— Но я слышал, что он ненавидел Медичи?

— Как можно ненавидеть отца? а Лоренцо и был для него отцом, в тринадцать лет он забрал талантливого подмастерье в свою школу искусств, позволил ему учиться, позволил ему прикоснуться к неоплатоновскому учению. Посмотри вокруг, разве можно создать нечто подобно из ненависти, только из безграничной любви, уважения и преклонения. Вот остальных Медичи он презирал, а их за его жизнь было около девяти. Когда он начал работы над капеллой ему приходилось ещё заниматься и укреплением города и защитой Флоренции от военного вторжения. Микеланджело не пустил сюда никого из Медичи во время выполнения работ, а после того как окончил, то навсегда покинул Флоренцию.

Кира достала фотоаппарат и стала привычно фотографировать.

— Коста, иди сюда.

Он послушно подошел.

— С этой точки виден треугольник, созданный женскими образами — Утро, Мадонна, Ночь, здесь треугольник и основа саркофагов.

Кира подошла к саркофагу Джулиано.

— Сам Микеланджело писал об этом саркофаге «День с Ночью, размышляя, молвят так: наш быстрый бег привел к кончине герцога Джулиано, И справедливо, что он ныне мстит нам; А месть его такая: за то, что мы его лишили жизни, мертвец лишил нас света и, смеживши очи, сомкнул их нам, чтоб не блистали впредь над землей. Что ж сделал бы он с нами, будь он жив?». Вот и ответ для кого он делал эту усыпальницу. Джулиано подло убили во время службы и призыв к молитве был сигналом к резне, чудом спасся Лоренцо, но Пацци были потом растерзаны народом, который обожал Медичи:

А Утро просыпается почти

В предчувствии и страсти. Ей все снится

И слышится неясное: «прости».

В толпе крадутся папские легаты.

Флоренция последний сладкий миг

За блеск и яркость жесткая расплата.

Удар и крик. Опять удар и крик.

Удар и крик. Повержен Джулиано.

Кровь в Синьории, кровь на алтаре.

И пробуждаться поздно или рано,

Спи до конца, люби теперь во сне.

Из Утра почти сразу станешь Ночью,

Не просыпайся, ты уже не та.

Убийство в Храме видела воочью.

Лоренцо гнев. Отчаянье Христа.

— Фигура «Дня» незакончена, некоторые исследователи предполагают, что в ней Микеланджело изобразил себя, такого как есть, а «Вечер» на саркофаге Лоренцо это Микеланджело идеальный.

— Ему же в юности сломали нос, и он навсегда остался изуродован, считается, что он часто гротескно изображал себя. Меня всегда удивляло, что церковь допустила здесь обнаженные фигуры.

— Тогда искали новое для очищения церкви. Как раз нашли осколки Римской империи, Древней Греции и попытались объединить новое и старое, Микеланджело был вхож в круг неоплатоников, они пытались соединить идеи Платона и христианства.

Кира подошла к саркофагу Лоренцо, привычно фотографировала. А Саврасов разглядывал «Утро», и уж совсем не церковные ассоциации вызывал вид статуи, скорей греховные.

— Что ты думаешь, глядя на нее?

— Мои мысли не совсем уместны для церкви и усыпальницы.

— И все же?

— Я вижу тебя, когда я в тебе, и ты на вершине наслаждения и готова сорваться вниз, наслаждение, граничащее с болью, экстаз.

— И не ты один. Многие исследователи предполагают, что «Утро» — это радость зачатия, «Мадонна» — радость материнства, «Ночь» — мудрость женщины всё узнавшей и всё перенесшей в этой жизни, потерявшей самого дорого человека и уснувшей после Вознесения. А теперь внимательно рассмотри их лица.

Кира вернулась к фотографированию, а Саврасов пошел к фигуре Мадонны, через несколько минут он переместился к «Ночи» и вернулся к «Утру» и Кире.

— У них одно лицо.

— Да, только чтобы это сходство не бросалось в глаза сразу, лицо «Мадонны» не отшлифовано. Видишь у «Утра» пояс под грудью?

— Да.

— Это символ Венеры. «По злату кос цветам наперебой соприкасаться с милой головой и льнуть лобзаньем всюду без изъятья! И сколько наслаждения для платья сжимать ей стан и ниспадать волной, и как отрадно сетке золотой Ее ланиты заключать в объятья! Еще нежней нарядной ленты вязь, блестя узорной вышивкой своею, смыкается вкруг персей молодых. А чистый пояс, ласково виясь, как будто шепчет: "не расстанусь с нею…" О, сколько дела здесь для рук моих!» И пена у ног.

