— А вы Фердинанд?

Он прижал нож к груди и поклонился.

— Bellissima[2], — пробормотал он.

Франческа спросила его, в каком районе Рима он родился. На итальянском.

Рот повара снова открылся. Придя в себя, он разразился страстной итальянской тирадой. Немного послушав, Франческа повелительно подняла руку:

— А теперь я хотела бы обсудить сегодняшнее меню. Миссис Кантл, у вас есть бумага и карандаш?

Миссис Кантл поспешила в свою комнату. Фердинанд воспользовался моментом, чтобы протараторить по-итальянски свои предложения. Франческа слушала и кивала. Когда экономка вернулась и приготовилась записывать, Франческа снова остановила повара, перечислила блюда, которые хотела видеть к обеду на сегодняшнем столе, и только потом повернулась к кухарке:

— К чаю я предпочитаю булочки.

В глазах женщины мелькнуло удивление.

— Да, мэм, я могу их испечь для вас.

Фердинанд снова принялся трещать на родном языке, но Франческа не дала ему продолжать.

— Что же до ужина…

Она предложила вечернее меню, дав понять, что на обязанности Фердинанда лежат основные блюда, чем несколько пригладила взъерошенные перья, а затем перешла к десерту.

— Пудинги. Я слышала о лимонно-творожном пудинге. — Она посмотрела на кухарку. — Вы умеете его готовить?

Кухарка метнула взгляд на миссис Кантл, но кивнула:

— Да, мэм.

— Прекрасно. С этого дня на вас лежит обязанность готовить пудинги к ужину.

Лицо Фердинанда исказилось.

— Но…

Он стал перечислять итальянские десерты, но Франческа отрицательно покачала головой и перешла на итальянский.

— Надеюсь, вы понимаете, что ваш хозяин — англичанин?

Фердинанд ошеломленно уставился на нее. Но Франческа спокойно продолжала на том же языке:

— Хотя мы с вами предпочитаем итальянские блюда, было бы неплохо, если бы вы овладели искусством готовить английские пудинги.

— Но я даже не знаю, что такое эти пудинги.

Он ухитрился вложить в последнее слово столько презрения, что Франческа невольно улыбнулась.

— Мудрый, стремящийся к успеху человек уже давно подошел бы к кухарке и попросил бы его поучить.

— Но она терпеть меня не может, — надулся Фердинанд.

— Да, но вы-то, должно быть, уже поняли, что ее наставления могут оказаться полезными, так что нужно найти способ. Может, показать ей, как украсить пудинги. Но перед этим убедить, что вы понимаете, как важны ее пудинги, что это едва ли не лучшее угощение за ужином. Я ожидаю, что вы вместе сумеете сохранить равновесие вкусов.

Весь обмен репликами занял меньше минуты. Франческа с безмятежной улыбкой одобрительно кивнула:

— Прекрасно. А теперь…

Она повернулась и направилась к двери, спугнув Ирвина и отряд лакеев, которые беззастенчиво подслушивали.

Франческа грациозно кивнула и проплыла мимо.

— Миссис Кантл!

— Иду, мэм.

Леди Элизабет замыкала маленькую процессию, стараясь скрыть усмешку.

Остальная часть экскурсии прошла куда спокойнее, зато была перетружена подробными объяснениями. К тому времени как они вернулись ча первый этаж, Франческа обрела горячую сторонницу в экономке. Какое счастье, что ее расположение оказалось так легко завоевать! Учитывая размеры дома и сложности управления хозяйством, надежная поддержка будет просто неоценима!

— Да вы настоящий стратег, дорогая! — воскликнула леди Элизабет, опускаясь в привычное кресло. Миссис Кантл вернулась к своим обязанностям, Хенни вязала, готовая услышать их отчет. — С того момента как вы обласкали кухарку, Кантл готова на все ради вас. Она и кухарка — старые подруги и пришли сюда совсем девчонками. Притом, заметьте, Кантл и без того неплохо к вам отнеслась, но пригласить ее сопровождать нас по дому было гениальным ходом!

Франческа улыбнулась:

— Я хотела, чтобы она поняла, как ее ценят.

— И вы не только своего добились, но и заставили остальных этому поверить.

— Я также благодарна вам и Хенни за то, что вы облегчили мне первые шаги. Без вашей помощи все было бы куда тяжелее.

Обе дамы сначала растерялись, потом, польщенные, покраснели.

— Так вот, на случай если вы не поняли, — проворчала Хенни. — Мы ждем регулярных отчетов о том, как идут дела.

