Часы показывали два часа ночи, и максимально возможное время пребывания на этом светском мероприятии Кира уже исчерпала, ей хотелось домой, плюхнуться в кровать, проспать до обеда, потом сидеть в библиотеке и перечитывать любимые книги. Холодкова поблагодарила организаторов вечера, выказала свое восхищение великолепной подготовкой мероприятия и попрощалась. Кира вышла на улицу, легкий морозец освежил ее лицо, она постояла немного на ступенях. Ночь была лунной, но не тихой, был слышен шум машин, откуда-то доносилась музыка, и несколько припозднившихся прохожих громогласно выясняли отношения.

— Я вас подвезу.

Кира пожала плечами и послушно пошла с Саврасовым к машине, спорить и сопротивляться уже не было сил, и честно говоря, за последние дни она ему уже достаточно нервов попортила. Хоть порть, хоть не порть, а сделка есть сделка и выполнять ее нужно, хоть тушкой, хоть чучелком, даже если не хочется. Кира откинулась на сиденье и закрыла глаза.

«Будь честна сама с собой, ты его хочешь, но ты боишься того, что он пытается познать тебя, пытается влезть в душу. Сведи всё к приятному времяпрепровождению. Всего лишь сделка, в ее рамках и оставайся. Сейчас поворот и через минут пять я дома». Но они не повернули.

— Куда мы едем?

— Ко мне.

Кира достала телефон и включила таймер, потом опять закрыла глаза, и за всю дорогу не произнесла ни слова.


Кира разглядывала свое отражение, влажные волосы, лицо без косметики и тело, облаченное в его футболку, «сексопил № 5» «Да уж, соблазнительна ну просто дальше некуда». Пластырь намок и отклеился, рана опять кровоточила, а запасного у нее не было, метод «подуть» не очень-то помогал, а из ванной пора была выбираться, а то ещё в русалки запишут. Саврасов поджидал ее в спальне.

— Сейчас рану обработаю.

— Да, я сама в состоянии.

Но он не стал ее слушать, да и ей уже спорить не хотелось. Константин осторожно смазал порезы мазью, заклеил пластырем. Он целовал её руки.

— Прости меня.

— За что?

— Прости.

— Так это ты, подлец, осколки около моего подъезда разбрасываешь?

— Нет, но я сознательно сделал тебе больно, и хотел, чтобы тебе было больно.

— И что же мне с тобой делать? Казнить?

— Казни.

— Помиловать?

— Не достоин.

— Действительно.

Саврасов поднял ее из кресла и положил на постель, накрыл одеялом и ушел. Кира растерялась, уж того, что он уйдет она никак не ожидала. Спать совершенно не хотелось, где-то здесь была библиотека, можно почитать, раз уж так всё получилось. Она вышла из спальни и наткнулась на Константина, он стоял, прислонившись к стене недалеко от двери. «Он что действительно решил себя наказать?».

— А где библиотека?

— Собираетесь читать?

— Но раз других развлечений не предвидится, а спать не хочу.

— Какие развлечения предложить?

— Я пока ехала сюда, почти настроилась на роль любовницы, а тут такой облом, вот даже не знаю, что и хочу. Чай уже попила, может телик посмотреть. Нет, лучше книгу почитаю. Библиотека направо?

— Значит настроилась?

— Почти, но видимо зря настраивалась. Так библиотека направо или все же налево?

Кира даже успела сделать пару шагов в сторону, прежде чем Саврасов подхватил ее и понес обратно в кровать.

— Чтобы настройки не прошли даром, я, так и быть, перестану себя корить и побуду твоим любовником.

— Зачем такие жертвы?

Но ответ она не услышала. Его руки, его губы захватили ее тело, и она перестала думать обо всем, кроме него.


«Проспала» эта мысль пульсировала в голове и от нее Кира проснулась, как ошпаренная Холодкова подскочила с кровати и куда-то побежала, только на середине комнаты она поняла, что находится не у себя дома. Она стала озираться по сторонам, сон уходил, и чувство реальности возвращалось.

— Ты что?

— Проспала, — неуверенно проговорила Кира.

— Ещё только полпятого утра, и ты говорила, что у тебя выходной.

— Выходной? А да сегодня же выходной. А ты должен быть в Германии.

— Отправил зама.

— Заместитель обрадовался?

— Не очень.

Саврасов выбрался из постели и подошел к Кире.

— Раз уж мы проснулись, может, ты что-нибудь хочешь?

