Престарелая леди смотрела на него с плохо скрываемой неприязнью. Похоже, ей очень хотелось сказать ему какую-нибудь колкость, но она лишь кивнула и вежливо ответила на приветствие. Затем юркнула за ширму, откуда сразу же послышалось оживленное перешептывание. Джерард закончил завязывать шейный платок и, бросив несколько раздраженный взгляд в сторону ширмы, пожал плечами. Миссис Деннис, как, впрочем, и Кейт, сплошь состояла из комплексов, и потому неудивительно, что она не видела различия между раскованностью и наглостью. Как бы там ни было, в угоду им Джерард меняться не собирался и идти у них на поводу тоже не желал. Если Кейт нужен был муж с другим характером, ей стоило бы дважды подумать, прежде чем умолять его взять ее в жены. Он до сих пор не понимал, почему она выбрала его. Ему было не занимать ни хитрости, ни упорства, даже если она об этом не догадывалась. Стоило ему лишь очень захотеть, он мог и самого черта расколоть. Так что она все равно ему расскажет, почему пришла с предложением именно к нему, — это лишь вопрос времени. Джерард надел китель и, сунув в саквояж оставшиеся пожитки, повесил седельные сумки на плечо.

— Я ухожу, — произнес он в пустоту. Шепот стих. — Мы выезжаем через час. Завтрак принесут в номер.

Кейт вышла из-за ширмы, все еще в халате.

— Спасибо, сэр. Мы будем готовы выехать через час, как вы велели.

Наконец он понял, что так раздражало его в ее манере говорить. Речь ее была сухой и отрывистой, что создавало у него впечатление, будто она считает ниже своего достоинства общаться с ним. Но пожалуй, это было ложное впечатление — дело в том, что ей действительно каждое слово давалось с трудом, словно она принуждала себя говорить, и, будь на то ее воля, она бы вообще не раскрывала рта. И все же случались моменты, когда речь ее лилась естественно и плавно — это происходило в моменты сильного эмоционального потрясения. Джерард помнил, как она отреагировала на его заявление о том, что они должны пожениться на следующий день, и о том, что он хочет иметь от нее детей. Надо будет подумать о том, как отучить ее от привычки взвешивать каждое слово. Впрочем, ответ лежал на поверхности — не давать ей выходить из состояния шока. Действенный способ, хотя и слишком опасный. Придется поискать иной. Потом.

А пока Джерард лишь кивнул и вышел из комнаты. Сегодня им предстояло покрыть пятьдесят с лишним миль, и ему хотелось выехать пораньше. Он заказал завтрак себе и для Кейт и ее камеристки в номер и расплатился по счету. Еще ему передали сообщение от Брэгга, который выехал заранее, чтобы подыскать и снять для них подходящий дом. Изначально Джерард собирался поселиться в гостинице, но внезапный брак внес коррективы в его планы. Приняв решение жениться на Кэтрин, он отправил Брэгга в Бат, чтобы тот обеспечил комфортное проживание для новоиспеченной жены. В конце концов, не мог же он заставить женщину, с которой только что обвенчался, несколько недель жить в гостинице. Может, другой на его месте вообще не стал бы брать с собой жену, если принять во внимание тяготы предстоящего путешествия и ту задачу, что Джерард перед собой ставил.

Но Джерард не сомневался в том, что поступил правильно, взяв с собой Кейт. Альтернатива была одна — оставить ее в Лондоне, либо одну в наспех снятом доме, либо в лондонской резиденции Дарема, отдав Эдварду на поруки. Эдвард, разумеется, не отказал бы ей в гостеприимстве, но всерьез этот вариант Джерард даже не рассматривал. Скорее всего дела удержат его в Бате месяц, а то и два, и Джерард не хотел, вернувшись в Лондон, обнаружить, что Эдвард знает его жену лучше его самого. А о том, чтобы оставить ее там, где Люсьен мог попытаться манипулировать ею или ее деньгами, не могло быть и речи. Перед тем как они выехали из Лондона, Джерард снял сотню фунтов с ее счета. Он сделал это в основном для того, чтобы убедиться в том, что может беспрепятственно распоряжаться ее средствами. Пока еще никто не пытался официально опротестовать легитимность перехода герцогского титула и всего имущества покойного отца к брату Чарли. Так что Эдвард по-прежнему контролировал счета Дарема, и недостатка средств ни на одном из них не наблюдалось, и все же Джерард не желал рисковать. Он подумал, что потратит эти сто фунтов на новую одежду для Кейт, потому что больше он не мог смотреть на ее коричневое платье.

