Джулия Куинн - Все в его поцелуе

– Предпочитаешь, чтобы я подождала тебя внизу, – вежливо спросила она, – или спустишься вместе со мной по черной лестнице?

Гарет уже поставил одну ногу на подоконник.

– Пожалуй, лучше по черной лестнице.

В библиотеке Клер-Хауса. Не стоит описывать ихпуть через Мейфэр, разве что упомянуть, чтов отличие от Гарета Гиацинта была энергичнаи полна энтузиазма.

– Ты что-нибудь видишь? – прошептала Гиацинта.

– Одни только книги.

Она разочарованно посмотрела на него, но решила не критиковать его за отсутствие энтузиазма. Спор лишь отвлек бы их от дела.

– Ты видишь какие-нибудь полки с научной литературой? – Она постаралась набраться терпения. Перед ней была полка с тремя романами, двумя трудами по философии, трехтомная история Древней Греции и книга с названием «Выращивание свиней». – Может, книги вообще стоят не по разделам?

– Пожалуй, – раздался голос Гарета откуда-то сверху. Оказалось, что он встал на стул и изучал верхние полки.

– А что ты там видишь?

– Очень много книг по начальному периоду истории Британии. Но посмотри, что я нашел в самом конце полки. – Он достал небольшую книжечку и бросил ее вниз.

Гиацинта ее поймала и, повернув ее названием вверх, воскликнула:

– Нет! Не может быть!

– Верится с трудом, правда?

На переплете было вытиснено золотыми буквами: «Мисс Давенпорт и Черный маркиз».

– Может, тебе отнести ее домой к моей бабушке? Никто не заметит, что она пропала.

Гиацинта открыла книгу на титульном листе.

– Эта книга написана тем же автором, что и про мисс Баттеруорт.

– Вероятно. – Гарет согнул колени, чтобы изучить полку ниже.

– Мы не знали, что есть эта книга, – заметила Гиацинта. – Мы прочли «Мисс Сейнсбери и загадочный полковник».

– Это что? Какая-нибудь военная история?

– Действие происходит в Португалии. По-моему, было описано не слишком достоверно, но ведь я не бывала в Португалии.

Гарет опустился на пол и подвинул стул к следующим полкам.

– Напомни мне, – сказал он, – что именно мы ищем?

Гиацинта вынула из кармана сложенную во много раз записку.

«Discorso Intorno alle Cose che stano in su 1 acqua».

– И что это значит?

– Рассуждение о чем-то, что находится в воде.

– В воде?

– Да, или что движется. О che in quella si muovono. Это конец предложения.

– И кто-то захочет это прочитать, потому что?..

– Понятия не имею. Ты же выпускник Кембриджского университета.

– Боюсь, что я не был силен в естественных науках. Гиацинта решила не комментировать это заявление и повернулась к другой полке, на которой стояли семитомник по английской ботанике, два тома Шекспира и довольно толстая книга, озаглавленная «Полевые цветы».

Оглядев те полки, которые она уже изучила, она сказала:

– Полагаю, что когда-то эти книги стояли в другом порядке. Что это так, можно судить по некоторым полкам. Например, на этой – почти только поэзия. И вдруг посередине стоит труд Платона, а в конце – «Иллюстрированная история Дании».

– Правильно. – Его голос прозвучал так, будто он гримасничает.

– Правильно?

– Правильно. – Теперь он был явно смущен. – Возможно, в этом виноват я.

– Что ты сказал?

– Я тогда еще был подростком, – признался он. – И я был зол.

– Зол?

– Я переставлял книги по разным полкам.

– Что ты делал? – Ей стоило большого труда не закричать.

– В то время мне казалось это отличной местью.

– Кто бы подумал, что это может обернуться против тебя, – сказала Гиацинта.

– Да, кто? Хуже всего то, что все это было напрасно. Моего отца это ничуть не волновало.

– Меня бы это свело с ума.

– Да, потому что ты читаешь. Мой отец даже не замечал, если что-либо пропадало.

– Но кто-то же приходил в библиотеку после того, как ты переставил книги. – Она глянула на книгу, которая была у нее в руках. – Роман про мисс Давенпорт издан всего пару лет назад.

– Возможно, кто-то просто здесь ее оставил. Это могла быть жена моего брата. Кто-то из слуг, верно, втиснул ее туда, где было место.

– Что же нам делать? Ты не помнишь все же, в каком порядке стояли книги? По авторам? По предметам? Не помнишь?

