— Ты его знаешь, малышка? — поинтересовался незнакомец, вновь склонившись к моему уху. Сомаров сузил глаза. Мне показалось, что я чего-то не понимаю. Впрочем, ответить из-за его ладони на своем лице я все равно не могла.

— Отпусти её, — вновь повторил Кирилл, остановившись в метре от нас. — Что ты здесь забыл?

— За тобой следовал, — усмехнулся незнакомец, резко оттолкнув меня от себя в сторону. Я, не удержав равновесия, упала. — Разговор есть, Сомаров.

Ясно, они знакомы. Вот почему его не волновал факт, что его поймали.

— О чем? — все тем же тоном продолжил Кирилл.

Я оглянулась на него. В мою сторону он даже не смотрел. Почему? Он на меня зол? Я ему противна?

— Как на счет того, чтобы вернуться? — поинтересовался незнакомец.

Я осторожно оттряхнула ладони от снега и песка, и встала. Ситуация мне не нравилась. Пальцы слегка подрагивали. То ли от страха, то ли от холода.

— Никак. Мне это уже неинтересно, — невозмутимо ответил Кирилл, так и не спуская внимательных глаз со своего собеседника.

— Отчего же? Ты же всегда любил это, — тема их разговора оставалась для меня загадкой.

Я осторожно, но достаточно быстро оказалась за спиной Кирилла, не рискнув к нему прикасаться. За его спиной я чувствовала себя безопаснее.

— Вырос, вкусы поменялись, — коротко ответил Сомаров, и я неожиданно увидела протянутую им назад руку. И тут же вцепилась в неё, оказавшись рядом с ним и ближе к тому, кто вызывал во мне страх. Его лица видно практически не было, что мне не нравилось, потому что я не знала, увижусь ли с ним еще когда-нибудь. А он внимательно проследил за нашими действиями, и его брови приподнялись.

— Вкусы поменялись? — переспросил он с нотками ехидства. — Или девка появилась?

— Одно другому не мешает, — пожал плечами Кирилл, крепче сжав мою ладонь. То ли меня поддерживал, то ли злился.

— А мне она приглянулась, — хмыкнул тот, и посмотрел на меня скользким взглядом. Меня передернуло. Что-то похожее было во взгляде попутчика, от которого меня спас Солдатов.

— Она — моя, — отчеканил мой парень, перед которым я почувствовала вину. Если бы осталась дома, этого не произошло бы.

— И сколько ты за неё хочешь? — склонил голову набок тот. Я вновь вздрогнула. Хотелось спрятаться от взгляда этого парня, но я держала себя в руках, чтобы не сделать еще хуже.

— Твою жизнь, — невозмутимо пожал плечами Кирилл.

— Много, — усмехнулся незнакомец. — Дешевле никак?

— Никак.

— Жаль. Она милашка, — он вновь удостоил меня противного взгляда. — А над моим предложением все же подумай.

— Не стоило за мной следовать. Я не вернусь, — жестко отозвался Кирилл, и резко развернулся, чтобы уйти.

— Время покажет, — хмыкнул тот нам вслед, а мы уже оказались на тротуаре. Группа парней, чьи голоса я слышала, удачно пропала из вида.

Кирилл быстро вел меня куда-то, все так же крепко сжимая мою ладонь. А я не решалась что-то сказать. Да и вообще пребывала в каком-то странном состоянии. Вроде бы и боялась, но как-то это чувство было смазано. Точно такие же смазанные маячили обида и злость на него. Наверное, так было из-за усталости и сонливости. А может на меня навалилась некая апатия.

Он вернул меня к себе домой, и лишь когда закрыл за мной дверь в квартиру, показал свои эмоции наружу.

— Ты что там делала, дура? — он зло посмотрел на меня, прижав спиной к стене, даже не раздеваясь. Пути к отступлению он мне перекрыл своими руками по бокам от меня.

Я же лишь устало посмотрела на него и прикрыла глаза. А потом, неожиданно даже для себя, заплакала, прикусив губу, вдруг поняв, что со мной могли сделать. И что меня хотели просто купить. Как какую-то дамочку с панели. И это через сутки после того, как у меня была первая близость с противоположным полом в моей жизни. Чувство грязи вновь встало на первый план.

Кирилл снова выругался. А я так и не открывала глаз, боясь посмотреть на него. Боясь увидеть на его лице отвращение, злость или презрение.

— Алина, — позвал он очень тихо совсем рядом. Его дыхание коснулось моих губ, все же заставив меня посмотреть на него круглыми глазами. А он просто поцеловал меня. Очень напористо и жестко.

