Дана Грэй - Всего одна ночь…

Я чувствовала себя как дома.

Но дом был только в его объятиях. Почему, все эти годы, я не могу чувствовать себя дома со своей семьей? Почему они практически избегали меня после всего, что было с Русланом и в тот ужасный день после этого? Мой отец обвинил меня в том, что я не была хорошей любовницей, хорошей подругой для Руслана. Он сказал, что я заслужила то, что получила, потому что я была точно такой же неблагодарной су!кой, как моя мать.

Никто не помог мне, когда он ударил меня, прямо там, перед всей нашей семьей. Я до сих пор помню это: Светлана проверяла лак на ногтях, как будто избиение ее мужем не было чем-то необычным; Роман наблюдал, скрестив руки, с почти механическим расчетом, как мой отец наносил удар за ударом; Роза истерически хихикала и болела за моего отца, называя меня уродом; Эмма и Федор оба смотрели с широко раскрытыми глазами, но ни один из них ничего не говорил, несмотря на то, что оба они знали, кто на самом деле был неправ.

Они ничего не ответили. Единственная хорошая вещь, которую они сделали, это вызвали скорую помощь, когда у моего отца закончился пар. И даже тогда, никто не сопровождал меня в больницу. Никто не навещал меня в течение двух недель, когда я была госпитализирована, потому что я была так сильно избита.

Только под конец пришел мой отец. Я как раз подписывала документы на выписку, когда он пришел с бесстрастным лицом и бросил мне черную элитную кредитную карту. Он ничего не сказал. Он просто дал мне свою чертову карту и ушел. Кредитная карта была подключена к временному банковскому счету, на котором находилось “всего” два миллиона долларов. Это был его способ компенсировать тот факт, что он оскорбил меня и унизил даже больше, чем когда-либо делал Руслан.

Я выбросила кредитную карточку в мусорное ведро, предварительно разрезав ее на мелкие кусочки.

Я избегала думать об этом прямо до сегодняшнего дня, но что-то внутри меня сломалось. Я не знала, что это было, или почему это произошло именно сейчас, на этом ужине. Может быть, потому что с Уэйном я впервые в жизни почувствовала себя желанной и защищенной. Может быть, потому что Уэйн открыл мне глаза на многие вещи о себе и окружающем мире. А может быть, потому что я наконец устала от того, что со мной обращаются как с дерь!мом.

Я больше не хотела иметь ничего общего с этой свадьбой. Я больше не хотела иметь ничего общего с этой семьей.

Подняв глаза на Уэйна, я увидела, что он улыбается про себя, но не ведет никакого разговора. Я видела, что он хочет остаться со мной наедине. Он не хотел разговаривать.

Может быть, тогда он и не откажется от моего предложения.

- Уэйн, - прошептала я ему, и он посмотрел на меня сверху вниз. Я не знала, что было за выражение на моем лице, но оно явно не было моим обычным безразличием, потому что Уэйн напрягся и притянул меня ближе, обхватив рукой за талию, лицо его исказилось от беспокойства. - Мы можем отсюда уйти?

Он замер, и его глаза, очевидно, пытались разгадать мои.

- А что изменилось?- спросил он. Хотя мы знали друг друга не так давно, казалось, что мы были вместе всю нашу жизнь, он знал меня так хорошо.

- Я... Я не знаю - честно ответила я ему, и внезапно мое зрение затуманилось. Потом я поняла, что мои глаза были влажными. - Я... Я просто вспомнила, что случилось со мной много лет назад... Я не могу быть здесь.

- Клео, - прошептал он, и я услышала удивление в его голосе. Он никогда не видел меня такой. Я едва помнила, где была в последний раз, когда была в таком состоянии.

Внезапно он поднялся со своего места и схватил меня за руку, заставляя встать вместе с ним. Прижав мою голову к его груди, пряча мои внезапно заплаканные глаза от публики, он сказал:

- Мы уходим.

- Дима, что... - начал Стас, почему-то немного испуганно, но Уэйн его не слушал. Он вывел меня из столовой, из этого дома, и в следующий момент мы уже были в машине, направляясь в мою квартиру.

На дороге было тихо. Так же тихо, как и слезы, которые текли по моему лицу.

Я ждала Андрея в парке. Когда он появился, саксофонный футляр висел у него на плече. Он бросил на меня странный взгляд, прежде чем сесть на траву в восточном стиле. Тогда-то я и заметила, что у него синяк под глазом, а по всей руке ссадины.

Широко раскрыв глаза, я села перед ним и спросила:

- Кто это сделал с тобой?

