— В таком случае совершенно очевидно, что он не убийца.

— Судя по ране и тому факту, что алебарда лежала рядом с ним, нет. Все это выглядит так, будто убийца прятался за дверью и ударил сзади, когда джентльмен наклонился над телом. Миссис Хеммингс клянется, что эта штука никак не могла упасть сама собой. Так что все довольно ясно. Нам следует лишь подождать немного, и, полагаю, когда джентльмен придет в сознание, он расскажет все сам.

Люцифер мысленно зааплодировал.

— Он не скоро поправится, лежа в этом подвале. — В голосе леди появились требовательные нотки.

— Разумеется, нет. Не понимаю, почему Брислфорд решил, что этот парень и есть убийца, поскользнувшийся в луже крови.

Поскользнувшийся в луже крови?

Если бы Люцифер смог, он бы сейчас зарычал. Но он все еще не мог ни шевельнуться, ни издать звука. Боль в его голове лишь поджидала удобного момента, чтобы вновь лишить его чувств.

Единственное, на что он был способен, это лежать, слушать и запоминать все, что услышал. Пока леди рядом, он в безопасности. Похоже, она принимает его интересы очень близко к сердцу.

— Брислфорд сказал, что у этого парня был в руке нож.

Это, конечно, опять Джаггс.

«Папа» пробормотал: «Самозащита. Он заметил убийцу и схватил первое попавшееся оружие. К сожалению, не слишком эффективное против алебарды. Нет — разумеется, этот человек просто обнаружил тело и пытался перевернуть его».

— Итак, он невиновен, — вмешалась леди. — Мы должны перенести его в Грейндж.

— Я отправлюсь обратно и пришлю коляску, — ответил «папа».

— А я подожду здесь. Вели Глэдис положить в коляску побольше подушек, одеял и…

Голос леди удалялся, и Люцифер перестал прислушиваться. Она сказала, что останется рядом с ним. Вероятно, Грейндж — это дом «папы», и, может быть, она тоже там живет. По крайней мере он на это надеялся. Хотелось бы повнимательнее рассмотреть ее, когда боль немного утихнет — боль в его раненой голове и боль в сердце.

Гораций был очень дорог Люциферу — насколько дорог, он понял только сейчас, когда друга не стало. Он был слишком слаб, чтобы смириться с утратой. Мучительно искал и не находил способа забыться.

Ему оставалось просто лежать и ждать.

Он услышал, как леди вернулась, с ней пришел кто-то еще.

То, что последовало затем, было крайне неприятным. К счастью, Люциферу удалось на этот раз не потерять сознания, когда его поднимали. Затем последовала тряска в повозке, а потом он оказался в постели и уже полураздетый.

Раздевали его две женщины. Судя по их голосам и рукам, обе были старше, чем его ангел-хранитель. Он помог бы им, если бы мог, но это было не в его силах. Они очень аккуратно надели на него ночную рубашку, стараясь не задеть поврежденную голову.

Наконец его устроили на мягких подушках и душистых простынях и оставили в благословенном покое.


Филлида пришла взглянуть на своего пациента, как только Глэдис доложила, что его устроили.

Мисс Суит, ее старая гувернантка, сидела с вязаньем на стуле у окна. «Он отдыхает», — прошептала она.

Филлида кивнула и подошла к кровати. Незнакомца уложили на бок, чтобы не беспокоить рану на затылке. Лежащим он показался ей гораздо больше — широкие плечи и грудь, длинная линия спины, даже длиннее ног, — незнакомец занял собой все громадное пространство постели. Он не был самым крупным из мужчин, которых она видела в своей жизни, но, безусловно, самым мужественным. Веки его были устало опущены. Казалось, невероятная тяжесть не позволяет им приподняться. Она рассматривала его лицо. Та часть, которая была в поле зрения, казалась бледной и безжизненной. Губы, которым скорее следовало хранить легкую ироничную улыбку, были напряженно сжаты в тонкую прямую линию.

Суити была не права — он не отдыхал по-настоящему, он никак не мог расслабиться.

Филлида выпрямилась. Ее охватило чувство раскаяния. Ведь это по ее вине незнакомец получил такую ужасную травму.

— Я сбегаю в Мэнор и буду обратно через час.

Женщина улыбнулась и кивнула. Бросив еще один прощальный взгляд в сторону кровати, Филлида вышла из комнаты.


— Я в самом деле не мог сказать, сэр.