– Нет, я очень торопился. Просто хватал книги наугад и менял их местами. – Он оглядел комнату. – Что я помню, так это то, что было много книг о собаках. А вот там были...

Он запнулся, и Гиацинта увидела, что он смотрит на полку возле двери.

– Что такое? – спросила она и подошла к нему.

– Здесь целая полка книг на итальянском языке. – Он повернулся и пошел вдоль стеллажей. Гиацинта шла за ним.

– Это, должно быть, книги твоей бабушки.

– И вряд ли кто-либо из Сент-Клеров открывал хотя бы одну из них.

– Я думаю, что ты и книги на итальянском рассовал куда попало. – Она нагнулась, изучая нижние полки.

– Не помню. Но наверняка большинство из них стоят на прежних местах. Мне очень скоро все надоело, и я ко многим полкам даже не подходил. На самом деле... Вот они.

– Много?

– Только две полки. Представляю, сколько это стоило – выписывать книги из Италии.

Книги были как раз на уровне глаз Гиацинты. Гарет держал свечку, а она пробегала глазами по корешкам книг в поисках названия, которое было бы похоже на то, что значилось в тексте записки. На корешках некоторых книг название было дано не полностью, и ей приходилось вытаскивать их, чтобы прочесть название на обложке. Каждый раз, когда она это делала, она слышала, как Гарет задерживает дыхание, а потом разочарованно выдыхает, когда она ставит книгу обратно на полку.

Покончив с нижними полками, она встала на цыпочки, чтобы изучить верхние. Гарет стоял позади нее, да так близко, что она чувствовала тепло его тела.

– Что-нибудь видишь? – спросил он над самым ее ухом. Он вряд ли хотел выбивать ее из колеи своей близостью, но конечный результат был тот же.

– Пока нет.

Большинство принадлежавших Изабелле книг были сборниками стихов. Было также несколько переводов на итальянский английских поэтов. Однако когда Гиацинта дошла до середины полки, пошли книги по истории, философии, истории, истории... снова истории...

Неожиданно у нее перехватило дыхание.

– Что? Что? – потребовал Гарет.

Дрожащими руками она вытащила тонкий томик и поднесла его к свету, так что название было видно обоим.

Галилео Галилей. «Рассуждения о том, что происходит с предметами в воде или когда они движутся».

– В ее записке именно это название, – прошептала Гиацинта и поспешно добавила: – Только она не упомянула Галилео Галилея. Если бы мы знали автора книги, было бы гораздо легче ее найти.

Гарету не нужны были ее извинения. Он смотрел на книгу.

Гиацинта медленно и осторожно открыла книгу, надеясь найти очередную записку. Но она перевернула одну страницу, потом – другую, третью...

Гарет вырвал из ее рук книгу.

– Ты что, хочешь остаться здесь до следующей недели? – нетерпеливо прошептал он. Развернув книгу веером, он начал довольно энергично трясти ее над полом, и из нее на ковер упал листок бумаги.

– Дай мне, – потребовала Гиацинта. – Ты все равно не сможешь ничего прочесть.

– Что там написано? – спросил он.

– Не знаю.

– Что значит, не знаю...

– Не знаю, – отрезала она, злясь на себя за то, что приходится признавать свое поражение. – Я что-то не понимаю ни слова. Я даже не уверена, что это итальянский. Ты не знаешь, говорила ли она на каком-нибудь иностранном языке?

– Понятия не имею.

Такой поворот событий совершенно разочаровал Гиацинту. Она в общем-то не думала, что они найдут бриллианты именно в эту ночь, но ей и в голову не приходило, что они могут оказаться в тупике.

– Дай посмотрю, – попросил Гарет, и она протянула ему записку. – Я не знаю, что это за язык, но это не итальянский.

– Да, ничего похожего.

Гарет пробурчал себе под нос какое-то ругательство, которое ей не полагалось услышать.

– С твоего разрешения, – произнесла она ровным голосом, который, как она давно поняла, необходим, если имеешь дело с агрессивным мужчиной, – я могла бы показать записку своему брату Колину. Он много путешествует и может хотя бы сказать, что это за язык, даже если он не сможет его перевести. – Гарет явно колебался, поэтому она добавила: – Ему можно доверять. Я тебе обещаю.

Он кивнул.

– А сейчас нам лучше уйти. Все равно сегодня мы уже ничего не можем сделать.

Надо было немного прибрать, и они поставили все книги на место. Гиацинта поставила табурет у стены, где он стоял, Гарет сделал то же самое со своим стулом. Шторы на этот раз были задернуты.

