Дебора Симмонс - Всегда есть выбор

— У нас уже давно нет денег, и все, кто здесь служил, уехали много лет тому назад.

Видимо, дела обстоят даже хуже, чем он предполагал! И хотя они очень устали, оставаться здесь нельзя.

— Весьма прискорбно, но я не хочу, чтобы моя жена ночевала в этом… мавзолее.

Как бы он хотел очутиться сейчас в Лондоне, в кругу друзей, за бутылочкой хорошего вина!

Почувствовав его настроение, Джейн подошла к нему и дотронулась до рукава. От прикосновения ее руки, затянутой в перчатку, у него слегка закружилась голова. Она еще ни разу не проявляла своих чувств таким образом. Он посмотрел на нее и увидел, что полумрак сгладил черты ее лица: они стали более мягкими. Хрупкая, с удивительно и ясными глазами, жена показалась ему неземным созданием. У него появилось странное чувство, будто они остались одни среди этого зловещего мрака, и ему захотелось погладить ее по щеке, чтобы ощутить шелковистую кожу.

— Может, стоит отослать слуг ночевать в деревню? — предложила она.

— А может, нам всем туда вернуться? А еще лучше — сразу же отправиться подальше отсюда, — сказал он. Ему самому было непонятно, почему ее разумное предложение вызвало у него такое раздражение.

— Я приготовила для вас апартаменты! — громко провозгласила миссис Грейвз в очередной раз.

— Мы это слышали! — огрызнулся Рейли. Ему уже стало казаться, что пресловутые апартаменты окажутся нечем иным, как могилой, которую им приготовила мрачная экономка где-нибудь под прогнившими досками пола. Он завтра же распорядится, чтобы снесли этот дом за любые деньги! Граф хотя и скуп, но ему придется раскошелиться. Рейли наклонился к Джейн и сказал: — Ужасное место, Джейн. До деревни не так уж далеко. Мы не можем здесь остаться.

— Вам не понравилась деревня. Вы сами сказали. А я устала. Давайте переночуем здесь, а слуги пусть приедут утром. Завтра мы оглядимся, и я уверена, что при свете дня все покажется нам не таким уж мрачным, — возразила она.

— Я ценю ваш оптимизм, Джейн, но если мы останемся, боюсь, что под напором ветра стены могут рухнуть.

— Чепуха! Этим стенам уже несколько веков, и они покрепче многих. Просто в доме некоторое запустение. Надо всего лишь немного прибраться.

— Ладно, — пожал плечами Рейли. — Если апартаменты, о которых мы наслышаны, пригодны для жилья, я отошлю наших слуг в деревню. — Джейн кивнула и хотела убрать руку, но Рейли удержал ее. — Когда они уедут, мы останемся здесь вдвоем. Надеюсь, вы об этом не пожалеете.

— Стены выдержат, — сухо ответила она, предпочитая не замечать двусмысленности его реплики.

— Милая, практичная Джейн, — улыбнулся он. — Вперед! Вперед, в наше хваленое обиталище!

Джейн оглядела комнату и нашла ее вполне приемлемой. Стены были основательно отскоблены, паутина сметена. Мебели мало, но вся она красного дерева, включая огромных размеров кровать. Джейн тут же пожалела, что уговорила Рейли остаться здесь на ночь. Ее ввели в заблуждение слова экономки об апартаментах: она думала, комнат будет, по меньшей мере, две.

В отличие от Рейли, ей поросшие вереском пустоши понравились. Чем-то они притягивали. Даже Крейвен-Холл показался ей романтичным подобием сказочного замка. У Джейн вдруг мелькнула совершенно абсурдная мысль, что она оказалась здесь для того, чтобы восстановить разрушенное, вдохнуть жизнь в мертвую землю, как она это делала дома в своем саду.

Если бы ей позволили, она привела бы в порядок Крейвен-Холл. Но Рейли вряд ли поймет ее.

Она все еще не могла понять, почему ее муж — щеголь и чистюля — согласился остаться в этом мрачном доме. Когда она попыталась уверить его, что утром все будет выглядеть по-другому, он ей не поверил — Джейн это видела. И все же…

На мгновение ей показалось, что они одни в этом мире, и она ощутила его физически — его рост, его запах, тепло его руки. Нервным движением она поправила выбившуюся из-под шляпы прядь волос и поймала на себе потеплевший взгляд Рейли. О чем он думает? А вдруг он решил, что она настояла на ночлеге в этом доме, надеясь осуществить наконец их супружеские обязанности?

От этой мысли у нее перехватило дыхание, и девушка обернулась к Рейли, чтобы увидеть его реакцию, но он просунул голову в скрытую за стенной росписью незаметную дверь.

