Стефани Лоуренс - Все о страсти

Спасение появилось в неожиданном облике. Высокий, загорелый, светловолосый джентльмен прокладывал путь через толпу.

Франческа удивилась, когда он, не особенно себя затрудняя, оказался рядом. Заинтригованная такой прытью, она протянула ему руку. Он почтительно ее поцеловал.

— Гарри Кинстер, леди Франческа. Поскольку ваш муж был избран почетным Кинстером, мы считаем вас членом нашего клана. Я желаю воспользоваться прерогативой родственника и обойтись без формального представления. — Обменявшись взглядом с Джайлзом поверх головы Франчески, он добавил, лукаво блестя голубыми глазами: — Для меня большая честь познакомиться с вами. Я всегда гадал, какая женщина способна уловить Джайлза в свои сети.

Франческа вернула ему улыбку.

— Крайне странно видеть тебя здесь, — лениво протянул Джайлз, обшаривая взглядом комнату.

— Ее тут нет, — сообщил Гарри и пояснил Франческе: — Моей жены Фелисити. Она ожидает нашего первого ребенка и осталась дома, в Ньюмаркете. Я приехал на аукцион в «Таттерсолз».

— А! Вот тайна и раскрыта.

Гарри сухо усмехнулся:

— Совершено верно. Но мне казалось, что ты раньше догадаешься. — Он снова сверкнул победоносной улыбкой. — У меня к вам поручение от матушки. Она хотела бы познакомиться с вами. Кстати, она сидит с леди Озбалдестон.

Джайлз поймал взгляд Демона, разгадал его план и то чувство товарищества, которое побудило его прийти на выручку другу, и почти без колебаний спросил:

— Где именно?

— В другом конце комнаты.

К полному недоумению и разочарованию собравшихся вокруг джентльменов, Джайлз извинился и увел Франческу. С другого ее бока шагал Демон, такой же огромный и грозный.

Франческа исподтишка рассматривала суровые мужские лица: приятели пристально оглядывали толпу, явно ожидая, что кто-нибудь из мужчин снова попытается ее остановить. Она поспешно спрятала улыбку, когда они подвели ее к дивану, на котором восседала леди Озбалдестон, неотразимая в желтовато-зеленом туалете, отделанном перьями. Рядом расположилась еще одна величественная дама.

— Леди Горация Кинстер, дорогая, — объявила она, пожимая ее руку. — Я очень рада знакомству. А, это вы, Чиллингуорт!

Джайлз смиренно приложился к ее руке.

— Вы настоящий счастливчик! Надеюсь, вы оценили свою жену по достоинству?

— Естественно, — согласился Джайлз.

— Прекрасно. В таком случае можете принести мне оранжада. Ее милость наверняка тоже хочет пить. И возьмите с собой Гарри.

Она взмахом руки отослала обоих джентльменов. Франческа поразилась, когда Джайлз, чуть помявшись, склонил голову, взглядом велел Гарри следовать за ним и отошел.

— Садитесь, девочка, — пригласила леди Озбалдестон, отодвигаясь от леди Горации.

Франческа послушно села между ними, — Вам не стоит беспокоиться обо всех этих поклонниках, — заверила леди Горация. — Они исчезнут, растворятся, как только поймут, что вы не для них.

— И это к лучшему, — фыркнула леди Озбалдестон. — Если в тех слухах, что ходят о вас, есть хотя бы доля правды, вам еще предстоит немало хлопот с этим вашим мужем.

Франческа почувствовала, как стало горячо щекам.

— Верно, — вторила леди Горация. — В подобных ситуациях лучше, когда муж постоянно чем-то занят. Не стоит допускать, чтобы он выходил из себя по пустякам. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

Франческа слабо кивнула.

— Страшно подумать, на что он способен в таком состоянии, — вздохнула леди Озбалдестон. — Выходя замуж за Кинстера, всегда нужно помнить об одном: необходимо проводить крайне четкие границы и придерживаться их. Кин-стеры склонны мгновенно перевоплощаться в свое истинное, примитивное «я», если их инстинкты чем-то задеты или оскорблены. Причем это «я» вырывается наружу с непредсказуемой силой.

— Но… я не понимаю, — растерялась Франческа. — Джайлз не Кинстер.

Леди Озбалдестон хмыкнула.

Леди Горация расплылась в улыбке.

— Они своей волей назначили его Кинстером: необычайная предусмотрительность с их стороны, но, вне всякого сомнения, это была идея Девила, — пояснила она, погладив Франческу по руке. — Мы хотим этим сказать, что между ними нет ни малейшей разницы: сказанное про Кинстеров применимо и к Чиллингуортам.

— Да и почти ко всем Роулингсам, — добавила леди Озбалдестон. — Но разумеется, среди них есть те, что помягче.