— Венера в католической часовне?

— Единство старого и нового. Единство образов, Венера, Афродита, Кибела переходят в Мадонну, Марию Магдалену. Это можно наблюдать и в полотнах Сандро Боттичелли, а также и другие художники стали изображать обнаженных святых. А Микеланджело первый изобразил Бога в Сикстинской капелле, мне так и не удалось в ней побывать, единственный день, когда у меня было свободное время, там выбирали понтифика.

Кира перешла к Мадонне, сфотографировала Святых Косьму и Домиана, но эти статуи были выполнены позже по рисункам Микеланджело другими скульпторами.

— Она прекрасна.

— Да.

— «И высочайший гений не прибавит единой мысли к тем, что мрамор сам таит в избытке, — лишь это нам рука, послушная рассудку явит».

Тоска змеей заползла в душу Киры, здесь перед прекрасным образом Мадонны, она сожалела о том, что в ее жизни этого никогда не будет, никогда она не будет кормить своего ребенка, никогда не прижмет к своей груди, никогда она не склонится над милым лицом. Холодкова резко отошла к гробнице Джулиано, группа экскурсантов отгородила ее от Саврасова, и у нее было несколько мгновений, чтобы прийти в себя.

— Продолжим. Значение и символы Венеры и Афродиты различны, если Венера это скорей плотское, то Афродита это духовное, это женская мудрость, это сама жизнь, замысловатый головной убор характерен для Афродиты. Сова у ее ног и цветы мака, это символы Кибела, природа-мать, жизнь. Джованни Строцци, посвятил эти строчки «Ночи»: «Вот эта ночь, что так спокойно спит, перед тобою — Ангела созданье, Она из камня, но в ней есть дыханье, лишь разбуди — она заговорит». На что Микеланджело ответил: «Отрадно спать, отрадней камнем быть, О, в этот век, преступный и постыдный, Не жить, не чувствовать — удел завидный. Прошу, молчи, не смей меня будить».

Вокруг уже толпились люди, бегали от одной скульптуре к другой, разнообразная речь, разнообразные культуры, и только один великий Микеланджело, разгадать которого так никто и не сможет. И Кира, разгадать которую он хотел, но никак не мог.

когда его стали спрашивать, почему у Лоренцо и Джулиано нет сходства с портретами, он ответил, что через тысячу лет всем будет все равно похожи они или нет. Он изобразил их дух, таким, каким он его видел. Принято считать, что все здесь пропитано безысходностью и разочарованием, но я с этим не согласна. Ну, все, теперь мы уже ничего нормально не осмотрим, сейчас быстро посмотрим капеллу Принцев, Базилика уже открыта, и мы сможем посмотреть других гениев эпохи Возрождения, сходим в Библиотеку Лауренциана, только начнем со Старой Сакристии.

Кира замерла, разглядывая фигуру Лоренцо.

— В одном американском путеводителе было написано, что образ Лоренцо это насмешка над реальным Герцогом Тосканским, глупым и недалеким отпрыском благородного рода. Посмотри, как он прекрасен, мудр, она знает все, что будет, но ничего не может изменить.

— Как хорошо, что он мраморный.

— Почему?

— Ревновать к камню глупо.

— А ты ревнуй, он мой любимец.

— Хм, думал, что ты обожаешь Микеланджело.

— Обожаю, из трех Величайших он на первом месте.

— А кто на втором?

а потом Да Винчи. Но есть и другая теория. Она мне тоже нравится, но чуть меньше, чем про поклонение женщинам. Быстротечность времени. День, ночь, утро, вечер, все сменяет одно другое, очень быстро и безвозвратно. И удержать невозможно. Как и статуи с трудом удерживаются на саркофагах, рискуя исчезнуть в бесконечном потоке времени. И что все это аллегория времени — вечность, мгновения. И сама сакристия бесконечная улица, по которой проносятся века, оставляя на память лишь искусство.

Кира провела его по коридору из Новой Сакристии в Капеллу принцев, они вошли в просторное помещение. После лаконичной и не яркой Новой Сакристии, капелла Принцев поражала буйством красок.

— Здесь находится гробница Козимо Старшего, гробница Донателло, гробницы лотарингских и других великих герцогов. Знаменитых архитекторов, скульпторов хоронили бесплатно, это считалась как дань уважения их гению. Эта часть была Выполнена в значительной своей части архитектором Ниджетти при участии Буонталенти. Ее строительство началось в 1602 году, и было завершено только в XVIII веке. Капелла, представляющая в плане восьмиугольник, полностью отделана мрамором и твердым камнем в стиле барокко.

