Джорджетт Хейер - Всевластие любви

Ни единого часа в гостинице «Бык и Уста» не бывает тишины и покоя. Поэтому, когда в десять утра, тяжело накренившись, с улицы Олдерсгейт во двор гостиницы въехал дилижанс из Уисбека, пассажирам его, уставшим от долгого путешествия и вконец измотанным, показалось, что здесь негде и шагу ступить. Весь двор был заставлен повозками всевозможных видов и размеров – от желтых дилижансов до самых обыкновенных телег, которые стояли, задрав вверх оглобли, от чего коробки и свертки, которыми они были нагружены, вываливались прямо на землю. Во дворе царила суматоха, и мисс Молверн, выйдя из дилижанса, совершенно растерялась. Она стояла, беспомощно оглядываясь по сторонам, пока служитель не плюхнул к ее ногам маленький чемоданчик, обвязанный веревкой, в котором уместилось все ее имущество. Он также посоветовал ей смотреть лучше за чемоданом, а не по сторонам. Никто не обратил ни малейшего внимания на мисс Молверн, за исключением конюха, который вел под уздцы двух лошадей и попросил ее посторониться, да уличного торговца, одного их тех, что неизменно толкутся на гостиничном дворе. Он пристал к Кейт с уговорами купить у него имбирных пряников. Служитель, осаждаемый со всех сторон нетерпеливыми пассажирами, требовавшими, чтобы он немедленно выдал им сумки и картонки, крутился как белка в колесе, но, улучив момент, спросил, придет ли кто-нибудь ее встретить. А когда Кейт отрицательно покачала головой, он неодобрительно прищелкнул языком и выразил надежду, что она, по крайней мере, знает, куда ей идти.

При этих словах в больших серых глазах мисс Молверн, до этого полных грусти, сверкнул веселый огонек, и она, слегка улыбнувшись, воскликнула:

– О да! Уж это-то я знаю!

– Я бы посоветовал вам нанять экипаж, мисс, – сказал служитель.

– Нет, нет, мне нужен не экипаж, а носильщик, – с решимостью, которой он от нее никак не ожидал, воскликнула мисс Молверн.

Служитель хотел было возразить, но поскольку сзади его дергала за полу дородная леди, настойчиво вопрошавшая, куда он подевал ее корзину с рыбой, вверенную его попечению, он вынужден был оставить мисс Молверн, ограничившись лишь тем, что громогласным голосом подозвал носильщика, а сам отправился на поиски злополучной корзины.

На его зов явился крупный детина в бобриковой куртке, согласившийся за шесть пенсов отнести чемоданчик мисс Молверн в транспортную контору «Джосая Нид и сын». Контора находилась всего лишь в четверти мили от гостиницы «Бык и Уста», и в душу мисс Молверн закралось сильное подозрение, что носильщик бессовестно ее надувает. И хотя она провела детство и юность в армейских городках, куда судьба забрасывала ее отца, военного, и привыкла торговаться с португальскими крестьянами и испанскими погонщиками мулов, ей вовсе не хотелось вступать в словесную перепалку с носильщиком посреди многолюдного гостиничного двора. Поэтому она согласилась с названной ценой и последовала за носильщиком.

Здание, где находилась теперь контора, и всего лишь несколькими годами ранее приобретенное мистером Нидом, когда-то тоже было гостиницей. Правда, гостиница эта ни размерами своими, ни удобствами не шла ни в какое сравнение с «Быком и Устами», но и здесь были просторный двор с галереей по всему периметру, а также несколько конюшен и каретных сараев. Большую часть двора занимал теперь фургон на цилиндрических колесах диаметром в девять дюймов, покрытый парусиновым навесом. Три дюжих молодца сейчас загружали в него всякую всячину – начиная от ящиков и кончая сельскохозяйственным инвентарем. Их работой руководил, разражаясь время от времени потоком ругательств, престарелый джентльмен, восседавший на балконе в боковом крыле здания. Под этим балконом когда-то находилась стеклянная дверь, ведущая в кофейную комнату, но позже ее заменили зеленой деревянной дверью с начищенным до блеска латунным молотком, по обе стороны двери стояли кадки с цветущей геранью. Весь этот антураж свидетельствовал о том, что прежняя гостиница превратилась в жилой дом. Велев носильщику следовать за ней, мисс Молверн протиснулась сквозь ящики, загромождавшие двор, к зеленой двери. Здесь она без всяких церемоний отодвинула задвижку и, открыв дверь, ступила в узкий коридор. Одна из дверей, выходивших в этот коридор, вела в бывшую кофейню, а чуть дальше виднелась лестница с неровными ступеньками, ведущая в комнаты наверху. Носильщик поставил на пол чемодан и, получив деньги, удалился, а мисс Молверн с облегчением перевела дух, словно ей удалось благополучно завершить дело, связанное с немалым риском для жизни, и крикнула:

– Сара!

