— Как же тебе удался такой замечательный сюрприз? — спросила Рэчел.

— Квентин связался с нами в прошлую среду и спросил, не хотим ли мы приехать, — объяснила Карен. — Он все устроил и за все заплатил. Я прилетела сегодня рано утром, Эвелин — вчера поздно вечером. Но утром мы обе улетаем обратно. Нам совсем не хочется так спешить, но Дэвид работает за меня. С детьми Эвелин осталась Барбара, так что нам надо быстро вернуться. Кроме того, у тебя есть муж, которому требуется внимание, и тебе скоро переезжать. Квентин сказал, что в свадебное путешествие вы отправитесь позже, когда он закончит курс лечения.

— Почему же вы вчера не приехали домой? — удивилась Рэчел.

— Чтобы испортить весь сюрприз? — ответила младшая дочь. — Ты бы видела свое лицо, когда заметила нас!

— А где вы были, когда я шла к алтарю?

— Мы прятались сзади и проскользнули, когда ты стояла к нам спиной. Мы не хотели тебя отвлекать, чтобы ты не нервничала и не запиналась. Готова спорить, ты ничего не подозревала.

— Мне и в голову не приходило. А вчерашние телеграммы меня совсем сбили с толку. Да, Квентин большой хитрец, за ним нужно присматривать, — заключила Рэчел, и он расхохотался.

— Мистер и миссис Ролс, я готов, — сказал фотограф.

Новобрачные сфотографировались со всеми родственниками, со Скоттом и Бекки и со священником.

Когда фотограф закончил работу и стал собираться на прием, дочери Рэчел, родители Квентина и семья Миллсов были представлены друг другу. Завязалась веселая непринужденная беседа, но вскоре Квентин сказал, что пора идти праздновать. К тому же, церковь следовало приготовить к вечерней службе.

Счастливая пара задержалась на выходе, позируя перед камерами репортеров и отвечая на вопросы, затем они забрались в закрытую машину, нанятую Квентином, и вместе с Карен и Эвелин отправились в клуб. Новобрачные были признательны предусмотрительному Фрэнку за то, что смогли проникнуть внутрь через заднюю дверь, чтобы избежать встречи с настырными репортерами бульварных газет. Но их нигде не было. Средства массовой информации не могли преподнести лучшего подарка.

Когда Рэчел и Квентин Ролс вошли в большой зал клуба, гости встретили их аплодисментами. Многие подошли поговорить с ними, другие ждали, пока толпа вокруг поредеет. Новобрачные и гости обменивались объятиями, поцелуями и рукопожатиями, выслушивая поздравления и шутливые советы. Карен и Эвелин стояли рядом с Куперами и Бримсфордами: они перебрасывались шутками, вспоминали прошлое, обменивались новостями. Карен поздравляли с недавним бракосочетанием с Дэвидом Филлипсом, которого все знали и любили, его родители тоже находились среди гостей.

Рэчел познакомили со спортивным агентом Квентина, Дереком Ходжесом, прилетевшим на свадьбу. Она знала, что его друзья по команде присутствовать не могут, потому что сегодня днем играют с Хьюстоном, но в выходные они увидятся с ними в Далласе, на вечеринке в честь новобрачных.

Рэчел и Квентин беседовали с друзьями, угощались многочисленными закусками, пили шампанское, ели свадебный пирог — его разрезали и роздали всем по кусочку, чтобы сфотографироваться с ним. Шеф-повар клуба поработал замечательно, официанты незаметно обслуживали гостей. На каждый стол поставили стеклянные шары-фонари с цветами, зеленью и лентами; на барах стояли канделябры и большие цветочные панно, повсюду были расставлены пальмы в кадках. Негромко звучала романтичная музыка.

Все, по-видимому, с удовольствием проводили время. На столе у дверей лежали поздравления и подарки. Многие старые друзья Квентина по его первой профессиональной команде — из Сан-Франциско — прислали поздравительные открытки, телеграммы и подарки. Пришли поздравления от некоторых журналистов и представителей компаний, с которыми сотрудничал Квентин, от Картеров и их родственников и от множества болельщиков со всей страны. Рэчел порадовалась тому, что столько людей так высоко ценят и любят ее мужа.

Она еще раз поблагодарила Бекки и Джен за девичник, устроенный для нее, накануне вечером, пока Адам и Скотт составляли компанию Квентину. Подруги говорили о прошлом, о планах на будущее, о сегодняшней свадьбе. Было решено, что Джен тоже приедет погостить вместе со Скоттом и Бекки — они планировали начать переоборудование ранчо ближе к концу месяца.

— Мне уже не хватает вас, хотя я еще не уехала из города.

— Мы тоже будем скучать по тебе, Рэч. Вряд ли кто-нибудь сможет заменить тебя в нашей маленькой компании.

