Обед был почти закончен, а вопрос так и остался открытым. Официант принес кофе и кусочки торта, Кира решила заговорить о неприятном.

— Я могу провести с вами эту ночь и завтрашнюю.

— С чего такие жертвы?

— Не могу же я с вами всю жизнь расплачиваться.

— На сегодняшнюю ночь у меня другие планы, а завтра будет видно.

— Воля ваша.

— Еще кофе?

— Нет, пора заниматься делами.

Холодкова инстинктивно потянулась к сумке и достала кошелек, она даже не думала о том, что собиралась сделать, это уже было на уровне рефлекса. Взгляд Саврасова был холодным, злость и обида мгновенно вспыхнули в нем, но он смог быстро справиться со своим эмоциями.

— Простите, привычка.

— Вы же вроде бы были почти замужем, что вы с вашим Иваном оплачивали всё пополам?

— Ага, мне доставалась большая половина, почти вся.

— Вы его что содержали?

— Так получилось. Будет время, расскажу, а сейчас не портите мне настроение.

Они вышли, и Кира направилась к такси, Саврасов перегородил ей дорогу.

— Я вас отвезу!

— Константин Михайлович, у меня есть свои женские дела и вам о них знать не положено. Спасибо. До встречи.

Саврасов помог ей сесть в такси, а потом пошел к своей машине.

Большую часть вечера Кира провела в салоне, пытаясь восстановить свой натуральный цвет волос, черный ей порядком надоел, после нескольких часов окраски ее волосы вновь были каштановыми. Потом она провела целый час в доме Саминых, за ужином в приятной домашней обстановке они обсудили предстоящий приезд немцев и согласовали свои действия. Настроение было странным, домой совершенно не хотелось, и Холодкова немного погуляла в сквере. Домой Кира вернулась около полуночи и сразу легла спать.

Телефон звонил и звонил, Кира с трудом разлепила глаза, рука шарила по тумбочке в поисках сотового, вот ей удалось его нащупать.

— Да, я слушаю. Что случилось? Сейчас спущусь.

Холодкова натянула пальто и сапоги, взяла ключи и спустилась вниз. Она прыгала около подъезда в ожидании гостя.

Саврасов собрался вылезти из машины, когда увидел, как она вышла из подъезда и, немного постояв на крыльце, пошла в сторону метро, дойдя до угла дома, она кого-то кинулась обнимать, Холодкова загораживала объект обнимания, и со своего места он никак не мог разглядеть кто это. «Но ничего сейчас дойдет до подъезда, при свете лампы разгляжу. Черт!» Свет погас неожиданно, и Саврасов так и не увидел, кого встречала Кира в два часа ночи. «Будь прокляты все эти лампочки, вечно перегорают в ненужное время». Саврасов ехал домой, ревность клокотала в нем, и он с трудом заставил себя ехать домой, желание ворваться в квартиру Холодковой и узнать, кто у нее там был, становилось почти нестерпимым. Чтобы немного отвлечься от мыслей он врубил приемник на полную и музыка заполнила салон.

«Страница поэзии на нашей радиоволне. Мы продолжаем знакомить наших радиослушателей с творчеством Александра Александровича Блока.

Я медленно сходил с ума


У двери той, которой жажду.


Весенний день сменяла тьма


И только разжигала жажду.

Константин прорычал сквозь стиснутые зубы и в раздражении выключил радио, его нога сильней вдавила педаль газа в пол, и с каждой секундой он был все дальше и дальше от «дверей, той которой жаждал».


— Мирослава, позвонила бы раньше, я тебя в аэропорту встретила.

— Зачем? Я в состоянии оплатить такси, просто у меня есть немного времени и провести его я хочу с тобой.

— А как же мистер Совершенство?

— Очередной мистер Пустышка. Утром я тебя покину, а пока давай выпьем вина, потанцуем, посмотрим слезливые мелодрамы или даже драмы.

— Как в старые добрые времена. Сейчас бокалы принесу, в холодильнике Cristal Brut.

Они смотрели «Трамвай желаний» и рыдали. Вивьен Ли была бесподобна. «Я всегда доверяла доброте незнакомцев».

— Это слишком тяжелое, теперь нужно что-нибудь позитивное.

Кира поставила «Привычку жениться» старая проверенная комедия как всегда подняла настроение, и под утро они уснули.