Он надеялся, что Кэтрин найдет, чем занять себя в Бате. Джерард приезжал в город несколько лет назад, когда получил отпуск из расположения полка, и, можно сказать, влюбился в Бат. Он надеялся, что и ей этот город придется по сердцу. Женщинам нравится делать покупки, а Бат предоставлял для этого самые широкие возможности. Кроме того, там всегда собиралось приличное общество. Кейт, к счастью, оказалась не капризной и достаточно выносливой. По крайней мере, до сих пор она ни разу ему не пожаловалась на тяготы дороги или еще на что-нибудь. Джерард понимал, что не сможет уделять ей много времени, и потому надеялся, что она с этим смирится. Так же, как мирилась со всеми прочими принятыми им решениями. И это хорошо, поскольку, как бы она ни старалась, ей все равно не удастся заставить его плясать под ее дудку. Возможно, она уже это поняла.

Последнее письмо шантажиста было отправлено из Бата. Оно попало герцогу в руки, когда тот умирал, и Джерард мог только догадываться о той роковой роли, что сыграло это письмо. Сколько месяцев жизни оно отняло у старика? Впрочем, им всем оставалось довольствоваться одними догадками. Упрямый старик ни слова не сказал о письмах даже Эдварду, который жил с ним под одной крышей и решал все деловые вопросы. Единственное объяснение, которое он соизволил им дать, содержалось в письме, которое вручил им после его смерти нотариус вместе с материалами, имеющими непосредственное отношение к катастрофе, — четырьмя письмами и отчетами нанятых старым герцогом сыщиков.

Джерарда не смущал тот факт, что профессиональные сыщики потерпели неудачу. Отчего-то он не сомневался в том, что ему удастся отыскать шантажиста. Во-первых, он был кровно заинтересован в успехе операции, а кровная заинтересованность представляет собой самую мощную мотивацию. Никакой, даже самый исполнительный и преданный наемный работник не станет трудиться с такой самоотдачей, как тот, чья судьба поставлена на кон. С одной оговоркой — благодаря Кейт финансовая сторона вопроса его волновала в последнюю очередь. Во-вторых, это его, Джерарда, мать из законной жены герцога Дарема может превратиться в сожительницу двоеженца, и Джерард готов был пойти на все, чтобы защитить ее честь. И наконец, у него возник ряд преимуществ над нанятыми отцом людьми — в Лондоне все уже были в курсе скандала, возможно, слухи докатились и до Бата тоже, так что необходимости соблюдать строжайшую конфиденциальность больше не было. Ему, одному из сыновей печально знаменитого герцога, не приходилось задавать наводящих вопросов, каждый и так выражал сочувствие и высказывал свои соображения по поводу пресловутой дилеммы Дарема. Кроме того, не побоявшись прослыть нескромным, Джерард мог сказать, что умел расположить к себе людей и развязать им языки. Всем, кроме собственной жены.

Джерард быстро поел и пошел распорядиться насчет экипажа. Ему не терпелось как можно скорее двинуться в путь. Как только он найдет источник подметных писем, сразу примется за раскрытие загадок, что таила в себе его новоиспеченная жена.

Берди знала, что Кэтрин лжет, говоря, будто у нее все прекрасно. Камеристка пыхтела и хмурилась, пока Кэтрин в конце концов не призналась, что капитан не стал ее домогаться и вел себя с ней исключительно предупредительно и вежливо.

— Нет? — Берди вздохнула с облегчением. — Слава Богу. Я знаю, что он ваш муж, мадам, и что вы сами его выбрали, но, ей-богу, он такой крупный мужчина! А вы уже много месяцев как вдова!

— Это не твое дело, — сказала Кэтрин, плеснув себе в лицо воды. Возможно, она допустила ошибку, сказав Берди, что брак с капитаном скорее всего будет фиктивным. Возможно, она сама заблуждалась относительно его намерений. Но утром он, кажется, был готов исполнить супружеский долг.

— Я не могу не волноваться. — Берди встряхнула ее дорожное платье и помогла Кэтрин его надеть, как только та умылась. — Военные, мадам, люди зачастую грубые, а он к тому же мужчина молодой и темпераментный. Вы понимаете, о чем я. Ваш капитан человек действия, и если он чего-то захочет, то никто его не остановит. Берегитесь, как бы он не сделал с вами чего плохого.