Наверное, полминуты я просто стояла, замерев, все еще в некоем шоке смотря на Кирилла. Слезы мимо воли текли по щекам. А потом он понял, что это бесполезно, и слегка отстранился. Буквально на пару сантиметров.

— Ответь, пожалуйста, — прошептал Кирилл, с отчаянием заглянув в мои глаза, и осторожно утирая ладонью влагу на моем лице. И, наверное, именно этот взгляд привел меня в чувство. И я, вновь прикрыв глаза, обхватила его шею ладонями, и сама поцеловала. С тем же отчаянием, с которым он смотрел на меня секунду назад.

В отличие от меня, Кирилл ответил сразу, и поцелуй получился слишком эмоциональным. Я стремилась вложить в него всю обиду, злость, страх, отвращение к самой себе, а главное, любовь и нежелание отпускать, что бурлили во мне. А он все так же был очень груб и напорист. И жаден.

— Прекрати плакать, — выдохнул он, а его губы прошлись по моей щеке. Я, естественно, его не послушалась, довольно-таки плохо соображая, что происходит. — Алина, девочка моя, прекрати, — он обхватил мое лицо ладонями, заглядывая мне в глаза. — Прекрати, слышишь?

— П-прости, — тихо выдавила я из себя, не отводя взгляда.

— За что?

— Это я… Я виновата, что так… Вышло, — и вновь прикрыла глаза.

— Алина, — вздохнул Кирилл.

А после без слов расстегнул на мне пуховик и снял его с меня. Затем помог снять сапоги. Разделся сам. А после подхватил меня на руки, и куда-то понес. Я лишь прижалась к нему сильнее, чувствуя, что перестала плакать.

Он опустил меня на что-то мягкое, вероятно, на кровать. И попытался отстраниться, но я лишь обхватила его за шею, не желая отпускать.

— Мышонок, — тихо проговорил он, а его губы коснулись моей щеки. — Не ходи больше ночью никуда одна. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

— А ты не уходи, не прощаясь, — так же тихо отозвалась и я, чувствуя, как засыпаю.

— Извини, — немного помолчав, ответил Кирилл. — Не хотел портить тебе настроение еще больше.

— Дурак, — последнее, что я произнесла перед тем, как провалиться в царство Морфея.

* * *

Кирилл смотрел на заснувшего мышонка, и, прикрыв глаза, лишь сильнее прижал её к себе.

Знала бы она, что сейчас чувствовал он. Бессилие. Абсолютное бессилие. Перед жизнью. Перед всем, что могло случиться. Перед всем, что могло отнять её у него.

И ему пришлось признаться самому себе, что он слишком сильно боится её потерять. Слишком.

Он стал по-настоящему зависим. И не понимал, как так произошло.

Хотя, надо признаться, он всегда был слишком подвластен зависимости. Именно из таких людей в итоге получаются алкоголики или наркоманы.

И он не знал, хорошо это, или же плохо, что его зависимостью оказалась та, которая получила полную власть над ним, при этом оставшись независимой. Когда-то она сможет либо окончательно его растоптать, либо поможет ему стать сильным и бесстрашным человеком.

* * *

Утром я вставала очень тяжело. Глаза были немного припухшие, и все так же напряжены. Пару часов сна им явно не хватило, чтобы восстановить нормальную функциональность. Да и для организма этого оказалось очень мало.

Наверное, если бы не Кирилл, который едва ли не насильно заставил меня подняться с постели, я бы плюнула на учебу и продолжила спать. Но вот я кое-как привела себя в порядок, выпила, морщась, очень крепкий кофе, и отправилась вместе с Сомаровым в университет на неизменном мотоцикле. Я даже не испытала привычного страха от поездки на этом агрегате, крепко прижимаясь к Кириллу, как будто делала это в последний раз.

В самом же университете, на первой лекции, я была посажена Сомаровым в задних рядах, где благополучно провалилась в сон, не смотря на выпитый ранее кофе, не забыв лечь на пару мест и устроить голову на коленях Кирилла. И проснулась лишь когда его губы коснулись моих. Так он меня будил.

О вчерашнем дне мы не разговаривали. Да и вообще практически все утро молчали. Я слишком хотела спать, чтобы что-то говорить, а Кирилл, хоть и спал не больше меня, и выглядел таким же невозмутимым, как и всегда, просто присматривал за мной.