— Мы очень рады за тебя, Рэчел: ты заслуживаешь счастья.

— Спасибо, Джен, я люблю вас обеих.

— Мы тоже любим тебя, Рэч, — сказала Бекки, обнимая ее. — Каждый раз, когда тебе будет одиноко, бери телефон и звони нам, но я сомневаюсь, что такое возможно, когда рядом Квентин. — Она засмеялась.

— Он замечательный, правда? — спросила Рэчел, лучезарно улыбаясь.

— Да, и очень мило с его стороны устроить так, что Карен и Эвелин смогли приехать на свадьбу. Ты, Рэчел, счастливая и большая умница. Ты говорила, что будешь ждать подходящего мужчину, и ты нашла его. Девочки сразу одобрили Квентина?

— Да, и я рада этому, но я знала, что так и будет.

— Его семейство тоже очень милое, и они, похоже, в восторге от тебя и от того, что вы поженились. По-моему, ты этим очень довольна.

Рэчел уловила намек Бекки на проблемы с родней ее первого мужа.

— Ты права, но, похоже, отношения между мной и Гейнсами улучшаются, а особенно они подобрели к девочкам.

Джен и Бекки согласно кивнули.

— Хочу поблагодарить вас за то, что вы позаботились о подарках. Очень предусмотрительно, что вы упаковали их и отослали в Даллас вместе с вещами.

— Для этого и существуют подруги, — заметила Бекки.

— Вы обе — лучшие подруги, каких только можно себе представить. Мне будет вас очень недоставать. — Рэчел снова обняла их и сказала: — Надо пойти к гостям. Потом еще поговорим.

Немного раньше Клиффорд Холлис шепнул Рэчел, что вернулась Джанет и согласилась попробовать полечиться и посоветоваться с пастором. Клиффорд полагал, что они могут снова поладить, если она изменит свое поведение. Рэчел была потрясена, когда ее банкир и сосед передал ей, что Джанет просит у нее прощения за непристойное поведение, и выразила надежду, что все у них сложится к лучшему, говоря это от чистого сердца.

Позже, в дамской комнате, Рэчел немного побеседовала без посторонних с дочками. Обе были удивлены и обрадованы изменившимся отношением со стороны бабушки и дедушки. Карен пришла в восторг, узнав что в июне будет дан прием для обеих пар. Гейнсы и их дочери извинялись, что не могут прибыть на свадьбу, потому что в пятницу отбывают на ежегодный семейный отдых, на сей раз на Гавайи, на две недели. Рэчел, Карен и Эвелин были даже довольны, что их не будет: появление родственников Дэниела могло вызвать воспоминания о его трагической гибели, испортить праздничное настроение. Но они знали, что, если бы не давний разлад, семья Дэниела сегодня была бы здесь. Отсутствию Гейнсов было удачное оправдание — их путешествие было запланировано задолго до свадьбы.

Рэчел заговорила о наследстве Карен и Эвелин, упомянув о большой компенсации, которую получил Квентин из-за аварии, и о его будущих доходах от соглашения с обществом коллекционеров.

— Мне не хочется сегодня говорить о делах, тем более в такой спешке, но вы завтра улетаете, а я не хочу касаться этого вопроса в письмах или по телефону. Мы с Квентином обсуждали вопрос о деньгах и завещаниях: он хочет, чтобы все, что у меня есть, после моей смерти было поровну разделено между вами. Ньютон составил завещание и копия находится в сейфе в доме. Как, по-вашему, не стоит ли нам быстро обсудить еще какие-либо дела?

— Нет, мама. Мы очень признательны тебе за все, что ты для нас сделала, и Квентину за то, что он все понимает, — сказала Карен, и обе дочери обняли и расцеловали Рэчел.

— Не хотите ли сегодня переночевать дома? Честное слово, нам это не помешает: у нас впереди целая жизнь, и мы проведем ее вместе.

— Нет, мамочка, мы не станем вторгаться в вашу свадебную ночь. Ты должна посвятить все внимание своей замечательной добыче, тем более что он без ума от тебя. Мы с Эвелин пообедаем с родителями Дэвида, а потом отправимся в гостиницу: Квентин заказал нам двухместный номер. Он даже прислал нам шампанское, корзину фруктов и нанял машину, чтобы доставить нас в церковь. Он пригласил нас позавтракать с вами обоими завтра перед вылетом, на тот случай, если забудет сделать это в суете, а потом мы вместе полетим до Атланты. Наверное, его родные тоже присоединятся к нам.

— Этот человек подумал обо всем! Как же мне повезло, что у меня есть он и такие замечательные дочери. Я вас очень люблю, я так без вас скучала!

— Мы тоже, мама, и мы обе очень рады за тебя. Твой муж великолепен, мы уже без ума от него. И семья у Квентина милая, правда, Эвелин?