— А-а, тут гардеробная и есть диван, — сказал он, многозначительно поглядев на Джейн. Она промолчала, не зная, радоваться ей или нет. Совершенно очевидно, что он предпочтет спать на диване, а не в одной постели с ней. Но ведь это и ее желание, разве не так?

Джейн подошла к окну и, отдернув тяжелые шторы, подставила пылавшие щеки ветерку, дувшему через щели в рамах. Она просто устала от долгого путешествия, от ночевок в незнакомых местах, в непривычной обстановке. Чтобы собраться с мыслями, ей надо как следует отдохнуть.

— Миссис Грейвз, передайте слугам, чтобы они возвращались в деревню, а завтра утром вернулись, — сказал Рейли. — Но прежде пусть принесут наши вещи.

Экономка удалилась, не проронив ни слова. Наступило неловкое молчание. Они и раньше оставались одни, но не в спальне, если не считать того рокового случая, который привел их к сегодняшней ситуации.

— Боже, посмотрите на мой камзол! — воскликнул Рейли, и Джейн еле удержалась, чтобы не улыбнуться. Его уж точно не терзали мысли о том, что они оказались наедине. Обернувшись, она увидела, что он показывает на свой рукав. Выражение ужаса на его лице было почти комичным.

— Это всего лишь пыль, — сказала Джейн.

— Всего лишь пыль? Да ее вовек не отчистить. Пропал мой камзол!

— Его можно почистить щеткой, — со вздохом уверила его Джейн. Иногда ей казалось, что она говорит с ребенком, а не со взрослым мужчиной.

— Кто его почистит? Здесь нет моего камердинера. Может, миссис Грейвз? Ну, нет! Я не хочу, чтобы она прикасалась к моим вещам. Ей ничего не стоит окунуть его в кислоту!

Джейн снова вздохнула.

— Я позабочусь о вашем камзоле.

Рейли бросил на нее недоверчивый взгляд. — Вы?

— Да, я! Я много лет вела хозяйство в доме отца. Неужели вы думаете, что я не справлюсь с такой мелочью?

— Да? Конечно. — Он все же смотрел на нее с недоверием. — Но учтите, он из очень тонкого материала. Будьте осторожны. Вы мне не поможете? — добавил он, повернувшись, и Джейн пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его плеч.

Она хотела упрекнуть его за то, что камзол слишком тесный, поэтому без посторонней помощи его нельзя снять, но упрек замер у нее на губах, как только она прикоснулась к плечам Рейли. Она часто помогала одеваться отцу, но сейчас все иначе. Рейли был намного выше ростом, шире в плечах и излучал такой жар, что она ощутила его не только руками, но и всем своим существом.

Она стягивала камзол, а внутри у нее все трепетало. Его мягкие, немного растрепанные волосы спускались на высокий воротник, и Джейн не могла отвести от них завороженного взгляда. Но тут камзол спустился ниже, и она увидела его великолепный, обтянутый жилетом торс. Рукава белоснежной рубашки струились по его рукам. Как он красив!

— Не мните его! — предупредил он, увидев, что Джейн сжала ворот камзола. — А то испортите!

Она вообразила его прекрасным принцем, а он — всего лишь Рейли, озабоченный только тем, что помнется его драгоценный камзол.

— Не беспокойтесь, я все приведу в порядок.

— Спасибо.

В это время принесли их сундуки, и Рейли немного отвлекся. Слуги в сопровождении миссис Грейвз быстро исчезли в непроницаемой темноте дома. Они наверняка предпочли бы заночевать даже в конюшне, лишь бы не в доме, поэтому с радостью возвращались в деревню.

— Знаете, Джейн, миссис Грейвз похожа на персонаж из книг леди Ревенскар. Может быть, та захочет купить этот дом? Она всегда сможет приезжать сюда, чтобы набраться впечатлений, если ее подведет воображение.

— Кто такая леди Ревенскар? — спросила Джейн, доставая из сундука ночную рубашку.

— А вы не знаете? Она пишет готические романы. Замужем за моим другом Себастьяном, лордом Ревенскаром. Все считают, что он послужил прототипом главного героя ее романа «Кровавый бастион». Был большой скандал. Неужели вы не слышали?

У Шарлотты есть эта книга, но Джейн ее не читала.

— Я не читаю подобные романы.

Схватив рубашку, она направилась к кровати, на которой могли бы свободно уместиться шесть человек. А вот ее муж не хочет лечь с ней рядом!

— Вы, я вижу, любите читать глупые книги, носить невзрачную одежду и высокомерно вести себя со мной, — сказал Рейли.