Джерард уже разбил ее сердце, хотя Берди об этом, конечно, не догадывалась. Кэтрин втайне мечтала о том, чтобы он воспылал к ней страстью, но чем это для нее обернется? Сама мысль о такой возможности пугала ее настолько, что она вообще-то была рада тому, что этого не случилось. Всем известно, что страсть живет не долго. Гораздо надежнее строить отношения на взаимном уважении, а не на бесконтрольной, безумной похоти. Впрочем, куда это ее понесло? Словно она могла в ком-то возбудить безумную похоть! Чем позднее наступит момент близости, тем больше времени будет у нее на то, чтобы понять, что ей делать, когда этот момент наступит. Она надеялась, что они станут друзьями до того, как он сочтет нужным реализовать их брак. И тогда, возможно, — о, как бы ей хотелось в это верить! — он не будет слишком сильно разочарован. Настолько, чтобы больше никогда не возобновлять попытку сблизиться с ней.

— Мой муж — настоящий джентльмен. — Вот все, что сказала она Берди. — И он до сих пор вел себя как джентльмен. Следи за тем, что говоришь, Берди, даже когда его нет рядом, — добавила она, увидев, что Берди хочет ей возразить. — То, что мы откровенно говорили о лорде Хоу, не означает, что мы можем так же говорить о капитане.

— Хм. — Берди промолчала, но стоило лишь взглянуть на нее, чтобы понять, что она осталась при своем мнении. Недовольно хмурясь, Берди помогла Кэтрин надеть платье.

— Берди, я хочу быть счастливой, — тихо сказала Кэтрин. — Не надо пытаться меня защищать от собственного мужа. По правде говоря, он оказался даже лучше, чем я могла надеяться.

Камеристку ее слова, похоже, не убедили. Она упаковала вещи, пока Кэтрин завтракала, и вызвала коридорного, чтобы спустил их багаж, когда они были готовы к отъезду.

Внизу владелец гостиницы встретил их улыбкой и заверил, что экипаж почти готов. Дверь во двор оказалась открыта, и Кэтрин увидела капитана, который возился с конем, проверяя, достаточно ли хорошо подтянуты подпруги.

Сегодня на нем была обычная одежда, но отсутствие броского красного мундира не сделало его менее импозантным. Она не могла отвести от него глаз. Утренние ощущения еще жили в ней. Тело ее помнило, как он прижимался к ней своим большим телом, его ладонь на груди, его копье, твердое и горячее, упиравшееся ей в ягодицы. Когда он, расслабленный после сна, ласкал ее с неторопливой уверенностью мужчины, который давно и близко знает ее, она мысленно готовила себя к тому, что капитан сейчас перевернет ее на спину и овладеет ею, не смущаясь тем, что сделает это при свете дня. Но он не стал этого делать. Он поцеловал ее, едва прикоснувшись губами к ее губам, затем откинул одеяло и вскочил с кровати с таким видом, словно ему и в голову такое прийти не могло.

Возможно, так оно и было. Возможно, ему снилась другая женщина, и Джерард потерял к ней интерес, как только осознал, кого обнимает на самом деле.

Между тем капитан, убедившись, что конь снаряжен как надо, направился к двери в гостиницу, возле которой его уже ждала Кэтрин со своей камеристкой. Кэтрин поблагодарила хозяина гостиницы и вышла во двор. Ежась от утренней прохлады, она куталась в плащ.

— Заранее прошу прощения, моя дорогая, за еще один трудный день, который предстоит провести в дороге.

Берди выдохнула почти беззвучно. Кэтрин тоже совсем не хотелось снова садиться в карету, но она пересилила себя.

— Незачем просить прощения, — сказала она. — Но могу я надеяться, что завтра уже никуда не придется ехать?

Джерард усмехнулся:

— Это я вам гарантирую. И в Бате нас будет ждать теплый прием, включающий и теплую ванну.

Кэтрин робко, словно через силу, как про себя отметил Джерард, улыбнулась ему:

— Вы меня очень порадовали.

Взгляд его загорелся, улыбка стала шире.

— Я был бы совсем плохим мужем, если бы протащил вас за собой через всю Англию, не удостоив даже утешительного приза в виде горячей ванны.

У Кэтрин сердце радостно подпрыгнуло — она не знала, чем именно ему угодила, но чувствовала, что Джерард потеплел к ней. Она улыбалась, но, к несчастью, не могла придумать, что сказать. Джерард бросил на нее недоуменный взгляд, затем протянул руку и помог ей сесть в карету. Как только они с Берди уселись, он закрыл за ними дверь.

— Капитан, — повинуясь порыву, вдруг окликнула его она. Джерард обернулся и вновь приоткрыл дверь. Под пристальным взглядом его пронзительно-голубых глаз Кэтрин растерялась настолько, что забыла, что хотела ему сказать. — Спасибо… — с запинкой произнесла она.