— Частых регулярных отчетов, — поправила леди Элизабет. — Я до сих пор не могу поверить, что мой сын оказался настолько идиотом, чтобы считать, будто кто-то из Роулингсов способен примириться с таким холодным браком. Вы должны успокоить меня; заверить, что он одумался и пришел в себя.

Но придет ли он в себя? Сможет ли? Именно этот вопрос больше всего волновал Франческу. Гораздо меньше она беспокоилась о том, когда это произойдет. В конце концов, они женаты, а браки длятся много лет. Она готова подождать — несколько месяцев, даже год. Недаром она так долго ждала. Его. Возможности осуществить свою мечту.

После обеда все отправились во вдовий дом. Для этого следовало пересечь огромный парк. Путь оказался недалек, хотя из окон замка дома не было видно: его скрывали густые кроны и неровности почвы.

Погуляв по прелестному зданию в георгианском стиле и выпив чаю, сервированного горничной, явно потрясенной таким повышением по службе, Франческа и Джайлз вдвоем вернулись в замок.

В холле Джайлза остановил Уоллес, у которого срочно возникло какое-то связанное с имением дело. Джайлз извинился и оставил Франческу. Она поднялась к себе в непривычном одиночестве — роскошь, которой в последнее время была лишена. Хотя до ужина оставалось не так много, она не позвонила Милли, а воспользовалась моментом, чтобы немного постоять у окна и дать себе время поразмыслить.

Не стоит быть семи пядей во лбу, чтобы понять: всякое давление с ее стороны, любая излишняя требовательность оттолкнут его, по крайней мере эмоционально. Он снова замкнется в свою раковину, и она не сможет добраться до него: он достаточно силен, чтобы противостоять ей, если пожелает.

Она должна набраться терпения. Лелеять надежду. Пытаться уберечь свое сердце. И делать все, что возможно, чтобы склонить чашу весов в свою пользу.

К сожалению, это единственно возможное действие несовместимо с попытками уберечь свое сердце.

Франческа с тяжелым вздохом покачала головой и дернула за шнур сонетки.

Глава 10

Джайлз въехал во двор. Навстречу выбежал конюх и взял лошадь под уздцы. Джайлз спешился, подождал, пока уведут лошадь, и, поколебавшись, направился следом. Он остановился перед стойлом, где мирно жевала овес Реджина.

— Ее светлость сегодня не выезжала. — Джайлз повернулся на голос Джейкобса. — Она отправилась на прогулку. Видел, как она идет к отрогу.

Джайлз наклонил голову. Вряд ли стоит отрицать, что он ищет жену. Слуги видят все.

Он снова вышел на солнышко. Погода стояла прекрасная, час был ранний. Слишком хороший денек, чтобы тратить его за счетными книгами.

Он обнаружил ее у подножия холма, выходящего на изгиб реки. Сидя на скамье, поставленной среди цветущей жимолости, она любовалась рекой и полями. В своем платье лимонного цвета, с простой желтой лентой в темных локонах, она выглядела флорентийской княжной, далекой и недосягаемой. Недоступной. Непознанной.

Он остановился, вдруг усомнившись в своем праве потревожить ее, так сильно углубившуюся в свои мысли и такую неподвижную, что у ее желтых башмачков весело прыгали храбрые воробушки. Ее лицо было безмятежным. Спокойным. Отрешенным.

Но тут она повернула голову, глянула прямо на него и ослепительно улыбнулась:

— Здесь так чудесно. Изумительный вид! Не могу оторваться.

Он, не сводя с нее глаз, подошел к скамье.

— Я был у моста.

— Правда? — Она подобрала юбки, чтобы Джайлз мог сесть. — Он уже закончен?

— Почти. — Джайлз уселся и осмотрел землю. Его землю. Его поля и луга. — На этот раз его следует хорошенько укрепить, чтобы больше не сносило.

— Сколько семей живет в поместье?

— Около двадцати. Видишь эти крыши? Это одна из деревень.

Франческа, кивнув, показала на восток.

— А там другая?

— Да. Ты, должно быть, провела здесь немало времени, если сумела ее рассмотреть.

Три черепичных крыши почти скрывала листва.

Она подняла лицо к ветерку, наслаждаясь тем, как весело он треплет ее волосы.

— Я приходила сюда несколько раз. Прекрасный наблюдательный пункт, с которого все поместье видно как на ладони.

Он вопросительно хмыкнул, но она молча смотрела на волнующуюся зелень.

— У тебя нет неприятностей со слугами?

— Никаких, — удивленно протянула она. — А ты боялся, что будут?

