— Да, возможно, — сухо сказал Максимилиан. — А где твои туфли?

Дели рассмеялась:

— Представляешь, я про них вспомнила, когда мы уже подходили к отелю. В этом платье — и босиком! — снова рассмеялась Дели.

— Ты так весела. Он чем-то тебя рассмешил? — недовольно спросил Максимилиан.

— Нет, просто я никогда не купалась в море ночью. В реке — да, но это совсем не то, там нет волн. Я вижу, ты недоволен?

— Почему же, вполне доволен. Ты так возбуждена, так весела…

— И тебе это не нравится! — резко сказала Дели. — Я же не виновата, что тебе нельзя купаться!

— Да, ты не виновата, — протянул он и ушел в спальню.

Дели стала переодеваться, чтобы принять горячий душ, так как она слегка замерзла и застрявшие между пальцев ног песчинки больно покалывали ноги.

— А что тебе говорила Салли?

— Много чего интересного, — услышала она из спальни его спокойный голос.

Но это спокойствие ее насторожило. «Может быть, действительно Берт так сделал: попросил Салли увести Макса, а она об этом сказала Максимилиану?» — подумала Дели.

— Надеюсь, вы не про меня говорили?

— Ну не только про тебя — про оперу, про живопись, про фотографию, про искусство…

— Понятно, я сейчас хочу принять душ, Макс, — крикнула Дели.

— Пожалуйста, какая мне разница, делай что хочешь…

Дели, скинув платье, накрылась халатом и, выйдя из дверей большого шкафа, вделанного в стену, протянула:

— Макс, ну что ты дуешься? Я же не виновата, что доктор запретил…

— Да ты, видимо, ни в чем не виновата, — вздохнул Максимилиан и уткнулся в книжку по лечебной гимнастике. Он лежал на кровати в халате, и одна нога его нервно подергивалась.

Дели погладила его дергающуюся ногу и, улыбнувшись, шепнула:

— Всего лишь две недели — и никаких ограничений…

Максимилиан бросил на живот книжку и кисло улыбнулся в ответ.

— Посмотри на меня своими безумно синими глазами, — сказал он. — Ты говоришь правду?!

— Посмотрела. Может быть, тебе поклясться на Библии? — Она послала ему воздушный поцелуй и хотела убежать в ванную комнату, но Максимилиан остановил ее.

— Когда у вас следующий сеанс?

— Завтра, как обычно в четыре. А потом ленч, все вместе будем пить чай, если ты не против, — улыбнулась Дели, его вопрос чем-то ей не понравился. Но она совершенно не хотела сейчас думать о Максимилиане. Ей хотелось принять горячий душ и поскорей лечь спать.

— Нет, я не против, — сказал Макс и снова стал листать книжку.


На следующее утро она проснулась очень поздно, почти в полдень. Дели почувствовала, что у нее немного болит голова после сна.

Максимилиан уже давно поднялся и говорил по телефону с кем-то из «пивоваренной» ассоциации.

Дели сквозь сон долго слушала его, но в конце концов решила, что уже утро и пора вставать; посмотрев на часы, она удивилась, что уже так поздно.

— Дорогая, — с телефонной трубкой в руках из кабинета выглянул Максимилиан, — нас приглашают принять участие в экскурсии на маленьком пароходике, который отвезет на остров, где живут рыбаки, и там в ресторанчике мы попробуем суп из акульих плавников, ты не против?

— Кто приглашает, Берт?

— Нет это говорил управляющий гостиницей. Ты слишком долго спишь, дорогая.

— Так что же ты не разбудил меня? А когда мы вернемся?

— Не знаю, видимо, ближе к вечеру или вечером.

— Мне не хотелось бы пропускать сеанс Берта. Нужно поскорее закончить с этим бюстом, чтобы он отвязался, верно?

— Как скажешь, — пожал он плечами и удалился в кабинет продолжать телефонный разговор.

Дели быстро умылась, а Максимилиан все еще говорил.

— Макс, ты же знаешь, что эти пароходы мне страшно надоели, я их видеть не могу, я так рада, что нахожусь на твердой земле, а не на качающейся палубе.

— Я не настаиваю, дорогая, наоборот, я рад, что мы никуда не поплывем и останемся дома. Мне должен позвонить мой управляющий, он приехал в Мельбурн. Я буду ждать его звонка.

— Как, и мы никуда не пойдем? А в казино? А к морю?