— Если хотите знать, — выпалила она, — я нахожу вашу одежду, ваши манеры, в общем, все в вас легкомысленным и идиотским!

Не ожидавший такого выпада, Рейли застыл, но потом обрел дар речи:

— Ну, тогда вы в отличной компании, потому что мои родители обо мне такого же мнения.

Устыдившись своей несдержанности, Джейн хотела извиниться, но он уже стоял в дверях гардеробной.

— Прошу меня извинить, но на диване мне будет удобней.

Он сказал это непринужденно, словно слова Джейн его ничуть не задели — ведь он Рейли, и ничто не может вывести его из себя!

Почему же Джейн почувствовала, что ее поспешное замечание ранило, притом непоправимо, их обоих?

Джейн никак не могла уснуть: ее мучила совесть. Отец проповедовал христианское милосердие, а она позволила себе оскорбить человека.

При всех своих недостатках, к ней-то он относился дружелюбно. Более того, он согласился остаться только потому, что она его попросила. А сейчас он спит на неудобном диване. И если не считать его беспокойства по поводу камзола, он вообще ни на что не жаловался.

Тогда почему она оказалась такой несдержанной на язык? Это на нее не похоже. Она всегда была образцом терпеливости и выдержки. Конечно, Рейли своими шуточками и насмешливым взглядом провоцировал ее, но непростительно так срываться. И вместо того, чтобы расслабиться и отдохнуть, лежа в темноте, Джейн придумывала разные варианты извинения и представляла себе, как Рейли, склонившись к ней…

Стук-стук. Звяк-звяк.

Джейн замерла. Что за странные звуки? Обычно ночные шорохи ее не пугали, но сейчас… Это были чьи-то приглушенные шаги, сопровождаемые тихим звоном чего-то металлического. Затаив дыхание, она прислушалась. Вот опять! И это не рамы стучат, и не ветер воет!

Прижав к груди одеяло, Джейн села в кровати. В комнате было темно — ложась, она потушила все свечи. Холодок пробежал у нее по спине, а по всему телу — мурашки.

Может, это Рейли ворочается на своем диване? В доме, кроме него и миссис Грейвз, никого нет, но экономка вряд ли станет бродить по коридорам посреди ночи. Значит, это Рейли. Однако, когда глаза привыкли к темноте, ее внимание привлекла стена, противоположная гардеробной, поскольку странные звуки исходили именно оттуда.

Стук-стук. Звяк-звяк.

Господи! Такое впечатление, будто кто-то волочит ноги, закованные в кандалы! Надо зажечь свечу, сказала она себе. Но вдруг ей показалось, что стенная роспись в некоторых местах светлее. Она стала пристально вглядываться, и ей померещилось, будто эта часть движется.

Что это — оптический обман или у нее просто разыгралось воображение? Прижав к груди одеяло, она смотрела на роспись, боясь пошевелиться. Движение вдруг прекратилось, и она не выдержала: из ее груди вырвался стон, который перешел в отчаянный крик.

На крик из гардеробной выбежал Рейли.

— Что случилось, Джейн?

Господи, как же она обрадовалась его появлению! Ей захотелось выскочить из кровати и броситься ему на шею. Муж ее сестры Шарлотты часто называл Рейли славным малым, а Джейн в ответ всегда презрительно фыркала. Но теперь… Ее глаза наполнились слезами.

— Все хорошо… Вы что-нибудь слышали?

— Я слышал, как вы закричали. — В темноте были видны лишь очертания его фигуры, но она сразу почувствовала себя в безопасности.

Надо зажечь свет! Дрожащими руками Джейн нащупала на ночном столике очки и зажгла свечу. Подняв глаза, она замерла в ужасе — Рейли стоял недалеко от кровати совершенно голый!

— Вы… на вас… ничего нет, — заикаясь, сказала она.

— Конечно, нет. Я разделся и пытался уснуть, — ответил Рейли и потер руками лицо. А потом взглянул на нее с насмешливой улыбкой. — Я вам опять не нравлюсь, Джейн, любовь моя? — спросил он, и в его тоне было что-то еще, кроме обычной игривости.

— Но мой отец… и мои братья… спят в ночных рубашках, — пояснила она, не в силах оторвать взгляда от его мощной фигуры.

Без одежды ее муж выглядел просто-таки ожившей статуей — высокий, стройный, с мускулистыми руками и ногами и гладкой кожей. Мощная грудь переходила в плоский живот, а ниже… Джейн заставила себя не смотреть на островок темных волос. Кровь стучала у нее в ушах, и она не слышала, что он говорит.