— А вы их знаете? Других Роулингсов?

— Довольно многих, — кивнула леди Озбалдестон. — А в чем дело?

Франческа рассказала.

Джайлз и Гарри, вернувшись с двумя бокалами оранжада и одним — шампанского, для Франчески, застали трех дам о чем-то тихо совещавшимися. Выяснилось, что они обсуждают генеалогическое древо Роулингсов. Гарри переглянулся с Джайлзом и потихоньку исчез. Прошло не менее четверти часа, прежде чем Джайлз сумел отвлечь жену от оживленной дискуссии.

— Надеюсь видеть вас у себя в приемный день на следующей неделе, — сказала леди Горация, когда Джайлз помог Франческе встать.

— Я тоже там буду, — объявила леди Озбалдестон, — и расскажу, что успела узнать.

Джайлз мысленно поблагодарил Бога за то, что старая ведьма не собиралась навестить их на Грин-стрит.

— Мама и Хенни около входной двери, — сообщил он, проводя Франческу сквозь толпу.

После нескончаемой беседы, в продолжение которой его мать, Хенни и Франческа строили бесчисленные планы по завоеванию светского общества, он наконец утащил жену.

— Похоже, ты минуты не оставалась в одиночестве.

Франческа помолчала, мысленно оценивая его слова, анализируя тон, прежде чем улыбнуться и сжать его руку.

— Ничего страшного, — заверила она, огляделась и вздохнула. — Тем не менее, думаю, я многого успела достичь всего за один вечер. Наверное, нам пора домой.

— Домой?

— Хм-м… домой и в постель.

Она запрокинула голову.

— Разумеется, если пожелаешь, мы могли бы сначала заглянуть в библиотеку.

— Зачем?

— Уоллес наверняка развел огонь в камине… Должно быть, там так уютно…

— Уютно?

— Угу… тепло. Приятно и успокаивающе…

Чувственное обещание в ее голосе послало волну жара по телу Джайлза. Он остановился, схватил Франческу за руку и направился к выходу.

Две недели спустя Джайлз стоял в углу бального зала леди Матесон, проклиная безумие, побудившее его привезти Франческу в Лондон. Правда, это было продиктовано необходимостью защитить ее. Здесь она в безопасности, вдали от странных происшествий в Ламборне. Лондонский дом поменьше и понадежнее, да и он может не выпускать ее из вида. Однако ее дебют в обществе стал причиной опасности другого рода.

Опасности, безжалостно разрушавшей его цивилизованный фасад и выставлявшей его истинное «я» на всеобщее обозрение.

— Джайлз!

Он обернулся и с улыбкой поцеловал Хенни в щеку.

— Я не знал, что ты будешь у леди Матесон.

— Ну разумеется, все мы тут, дорогой. Матесоны — хорошие знакомые Хорэса. Разве не помнишь?

Последнее время он не думал ни о ком, кроме жены.

— Где Франческа? — Хенни вопросительно взглянула на него, ожидая ответа.

— Сидит с ее светлостью, герцогиней Сент-Ивз. — Он кивнул в ту сторону, где по его предположениям, находилась Франческа.

— А, вижу. Спасибо, дорогой. Должна сказать, что позавчерашний ужин был превосходен и маленькое собрание на прошлой неделе прошло как нельзя лучше.

Хенни кивнула Джайлзу и отправилась к тому месту, где сидела Франческа, ловко лавируя среди собравшихся. Упомянутое Хенни событие был их первый званый ужин, и они много потрудились, чтобы он имел успех. Вместо этого ужин превратился в триумф. Их совместный триумф. Назвав ужин «превосходным», Хенни имела в виду не блюда, хотя Фердинанд из кожи вон лез, стараясь угодить господам, и превзошел себя. Это Франческа искрилась остроумием и влекла людей подобно магниту, так что Джайлзу было легко играть роль гордого своим завоеванием мужа в продолжение всего вечера.

Что тогда говорить о маленьком приеме в узком кругу: первым опытом Франчески в развлечении гостей. Наутро все признали, что прием на редкость удался.

Она стала самим воплощением успеха и с каждым днем набирала силу. Правда, помогла поддержка его матери, Хенни и дам Кинстер. Он был благодарен им, но хорошо знал, кому обязан больше всех.

Он наблюдал, как Франческа, занятая каким-то важным разговором с леди Онорией, подняла голову и улыбнулась Хенни. Эта улыбка, ослепительная, согревающая сердце, преобразила ее лицо. Все трое снова оживленно заговорили.

Джайлз не мог не усмехнуться. Любое новое дело, любая новая идея поглощали ее целиком. Вот и сейчас она была искренне заинтригована людьми, с которыми удалось познакомиться, и, как дитя, наслаждалась предложенными развлечениями. Ее восторг, восторг неофита, показал Джайлзу старый, привычный мир в особенно ярком свете.