— Извини меня, сходи, пожалуйста, одна, но я действительно жду его звонка. Он должен посмотреть последнее пришедшее оборудование, очень важно, чтобы все было на месте и доставлено в срок.

— Очень важно, — усмехнулась Дели и, войдя в кабинет, отняла у него телефонную трубку. — Твое здоровье все-таки важнее.

Но Максимилиан забрал у нее трубку и недовольно прошептал:

— Да, важно, если что-нибудь не так, я могу потребовать с пароходной компании неустойку, а управляющий может не знать всех тонкостей. На всех ящиках должны быть пломбы, не должно быть повреждений, и все такое прочее…

— Ах, как ты меркантилен, оказывается, Максимилиан! Тогда я пойду искупаюсь, если ты, конечно, не возражаешь.

— Я нисколько не возражаю, — покачал он головой и, послав воздушный поцелуй, помахал рукой, а сам вновь прильнул к телефонной трубке.


На пляже было много народа. У самой воды играли дети. Почти к самому берегу были придвинуты кабинки для переодевания. Дели несколько минут шла, оглядывая престарелых отдыхающих под большими зонтами, которые зевали, курили, читали книжки, что-то пили или просто болтали друг с другом. Поняв, что Берта она может не найти, Дели решила искупаться и вернуться к Максимилиану. Она, проснувшись слишком поздно, еще не завтракала и чувствовала, что после купания обязательно проголодается. Дели около десяти минут плавала, разгребая руками небольшие светло-зеленые волны, потом повернула к берегу.

Она еще раз осмотрела отдыхающих, но, так и не найдя Берта, решила переодеться и возвращаться в отель.

Она зашла в кабинку для переодевания и, когда уже надевала платье, почувствовала что-то на ноге. Она посмотрела вниз и увидела, что по ноге ползет маленький розовый краб. Дели вскрикнула и выбежала из кабинки. Она увидела, что возле кабинки сидела маленькая голенькая девочка, которая и положила ей краба на ногу. Она держала краба двумя пальцами за одну из многочисленных шевелящихся ножек и смеялась.

— Зачем ты так? Тетя испугалась, — сказала Дели, наклонившись к малышке и погладив ее по шелковистым, совершенно рыжим волосам.

— Тетя такая большая — и путается, — засмеялась девочка.

— А ты совсем не боишься, вдруг он тебя за пальчик укусит?

— Не боюсь, он меня уже кусал.

— А что же ты тут одна сидишь, где твои папа и мама? — Дели огляделась, но никого, кто был бы похож на родителей девочки, не обнаружила.

— Не знаю. Я потерялась…

— Потерялась и совсем не боишься?

— Нет, — засмеялась девочка.

Дели присела перед ней на корточки, еще раз погладив ее совершенно рыжую голову, и, глядя на краба, сказала:

— Вот и я тоже, видимо, потерялась и тоже совершенно не боюсь.

— А краба испугалась! — засмеялась девочка.

— Да, ничего не боюсь, вот только, оказывается, краба, — улыбнулась Дели и пошла, уже больше не глядя на отдыхающих, в отель.


Максимилиана в номере не было. Дели немного подождала его, потом взяла из шкафа серое платье, прополоскала его под струей горячей воды и повесила в ванной комнате на вешалку.

Максимилиан пришел чем-то расстроенный и возбужденный.

— Макс, где ты был? Ты выглядишь огорченным. Ты был у врача?

— У врача? Да, у врача. Но я не хотел бы об этом, извини, Дели.

— Ты еще не голоден?

— Можно перекусить или заказать в номер, как ты хочешь? Или спуститься в ресторан?

— Давай лучше здесь, там слишком шумно сейчас, да и жарко наверняка.

Максимилиан заказал по телефону несколько блюд, а Дели попросила крепкий кофе, чтобы легкая боль в затылке прошла окончательно.

Официант в сопровождении горничной вкатил тележку и стал накрывать на стол.

Максимилиан принес в комнату телефонный аппарат, он все еще ожидал звонка. И только они принялись за еду, как телефон зазвонил и Максимилиан ушел с ним в кабинет.

Дели быстро перекусила и, взглянув на часы, увидела, что уже почти четыре.

— Макс, мы идем позировать?

Он оторвался от телефона и, выйдя к Дели, быстро сказал:

— Нет, дорогая, я очень занят, и потом, ко мне придет другой врач для консультации. Ступай. — Он быстро удалился к себе в кабинет.

