— А что ты просил?

— Тебя.

— Не всегда получаешь то, что просишь. Я устала, перелет меня доконал. А потом день рождения у тебя всё равно вчера был, какая теперь разница, когда ты получишь свой подарок. А я уже не девочка, мне себя беречь надо, это раньше перелеты проходили бесследно, а теперь тут болит, там колет и сил нет.

— Понятно, я тебя в постель отнесу, спален у меня много, нечего на диване мучиться.

— Неси.

И он нес. Саврасов осторожно положил ее на кровать и собрался уйти, все же придется ему сегодня напиться.

— Раз уж решил за мной поухаживать, будь добр, сними платье.

— Через голову получится стянуть?

— Нет, нужно расстегнуть все пуговицы по-другому его не снять.

Он сел и стал расстегивать эти маленькие нескончаемые пуговки, он, оказывается, может быть терпеливым, обнажая ее. Саврасов расстегнул их все.

— И зачем это придумали?

Кира сняла платье и села в кровати.

— А затем, что подарок должен быть красиво упакован и упаковка должна вскрываться медленно и аккуратно, чтобы не повредить подарок.

Она действительно говорила то, что он хотел услышать или у него уже слуховые галлюцинации?

— Тебя и этот подарок не устраивает, Саврасов?

— Это лучший подарок в моей жизни.

Все выходные они провели в постели, выключенные телефоны не позволили ворваться в их уютный мир.


Холодкова вышла из магазина и наткнулась на неприятную сцену, Лиза, ожидавшая ее около магазинчика, была в окружении ребят, и они ее толкали от одного к другому, а недалеко стоял Артур и с усмешкой за всем этим наблюдал, он даже не пытался помочь своей партнерше. Кира с силой треснула пакетом одному из парней по голове, они разбежались. Холодкова запихнула плачущую Лизу в машину, закинула пакеты на заднее сиденье, захлопнула дверцей машины и пошла к Артуру.

— Это ещё что?

— Что?

— Ты это организовал?

— Нет.

— А почему не помог?

— А почему я должен ей помогать?

— Она твоя партнерша, или ты забыл?

— Здесь не паркет и я не обязан ее охранять.

— За что ты ее не любишь? За то, что у нее состоятельные родители? Что она учится хорошо? Хорошо танцует? За это. А ты знаешь, что она не нужна своим родителям? Нет. У тебя есть любящая мать, сестра и брат. А она одна и никому не нужна, и это никакие деньги не могут исправить. Ты знаешь, что у нее сегодня день рождения? И что ее родители об этом даже не вспомнили? А зачем это знать, проще взять и заклеймить, унижать.

— Кира Алексеевна…

— Я не хочу с тобой сейчас разговаривать.

Холодкова села в машину, настроение и без того паршивое, было окончательно испорчено. День рождения получился очень грустным, Кира пыталась расшевелить Лизу, но в итоге ничего не получилось, и Холодкова поехала домой.

В субботу Кира все ещё кипела из-за произошедшего.

— Лиза встань в пару с Мишей, Диана ты будешь теперь танцевать с Артуром.

Они послушались, хоть и неохотно. Денис смотрел на нее с удивлением, сама просила его поставить Лизу и Артура вместе, и сама же разбивает станцованную пару.

— Потом объясню, — прошептала Кира Денису, тот покорно стал ждать объяснений.

Тренировка прошла, все разошлись, и Холодкова осталась наедине с Денисом.

— Кир, ты что делаешь? Скоро соревнования, ты же сама договорилась об их участии, а теперь пару разбила.

— Сам говорил, что партнеры должны уважать друг друга. Позавчера ребята с улицы кидали Лизу как тряпичную куклу, а Артур стоял рядом и с улыбкой на это все смотрел.

— Он, что даже не попытался помочь?

— Нет.

— Но ты понимаешь, что кроме них, некого отправлять?

— Понимаю, но позволять и дальше унижать Лизу я не могу.

— Я это понимаю. Только ты же столько денег вложила, чтобы они туда поехали.

— Из-за этого можешь не переживать. Мы пока не будем отказываться от участия, может что-то изменится.

— Подождем. Пошли, домой давно пора.

Когда они вышли из здания Дома Культуры их поджидал Артур.

— Я могу с вами поговорить.

— Можешь.

Кира подошла к Артуру, а Денис пошел к машине.

— Вы это специально!

— Что именно?

— Специально пару развалили, чтобы на конкурс не отправлять.