— Абсолютная правда. Ты добилась успеха, мамочка. Мы гордимся тобой.

— Спасибо за вашу доброту и заботу. — Она повернулась к Карен: — Я чувствую, что вы с Дэвидом будете так же счастливы, как мы. Не забудь передать ему, что я очень рада вашей женитьбе. — Эвелин она сказала — Поблагодари Барбару за то, что она присмотрела за детьми и дала тебе возможность приехать. Обними и поцелуй за меня Алекса, Эшли и Эдди и скажи им, что мы увидимся в апреле, когда вы вернетесь.

— Обязательно, мамочка, и не забудь о фотографиях.

— Как только фотограф пришлет нам образцы, я закажу для вас альбомы и вышлю. Но пора к гостям. Когда Карен вернется домой, мы втроем сможем прилететь в Огасту и устроить женскую вечеринку.

Выходя из дамской комнаты, Эвелин заметила.

— Судя по огромному количеству подарков и поздравлений, тебе придется несколько недель писать письма с благодарностями.

— Догадываюсь. Но разве не замечательно, что люди так милы и добры?

— К вам с Квентином нельзя относиться иначе, — отозвалась Карен.

Супруги Ролс уютно устроились в широкой кровати в доме Рэчел. Свет свечей, мерцая, озарял комнату, их обнаженные тела и спокойные лица. Они говорили о свадьбе, о приеме, о своих семьях, друзьях, о совместном будущем, целовались и ласкали друг друга, отдыхая после бурного и радостного дня, довольные, что наконец-то остались одни. Сегодня между ними царило удивительное ощущение близости, наполнявшее комнату.

Квентин вгляделся в ее спокойное лицо. (Боже, как я люблю эту женщину…)

— Ты красавица, а сегодня особенно обворожительна. Мне каждую минуту хочется обнимать и целовать тебя.

Его севший голос и жадный блеск в глазах опалили Рэчел с головы до ног. Он умел заставить ее чувствовать себя самой желанной на свете женщиной.

— Мы неразделимы и сильны вместе, мы — две части одного целого.

— Это верно, мы прекрасная пара. Нам очень повезло, это большое счастье. — Его зачарованный взгляд встретился с соблазняющим взглядом ее зеленых глаз.

— Мы прекрасная пара и я тебя люблю. Невозможно быть счастливее, чем я сейчас.

— Невозможно, — согласился он, гладя ее пышные каштановые волосы и разгоревшиеся щеки. Все в ней ему нравилось, все восхищало. Это настоящая удача, что он встретил ее так давно и нашел снова. Несомненно, Рэчел была его судьбой, его душой, его партнером во всем.

Ее пальцы скользнули по его шее и ключице, потом по груди, шириной и мощностью которой она всегда восхищалась. Она пощекотала его ребра и засмеялась, когда он вздрогнул от этого игривого прикосновения. Ее пальцы помедлили на его талии. Он был таким крепким и гибким, таким замечательным, так волновал ее. Она чувствовала, что может делать с ним все и говорить о самых сокровенных желаниях: он все ей даст.

Пальцы Квентина блуждали по ее шелковистой коже: прошли вдоль позвоночника, через тонкую талию, по упругим ягодицам и вниз, по крутому бедру. Он стремился разбудить неукротимое вожделение в каждом дюйме ее тела. Ни одна женщина не вызывала в нем такого желания, не возбуждала такого голода и не насыщала до столь полного удовлетворения. Он слышал, как она вздыхает от удовольствия, когда ласкал ее груди, и чувствовал, как они отвечают на каждое его прикосновение. Он замечал все линии и формы ее чувствительного тела. Ему безумно хотелось овладеть ею, но он нарочно медлил, продолжая изощренную любовную игру так долго, как только мог.

Рэчел с наслаждением вдыхала его запах. Когда они целовались, сладостная мелодия эхом отдавалась в их головах. Его губы пропутешествовали вниз вдоль ее горла, углубились в каньон между пиками грудей, прежде чем подняться на их вершины, и она выгнулась и застонала. Соски затвердели еще больше, когда его язык быстро скользнул по ним, а потом закружил медленно и соблазняюще.

Квентин провел одной рукой вниз по ее теплому телу до треугольника волос между бедрами, почувствовав, как их мягкость увлажняется от все возраставшего возбуждения. Его пальцы проникли в шелковистые складки, массируя поднимающуюся там горячую точку, пока Рэчел не задрожала и не начала стонать. Он чуть куснул ее сосок, потом вернулся к губам и подобрался к мочке уха. Он наслаждался этой совершенной женщиной, своей женой. Она словно укрывала его, как теплое и уютное одеяло в холодный день, пробуждала его аппетит и удовлетворяла с замечательной щедростью. Квентин уже так хорошо научился понимать ее, что мог улавливать желания и эмоции, даже не высказанные словами.