— Никогда в этом не сомневался.

Они обошли замок и оказались в том месте, где возлюбленные деревья Эдвардса уступали место живой изгороди и случайному кустику роз.

— Утром я получил от Девила пакет, — начал Джайлз, прерывая дружелюбное молчание, когда они добрались до старых укреплений и перед ними раскинулась широкая панорама земель. — Он и Онория вернулись в Лондон. Он прислал последние парламентские отчеты.

— А парламент уже заседает?

— Да. Осенняя сессия в самом разгаре.

Джайлз на секунду задумался об этом… о своей обычной жизни до женитьбы: члены общества съезжаются в столицу, каждодневные балы, рауты, приемы и званые ужины. Постоянная, прикрытая вежливыми улыбками и сладкими словами борьба светских дам за первенство, романы, тайные связи… Много лет это было и его существованием.

Они помолчали, глядя на землю в расцвете осеннего великолепия.

— Нам тоже нужно ехать в Лондон… на сессию?

— Нет.

Он подумывал об этом, но «нам» в его мыслях не участвовало.

Джайлз посмотрел на жену, заправил выбившийся локон за ее ухо и снова устремил взгляд вперед.

Его нежелание вернуться в Лондон само по себе было удивительным. Но Джайлз воспринимал его спокойно. И не стремился в столицу. Похоже, он постепенно привыкал к тому факту, что во всем, касавшемся жены, верх брало его варварское «я». Это истинное «я» не собиралось расставаться с ней. Ни под каким видом.

Они стояли бок о бок, обозревая свои владения. Наконец он взял ее за руку:

— Пойдем. Давай спустимся к беседке.


Ночью Джайлз лежал на спине в теплой тьме, прислушиваясь х тихому дыханию жены.

Подложив руки под голову, он смотрел в потолок и задавался вопросом: какого черта творит? И куда, спрашивается, идет и чем это кончится? Точнее, куда они идут.

В этой поправке и крылась суть проблемы. Он больше не мог думать о будущем только со своей точки зрения. Не важно, какой курс он возьмет, какую дорогу выберет, она всегда будет рядом.

По правде говоря, ее счастье теперь важнее, чем его собственное, потому что его собственное зависит от нее. Так стоит ли поражаться тому, что он сопротивляется?

Было бы куда легче, окажись она требовательной и капризной. Но вместо этого она оставляла выбор за ним, избегая ссор и прямых столкновений. К таким битвам он был готов: исход оказался бы скорым и беспощадным. И он бы не лежал сейчас, изнемогая от неуверенности в своих силах.

Она с самого начала расставила все точки над i. Он правит, он принимает решения, и, если они ей не понравятся, она поступит по-своему.

Он ничуть в этом не сомневался. Есть в ней какой-то жесткий стержень, непоколебимая преданность своему делу. Преданность, которой он мечтал добиться для себя. Не только ради своих политических амбиций, не только ради семейной жизни, даже не ради воздействия, которая возымеет столь пылкая преданность на его жизнь.

Он хотел, чтобы она была верна только ему. Хотел видеть это в ее глазах, когда она принимала его, чувствовать на ее губах, когда она целовала его, в ее прикосновении, когда она ласкала его. Все, что она давала ему, он желал для себя навсегда.

Джайлз посмотрел на темную головку Франчески, ощутил тепло ее тела, расслабленного и обмякшего. Ощутил непреодолимый порыв схватить ее в объятия.

Но вместо этого снова поднял глаза к потолку и вернулся мыслями к насущной проблеме.

Он хотел ее любви, преданности, хотел, чтобы она жила для него.

И она жаждет предложить ему все это. Но взамен требовала одного.

Он желал дать ей это. Желал любить ее… Но больше всего на свете не желал этого.

Парадокс?! Неразрешимое противоречие?

Но должен же быть выход? Ради сохранения собственного рассудка он должен найти этот выход. Тот, который удовлетворил бы Франческу и оставил его эмоционально защищенным.

Другого просто не дано.

Глава 13

— Что же, дорогая, видно, супружеская жизнь идет тебе на пользу.

Франческа просияла и, привстав на цыпочки, поцеловала Чарлза в щеку, а потом обернулась к Эстер:

— Я так рада, что вы смогли приехать. Конечно, разлука была совсем недолгой, но я ужасно соскучилась.

— И мы тоже, дорогая, — кивнула Эстер и отступила, дав дорогу Френни.

Франческа смотрела в светло-голубые глаза кузины. Та с безмятежной улыбкой выступила вперед и поцеловала ее.

— Какой большой дом! — заметила она. — В прошлый раз я почти ничего не успела рассмотреть.