— Это ты пару развалил. А поездку на конкурс я уже организовала и оплатила, жаль, что никто не поедет.

— Почему же, поставьте нас обратно в пару, и мы поедем.

— В пару вы встанете только в том случае, если Лиза согласится с тобой танцевать, я бы на ее месте не стала.

— Тогда я больше не буду сюда ходить.

— И пожалуйста, это нужно тебе, а не нам. Просто жаль в очередной раз разочаровываться, я думала ты другой, а ты обычный слизняк. Разговор окончен, мне домой пора.

Кира развернулась и пошла к машине, Артур стоял и смотрел ей в спину, желание кинуть чем-нибудь было нестерпимым, но он с собой совладал.

Холодкова бесшумно вошла в квартиру, сегодня она не собиралась к Саврасову, но приехала, ей нужна была его поддержка, вот он и перешел в категорию "необходимых" Артур и Лиза почему-то отняли у нее слишком много сил, никому раньше не удавалось ее так опустошить. Артур будет ходить на занятия, чтобы доказать, что он не слизняк, он попытается уговорить Лизу вернуться, но вот как он это сделает и что после это будет, беспокоило Киру. Холодкова прошла на кухню, приготовила сладкий чай с лимоном и с подносом поднялась в кабинет. Коста уже был дома, раскиданные в прихожие туфли ей об этом сообщили. Была у него такая привычка, он не снимал туфли, а скидывал, и они обычно валялись в разных углах прихожей, Холодкова и за собой такое замечала, но она расшвыривала обувь, если уставала или злилась, а не каждый день. Удивленное лицо Косты подняло настроение.

— Привет.

— Ты мечтаешь побыстрей от меня избавиться.

— Да. Поэтому и приехала, а еще я очень устала и мне нужна приятная компания.

— Видимо все разъехались, раз приятную компанию буду составлять я.

— Угадал. Хотя, сейчас пороюсь в памяти, может кто-то и в городе, и осчастливлю его своим появлением.

— Не отпущу.

— И хорошо. Самолет во сколько?

— В шесть утра.

— У нас полно времени. Чем тебе помочь в сборах?

— Мне нужно немного поработать, я быстро.

— Я пойду, понежусь в ванной.

— И вот зачем ты это сказала?

— А что я такого сказала?

— Я теперь работать не смогу, буду думать о тебе в ванной.

— А ты не думай, ты быстро делай свою работу и присоединяйся ко мне, я тебе спинку потру.

Саврасов застонал, а Кира довольная пошла в ванную комнату.

Холодкова не знала, сколько она уже лежит в пенной воде, может несколько минут, может несколько часов, вода вокруг бурлила, и пена становилась все пышней и мягче.

— Кира, что-то случилось?

Кира открыла глаза и с удивлением обнаружила сидящего на краю ванны Саврасова.

— Ничего не случилось. Просто захотела приехать к тебе.

— Ты собираешься пролежать в ванной весь вечер.

Она покачала головой.

— Ты сама выберешься?

Она опять покачала головой.

— Тебе помочь?

Она кивнула.

Саврасов достал ее из воды и понес к душу. Кира каждый раз удивлялась этому чуду техники, она упорно не понимала, как он работает и как регулируется, стоило только сделать шаг в нишу, как с потолка обрушивался поток воды. Этот поток как-то регулировался, вот сейчас на них капал крупный дождь. Кира попадала под мелкие брызги и под водопад, но отчего зависит вариант водоподачи она так и не поняла. Может душ соединен напрямую с мозгом Саврасова и только он может им повелевать?

Вода смывала пену с тела Киры и намочила костюм Саврасова.

— Коста, ты совсем мокрый. И с меня уже хватит воды.

Она не успела посмотреть, что сделал Саврасов, но дождь прекратился. А она так и продолжал держать ее на руках.

— Если ты меня отпустишь, обещаю не развалиться на куски, но в моем возрасте это сложно.

Он рассмеялся и отпустил ее. Холодкова завернулась в полотенце и стала разглядывать мокрого Саврасова. Раньше она не считала промокших мужчин возбуждающими, раньше…

— У меня есть сухое полотенце, но, чтобы его получить тебе придется кое-что сделать.

— Что?

