— Я тебе предупреждала. Пока.

— Пока.

Кира осторожно вошла в палату, Васса сидела на кровати и смотрела в монитор.

— Что пишут?

— Бардак такой, меня всего две недели нет, а там полная неразбериха. Заказы не могут забрать даже, только приехать и проверить то или не то прислали, а они не могут.

— Избаловала ты их, вот и обленились, слишком много на себя взяла.

— Идиоты, такой грант упустили, ничего делать не умеют.

— А зачем им, если ты все неплохо делаешь. То за одного работу делаешь, то за другого.

«Злись, злись подруга, злость тебе сейчас нужна».

— А ещё лес, нужен лес.

— А это такая проблема?

— Проблема, они же даже не почешутся, только ныть могут! А ещё на объекте черте что твориться, заказчик звонил, злой как черт. Я на твой телефон переадресацию сделала, столько сообщений и большей частью от разъяренных заказчиков.

— Пусть Аристарх с ними и общается, он же директор.

— А что ж твой Ильин-то за тебя не трудится?

— За меня Самин работает. Может, я с заказчиком твоим встречусь?

— Сама встречусь. Филиппыч с ними никогда общаться не мог, это же не чистая реставрация, а скворечники, он даже их не слушает, так как сам лучше их все знает, только это реальные деньги, реальные зарплаты. Только у меня денег нет на такси.

— Я отвезу.

— Нет, это очень рано и проще на такси.

— Как хочешь, деньги дам.

— Мне бы ещё помыться.

— Спрошу у врача. Я тебе пижаму привезла, твою любимую в мишках.

— Вид у меня будет самое то, с пробитой головой и в пижаме с мишками.

— Одежду привезти?

— Нет, в пижаме поеду, а то не верит, что я в больнице.

— Ты главное валокордин возьми, а то ещё заказчик помрет ненароком. Пойду к врачу.

Врач дал добро на помывку, и Кира под присмотром медсестры отмыла подругу. После банных мероприятий они пили чай, Кира с конфетами, Васса с положенными по расписанию лекарствами. Вечером заглянул Миша, Холодкова его еле вытолкала.

— Знаю, что не стоит задавать этот вопрос, но все же спрошу, Нефедов знает?

— Нет, он и о ребенке не знал. У него уже есть одна беременная подружка, зачем ещё одна.

— Вот жучила.

— Согласна.

— Я могу ему перья чистить?

— Можешь.

— А то было у меня в юности. Училась с девочкой, ее парень бросил, но мы ее утешали, стали говорить какой козел ее Вовочка. Она сначала соглашалась и сама его последними словами крыла, потом со словами «да как вы смеете о нем так говорить» кинулась нам волосы выдергивать и глаза выцарапывать, если бы Леший вовремя не подоспел, я бы вывихом не отделалась.

— Бурная юность.

— Да.

Они устроили соревнование, кто лучше обзовет Нефедова, но так не решили, кто выиграл, Олег, наверное, с пунцовыми ушами икал весь вечер. «Она начинает жить, мозг уже не зацикли на одном, боль так быстро не уйдет, но в бездну она уже не вернется. Неужели и правда в таком виде поедет? Поедет, это я бы доползла до шкафа из последних сил, но померла бы в костюме». Васса спала, а Кира думала, и ее мысли постоянно возвращались к Саврасову, хоть она упорно и заставляла себя думать о деле.

Утром Васса все же поехала на объект в пижаме и тапочках, таксист был удивлен, но купюры быстро привели его в чувство. Кира поехала на работу, слишком рано, чтобы кто-нибудь из сотрудников был в конторе. За пару дней ее отсутствия скопилась стопка бумаг, Холодкова быстро их просмотрела, часть отправила в помойку, на часть быстро написала ответы, а часть убрала в папку. Электронка тоже уже была полна, Кира ответила на срочные послание, остальным принесла извинения за то, что не может ответить в ближайшее время. Самин как всегда вплыл с кофе.

— Тебе со сливками?

— Сегодня можно и со сливками.

— Надолго?

— Нет, у меня в десять встреча, в контору не вернусь. Срочное что-нибудь есть?

— Нет. Кирхен.

— Колись.

— Предложили поучаствовать в тендере.

— И что?

— Да фирма малоизвестная, люди малознакомые.

— Узнать кто такие?

— Ты же это умеешь.

— Я на этом деньги зарабатываю и неплохие.

