Скай рассмеялась:

— Да, он вполне надежен, Дейзи.

— А что носят в Алжире служанки, госпожа? Ведь мне нужно взять что-то с собой.

— Ты не едешь, Дейзи, — сказала Скай.

— Не еду? — Дейзи была потрясена. — А кто же позаботится о вас, хотела бы я знать, если я не поеду?

— Это слишком опасно, . Дейзи. Если мне, как в прошлый раз, придется спешно покидать Алжир, я не хотела бы иметь лишние заботы. Лучше мне ехать одной. Кроме того, я хотела бы, чтобы ты осталась и подождала леди Сесили — она может приплыть с Брэном Келли в любое время. Когда они прибудут, выходи замуж за капитана Келли, как вы и рассчитывали. Отец Анри сказал мне, что ты уже достаточно наставлена и можешь стать хорошей женой-католичкой. Вы с Брэном не должны затягивать с этим из-за меня.

Если к середине лета я не вернусь, то возвращайтесь в Англию с детьми и леди Сесили. Я попрошу Брана Келли сопровождать вас. Детей Бурка нужно отправить в Ирландию, Мурроу — в Оксфорд, а Виллоу — в Девон. Ты поедешь со Смоллами. До моего возвращения Келли должен базироваться рядом с вами, в Бидфорде. Господи, сколько же нужно успеть до отплытия!

Дейзи вернулась к сундукам, а Скай села за маленький письменный столик в передней и быстро начала писать письма. Одно, с объяснением всей ситуации, лорду Берли в Лондон. В столь странных обстоятельствах, писала она, ей невозможно оставаться в Бомон де Жаспре, и она немедленно отплывает в Алжир, дабы выяснить всю правду. Их сделка, напомнила она Берли, включала только брак с Фаброном, и так как она свою часть сделки выполнила, того же она ожидает и от Елизаветы Тюдор. Если лорд Бурк окажется жив, то, прежде чем отправиться в Ирландию, они прибудут в Англию, ко двору, и поведают о своих приключениях. В противном случае лорда Бурка можно считать окончательно умершим и она вернется в Бомон де Жаспр, чтобы выйти замуж за Никола Сент-Адриана, и продолжит свое служение трону. И ввиду такой ее преданности престолу, писала Скай, не может ли лорд Берли быть так добр, чтобы организовать поступление ее второго сына, Мурроу О'Флахерти, в Оксфорд к началу семестра? Он хотел бы в это время уже учиться, не возвращаясь в имение графини Линкольнской. В заключение она еще раз уверяла лорда в ее преданности короне и просила передать поздравления королеве по поводу ее дня рождения в сентябре.

Следующее письмо было адресовано ее дяде, старому епископу Коннотскому. Она описывала все случившееся, свои планы и чего она хотела бы для детей. Она просила дядю присмотреть за ними всеми, если она не вернется. Затем она изложила свою точку зрения в отношении торговых интересов дома О'Малли и как следует распределять доли наследства детей, как следует их воспитать. Она знала, как расстроит это письмо Симуса О'Малли, но знала и об опасностях Алжира, так что в случае, если она не вернется, о тех, кого она любит, должны позаботиться. В заключение послания она просила дядю молиться за нее.

Кроме того, она написала своей мачехе Анне и брату Майклу, опекуну ее старшего сына Эвана. Наконец, она написала графине Линкольнской, благодаря ее за заботу о Мурроу и объясняя, почему Мурроу предпочитает учебу в Оксфорде пребыванию при дворе. Закончив, она встала из-за стола и почувствовала вдруг, что в ее жизни словно закрылась глава. Что ожидает ее в следующей?

Скай смотрела через окно спальни на закат. На кровати был разложен ее костюм: юбка-брюки, шелковая блузка, чулки и нижнее белье. У кровати стояли высокие ботинки. Однако Дейзи нигде не было видно. Печально вздохнув, Скай принялась сама стягивать одежду, оставляя предметы туалета на полу. Когда дверь между ее комнатой и спальней Никола отворилась и вошел Никола, она стояла уже в одной рубашке.

На его красивом лице было написано страдание, и она почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Почему, почему она всегда причиняет такую боль мужчинам, которые не сделали ничего дурного и только любили ее? Почему любовь к ней всегда приносит страдание? Она инстинктивно протянула к нему руки, желая как-то утешить его.

— О, Никола, — прошептала она, зарывшись лицом в его рыжеватые волосы, — милый, милый Никола! Мне так жаль, любовь моя, так жаль! — Ее руки сомкнулись вокруг него, и она обнимала его, как ребенка, которого нужно было утешить.

Он вздрогнул.

— Я не хочу, чтобы вы уезжали, — тихо сказал он.