– Ты готова?

Она схватила «Мисс Давенпорт и Черного маркиза».

– Ты уверен, что никто ее не хватится?

– Совершенно, – ответил он и сунул листок в книгу. Гарет подошел к двери и приложил к ней ухо. Когда они полчаса назад пробирались в дом, все было тихо, но Гарет пояснил, что дворецкий никогда не ложится спать, пока барон не вернется домой.

Гарет тихо повернул ручку и, приложив палец к губам, взглядом приказал ей следовать за ним. Он немного приоткрыл дверь – ровно настолько, чтобы выглянуть в коридор и убедиться, что никого нет. Они тихо прокрались вниз по лестнице и оказались в той самой гостиной с незапирающимся окном.

Как и в прошлый раз, Гарет вылез первым, потом поддержал Гиацинту, чтобы она смогла закрыть окно. Опустив ее на землю, он поцеловал ее в нос и сказал:

– Тебе надо идти домой.

– Зачем? Я уже безнадежно скомпрометирована, – улыбнулась она.

– Так-то оно так, но пока я единственный, кто об этом знает.

Гиацинта решила, что с его стороны это мило – так заботиться о ее репутации. В конце концов, не имеет значения, поймал их кто-нибудь или нет. Она переспала с ним и должна выйти за него замуж. Женщине ее круга ничего другого не оставалось. Боже мой, спохватилась она, ведь может быть ребенок. Но если даже не будет, все равно она больше не девственница. Но она знала, что делает, когда отдавалась ему. Знала о последствиях.

Они прокрались по переулку в сторону Дувр-стрит. Гиацинта понимала, что надо идти быстро. Балы у Моттраммов были известны тем, что обычно продолжались почти до утра, но они вышли на охоту довольно поздно, и скоро гости начнут разъезжаться по домам. Появятся кареты, а это означало, что они с Гаретом должны оставаться невидимыми.

Шутки в сторону, но Гиацинта вовсе не желала, чтобы ее поймали посреди ночи. Хотя их свадьба уже была неизбежностью, все равно ей не особенно улыбалась мысль стать объектом оскорбительных сплетен.

– Постой здесь. – Он загородил ей дорогу, так что она осталась в тени, а сам вышел на Дувр-стрит. Вскоре он махнул ей рукой, но не прошло и секунды, как он снова затолкал ее в тень.

Прижавшись к стене дома, она стала ждать появления Гарета. А потом услышала... Всего одно слово, но это был голос его отца.

– Ты.

У Гарета была всего секунда, чтобы отреагировать. Он не понимал, как это случилось, откуда вдруг появился барон, но ему удалось толкнуть Гиацинту обратно в переулок за секунду до того, как его увидел отец.

– Привет, – сказал он легкомысленным тоном и пошел навстречу, чтобы как можно больше увеличить расстояние между бароном и Гиацинтой.

Отец тоже шел к нему навстречу, он был явно зол, это было видно даже в тусклом свете ночи.

– Что ты здесь делаешь?

Гарет пожал плечами с тем же выражением, которое всегда бесило отца. Только на сей раз он не пытался провоцировать барона, а просто хотел, чтобы его внимание было приковано только к нему.

– Просто иду домой.

– Что-то ты далеко зашел!

– Мне нравится время от времени приходить сюда, чтобы посмотреть на свое наследство. – Он вкрадчиво улыбнулся. – Просто чтобы убедиться, что ты его еще не сжег.

– Не воображай, что мне это не приходило в голову.

– Да я в этом уверен! Помолчав, барон сказал:

– Ты не был на балу.

Гарет размышлял, как бы ответить получше, поэтому он просто поднял бровь и промолчал.

– Мисс Бриджертон тоже не было.

– Неужели? – ответил Гарет, надеясь, что у леди, о которой шла речь, хватит выдержки, чтобы не выскочить из переулка и крикнуть: «Я была!»

– Да, она была в самом начале, но очень рано уехала.

– Это не возбраняется. Она могла передумать.

– Передумать? – насмешливо сказал барон. – Тебе лучше надеяться, что она более постоянна.

Гарет холодно посмотрел на барона. Странно, но он все еще себя контролировал. У него не было детского желания сказать что-нибудь с единственной целью – разозлить отца. Он потратил полжизни на то, чтобы произвести на него впечатление, а другие полжизни на то, чтобы восстановить его против себя. Но сейчас... наконец... все, что он хотел, – это избавиться от него.