— Да, черный чай с лимоном и сахаром.

— Я о другом думал, но… пошел исполнять.

Где-то звонил ее телефон, но она никак не могла понять, откуда доносится мелодия, потом она вспомнила, что сумку оставила в ванной комнате. Звонила сестра, и что могло случиться?

— Да, Елена.

— Я так и знала, что не спишь. У тебя же выходной, вот, небось, как всегда телик до утра смотришь.

— Почти угадала.

— Я тебе такую шубку присмотрела, зашибись.

— И из-за этого ты меня беспокоишь в столь ранний час?

— Просто она в единственном экземпляре, я сейчас тебе фото отправлю, а ты сразу сообщи, нравится или нет. У тебя же день рождения скоро, мама заберет с собой, ты к ней чаще наведываешься, чем ко мне.

— До дня рождения ещё далеко, но присылай, посмотрю.

Вкус у Елены был, шубка из черной норки была прелестна, и Кира дала согласие. Холодкова прекрасно знала свою сестру, шубку она скорей всего не увидит, Лена пару раз ее выгулит, а потом она плавно перекочует в ее шкаф, просто нужен убедительный аргумент для покупки, в прошлый раз были мамины именины, и Елена прикупила себе сумку. Хотя пару раз вещи все же попадали в руки адресатов, но что-то подсказывало Кире, что в этот раз исключения не будет. «Вот до чего техника дошла, стою в ванной и покупаю шубу, верней мне ее покупают». Кира включила воду и встала под душ, раз уж оказалась волей судеб в ванной комнате, нужно ее использовать по назначению. Холодкова вышла, завернутая в полотенце, влажные волосы струились по плечам и спине, Саврасов оглядел ее с ног до головы и в его глазах блеснул знакомый Кире огонь.

— Ваш чай, госпожа.

— Пока мой нерадивый раб готовил чай, я успела купить себе шубу.

Кира приняла из его рук чашку и села в кресло около окна, на улице все ещё было темно. «И что я такую рань подскочила? Нужно выкроить время и съездить к Елене, одним днем туда не явишься, минимум неделя, в сентябре есть свободное время или на майские махнуть, видно будет. И Егоров не звонит или он не так умен, как думает Марк или слишком долго принимает решения. Шума не хочется, но если Егоров ничего не сделает, то я такую бурю организую, что его смоет».

— Ты где-то далеко.

— Прости. Чай очень горячий и сахара ты не пожалел.

— Как для себя. Я могу помочь.

— Чем?

— Я всё могу.

— А ещё ты привык получать все, что хочешь.

— Да, привык. И сейчас я хочу тебя.

— Это я уже заметила. И что ты сделаешь?

— Сначала я буду тебя целовать, твоя голова закружится от желания, и ты престанешь контролировать себя, потом я избавлю твое тело от этого полотенца, а дальше…

— Что дальше?

— Узнаешь

И узнала.


Кира стояла под дверью и слушала голоса. «Нужно войти, попрощаться, а то решит, что сбежала, а это не так». Дверь распахнулась, и на Холодкову налетел Саврасов, а за его спиной стояла ресторанная спутница.

— Ты куда?

— У меня дела.

— У тебя выходной.

Саврасов посмотрел на Киру, что она какая-то напряженная. Мысль, единственно возможная в данной ситуации все же посетила его мозг, и он решил оправдаться.

— Кира, это не то, что ты думаешь, Юлия…

— Я Юлией Гавриловной мы знакомы, и я в курсе, что она твоя родственница. В 2009 году я участвовала в ее передаче. Просто у меня встреча через полчаса.

— Да, Коста, мы с Кирой знакомы.

— У тебя выходной! — упрямо повторил Саврасов

— Я сама просила о встрече, сейчас мне ее назначили. У меня нет времени на споры.

Холодкова окину взглядом Юлию и в ее голове щелкнула шальная мысль.

— Юлия Гавриловна, а могу я вас попросить об одной вещи, в прямом смысле о вещи.

— Я слушаю.

— Можно одолжить ваш пиджак, а то в вечернем платье на деловой встрече я буду выглядеть смешно, а вещи Косты мне не по размеру.

— Конечно, я сегодня уже никуда не пойду, только домой.

— Как мне его вернуть?

— Косте оставьте, я сама заберу.

— Договорились. Спасибо.

Холодкова надела пиджак Юлии, натянула пальто и пыталась открыть дверь, но ей это не удалось.