— Но у меня нет выбора. Если Найл Бурк жив, как же я могу оставаться с вами, Никола? Мы не можем пожениться, и наши дети не смогли бы унаследовать Бомон де Жаспр.

— Вы любите Найла Бурка? — его голос исказился страданием.

— С пятнадцати лет, — всхлипнула она.

— А меня вы любите?

— Вы принуждаете меня сделать выбор, Никола, который я не могу сделать.

— Вы любите меня? — повторил он.

— Я только начала, Никола. Да, я уже начинала любить вас!

— Это безумие, — сказал он. — Как может он оказаться в живых? Это гонка за призраком, doucette!

— Возможно, — согласилась она. — Но если Осман говорит, что он жив, значит, он жив. Не знаю, как это могло случиться, но, если я не разрешу эту головоломку, Никола, я не смогу успокоиться. Если Найл в самом деле жив, я не могу выйти за вас замуж — это ведь смертный грех.

— Возвращайтесь ко мне, — твердо сказал он и слегка отодвинул ее, чтобы заглянуть в ее лицо полными любви глазами. Теперь уже Скай хотелось плакать.

— Любовь моя, найдите себе невесту. Непохоже, чтобы я вернулась, Никола. Я не могу просить вас ждать. Каждый день, пока вы не женаты, вы подвергаете герцогство опасности, а вы — его последняя надежда. Ваш народ так любит вас! Такой радости люди никогда не испытывали до вашего приезда из Пуату. Найдите себе милую девушку в жены, пусть она станет матерью грядущих поколений.

— Нет! — внезапно он пришел в ярость оттого, что то, что составляло суть его жизни, отрывают от него. — Я женюсь только на вас, Скай. Мне не нужны другие женщины, кроме вас. Я вернусь в свое имение в Пуату, а Бомон де Жаспр пусть катится к черту!

Скай тоже внезапно разъярилась, и ее рука быстрым движением пришла в довольно-таки тесный контакт с его щекой. Оглушенный, он пошатнулся, так как она вложила в этот удар все свои силы.

— Трус! — яростно крикнула она. — Вот как вы выполняете данное вами Фаброну, столь щедро даровавшему вам герцогство и богатство, обещание? Вы обещали брату на его смертном одре, что будете управлять герцогством и сбережете его от французов. Вы обещали, что позаботитесь о Гарнье и Эдмоне! Вы думаете, о них позаботится французский наместник? Их выбросят из дворца на улицу умирать, если вообще не изгонят из Бомона!

На его щеке остался яркий отпечаток ее руки, и, потирая эту отметку, Никола начал оправдываться:

— Но я никого не любил до вас, как я буду жить без вас?

— Никола, вы думаете только о себе, — презрительно сказала она, — а ведь я говорила вам, что богатство и власть — это большая ответственность, и нужно уметь ими распорядиться. У меня они были с того времени, когда я была еще девчонкой. И бывало так, что мне приходилось переступать через свои желания, и я делала это, и вы должны сделать это! Если вы меня любите, Никола, вы должны отпустить меня. Все демоны преисподней не могли бы удержать меня здесь, если бы я знала, что мой Найл жив!

Он на мгновение прикрыл глаза, и она поняла, что он борется со слезами, как и она, стремясь скрыть свое отчаяние. Ей нужно было быть сильной, и она должна была дать ему частичку этой силы. Она ведь не солгала ему, сказав, что начинает любить его. И как было не полюбить его, когда он так боготворил ее и был так добр к ней и детям? Она чувствовала себя с ним в безопасности.

— Я никогда не забуду вас, doucette, — сказал он.

— И я вас, Никола, — ответила она.

— Правда? — На мгновение в его зеленых глазах мелькнул огонек надежды.

— Мне нужно ехать, — просто ответила она, и тут Скай вдруг подумала, не сошла ли она с ума? Но, справившись с этой слабостью, она сказала уверенно:

— У вас прекрасное будущее, Никола. Вы — привлекательный мужчина со значительным состоянием. Подумайте о всех тех прекрасных девушках, которые могут быть вашими, но не медлите с выбором, так как французы могут решиться на что-нибудь ужасное.

Он глубоко вздохнул, и в этом звуке было столько тоски, что она едва не заплакала.

— Но что за девушку мне выбрать, doucette? После вас, mon amour, кто может устроить меня?

— Я думаю, что это должна быть совсем юная девушка, Никола, но умная, волевая и с чувством юмора. И не ищите такую, чтобы напоминала вам обо мне. Доверьтесь Эдмону, он мудр и любит вас. Он искренне желает вам счастья.

Никола приблизился к ней, но Скай отскочила в сторону.

— Неужели вы не хотите на прощание поцеловать меня, doucette? — тихо сказал он.

Она заглянула в вырез своей рубашки и покачала головой.