— Раздеться, очень медленно, я хочу насладиться зрелищем…


"И что он опять кричит, но не хотят наши чиновники поддерживать захолустные музеи, не будет им там откатов, и что каждый раз делать из этого открытие и мировую трагедию". Очередное совещание, Кира и остальные слушали получасовой монолог Ильина о том, как гибнет искусство. Все это уже неоднократно слушали, но без этого "лирического отступления" нормальной работы не будет. Как всегда, на совещаниях протоколировала Холодкова, потом собирала подписи и не дай бог, если кто-то другой выполнит этот святой ритуал, будет "концерт для ора с повизгиванием". С высочайшего позволения начальства Кира могла отчитаться об успехах в "завоевании Запада", потом опять слушали получасовое выступление Ильина на тему "учишь, их учишь, а они потом образованные на другую работу уходят и что ответственность за текучесть полностью на Холодковой", потом была очередь Самина и его отчет "о делах наших скорбных" был раскритикован, всё как обычно, привычно и бессмысленно. Вот теперь Кире пришлось быстро составлять протокол совещания, чтобы Ильин его подписал до того, как уедет в очередное захолустье. Благодаря получасовому выступлению Ильина об улучшении работы Холодковой и Сомина, протокол был подписан сразу после выступления, что очень обрадовало шефа.

Все разбрелись по кабинетам, через час Римма оповестила всех об отъезде начальства, и можно было работать в тишине и покое, без никому ненужных "ценных указаний". Самин пришел к Кире и долго изливал на нее свое возмущение.

— Ну, что мы ему, бестолковые дитяти? Что он нас уму разуму учит?

— Начальство.

— Начальство, хм, кто здесь ещё начальство.

— Вот. И он это прекрасно понимает, поэтому и устраивает эти показательные выступления.

— Кир, что с ним будет, когда нам надоест?

— А нам не надоест. Вот ты давно мог бы уже возглавлять другую компанию, предложения же были. Не ушел. А мне и так не плохо.

— Я так и не понял, что ты к нам пришла. Наверное, нам просто повезло, что у тебя было помутнение сознания, а сейчас тебе просто жаль нас бросить.

— Я не умею жалеть. Так что вам просто повезло.

— Вот так, побурчишь на начальство, и сразу легче станет. Не забыла, что нам ещё сегодня тащиться на выставку?

— Такое забудешь, только мне в девять на тренировку и я сбегу. Брагинская удружила, сама-то в Мексику сбежала, а мы теперь идем развлекать бомонд.

— И нас там все очень любят и ждут.

— Ага. Все. И любят, и ждут, и любят ждать, и ждут когда отлюбят нас по-полной, и мы от этой любви все в занозах.

— Морально к походу готовы.

— Готовы.

Кира уже давно научилась улыбаться людям, которых не любила и не уважала, а вот Самина иногда приходилось одергивать. Она плавно переходила от одного знакомца к другому, и натолкнулась на Ивана, она уже и забыла, что он любит появляться на таких мероприятиях, да и то, что он был в ее жизни когда-то, уже казалось небылью. Спутница Ивана была глубоко беременна, а кольца извещали о том, что он обрел счастье в лоне семьи. Холодкова поздоровалась с ним, узнала, что спутницу зовут Стелла, пожелала им всего хорошего и ушла к другим. Но видимо ее реакция не очень-то понравилась Ивану, и, решив получить нужный результат, он ее перехватил в один из переходов от знакомца к знакомцу.

— Как жизнь без меня?

— Прекрасно.

— Как видишь, Стелле удалось сделать то, что ты не смогла, она меня охомутала.

— Я за нее рада.

Кира хотела уйти, но Иван ее держал, он ещё не все сказал.

— И в отличие от тебя она полноценная женщина. Ты пустой горшок, Кира.

Кира прижалась к нему, ласково обвила его шею рукой и нежно прошептала на ушко:

— Зато твой наполненный бочонок не имеет доход в пару-тройку десятков миллионов.

Кира отстранилась от него, Холодкова видела, как в голове Ивана включился калькулятор, как в его мозгу начали строиться планы, куда бы он потратил эти "миллионы", чтобы себе купил, как бы зажил.

— Иди, милый, тебя ждет семья.

Кира с наслаждением увидела на его лице ненависть. "Не делай больно мне, сам не получишь". Но цели своей Иван достиг. Слишком хорошо обученная, Кира не могла показать другим, что ей больно. "Почему сейчас так больно? Когда узнала, было всё равно, сожаление пришло позже, но боль только сейчас, почему?". Кира знала ответ, но он ее не устраивал. Время вышло, пора на занятия. Все полчаса дороги ей хотелось выть от боли.