Прислонившись плечом к стене, он продолжал следить за ней. Как всегда.

Франческа постоянно ощущала его взгляд. Она уже привыкла к нему и чувствовала себя лучше, спокойнее, зная, что, если кто-то недостойный приблизится к ней, он мгновенно окажется рядом. В конце концов, здесь полно незнакомых лиц. А многих она и знать не хотела.

Одним из таких был лорд Карнеги, но он был не так глуп, чтобы подходить к ней, и держался в сторонке — пока. Но она знала, что он собой представляет, о чем думает. Каждый раз, когда его взгляд падал на нее, она морщилась, словно ее голой руки коснулось нечто скользкое и омерзительно противное.

Его милость выступил вперед и поклонился. Франческа демонстративно отвернулась.

— Грязный развратник! — прошипела Онория. — Говорят, он убил свою первую жену и двух любовниц!

Франческа поморщилась, но тут же улыбнулась при виде Осберта Роулингса.

— Кузина Франческа!

Прижав руку к сердцу, Осберт поцеловал ее пальчики, а потом склонился над ручкой Онории.

— Только сейчас видел Карнеги, — заметил он, подступая ближе. — Неприятный человек.

— Даже слишком, — согласилась Онория. — Я секунду назад говорила Франческе… — Она красноречиво вздохнула.

Осберт с готовностью закивал, но решил, что Карнеги — предмет вряд ли подходящий для беседы в подобном обществе.

— Кстати! — выпалил он, просияв. — Сегодня я слышал о последнем спектакле театра «Ройял», на Друри-лейн!

Нужно отдать должное Осберту, язык у него был прекрасно подвешен. Следующие десять минут он развлекал их описанием последнего триумфа миссис Сиддонс. Франческа с удовольствием слушала, сознавая, что все это время Джайлз не сводил с нее глаз. Хотя вряд ли он станет ревновать. Осберт — один из немногих мужчин, которых он спокойно подпускал к Франческе.

Последнее время он стал кем-то вроде ее кавалера: посещал те собрания, где бывала чета Чиллингуортов, и всегда был готов позабавить Франческу. Если она нуждалась в эскорте, а Джайлз бывал занят, она без всякого смущения опиралась на руку Осберта. И если при этом подозревала, что Осберт просто ищет у нее защиты от слишком назойливых мамаш, то ничем не выказывала своих сомнений. Осберт слишком большая милочка и лапочка, чтобы вот так просто швырнуть его львам.

— Ну и ну… как же низко пали сильные и всемогущие!

Джайлз неохотно оторвал взгляд от жены и устремил его на расположившегося рядом Девила.

— Кто бы говорил!

Девил отыскал глазами Онорию и пожал плечами:

— Это никого из нас не минует. — И с хитрой усмешкой добавил: — Позволено ли мне будет сказать: «зря ты мне не верил!»?

— Нет.

— По-прежнему в глухой обороне, не так ли?

— Пытаться никому не запрещено.

— Пора сдаваться. Это безнадежно.

— Я еще поборюсь.

— Так почему же в таком случае стоишь, прислонившись к стенке? — ехидно осведомился Девил. Джайлз презрительно промолчал.

Девил смерил его оценивающим взглядом.

— Собственно, я хотел спросить каковы шансы твоего кузена Осберта унаследовать титул?

— Скоро не останется ни одного.

— И когда же эти шансы исчезнут окончательно?

Джайлз нахмурился:

— В середине лета. А Что?

— Хм… значит, сезон ты пробудешь здесь?

— Думаю, что да.

— Хорошо. Если мы хотим провести необходимые билли, нужно стараться изо всех сил и надавить как следует.

Джайлз кивнул, глядя на женщин.

— Мне кажется, что мы упускаем возможность склонить кое-кого из пэров на нашу сторону.

Девил увидел, куда он смотрит.

— Ты так думаешь?

— Франческа понимает эти, согласись, немаловажные моменты не хуже меня.

— Как и Онория.

— Почему бы нет? В конце концов, большую часть времени они проводят в разговорах с женами других членов палаты. Почему бы им не направить беседу в нужное русло? Бросить семена на благодатную почву и ждать, пока они взойдут?

— Ты совершенно прав! Обязательно расскажу Оно-рии! — просиял Девил и тут же с невинным видом добавил: — Разумеется, ты понимаешь, что при этом Франческе придется чаще вращаться в обществе. — Негодник имел наглость сочувственно при этом нахмуриться. — Понимаю, тебе это не очень нравится… да и кому может понравиться… всего через три месяца после свадьбы видеть такой блестящий успех жены!