— Сколько?

— Так отработаешь. Я не знаю, сколько буду отсутствовать, может неделю, может больше. Что с заказом Саврасова?

— Вся контора в нем, кое-что интересное по картинам есть.

— Интересное?

— Да не, там все чисто, просто у интересных людей перебывали.

— Успокоил. Чашку помоешь?

— Помою, беги.

— Пока.

— До свидания.


Когда Кира приехала в больницу, в палате находился Михалыч, Васса и он над чем-то смеялись. Обсуждался ее утренний выход в свет, заказчик был в шоке, и все проблемы моментально исчезли, но появились другие, остальные заказчики стали требовать ее присутствия. Поэтому Кира поехала на квартиру Белозерской и привезла пару джемперов и джинсы, чтоб уж не в пижаме разъезжать. Когда Холодкова вернулась, Михалыча уже не было.

— Васса, а что лес это правда проблема?

— Да, для реставрации нужен самый лучший, а его давно спилили и продали. Только у военных остался.

— А с ними, что нельзя договориться?

— Можно если с правильной стороны зайти, от нужных людей.

— Я с Лешим потолкую, у него наверняка есть выход.

— Если получится, я тебе по гроб жизни буду благодарна.

— Так, ложись отдыхать.

— Но

— Никаких но, ты болеешь. Тебе отдыхать надо. Да и я посплю, а то уже забыла, когда последний раз спала днем.

— Ну вот и спи.

— Сейчас врача позову. То не реагирует, а тут разошлась, все хорошо в меру.

— Слушаюсь.

Васса легла, а Холодкова пошла к врачу, тот побурчал по-поводу поездки Белозерской, но разрешил ей отлучаться, в понедельник Вассе должны снять бинты и через несколько дней можно будет забрать ее домой. Кира осторожно прошла в палату, Васса спала и Холодкова легла на свою кровать и практически сразу уснула.


Дверь открылась, и Саврасов прошел в зал, подростки с интересом на него смотрели.

— А вот и наше наглядное пособие, на Константине Михайловиче мы и увидим, как не надо делать.

Кира шла к нему через зал и улыбалась. И он послушно стал наглядным пособием для желающих научиться танцевать, но за последние месяцы он научился многому, так что ошибался мало. Кира танцевала с каким-то подростком, показывая как надо, и ему тоже выдали молоденькую девочку для отработки шагов. Это даже было весело, учить кого-то, он чувствовал себя всезнающим и умудренным опытом, он же уже несколько месяцев занимался. Девочку звали Лиза.

— А это вы отоптали ноги Кире Алексеевне?

— Да, этот слон я.

— Она вас косолапусом называет.

— Я не косолапый. Но я ей это припомню.

— Ой, не надо.

— Защекочу до смерти.

— Не надо до смерти, она хорошая.

— Так и быть, пощажу.

— Спасибо.

Он даже провальсировал и ни разу не запутался в шагах. Никакой он не косолапус! Денис заставил его и Киру показывать шаги самбы, вот тут он проявил себя во всей красе, умудрился наступить ей на ногу, и весь зал во главе с тренером загнулись от смеха.

— Косолапус и есть.

— Согласен.

Два часа пролетели быстро. Даже было жаль, что все уже закончилось. Ребята ушли, Денис собирал аппаратуру, Кира ушла переодеваться. «Вот чем она занимается по субботам».

— Спасибо.

— Мне понравилось.

— Я не буду эти часы тебе засчитывать.

— Тогда я каждую субботу буду приезжать.

— Не сможешь, у тебя всего одна суббота свободна.

— Постараюсь.

— Старайся.

— Я что не заслужил даже одного поцелуя?

— Заслужил, но сейчас я не платежеспособна.

— Ну вот, я тут из-за всех сил тебе ноги оттаптывал, все мои труды напрасны.

— Можешь бурчать здесь и дальше, я уже ухожу.

Они вышли из Дворца культуры и пошли к машинам. Саврасов прижал ее к себе, поцеловал в лоб и попросил, чтобы она берегла себя. Он смотрел, как она уезжает вместе с Денисов и только когда ее машина скрылась из виду сел в свой автомобиль.


Холодкова пробыла в больнице с Вассой почти две недели и вот долгожданная выписка, утром Кира собрала вещи Белозерской, забрала подругу из больницы и отвезла в пансионат, и вот последние полчаса они спорили, может Васса здесь остаться или нет.