Филлида вошла в парадную дверь усадьбы и обнаружила перед закрытой дверью в гостиную Брислфорда, дворецкого Горация, которого именно в этот момент допрашивал мистер Люциус Эпплби. Эпплби поклонился: «Мисс Тэллент». Филлида кивнула в ответ:

— Добрый день, сэр.

Большинство местных дам находили Эпплби очень привлекательным, но, на ее вкус, он был слишком холоден.

— Сэр Седрик попросил меня тщательно расследовать обстоятельства смерти мистера Уэлема, — объяснил Эпплби, чувствуя необходимость извиниться за свое вторжение. Он был секретарем сэра Фортмена, местного землевладельца, интерес которого к делу был вполне понятен. — Брислфорд только что рассказывал мне, что сэр Джаспер очень доволен тем фактом, что джентльмен, обнаруженный рядом с телом, не является убийцей.

— Это верно. Убийца все еще неизвестен. — Не желая далее продолжать разговор, Филлида повернулась к Брислфорду. — Я попросила Джона Оустлера позаботиться о лошадях джентльмена.

Лошади — пара дорогих красавцев — были великолепны, даже на ее неопытный взгляд. Ее брат Джонас бросил бы все дела, только бы увидеть их.

— Мы поместим их в здешней конюшне. В конюшне Грейнджа сейчас лошади моей тетушки Хаддлсфорд и кузенов.

Они прибыли сегодня как раз в тот момент, когда она спешила на помощь неизвестному джентльмену. Именно из-за своих непутевых кузенов она не успела спасти незнакомца из лап усердного Джаггса.

Брислфорд насупился:

— Если вы полагаете, что это лучший выход…

— Да, полагаю. Совершенно очевидно, что джентльмен прибыл сюда с визитом — возможно, он был другом мистера Уэлема.

— Не знаю, мисс. Мы с Хеммингсами не так долго служили хозяину, чтобы знать всех его друзей.

— Верно. Не сомневаюсь, Коуви узнает его. — Коуви был камердинером Горация в течение многих лет. — Он все еще не вернулся?

— Нет, мисс. Он будет просто убит этим.

Филлида кивнула.

— Я вообще-то заглянула, чтобы забрать шляпу того джентльмена.

— Шляпу? — уставился на нее Брислфорд. — Здесь не было никакой шляпы, мисс.

Филлида на миг прикрыла глаза.

— Вы уверены?

— Здесь ничего нет. — Брислфорд осмотрелся вокруг. — Может быть, в его экипаже?

Филлида изобразила улыбку.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Я просто подумала, что у него должна была быть шляпа. И трость, возможно.

Брислфорд отрицательно покачал головой.

— Ну что ж, тогда я пойду. — Кивнув на прощание Эпплби, Филлида вышла из дома.

Она помедлила под аркой, осматривая великолепный цветущий сад Горация. Холодок пробежал по ее спине.

Там определенно была шляпа… коричневая. Если она не принадлежала тому джентльмену и ее не оказалось в комнате, когда Хеммингсы и Брислфорд обнаружили тело…

Филлида похолодела. Подняв голову, она огляделась, затем быстро прошла к воротам и поспешила домой.


Боль в голове становилась все сильнее.

Люцифер метался на постели, пытаясь избавиться от тысяч игл, пронзающих мозг. Чьи-то руки пытались удержать его; мягкий голос успокаивал. Он понимал, что кто-то хочет, чтобы он лежал смирно, — и пытался, но боль не позволяла сделать этого.

Потом вернулся его ангел-хранитель. Люцифер услышал ее голос краем сознания и ради нее нашел в себе силы терпеть боль. Женщина обтерла лавандовой водой его лицо, шею, плечи, затем положила прохладный компресс на ушибленное место. Боль отступила, и Люцифер с облегчением вздохнул.

Когда она ушла, ему опять стало плохо. Но еще до того, как боль достигла своего пика, незнакомка вернулась, сменила белье и села рядом, положив прохладную руку на его запястье.

Люцифер расслабился и некоторое время спустя уснул.


Когда он проснулся, весь дом спал. Было темно и тихо. Люцифер приподнял голову — боль тут же остановила его движение. Стиснув зубы, он все же повернул голову и осмотрелся. Пожилая женщина дремала в кресле у окна.

Люцифер снова опустился на подушку, поудобнее устроив голову. Сейчас он чувствовал себя намного лучше. Осторожно потянувшись, он расслабился и попытался восстановить цепь произошедших событий.

Припомнив, что несколько раз во время выяснения его причастности к смерти Горация прозвучало слово «папа», Люцифер мог предположить, что «папа» — возможно, местный судья. Если так, ему следовало в первую очередь пообщаться именно с этим джентльменом. Как только он будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы поднять голову, приложит все усилия и найдет убийцу Горация.