Дели оглядела себя в зеркало: она была в белом платье с короткими рукавами, очень скромном и не слишком модном. Она хотела заколоть волосы, но вспомнила, что должна быть такой же, как и вчера, и, слегка тряхнув головой, чтобы распушить локоны, вышла из номера.

Салли была там, в «мастерской». Неизвестно, что она там делала, но Берт был явно раздражен ее присутствием. Он был в розовой рубашке с закатанными рукавами и белых летних брюках. Как только Дели вошла, он принялся надевать фартук.

— Добрый день, а я надеялась вас увидеть на пляже, — сказала Дели, улыбаясь.

— Мы были там, но утром, вернее я была, а Берт не захотел. Он, оказывается, ужасно ленивый, — сказала Салли.

— Мы сейчас начинаем, дорогая, пожалуйста, займись чем-нибудь, возьми книжку или вязание.

— Может быть, ты заставишь меня вышивать крестиком? — презрительно спросила Салли. — Я не умею вязать.

— Ну тогда займись чем-нибудь другим, — с раздражением воскликнул Берт.

— Ну вот, сам привез меня, и теперь я должна здесь скучать, — капризно надула губы Салли.

— Вы знаете, можно сходить в казино, мы вчера с Максимилианом выиграли около сорока фунтов, я выиграла, представляете? Поставила на семнадцать — и выиграла, — сказала Дели.

— Прекрасная идея! Сейчас пойду и проиграю все деньги, — воскликнула Салли.

— Вот и отправляйся, дорогая, — нетерпеливо сказал Берт.

— Как я могу пойти, дай денег, тогда пойду.

— Возьми там, в бумажнике, — еще более раздраженно сказал Берт.

— Нет, я не могу, ты сам дай, — вновь капризно протянула она.

— Ну хорошо, пойдем, — воскликнул он.

— Филадельфия, а вы не хотите взглянуть на наш номер, вы же еще ни разу там не были? Он совершенно роскошный. Пойдемте, я вам покажу, — заулыбалась Салли.

Дели чуть поколебалась и пошла за Салли в их номер.

Это был большой номер, видимо тоже с кабинетом, потолок возле дверей на балкон подпирали две небольшие фигурные колонны. Дверь на балкон была раскрыта, и оттуда доносились легкие ароматы цветущих роз. На стенах было много ковров и старых картин прошлого века. Но это были не слишком ценные картины, более-менее известного художника Дели определила бы сразу. Это были совершенно неизвестные европейцы и один австралиец, как поняла Дели, увидев на маленьком пейзаже неумело выписанный серебристый в ночи эвкалипт.

Но этот номер ей больше понравился, хотя на полу были абсолютно такие же ковры, как и в их номере, но, видимо, не было в ванной комнате маленького бассейна с морской водой.

Салли радостно выхватила из рук Берта деньги и, чмокнув его в щеку, весело прощебетала:

— Филадельфия, вам нравится? А загляните в ванную комнату, она, мне кажется, больше, чем у вас, и к тому же у нас балкон… Ну все, я убежала, вернусь миллионершей! — помахала она Берту кулачком с зажатыми фунтами и выбежала.

Берт посмотрел на Дели и улыбнулся.

— А мне здесь нравится, — сказала она.

— А мне нет. Терпеть не могу эту живопись. По-моему, картины очень неважные, — сказал Берт.

— Да, все довольно посредственно, — сказала Дели, рассматривая пейзажи с овечьими стадами, заснеженные шапки Альп на закате, какой-то венецианский пейзаж и большое полотно с видом утреннего итальянского городка, лежащего в глубине долины и покрытого предутренней туманной дымкой.

— Ну что, пойдем продолжим? — спросил Берт, снова улыбнувшись.

Дели пожала плечами, и они вышли из номера.

Войдя в «мастерскую», Берт хотел закрыть дверь на ключ, но Дели не дала. Она села в кресло, как и вчера, приготовившись позировать, и, улыбнувшись, спросила:

— Максимилиан говорит, что это ты Салли подговорил, чтобы она увела его. Это действительно так?

Берт удивленно посмотрел на нее и, взяв стек, помахал им в воздухе:

— Нет, конечно. У меня даже и в мыслях не было.

— Ах, Берт, тебе просто невозможно верить, — улыбнулась Дели.

— Хорошо, не вертись, пожалуйста. — Он принялся за ее голову, скинув на пол мокрую тряпку.

Минут пять он крутил вертящуюся подставку в разные стороны, потом бросил стек на пол. Дели видела, что он был явно чем-то недоволен.