— Кира, но я не могу.

— Можешь. Тебя Аристарх сам в отпуск отпустил, вот и поживешь в пансионате, он от Москвы недалеко, желающие смогут до тебя доехать. Интернет есть, так что проекты свои можешь контролировать.

— Сама же вернула меня к работе.

— Но надрываться я не просила. Побудешь на свежем воздухе, поплаваешь в бассейне, поделаешь массаж, тут спа-салон замечательный.

— И через неделю я повешусь.

— Нет. Ты же хотела заняться подготовкой книги, вот у тебя и время есть, кстати, в один европейский вестник по культуре есть возможность статью пристроить, за неделю сделаешь?

— Сделаю, о чем статья?

— Любая тема, главное чтобы интересно и проблематично.

— Какие требования?

— Не больше десяти тысяч знаков и не более пятнадцати иллюстраций. У нас Брагинская пишет. И мне предложили, но я не по этой части. А журнальчик хороший, если зацепиться, то можно постоянно с ним работать, издательство периодически проводит акции по привлечению инвесторов. А для фонда лишних денег не бывает, и платят они за статью по европейскому тарифу.

— На одну неделю работу ты мне придумала, а на остальные?

— Найдем. Я завтра к Лешему поеду, по-поводу леса, если он организует, то тебе придется ехать на встречу.

— Вот бы получилось.

— Инвесторов по той усадьбе потряси, а то они что-то молчат. Между массажем и бассейном и выяснишь. И спи побольше, силы тебе нужно восстановить.

— Буду восстанавливать и копить. Спасибо, Кира.

— Глупости. Мира приедет в воскресенье, так что весь пансионат будет на ушах. Ни в какие клубы с ней не ходи и ее не пускай, сейчас опять оборзевшие появились, ещё неприятностей насобираете.

— Да мне уже хватит.

— Я послезавтра приеду.

Холодкова уехала, а Васса смирилась с пребыванием в пансионате. Кира составила для нее плотную программу, она с самого утра ходила на всевозможные процедуры, масочки, массажики, развлекательные программы, она почти не была одна. Вечером она составляла статью для журнала. Но была страшное время, время, когда она ложилась спать, боль возвращалась, и ей некуда было бежать. Киры рядом не было, и никто не мог отогнать всё ненужное, но благословенный сон приходил, хоть и не сразу боль отступала, да следующего вечера.


День был какой-то бестолковый, она почему-то все бегала и бегала, все ее встречи проходили второпях, потом была планерка и она выслушала о том, что «когда одни рвут жилы, другие где-то прохлаждаются», но Самин уже успел предупредить, что Ильину пришел из Правительства очередной отказ о включении в программу финансирования пары забытых богом и государством музеев, вот он и лютовал, поэтому Кира была невозмутима, и не воспринимала эти слова на свой счет. Нужно человеку прокричаться, всегда пожалуйста. В восемь она все же вырвалась из конторы и смогла заняться выполнением обещанного.

— Леший, ты же Леший?

— Я — Леший.

— Раз ты Леший, значит лес в твоей власти?

— В моей.

— Мне лес нужен.

— Не понял?

— Дерево мне нужно.

— Рубли что ли деревянные?

— Ох, Леший ты совсем в своей избушке одичал. Я к тебе через час приеду.

— Приезжай.

— Номер машины запиши

— Ты его ещё не получила, а я уже знал какой он у тебя будет.

— Прости, глупость сказала.

— Жду.

Леший был ее давним другом, на самом деле его звали Флор, но все уже давно именовали его Лешим. Он мог достать любую информацию, он мог много, очень много, а главное Кира ему доверяла. Их познакомил Кирин отец, очень давно, Леший был один из немногих из прошлой жизни, переживший с ней все ее «жизни». Они были хорошей парой и многие ждали, когда же случится столь закономерное единение, но они были слишком хорошими друзьями, чтобы стать супругами.

Охрана пропустила ее на территорию, машина медленно подъехала к огромному деревянному дому. Если бы Кира не знала, какая здесь охрана и какая роскошь в самом доме, то можно было бы подумать, что она приехала к кому-то на дачу в Карелию.

Леший уже ждал ее на крыльце. Они прошли в дом. Леший привычно обнял ее, его руки расстегивали пуговицы на пиджаке, а губы блуждали по шее.