Его глаза изменились, странный взгляд превратился в пустоту, к которой я привыкла.

- Есть люди, которым я не очень нравлюсь.

Что-то в моей груди остыло на несколько градусов.

- Какие люди?

- Моя семья умерла, - сказал он, небрежно пожимая плечами. - я в приемной семье с несколькими другими детьми. Никому не нравится слушать, как я играю. - Он указал на свой подбитый глаз. - Это мне подарил самый старший, Петр. Он сказал, что это может помочь мне прекратить играть. Он не очень умен.

Нормальная женщина обняла бы мальчика и пробормотала что-то неразборчивое о том, что все будет хорошо и всякое такое. Я бросила один взгляд на мальчика и поняла, что прикосновение к нему будет последним, что ему сейчас нужно. .

Я указала на футляр.

- Саксофон в порядке?

Он снова кивнул.

- Я его защищал. - Он показал мне свои ушибленные руки. - Это единственное, что я получил от своих настоящих родителей.

- Как же они умерли?- Спросила я, осматривая его руки. Такие изящные с длинными пальцами. Он тоже мог бы стать великим пианистом.

- В автомобильной катастрофе три года назад, - повторил он, снова пожав плечами.

- Если бы моя семья погибла в автомобильной катастрофе, я была бы самым счастливым человеком на свете, - сказала я, прежде чем успела подумать. Когда Андрей бросил на меня смущенный взгляд, я вздохнула. - В некоторых случаях лучше вообще не иметь семьи.

Его глаза впились в мои.

- Я так и знал, что ты такая же, как и я. Вот почему я знал, что ты поймешь.

Ему не нужно было подчеркивать то, что я поняла.

- Может быть, ты зайдешь ко мне домой? Я приготовлю тебе горячий шоколад или еще что-нибудь.

Вздрогнув, он уставился на меня.

- Зачем ты приглашаешь меня к себе?

- Потому что тебе нужно обработать раны, а у меня дома есть аптечка первой помощи, - сообщила я ему, поднимаясь на ноги. - Ну все, хватит спорить, поехали.

Я отвезла Андрея к себе домой. Дорога была тихой, и пока я ехала, то услышала, как зазвонил мой телефон. Вероятно, Уэйн; он собирался зайти сегодня попозже. Мне придется сказать ему, что сегодня ничего не получится.

Вернувшись домой, я усадила мальчишку в гостиной и принесла аптечку. Я не была врачом, но прекрасно знала, как пользоваться йодом и накладывать пластырь. Именно это я и сделала, и все время, пока я топила его руки в йоде, Андрей ничего не говорил, не выказывал никаких эмоций, хотя я знала, что ему должно быть больно.

Как только я закончила с его руками, то сварила ему немного горячего шоколада. Когда раздался стук в дверь, я вспомнила, что не перезвонила Уэйну.

Черт...

Прежде чем я успела поспешить к двери, Андрей уже открыл ее. Как и ожидалось, Уэйн стоял, хмуро глядя на мальчика сверху вниз. Он был на добрую голову выше него, хотя, по моему мнению, Андрей станет еще выше примерно через год или около того.

- Привет, - сказал он мальчику, а потом увидел, что я иду сзади, и улыбнулся. - Подбираешь бездомных животных, Клео?

Я пожала плечами и положила руку на плечо Андрею.

- Это Уэйн, - сказала я мальчику, который все еще стоял в проходе, - он мой парень. Дай ему пройти.

Отойдя в сторону, Уэйн вошел внутрь, а я вернулась на кухню. Покончив с горячим шоколадным напитком для Андрея и черным кофе для Уэйна, я принесла чашки в гостиную и каждую почтительно протянула. Затем я села между двумя мужчинами.

- Итак, - Уэйн снова посмотрел на Андрея. - Откуда вы двое знаете друг друга?

Андрей ответил раньше, чем я успела открыть рот.

- Мы играем вместе, - сказал он и, к моему удивлению, схватил меня за подол рубашки своей рукой. - Она мой музыкальный наставник.

Это был трепет.

- И... он мой ученик, - сказала я, глядя на Уэйна немного растерянно. - Андрей-очень хороший саксофонист.

- Я помню, - сказал Уэйн, теперь уже улыбаясь мальчику. - Я видел, как ты выступал в ресторане. Ты большой молодец!

Эндрю кивнул:

- Благодарю вас.

- Зовите меня Дима, - усмехнулся Уэйн. -Обращение на "вы" заставляет меня чувствовать себя старым.