— Нет, — усмехнулся он, видя, как весело блестят ее глаза. — Просто хотел узнать, как ты справляешься.

Она резко встала, словно не желая продолжать разговор:

— Ну, мне пора. Много дел.

Стараясь подавить раздражение, он тоже поднялся и вместе с ней стал взбираться на холм. Последние два дня он все старался понять, как она справляется. Как ей приходится в незнакомом доме. Счастлива ли она. Разве мог он спросить об этом прямо при сложившихся между ними отношениях? Со дня свадьбы прошла целая неделя, и, хотя ему не на что было жаловаться, все же он невольно гадал, довольна ли она своей жизнью.

Как бы там ни было, она его жена, и если пока что и волки сыты, и овцы целы благодаря ее разумному согласию с его планами, то вполне справедливо, если и у нее будет в жизни хоть немного радости.

Но он не мог задать ей этот простой вопрос, а Франческа на все намеки только улыбалась и ловко избегала прямых ответов. И это еще больше разжигало его любопытство.

На вершине холма она остановилась, глубоко вздохнула, и послала ему дремотную кошачью улыбку, словно приглашая полюбоваться ее фигурой, облепленной лимонным муслином. В вырезе вздымались соблазнительные груди.

Один из ее замыслов — отвлечь, заманить в свои сети.

Он выгнул бровь, и она рассмеялась. Хрипловатый звук взбудоражил его, напомнив о только что прошедшей ночи и играх, в которые они играли.

Да, никто лучше ее не сможет отвлечь!

Франческа, улыбаясь, взяла его под руку. Они пошли через газон. Опавшие листья похрустывали под ногами. В воздухе распространялся запах осени.

— Если ты что-то пожелаешь переделать в доме… ввести какие-то новшества… надеюсь, знаешь, что стоит только попросить? — сухо осведомился он. Губы Франчески чуть дернулись. Она наклонила голову, и вьющиеся черные пряди скользнули по его щеке.

— Если случится, что я чего-то пожелаю, — в тон ему ответила она, — обязательно вспомню твои слова.

Она смотрела на него из-под ресниц, — ее любимая привычка, как ему довелось узнать. Он впился взглядом ей в глаза, держа, не отпуская…

Франческа с трудом отвела от него глаза.

— Если случится… — повторила она. — Но пока у меня есть все, что… Кто это?

Немного задыхаясь, смутившись от собственной беззастенчивой лжи, она показала на черную карету, стоявшую в переднем дворе.

— Интересно, сколько это продлится? — процедил Джайлз так пренебрежительно, что Франческа в полном недоумении уставилась на него. — Карета принадлежит нашим ближайшим соседям, Гилмартинам, — пояснил он. — Удивительно, как это у леди Гилмартин хватило терпения выждать целую неделю.

— На свадьбе их не было?

Джайлз покачал головой и, взяв ее за руку, повел по лестнице.

— Они, благодарение Богу, гостили в Шотландии. Приготовься к ахам, вздохам и прочему кудахтанью.

Франческа удивленно пожала плечами, но позволила ему открыть дверь и перевести ее через порог.

— А! Вот и они! Слава небесам!

Дородная, пышногрудая матрона, помахивая шалью с розовой окантовкой, надвигалась на Франческу.

— Ах, милорд, вы настоящая темная лошадка! И это когда все местные дамы были уверены, что вы питаете отвращение к брачным узам! Ха-ха! — Леди широко улыбнулась и прильнула щекой к щеке Франческе. — Уоллес пытался сочинять, будто вы нездоровы, но мы собственными глазами видели вас на холме!

Франческа обменялась взглядами с бесстрастным Уоллесом и пожала руку дамы.

— Леди Гилмартин, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно, — усмехнулась та, — Вижу, слава обо мне летит по всей округе! Да, дорогая. Мы живем как раз рядом с деревней.

Франческа схватила ее милость за локоть и вежливо повлекла к гостиной. Ирвин поспешил открыть дверь.

— Вы обязательно должны приехать к нам на чай, — трещала леди Гилмартин, — а пока мы решили заехать и приветствовать ваше вхождение в наш тесный круг. Элдред!

Добравшись до середины гостиной, Франческа выпустила руку ее милости и обернулась как раз вовремя, чтобы узреть анемичного вида джентльмена, стоявшего рядом с Джайлзом. По сравнению с графом он казался унылым, поникшим и довольно жалким.

Поклонившись, он слабо улыбнулся. Франческа, с ответной улыбкой, судорожно вздохнула и показала леди Гилмартин на кушетку.