— Не в таком виде, Никола. — Она улыбнулась глазами. — Как вы испорчены, если можете даже предполагать это. Идите, дайте мне одеться: если я не буду спешить, я опоздаю.

С еще одним тяжелым вздохом он повернулся и предоставил ее себе. Насколько тяжел был их разговор, она поняла только по тому, как дрожали ее руки, когда она принялась застегивать пуговицы блузки и юбки. Он был так мил и так — страдал — она поняла это по странному чувству горечи, которое испытала и сама.

— Уже пора, госпожа! — И когда только Дейзи успела войти в комнату?

— Где дети?

— Ждут в прихожей, чтобы попрощаться с вами, госпожа. — Преданные глаза Дейзи были застланы туманом. — Это точно, что я не могу поехать с вами, госпожа?

Скай обняла служанку:

— Мне так будет не хватать тебя, Дейзи! Но тебе слишком опасно ехать со мной. И кроме того, ты же должна смотреть за детьми, пока не приедет леди Сесили и вы не вернетесь домой «, — Я все время буду беспокоиться за вас, госпожа.

— Лучше подумай о свадьбе с Брэном и как сделать его счастливым мужем, — посоветовала Скай и, прежде чем Дейзи окончательно расклеилась, быстро поцеловала ее в щеку и поспешила в прихожую к детям.

— Я хотел бы поехать с тобой, — с энтузиазмом сказал Мурроу. — Алжир — это так заманчиво!

— Алжир опасен, — ответила Скай.

— Я бы сражался с неверными! — храбро заявил Робби.

— Неверные были бы очарованы твоими светлыми волосами и глазами, дорогой мой. Кто-нибудь из них выхолостил бы тебя, как коня, и ты стал бы игрушкой какого-нибудь богача, неравнодушного к мальчикам. Это не совсем то, чего заслуживает граф Линмутский. Оставайтесь дома, чтобы я не волновалась за вас.

— Я предпочла бы поехать домой, в Англию, — чопорно сказала Виллоу. Скай улыбнулась:

— Меня радует, Виллоу, что ты не стремишься к авантюрам, подобно твоим братьям. Дома вам будет лучше. Дорогие мои. Мурроу, я написала лорду Берли и графине Линкольнской относительно Мертона. Я уверена, что они согласятся с высказанными мной пожеланиями.

— Спасибо, мама! — Его голубые глаза засняли от восторга и благодарности, и Скай была довольна, что столь небольшое действие так обрадовало ее второго сына. Мурроу вышел вперед и наклонился, чтобы поцеловать ее. — Будь осторожна, мама, — сказал он. — На этот раз мне не так грустно, потому что я знаю, что ты вернешься к нам.

Она крепко обняла его.

— Дорогой мой Мурроу, — прошептала она, — я так люблю тебя, сыночек.

Мурроу попятился, порозовев от смешанного чувства удовольствия, вызванного ее словами, и от той нескрываемой эмоциональности, с которой была выражена ее привязанность.

— Храни Господь, — произнес он, отходя от нее.

— Мурроу прав, — сказал Робби. — Я тоже не так расстроен, мама. Найди Найла, и вы целыми и невредимыми вдвоем вернетесь к нам. — Робби обвил ее шею руками и нежно поцеловал ее.

— Это точно, что я не могу поехать ко двору, пока тебя нет, мама? — приставала Виллоу. Скай рассмеялась.

— Никакого двора, — сказала она. — Ты вернешься в Девон с леди Сесили и продолжишь занятия. Ты еще недостаточно образованна, чтобы ехать ко двору.

Виллоу трагически вздохнула.

— Вот уж не понимаю, мама, почему ты до сих пор обращаешься со мной, как с ребенком? — пожаловалась она.

— Мне кажется, ты получаешь ответ каждый раз, когда посмотришься в зеркало, — поддразнил ее Мурроу.

— Она целый день проводит у зеркала, — ядовито добавил Робби.

— Мальчики! — раздраженно крикнула Виллоу и обняла мать. — Не задерживайся долго, мама. Мне будет тебя не хватать.

— Я вернусь так скоро, как только смогу, дорогая, — пообещала ей Скай и поцеловала ее.

Маленькие Бурки уже спали с нянькой в другой комнате, и Скай неслышно проскользнула в детскую, чтобы попрощаться с ними. Они были слишком малы, чтобы понимать происходящее, но когда-нибудь, она была уверена, они поймут ее и будут ей признательны за то, что она собирается сделать. У нее самой глаза заволокло влагой, когда она смотрела на спящих малюток: так похожую на нее Дейдру и с каждым днем все более похожего на отца Патрика. О, если бы ему удалось снова встретиться с отцом! Не только ради себя, но и ради них отправлялась она в это безумное странствие.