказаться так, что человек, убивший Горация, прибыл из Хонитона или Эксетера, то есть откуда-то с запада?

Люцифер промолчал.

— Что же вы молчите?

— Я вспоминаю, не живет ли в тех местах кто-то из известных мне коллекционеров.

— Ну и?

— Вынужден признать, что убийца, вероятнее всего, появился с востока. Тем не менее мы должны будем проверить Хонитон, но предлагаю сделать это не сегодня.

Оглядевшись, Люцифер заметил маленького человечка, спешившего к ним через улицу, размахивая листом бумаги, чтобы привлечь их внимание.

— Кто это?

Филлида обернулась:

— Мистер Кертис — он торговец, который ведет дела Колитонской компании по импорту.

Мистер Кертис, вежливо кивнув Люциферу, сияющими глазами взглянул на Филлиду:

— Мисс Тэллент! Какая удачная встреча! Я хотел отправить это, — он протянул ей письмо, — мистеру Филингу. Мои клиенты очень довольны качеством товара, который поставляет компания мистера Филинга. Так редко можно найти по-настоящему качественные вещи. Я решил увеличить объем наших заказов. Откровенно говоря, уверен, что смогу продать даже больше. Насколько я знаю, вы сотрудничаете с мистером Филингом, так не могли бы вы ему это передать?

Филлида с улыбкой приняла письмо:

— Разумеется. Мистер Филинг будет очень рад.

— И передайте мои наилучшие пожелания сэру Джасперу.

— Непременно.

Кивнув на прощание Люциферу и продолжая улыбаться, мистер Кертис отошел в сторону.

— Значит, компания мистера Филинга? — Люцифер задал этот вопрос, уже подходя к своему экипажу.

— Ну конечно. — Филлида раскрыла зонтик. — Не может же слабая женщина управлять компанией.

Люцифер рассмеялся:

— Естественно, нет…

Когда несколько минут спустя они ехали по направлению к Эксминстеру, Люцифер продолжил тему.

— Объясните мне — поправьте, если я не правильно понял. Никто, кроме тех людей, которые работают вместе с вами и посвящены в тайну, не знает о вашей роли в этой компании?

— Именно так. Остальным незачем об этом знать. На самом деле далеко не все, кто участвует в деле, осведомлены о реальном положении вещей. Большинство думает, что всем руководит Филинг, а я лишь его секретарь. Не уверена, что даже папа понимает суть дела.

Но Люцифер вполне мог это себе представить. Именно она была стержнем предприятия, человеком, вокруг которого существовали все остальные, но предпочитала оставаться незаметной.

Однако ее роль в общественной жизни деревни простиралась куда дальше дел компании. Люцифер провел в Колитоне всего несколько дней, но и за этот короткий период не раз наблюдал, как мужчины, женщины и даже дети обращались к Филлиде со своими проблемами и просьбами.

И она никогда никому не отказывала.

Он понимал это стремление быть среди людей, участвовать в их жизни, помогать. В его случае к этому обязывало положение. Он вел себя так, поскольку был так воспитан, и лишь отчасти по велению души. Филлида же действовала исключительно по зову сердца.

— И как давно вы заправляете делами в Грейндже?

— С тех пор как умерла моя мать.

Двенадцать лет? Неудивительно, что ее влияние было всесторонним. Она подождала, но он не стал больше ни о чем спрашивать, сосредоточившись на управлении экипажем. Тем не менее Люцифер продолжал размышлять…

Ее стремление помочь в скором времени могло бы привести к тому, что она захочет рассказать все, что знает. Она была слишком умна, чтобы придерживать информацию, которая может способствовать поимке убийцы. Личность преступника ей, конечно, неизвестна. Она знает лишь о какой-то важной детали, не более. Лучший способ добиться результата состоит в том, чтобы продолжать расследование и как можно более старательно вовлекать ее в этот процесс.

В конце концов теперь он житель Колитона… У него есть дом — слишком большой для него одного. Это жилище предназначено для целой семьи. Семья — вот что ему нужно. Гораций должен был это предвидеть…

Показались первые дома Эксминстера. После многочисленных расспросов выяснилось, что никаких неизвестных утром в воскресенье в Эксминстере не появлялось — никто не останавливался, не проезжал мимо, не нанимал лошадей.