Они стояли на крыльце. Дорожный экипаж Чарлза разгружали во дворе.

— Если хотите, я проведу вас по дому.

— Почему бы и нет? — отозвался Чарлз, пожимавший руку Джайлзу. — Обожаю бродить по средневековым домам.

— Сначала я вас устрою, а потом, после обеда, покажу замок.

Франчес ка хотела взять под руки кузину и тетку, но Френни выскользнула, встала рядом с Джайлзом и низко присела. Джайлз, поколебавшись, взял ее за руку и поднял. Френни глянула в его лицо и улыбнулась:

— Здравствуйте, кузен Джайлз.

— Кузина Френсис, — кивнул тот, жестом приглашая гостей войти. Френни присоединилась к Франческе и Эстер, жадно осматривая огромный холл.

— Большой дом, — повторила она, поднимаясь по лестнице.


— Поэтому мы пробудем только три ночи, — улыбнулся Чарлз Франческе. Вечер уже спустился, и все собрались в семейной гостиной, ожидая, когда пригласят к столу. — Спасибо за то, что понимаешь…

— Вздор, — отмахнулась Франческа, стиснув руку Чарлза. — Если воды Бата в самом деле помогают Франческе, нужно воспользоваться возможностью и снова ее туда отвезти.

В последнем письме Чарлз предупреждал, что погостят они недолго, и сейчас он объяснил, в чем дело. Серные источники Бата прекрасно действуют на Френни, но Чарлз и Эстер уговорили ее ехать только на том условии, что по пути завернут в замок.

— В самом деле, — продолжала Франческа, — если в будущем захочешь снова повезти ее туда, тебе стоит только дать мне знать. Вы всегда желанные гости в замке. Гостите, сколько хотите.

— Спасибо, дорогая, — кивнул Чарлз. — Признаюсь, наши надежды возродились. Мы с Эстер опасались, что твой отъезд и связанные со свадьбой волнения ухудшат состояние Френни. Но вместо этого, оправившись от действия опия, она просто расцвела. Какое облегчение — видеть ее в таком состоянии!

Франческа кивнула. Она никогда не понимала причин состояния Френни, но если Эстер и Чарлз счастливы и полны надежд, остается только радоваться.

Вошедший Ирвин объявил, к восторгу Френни, что ужин подан. Джайлз, как истинный джентльмен, предложил руку ей и Эстер. Чарлз и Франческа последовали за ними.

Они расселись в семейной столовой. Ирвин и лакеи принялись подавать блюда. Френни всем восхищалась, была в прекрасном настроении и передавала Джайлзу свои впечатления от увиденного во время экскурсии по дому. Джайлз пообедал с ними, а потом удалился в кабинет, предоставив жене развлекать гостей. Но Френни, казалось, ничего не заметила. Теперь же, по мнению Франчески, наивный щебет кузины не скрывал ни грусти, ни неловкости, ни обиды.

Должно быть, она в самом деле ошиблась, и Джайлз не тот джентльмен, о котором упоминала Френни.

Чарлз, сидевший справа, спросил название блюда. Франческа ответила. Она весело болтала с дядей и Эстер, сидевшей слева. Френни сидела рядом с Чарлзом, слева от Джайлза, как диктовалось этикетом. Но похоже, она зря беспокоилась о чувствах кузины. Если это так, значит, все обошлось, хотя…

Она повернулась к Эстер:

— Френни по-прежнему поднимается очень рано?

Эстер кивнула.

— Пожалуй, стоит предупредить слуг.

Франческа мысленно велела себе поговорить с Уоллесом.

— Дорогая, ты должна дать мне рецепт этого блюда. Сможет ли кухарка его приготовить?

— Разумеется.

Интересно, умеет ли Фердинанд писать по-английски?


— Доброе утро, Френни.

Френни, стоявшая в конце террасы, растерянно обернулась, но тут же улыбнулась при виде Франчески.

— Прекрасное утро, не так ли?

— Да. Странно, что в таком большом доме царит тишина. Я думала, здесь шумно.

— Сейчас здесь живут только слуги и Джайлз. В прошлый раз здесь было полно гостей.

Франческа облокотилась на перила, не удивляясь, что не услышала ответа. Пусть подольше молчит: это поможет ей направить беседу в нужное русло.

— Френни, — спросила она наконец, — ты помнишь, как рассказывала мне о джентльмене, том самом, с которым ты дважды гуляла?

Френни озадаченно нахмурилась:

— Разве?

— Да, в гостинице. Кстати… ты знаешь, кто он?