После же первой пары, я взяла себя в руки, и стойко выдержала все остальные пары, ни разу больше не заснув. Леша, который к нам подходил, тут же поинтересовался моим состоянием, а поскольку мне отвечать не хотелось, вместо меня это сделал Кирилл, сказав, что мы поздно вернулись домой. В общем-то, это было правдой. А в подробности никто не вдавался.

А после пар Кирилл исполнил свое обещание и довез меня до места моей работы.

— Я с тобой, — безапелляционно заявил он, отправившись за мной, а я не стала спорить, благо провести постороннего человека мимо охранного пункта, имея пропуск, не составляло труда.

Кирилл следовал за мной по пятам, скучным взглядом осматривая помещение, как будто не замечая заинтересованных взглядов работников офиса, которым было очень интересно, кто это пришел вместе со мной. Впрочем, их любопытство я утолять и не думала. Что они там подумают, меня мало интересовало.

Мы провели в офисе около часа, пока я обсуждала некие вопросы с остальными бухгалтерами, в том числе и с главным, а также с менеджером. А когда направились на выход, Кирилл неожиданно схватил меня за руку и отправился в противоположную от выхода сторону.

— Ты куда? — удивленно посмотрела я на него.

— Хочу поговорить с твоим начальством, — оповестил меня Кирилл.

— Чего? — я ошарашено смотрела на дверь, за которой находился хозяин предприятия.

Но ответа на мой вопрос не последовало, и Сомаров уверенно вошел в кабинет босса. Я круглыми и испуганными глазами посмотрела на мужчину лет сорока в деловом костюме и с пронзительными глазами, которого мы так бесцеремонно потревожили, миновав секретаря, которая успела лишь что-то крикнуть нам вслед.

Впрочем, мое внимание быстро привлек еще один человек, который находился в кабинете и беседовал с ним. Приятный мужчина, которому нельзя было дать более сорока пяти лет, хотя я точно знала, что он старше, удивленно посмотрел на нас. Его серые глаза, так похожие на мои, остановились на мне, и в них мелькнуло что-то такое, что я не успела распознать.

— Здравствуйте, — ухмыльнулся Сомаров, глядя на обоих мужчин. Установившийся между мной и одним из них зрительный контакт тут же был замечен им.

— Здравствуйте, — взгляд босса был далек от доброго. И его можно было понять. Такую бесцеремонность не каждый способен стерпеть. — Что вы здесь делаете?

— Хочу поинтересоваться, на каком основании Вы держите на своем предприятии эту девушку, — и он провел меня чуть вперед, положив руку на мои плечи. Я немного отстраненно подумала, что свои способности он явно употребляет к месту и не к месту.

— А вы собственно кто? — приподнял мужчина брови, явно интересуясь у нас обоих.

— Вы не знаете своих сотрудников в лицо? — Кирилл насмешливо посмотрел на того, слегка склонив голову набок.

— Эта девушка — бухгалтер, работает у нас уже несколько лет, на дому, — отозвался второй мужчина. — А вот молодого человека я вижу впервые.

— Здравствуйте, — наконец-то вспомнила я, что не поздоровалась. — Здравствуйте, дядя Рома, — тише добавила.

— Здравствуй, Алина, — кивнул тот, кого я узнала сразу, как только вошла.

— Знакомы? — спросил Кирилл с такой победной улыбкой, как будто, по меньшей мере, открыл Америку.

— Это мой крестный отец, — вздохнула я, понимая, зачем Сомаров пошел сюда. Хотел узнать, как я сумела устроиться на такую выгодную работу. Узнал. И я узнала. Последние пазлы наконец-то вставали на нужные места, оканчивая не очень веселую картину.

— Даже так, — хмыкнул парень, внимательно посмотрев на не чужого мне человека. Хотя, это смотря с какой стороны посмотреть. Поскольку он являлся лучшим другом моего отца, то после развода родителей я прекратила общение и с ним. И с тех пор видела лишь пару раз. — Что ж, не имеет значения. Ты здесь больше работать не будешь. Оформлена ты на чужое имя, так что заявление можешь не писать.

— Что?! — я опешила от такого заявления. Роман Дмитриевич с интересом изучал моего спутника.

— Мне надоело смотреть, как ты гробишь свою жизнь, — пожал плечами этот самоуверенный тип. — Поэтому решил уведомить твое начальство о том, что ты здесь больше не работаешь. Оснований для того, чтобы не отпустить тебя, у них нет. Соответственно, нам здесь больше делать нечего.

— Сомаров, ты совсем уже?! — я зло топнула ногой. Все еще обескураженная его поведением.