— Камнем? Это же картины?

— Все это камень, мрамор, полудрагоценные камни, лапис-ларузь, перламутр, кораллы. Это называется пьетре дурре — твердые камни.

Саврасов подошел ближе и стал с интересом разглядывать, Кира не обманула, это были действительно камни, но как искусно подобраны, как ярки цвета, оставалось только восхищаться.

— А что это за гербы?

— Это гербы шестнадцати городов Великого герцогства Тосканского.

После затемненного пространства капеллы яркое солнце ослепило. Кира вела его в обход.

— Сан-Лоренцо церковь одна из старейших во Флоренции, она была воздвигнута в 393 году Святым Амвросием, потом перестраивалась в романском стиле, в 1420 году Медичи пригласил для этой работы Брунеллески, «желая сделать вещь красивую и богатую», возродить идею семейных склепов, ведь в пятнадцатом веке строительство церквей перешло и в руки мирян. Первоначально она была меньше, но потом было решено сделать еще и ризницу, Новую сакристию, библиотеку, капеллу Принцев. Благодаря стараниям Медичи до нас дошли труды Платона, повсеместно они уничтожались как ненужные, древний греческий язык считался мертвым, а Медичи приказали их скупить, потом были работы по переводу, сначала их перевели на латынь только потом на итальянский. Знаешь такое понятие как «понт», существовало и тогда, только в более качественном виде. Приглашались только самые лучшие архитекторы, скульпторы, художники. Для них создавались все условия, чтобы они могли творить. «На скуку обречен, кто вменил себе в закон наживаться бесконечно…», слова Лоренцо герцога Урбинского, в последствие Великолепного, хотя он был и не красавец, но народ именовал его так.

— Я уже понял, что ты влюблена в этого мертвого итальянца.

— Да, Лоренцо мой идеальный мужчина. Моя мечта. Эх, жаль не доживу до машины времени, а то бы как махнула туда, и отбила бы его.

— Кира.

— Что?

Саврасов впился в ее губы, Холодкова прижалась к нему.

— Что ж придется довольствоваться тобой, раз я не обладаю даром некромантии и машину времени еще никто не сделал. Пошли, церковь ждет.

вошли в здание церкви, как и в капелле Медичи здесь уже было полно туристов, экскурсионные группы передвигались друг за другом по давно разработанному маршруту, никто не делал шаг в сторону от проторенной дорожки, и казалось, что тебя снесут, если ты не дай бог окажешься у них на пути. Кира кое-то время пыталась сопротивляться потоку, но потом довольно громко чертыхнулась и вцепилась в Саврасова.

— Придется тебе фотографировать, а то у меня сплошные скальпы, ты и выше, и мощней меня, тебя так просто не снесут.

Он фотографировал, а Холодкова рассказывала о том, как Брунеллески постепенно перестраивал церковь одиннадцатого века, как по плану архитектора здесь должно было быть единое пространство, весь квартал должен был быть перестроен, но жители не согласились и Козимо Старший поддержал народ, и Брунеллески вынужден был отказаться от своих планов. Брунеллески первым построил церковь в Ренессансном стиле. Они переместились в Старую сакристию, а вместе с ними и небольшая группа земляков, незаметно к ним присоединившаяся.

— Старая сакристия должна была стать и стала усыпальницей Медичи, на ее возведение Джованни Аверардо не жалел средств.

Пока они шли по церкви к их дуэту присоединились русскоговорящие туристы, и Кира теперь уже рассказывала не только для Саврасова, но и для соотечественников, ее голос изменился, стал более официальным. Холодкова надеялась, что поток всевозможных архитектурных терминов отобьет у присоединившихся желание слушать дальше, но ее надежды не оправдались.

— Церковь Сан Лоренцо во Флоренции была основана Святым Амвросием в 393 году, в XI веке была реконструирована в романском стиле. Перед Филиппо была поставлена новая задача — создать храм, отвечавший гуманистическим идеям, в нем не должно было быть ничего таинственного. Ровный свет, четкие пространственные границы, ясный пропорциональный строй, гармония плоскости, линии и цвета — все то, что пришло на смену готике, и что Филиппо первым воплотил в церковном зодчестве. Когда Брунеллески получил заказ на проект всей церкви, он выполнил два варианта: с капеллами в одном трансепте или с капеллами в трансепте и в боковых кораблях. Так как поначалу не нашлось достаточно желающих обзавестись фамильными капеллами во всей церкви, то был выбран первый вариант. Первый камень проекта Брунеллески был заложен в августе 1421 года, — повторила громче Кира для примкнувшим к ним, Холодкова провела их в Старую Сакристию.