- Это потому, что ты старый, - пробормотала я.

Андрей склонил голову набок, - Я думал, тебя зовут Уэйн.

- Это еще одно мое имя, но его произносит только Клео – Настя.- Он подмигнул ему.

Мальчик, к моему удивлению, слегка улыбнулся.

- Это как-то связано с Брюсом Уэйном?

- Тебе тоже нравится Бэтмен? - Уэйн усмехнулся в ответ. - Парень, который мне по сердцу.

Поймав идею, стоящую за этими именами, Андрей бросил на меня смешной взгляд. - Серьезно, Настя? Клео? Это было лучшее, что ты смогла придумать?

- Клеопатра - очень важная женщина, - сказал я ему, скрестив руки на груди. - А теперь пей свой горячий шоколад.

- Будь осторожен, малыш, - сказал Уэйн, потягивая свой кофе, чтобы скрыть ухмылку, - с Клео приходится считаться, когда она в ярости.

- Хорошо, - мальчик мрачно кивнул. - Кстати, меня зовут Андрей. Андрей Симонов.

- Андрей Симонов. У тебя хорошая внешность и хорошее, запоминающееся имя, - сказал Уэйн. - я могу сделать тебя знаменитым, если ты захочешь.

Мальчик нахмурился.

- А ты можешь?

- Я сомневаюсь, что он узнает тебя, Уэйн, - сказала я своему глупому парню. Учитывая то, что Андрей сказал мне сегодня, было бы странно, если бы он был проинформирован о последних горячих новостях в индустрии развлечений.

Андрей казался еще более смущенным, и поэтому Уэйн объяснил.

- Я кинорежиссер, - сказал он, - и у меня есть связи. Если ты хочешь, я могу помочь тебе, стать профессиональным музыкантом.

Мальчик, казалось, не очень поверил. Вообще-то, он мне даже понравился тем, что на его красивом лице появилось подозрение.

- Чем докажешь?

Все еще улыбаясь, Уэйн посмотрел на меня.

- Мне нравится этот ребенок.

Мои губы дернулись, и я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ. Не механическая улыбка, а что-то другое. Улыбка, которую я не выдавала уже очень давно, так долго, что даже не могла вспомнить, когда в последний раз так улыбалась.

- Мне он тоже нравится.

Глаза Уэйна вспыхнули при виде выражения моего лица, так непохожего на мое, а затем он повернулся к Андрею.

- Хорошо, - обратился он к мальчику, - позволь мне дать тебе необходимые доказательства.

Когда Уэйн отвел Андрея к моему компьютеру, я решила использовать время, которое у меня была, чтобы поиграть на пианино. Вчера я не тренировалась и чувствовала, как мои пальцы умоляют меня заняться ими. А поскольку Андрей был не в том состоянии, чтобы играть, я решила поиграть одна.

Я играла некоторое время, и, должно быть, прошло около двух часов, когда я поняла, что у меня все еще были гости. Закрыв пианино, я вернулась в гостиную и обнаружила, что Уэйн сидит там совсем один и читает газету. Он взглянул на меня и улыбнулся.

- Я отвез Андрея домой и предупредил детей, которые там живут. Если кто-нибудь прикоснется к нему, я позабочусь, чтобы он попал в колонию для несовершеннолетних.

При этих словах у меня сжалась грудь, и я подошла к нему, устраиваясь на диване рядом с ним. Я положила голову ему на плечо, прижавшись к нему всем телом. Не говоря ни слова, Уэйн отложил газету и обнял меня, притягивая к себе. Некоторое время мы сидели, обнявшись, и молчали.

А потом я поняла, что должна ему сказать.

- Я чувствую.

- Я знаю, - ответил он.

- Когда Андрей рассказал мне о том, что с ним сделали, я почувствовала сострадание, - сказала я не таким сухим голосом, как обычно. Нет, теперь все было по-другому. Теплее. Мягче. - Я хотела защитить его. Он хороший мальчик. Он не заслуживает быть таким испорченным, как я.

- Я знаю, - пробормотал Уэйн, прижимаясь губами к моим волосам.

- Сегодня я улыбнулась. Я искренне улыбнулась. - В моем голосе не скрывалось удивление. - И я заплакала, когда вспомнила, что случилось два года назад. Я никогда не плакала об этом. - Воскликнула я. - Я впервые почувствовала, что моя семья не заслуживает меня. Я заслуживаю большего уважения, чем они когда-либо давали мне.

- Хорошо, - его губы были на моем виске, щеке, скользя к моей шее. - Я рад это слышать, Клео.