— Черт, черт, черт. Как можно было не услышать три будильника. Мира, освобождай ванну, мне тоже надо собираться. Мира!

Мира наконец-то освободила ванную комнату. И Холодкова, побив все рекорды по приведению себя в порядок, через пятнадцать минут была в полной боевой готовности, чего нельзя было сказать о Мире.

— Садись я тебе волосы высушу и укладку сделаю, а пока я подрабатываю парикмахером, можешь развлечь меня последними сплетнями.

Через десять минут он спустились к подъезду, где их ожидало такси.

— Как доберешься, позвони.

— Позвоню.

— Тебе что привезти?

— Сама вернись. Пока.

— Пока.


Кира смотрела на сидящего пред ней инспектора, этот типчик уже второй месяц держал у себя документы и не ставил нужных виз, хоть это время и не входило в общий срок выполнения работ, но его было безумно жалко. Объяснить, что именно его не устраивает и по какой причине типчик не мог, просто говорил, что всё не так и всё не то, а бедный проектировщик получал нагоняй от начальства за задержку.

«Что ты хочешь, милый, я и так знаю, только ты ещё не так давно работаешь и не знаешь как просить. Только ничего ты не получишь, слишком мелкая сошка, у меня для тебя есть неприятный сюрприз, и появится он через пару минут». Телефон разразился очередной мелодией.

— Да. А я в ваших владениях, в девятнадцатом кабинете.

Через пару минут в кабинет влетел Николай Васильевич, председатель комитета, и кинулся целовать ручки Холодковой. Инспектор был ошарашен.

— Кирочка, что вы здесь делаете?

— Да вот пытаюсь узнать, почему проект не согласовывают.

— И почему?

— Не знаю.

Николай Васильевич воззрился на инспектора и тот пролепетал, что проект просто замечательный, что всё там как надо и что всё будет согласовано в ближайшее время. Ближайшее время наступило незамедлительно, инспектор поставил необходимую закорючку. Николай Васильевич забрал всю документация и уволок Холодкову к себе попить чай и потрепаться о жизни.

Обед она провела за разбором документов по грантам и по учебным программам. Потом было традиционное совещание у Ильина о делах в нашем королевстве. Оказалось, что все не плохо, а даже очень прилично. Основной темой был приезд немцев, пришлось обзвонить многих людей и построить, но все удалось организовать быстро и без потерь. Пятница закончилась на удивление спокойно, Кира ушла с работы в положенные восемнадцать часов. Она уже отвыкла к такому огромному количеству свободного времени.

— Денис, добрый вечер.

— Привет, Кира, что случилось?

— Можно сегодня занятия пораньше начать?

— Только в восемь, устраивает?

— Да.

— Значит в восемь. Пока.

— Пока.

«Так остался ещё час, и что с ним делать?». Витрина магазина привлекла ее внимание. «Заодно и подарки куплю, март не за горами». Свободное время было потрачено с пользой и удовольствием, как прекрасно иногда быть беззаботной и незанятой. Холодкова заехала домой, убрала подарки и собрала сумку с необходимыми вещами.


— Кира, что-то ты сегодня не в форме.

— Подруга ночью приехала, легли под утро, сейчас войду в ритм.

— А партнер твой где?

— Он птица вольная, когда захочет тогда и появится.

— Странные у вас отношения. Сегодня вальс будешь с ним танцевать, если появится.

— А если не появится?

— Венский вальс.

— Суров ты, барин.

В девять часов прибыл Саврасов. Денис заставил их вальсировать. Пару кругов они сделали почти идеально, а потом Константин сбился и они потеряли равновесие, Кира с ужасом поняла, что падает на паркет. Но упасть ей не дали.

— Кира с тебя на сегодня хватит.

— Всё нормально.

— Свободна.

— Суров ты, барин.

Холодкова ушла в душевую. «Вот и докатилась, меня выпроводили с занятий, пора завязывать с ночными гульками. Вот сейчас поеду домой и завалюсь спать, так рано я давно не ложилась, с детского сада вроде бы. Потом ночью можно будет позвонить сестре, поболтать подольше, а потом опять крепкий сон до девяти утра, Ильин сам поедет встречать «дорогих гостей», и на работу мне только к одиннадцати. А если не усну, то дочитаю наконец-то «Первый среди равных» Майстера и Маккена, или посмотрю очередную киноновинку из стопки, хотя новинками это сложно назвать некоторым уже по паре лет или больше. Хорошие планы на вечер и ночь».