Френни, устремив взгляд вдаль, только улыбнулась.

Поняв, что не дождется ответа Франческа попыталась задать очередной вопрос:

— Он навещал тебя последнее время… с тех пор, как ты сюда приезжала?

Френни отчаянно затрясла головой, но при этом улыбалась. Франческе показалось, что она хихикнула.

Набравшись терпения, она заговорила, медленно и ровно, как всегда, обращаясь к Френни.

— Френни я только хотела убедиться, что ты не спутала своего джентльмена с Чиллингуортом…

Но Франческа снова покачала головой, все еще смеясь до упаду.

— Нет, нет, нет!

В ее глазах плясали веселые искорки.

— Я все выяснила. У моего джентльмена другое имя! Он приходит и говорит со мной и гуляет и слушает меня! И он не Чиллингуорт! Нет-нет! Чиллингуорт — граф! Он женился на тебе из-за земли! — Что-то злобное мелькнуло в ее взгляде. — Я — не ты! Граф взял тебя ради земли! У меня нет такой земли, но мой джентльмен хочет жениться на мне! Я в этом уверена! — Она отпрыгнула и едва ли не заскользила по террасе. — Он женится на мне, вот увидишь! В конце концов!

Франческа вздохнула и пошла в дом.

Значит, этот таинственный джентльмен не Чиллингуорт! Кто же тогда?!


После завтрака Френни в сопровождении лакея отправилась на прогулку. Покончив с домашними делами, Франческа присоединилась к сидевшей в гостиной Эстер.

Эстер с улыбкой подняла голову от вышивания.

— Я рада немного побыть с вами наедине, тетя, — с ответной улыбкой призналась Франческа, устраиваясь на стуле рядом с камином.

Эстер наблюдала за ней, подняв брови.

— Что-то случилось?

— Нет, не со мной.

Франческа взглянула в глаза Эстер, такие же голубые, как у Френни, но куда более осмысленные.

— Трудно говорить, поскольку то, что Френни сказала мне, может считаться тайной, хотя сама Френни, по-моему, находит, что тут нет ничего такого.

— О, дорогая, я должна непременно знать все, что касается Френни, особенно если речь идет о тайнах.

В голосе Эстер звучала такая решимость, что Франческа отбросила все колебания.

— В гостинице, по пути в Ламборн…

Она передала все сказанное Френни и в гостинице, и на террасе сегодня утром.

— Я боялась, что это Чиллингуорт: он дважды прошелся с ней. Но он утверждает, что едва обменялся с Френни словом, так что странно, если она что-то из этого вывела, хотя…

— Хотя с Френни никогда нельзя сказать точно, — кивнула Эстер. — Понятно, почему ты так подумала, особенно если вспомнить, как она вела себя во время церемонии. Но если она говорит, что это не он, тогда…

— Совершенно верно. Это мог быть кто-то еще, с кем она встречалась во время прогулок. Нетрудно проскользнуть в сад незамеченным. Что ни говори, она унаследует состояние дяди Чарлза, и об этом многие знают.

— Ты права.

Губы Эстер сжались.

— Дорогая, спасибо, что сказала. Ты правильно поступила. Предоставь все мне. Я поговорю с Чарлзом, и мы попытаемся разобраться, в чем дело.

Франческа облегченно вздохнула:

— Надеюсь, что все обойдется.

Эстер не ответила и, хмурясь, вернулась к вышиванию.


— Именно здесь вы скрываетесь?

Джайлз вздрогнул от неожиданности. Он стоял у окна в библиотечной галерее, сверяясь со списком документов. В дверях, самодовольно ухмыляясь, стояла кузина Франчески.

Она мельком взглянула на него, прежде чем обратиться к полкам.

— У вас много книг! — воскликнула она, принимаясь порхать по комнате. — Тут, должно быть, тысячи томов.

— Наверное.

Она остановилась, склонив голову набок и глядя в никуда.

— Здесь так тихо.

— Да, — кивнул Джайлз, и поскольку она ничего больше не сказала, просто стояла, тупо глазея на него, он спросил: — Вы хорошо прогулялись?

— Да, но мне больше нравится бродить по замку. Франческа нехорошая! Она не привела нас сюда.

— Должно быть, посчитала, что не все помещения следует показывать посторонним.

С таким же успехом он мог бы обращаться к стене. Джайлз всерьез сомневался, что Френни воспринимает то, чего не желает слышать.

Она молча стояла, устремив взгляд в пространство. Порывшись в памяти, он вспомнил их беседу в Роулингс-Холле.

— Здесь много деревьев.

Она подступила ближе к окну.