— Константин Михайлович, но у меня времени мало.

Саврасов нехотя открыл дверь. Он хотел поцеловать ее, но Кира отключила таймер и была уже вне их соглашения.


— Неужели я дожила до того дня, когда ты влюбился.

— Я не влюбился.

— Хорошо не влюбился, но она ведь значит что-то больше чем остальные?

— Она просто другая.

— Другая? Понятно.

— Что тебе понятно?

— Будь осторожен, мне говорили, что она идет по головам, и не всегда разборчива в средствах. Она себе на уме, никогда не знаешь, что она думает на самом деле. Хотя мне она лично понравилась, но чужая душа потёмки.

— А все что обо мне говорят, соответствует действительности?

— Коста, твое сердце никто не задевал, а это больно. Просто я не хочу, чтобы тебе кто-то сделал больно.

— Ты ее не знаешь.

— А ты знаешь? Ладно, эти споры бессмысленны, мне пора, а то семья меня уже потеряла.

Настроение было испорчено, сначала ранний уход Киры, потом странный разговор с Юлией. «Влюбился? Это чушь. Я хочу ее и всё, как только тело получит всё, что ему надо, я легко выкину ее из своей жизни. А ещё я не хочу, чтобы она прозябала в конторе Ильина, это не её, и я верну Киру на пьедестал».


— Борис Николаевич, что вы решили?

— Мне все это не нравится, но я прекрасно понимаю, что вы устроите скандал.

— Если заказ получит та фирма, конечно.

— Это очень похоже на шантаж. А если ваши догадки ошибочны?

— Тогда никто ничего не узнает. Ведь если всё как должно, то и конверты не пострадают.

— А если выиграет ваша подсадная утка?

— Нет, они отзовут заявку по очень уважительной причине. И выиграет второй номер, кто бы он ни был.

— Не нравится мне всё это.

— Решение за вами.

— Мне нужно подумать.

— У вас осталось два дня на размышления.

— До пятницы больше времени.

— А вы считаете, что я ношу с собой набор криминалиста? мне ещё все организовать нужно.

— Если это окажется правдой, они уже выиграли один конкурс, в любом случае моя репутация пострадает.

— Это как преподнести. Договор подписали, но работы ещё не начались, попросите, чтобы аванс пока не платили, пусть счет потеряют. С Вяземской можно договориться, они выполнят работы, но вы возместите разницу в ценах.

— Вы всё продумали?

— Я всегда всё продумываю, даже пути отступления.

— Мне нужно подумать.

— Борис Николаевич, мы уже час переливаем из пустого в порожние, когда решитесь, позвоните. До свидания.

Кира покинула кабинет Егорова и вышла на улицу из холодного офисного здания. Встреча не принесла того результата, который она ждала. Метро было близко, и Холодкова решила добраться до дома на нем. Эскалатор был длинным, и время обдумать разговор было предостаточно. «Из-за этого я уехала от Саврасова?! Терпеть не могу таких мужиков. Я всё равно сделаю, как считаю нужным, разница только в том, что вашу задницу, Борис Николаевич, я прикрывать не буду». Кира в сердцах топнула ногой и тут же поплатилась за это, тонкий каблук застрял в зубьях ступени и никак не хотел вытаскиваться. А спуск все приближался, ещё немного и надо спорхнуть на мрамор платформы. Кира дергала ногой, но этих усилий было мало.

— Сейчас помогу.

Кто-то сзади с силой дернул ее за пятку, и каблук был высвобожден, правда набойка осталась в зубах эскалатора. Холодкова благополучно шагнула на платформу.

— Спасибо, Артур.

— Такие каблуки не для метро. Но вы же этого не знаете.

— Зря ты так думаешь, прекрасно знаю, просто другой обуви не было под рукой, то есть под ногой. Я еще по лесам и болотам иногда бегаю, по мне, что этого не видно? А ты что здесь делаешь?

— С работы еду.

— Да? Значит ты не только хулиган.

— Я в клубе работаю, барменом.

— Ты же несовершеннолетний?

— Так я и не покупаю. Что спалите меня и клуб?

— Нет. Слушай, ты хорошо двигаешься, из тебя выйдет неплохой танцор, осенью будут соревнования среди непрофессионалов, с Лизой вы вполне могли бы там поучаствовать.

— И что мне это даст?

— Если выиграете призовой фонд около пятидесяти тысяч евро, а если нет, то просто увидите Венгрию.