Холодкова не стала заходить и прощаться с Денисом и Константином, раз уж ее вытолкали взашей, то прощаний они недостойны. Домой она доехала быстро. Кира зашла в квартиру и поменяла свои планы на вечер, пакеты с обновками манили к себе. Холодкова выкатила огромное зеркало из спальни в гостиную и включила музыку. «Почему не устроить показ, для очень важно персоны, для себя любимой, полюбуюсь на себя в новом». Они так часто дурачились в студии Миры, там был предусмотрен небольшой подиум и специальное освещение. Очередной брючный костюм сидел замечательно, подойдет для очередных деловых встреч, черное платье-рубашка сидело идеально, только вот носить его часто не получится. «Но сейчас-то можно. Сейчас дополню красным широким поясом, красными туфлями на высоком каблуке, и новое красное белье надену, и классический образ женщины-вамп готов, мужчины держитесь, сексопил № 5». Кира рассматривала свое отражение, для завершенности образа не хватает лишь макияжа, пара минут и все было сделано. Остальную одежду она убрала в шкаф, а в этом образе она решила побыть ещё немного. Кира ходила по комнате, изображая топ-модель, повиливая бедрами и вспоминая фразу Верочки из «Служебного романа» — «Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости? Вы виляете бедрами как падшая женщина».

«И кому такая красота достанется? Никому, красота сейчас разоблачится, примет душ и ляжет баиньки, а завтра будет сама деловитость в костюме».

Стук в дверь оторвал ее от разглядывания себя любимой в зеркале. «Кого принесла нелегкая? Может не открывать, нет меня, не слышу из-за музыки». Но в дверь стали стучать, а лишнее внимание соседей Кире было ни к чему. Она открыла дверь. Саврасов вошел, снял пальто, разулся и прошел на кухню.

— И почему я не удивлена вашему появлению.

— Почему не спрашиваете, кто?

— А почему вы не позвонили по домофону? И как вы в подъезд прошли?

— Домофон не работает. У вас, то лампочки перегорают, то дверь не работает.

— Лампочку поменяли утром. Стоп. А вы откуда знаете, что лампочка вчера перегорела?

— Лампочки всегда перегорают, это я как пример привел. Я вам помешал? Вы кого-то ждете?

— Особо никого не жду.

— Куда-то собрались?

— Нет.

— Вы всегда в таком виде проводите одинокий вечер?

— Нет. В это время я обычно или все ещё в костюме или ночной сорочке. К тому же вечер не одинок.

— Значит, все же ждете кого-то?

— Мыло да мочало, начинай сначала. Никого я не жду. У вас же были другие планы на вечер.

— На вчерашний вечер, сегодня я его проведу с вами и ночь. Немцы сейчас не нагрянут?

— Нет.

Сотовый телефон стал трезвонить, и Кира ушла в другую комнату. Через пару минут она вернулась, но тут же разразился городской. Саврасов слушал, но односложные ответы Киры не давали представления о разговоре в целом.

«Родственники, давно вы не звонили, крови захотели, переживают за мое одинокое состояние, вот все замужем, а ты бедненькая за два года так и не охомутала. Надоело, и почему я пообещала матери их не обижать? Почему им можно меня унижать, а мне нет? Хотя одним своим образом жизни я уже их унижаю. То и дело их разочаровываю, то из министерства ушла, то с женихом рассталась».

Кире надоело поддакивать, она холодно попрощалась и повесила трубку. Тут же заверещал сотовый. «Они что сговорились?». Кира вернулась в кухню.

— Да тетя Роза… Я знаю, что в моем возрасте это сложно … Простите у меня вторая линия, это срочно. Прощайте, тетя Роза.

Городской телефон начал свою трель.

— Они, что сбесились! — Кира, раздраженно топнула ногой, но на звонок ответила. Она ещё не успела договорить по одной трубке, как начала звонить другая.

— Да, мама… В воскресенье… Сама доеду… Пока.

Городской телефон опять начал тренькать.

«Господи, дай мне сил не швырнуть его в стену».

— Да, слушаю, — Кира подошла к холодильнику, достала бутылку вина и отдала ее Саврасову, потом выдвинула ящик и достала штопор, прикрывая трубку рукой, попросила, Константина открыть вино. Потом она достала бокалы. За все время разговора она ещё не сказала ни одного слова.