Его мысли прервались… и приобрели совершенно иное направление. В комнате не было его ангела-хранителя — без сомнения, она спит сейчас в своей постели…

Стоп, не надо об этом.

Люцифер вздохнул. Затем, прикрыв глаза, отдался тоске и страданию. Погрузился в горестные сожаления о добрых временах, которые никогда не вернутся, о радостях, которые он уже не сможет разделить с Горацием. Он тосковал сейчас о человеке, который был в какой-то степени ему отцом. Не будет больше радости совместных открытий, поиска, попыток поймать и удержать неуловимое.

Память об этом была еще так жива, но Горация уже не было на этом свете. Основная глава в книге его жизни закончилась. Трудно было принять то, что он добрался до последней страницы и теперь приходится закрыть книгу.

Горечь утраты отступила, оставив Люцифера опустошенным.

Он слишком часто видел смерть, чтобы долго пребывать в состоянии шока. Он был воином, по сути и по происхождению. Несправедливая смерть была тем спусковым крючком, который приводил в действие его главные инстинкты: месть не ради удовлетворения личных интересов, но во имя справедливости.

Смерть Горация не останется неотомщенной.

Люцифер недвижимо лежал на мягких простынях, в то время как горечь и тоска в нем превращались в гнев, постепенно соединявшийся с холодной решимостью. Его чувства обострились, он мысленно вернулся к той жуткой картине, повторяя каждый шаг, каждое наблюдение, пока не вспомнил то прикосновение…

Такие маленькие пальцы могли принадлежать ребенку или женщине. Он почувствовал тогда легкий запах духов и готов был спорить на всю свою коллекцию, что там была женщина. Женщина, которая не могла быть убийцей. Возможно, Гораций и был стар, но не настолько слаб, чтобы женщина могла так легко справиться с ним.

Итак, Гораций был убит. Затем вошел он сам, и убийца ударил его алебардой. Потом появилась женщина и обнаружила его.

Нет, это не похоже на правду. Тело Горация было перевернуто до того, как он вошел; и Люцифер был согласен с «папой» — это сделал не убийца. Должно быть, это дело рук женщины, которая спряталась при его появлении.

Она должна была видеть, как убийца напал на него, и лишь потом убежала. Почему же она не подняла тревогу? Ведь мужчина по имени Хеммингс сделал это.

Что-то здесь было не так. Люцифер еще раз перебрал все факты, но не смог опровергнуть это заключение.

Где-то скрипнула половица. Люцифер прислушался. Минутой позже дверь в его комнату приоткрылась.

Он продолжал лежать на боку с опущенными веками, притворяясь спящим, но мог наблюдать за происходящим сквозь ресницы. Он услышал мягкий щелчок закрывающейся двери, затем осторожные шаги. Круг света приблизился.

Это была она, его ангел-хранитель. В пеньюаре. Она стояла футах в шести, внимательно изучая его лицо. В одной руке женщина держала подсвечник, в то время как вторая покоилась на груди, придерживая шаль. Впервые он видел ее всю и не мог оторвать взгляда. Люцифер оценивал… Ее лицо было именно таким, каким он его запомнил, — большие глаза, очерченный подбородок и волна темных волос вокруг. Она была среднего роста, стройная, но не худая. Грудь ее была полной и высокой, соски угадывались даже сквозь плотную ткань шали.

Он не мог разглядеть ее талию под пеньюаром, но бедра были округлыми, а лодыжки стройными.

Женщина была босиком. Его взгляд задержался на ее обнаженных ножках, таких маленьких и женственных, потом скользнул под складки ночной рубашки… Очень медленно он вновь перевел взгляд на ее лицо.

Пока Люцифер изучал незнакомку, она столь же пристально смотрела на него. Казалось, она запоминает каждую черточку его лица. Наконец женщина развернулась, чтобы уйти.

Люцифер еле удержался, чтобы не окликнуть ее. Он хотел поблагодарить этого ангела — как мадонну доброты и заботы, — но побоялся испугать ее звуком своего голоса. Он лишь наблюдал, как женщина остановилась рядом со спящей старушкой; опустив подсвечник, поправила одеяло.

Потом направилась к двери, но задержалась у кровати. Подошла поближе… еще ближе.

Держа свечу так, чтобы свет не беспокоил лежащего, она еще раз пристально вгляделась в лицо Люцифера. Ему стоило большого труда заставить себя не двигаться.