Ответа не последовало, тогда она крикнула погромче и подошла к лестнице. Но не успела мисс Молверн взойти по ступенькам, как дверь в конце коридора распахнулась, и на пороге появилась женщина в платье из цветастой набивной ткани, старомодной шемизетке, плотно обтягивающей ее пышную грудь, и туго накрахмаленном чепчике из муслина, завязанном бантиком под подбородком. Женщина замерла на пороге, словно не веря своим глазам, а потом воскликнула:

– Мисс Кейт! Неужели это ты, мой дорогой, мой бесценный ягненочек!

Она бросилась к девушке, протянув ей навстречу свои пухлые руки, и мисс Молверн, смеясь и плача одновременно, упала в объятия Сары и разразилась потоком бессвязных восклицаний:

– О, Сара, Сара! Как хорошо снова быть с тобой! Всю дорогу я только об этом и думала. О, Сара, я измучена и удручена, и мне не к кому больше пойти! Но я вовсе не хочу стеснять ни тебя, ни бедного мистера Нида. Я тут же съеду, как только найду подходящее место.

По щекам миссис Нид катились слезы, но, справившись с волнением, она укоризненно заметила:

– Не годится так говорить, мисс Кейт, и ты сама это знаешь! К кому же еще тебе идти, если не к нам? Ну а теперь будь умницей, иди на кухню, я приготовлю чай и бутерброды.

Мисс Молверн вытерла глаза и вздохнула:

– О, дорогая моя няня, могла ли ты подумать, что я окажусь такой плаксой? Но я так устала с дороги – нас было шестеро в этом тесном дилижансе, – а когда мы останавливались перекусить, я не успевала выпить даже чашечку кофе!

Миссис Нид, отведя Кейт на кухню и усадив ее на стул, спросила:

– Неужели ты приехала обычным дилижансом, мисс Кейт?

– Да, конечно. Ты что думаешь, мои хозяева раскошелились бы на почтовых лошадей? Впрочем, я даже рада, что ехала не в почтовой карете, поскольку она прибывает в Лондон в пятом часу утра. Что бы я делала, приехав в такую рань?

– Пришла бы прямо сюда! Но объясни, Бога ради, моя дорогая, почему ты вернулась в такой спешке, не написав мне ни слова? Я бы обязательно встретила тебя.

– У меня не было времени, – объяснила Кейт. – Да и кроме того, я не могла оплатить доставку письма. Так что я подумала – зачем тебе платить за мое письмо, когда я сама скоро явлюсь собственной персоной? Меня выгнали, Сара.

– Выгнали?! – в ужасе воскликнула Сара.

– Да, но все-таки не без хорошего отзыва о моей работе, – сказала Кейт, и глаза ее лукаво сверкнули. – Конечно, миссис Гритлтон не дала бы мне его, но мистер Астли заверил меня, что его жена была мной довольна и ей жаль со мной расставаться. Я думаю, что ей и вправду жаль, поскольку мы нашли с ней общий язык, да и дети меня слушались.

– А кто, скажи на милость, эта миссис Гритлтон? – спросила миссис Нид, на минутку оторвавшись от большого заварочного чайника, в который она насыпала чай.

– Она просто ведьма, – ответила Кейт.

– Ух, я бы ей показала! Но кем она приходится миссис Астли? И что она там о тебе говорила?

– Она – мать миссис Астли и говорила обо мне всякие гадости! Она невзлюбила меня с первого же взгляда. Сказала, что я слишком молода, чтобы воспитывать ее внуков, и еще она убеждала бедную миссис Астли, что я – хитрая и коварная интриганка и что она совершенно напрасно доверяет мне! А все потому, что этот мерзкий тип, ее сынок, полез ко мне с поцелуями, и я влепила ему пощечину! Впрочем, я до сих пор не могу понять, с чего это она вбила себе в голову, что я мечтаю окрутить ее сынка? О, Сара, видела бы ты этого придурка! Он такой же глупый, как и его сестра, но в нем нет и намека на свойственное ей очарование. Она, конечно, настоящая клуша, но при этом такая милая и приветливая. И если уж на то пошло, то это не я слишком молода, чтобы воспитывать ее детей, а она сама слишком молода, чтобы иметь троих детей! Ведь она всего лишь на три года старше меня, Сара, и такая пустышка! А тут у нее случился выкидыш, и миссис Гритлтон объявила во всеуслышание, что причиной тому – я. По моему мнению, должна тебе заметить, мистер Астли просто смалодушничал, выгнав из дому меня, лучше бы он выгнал свою тещу, ведь он сам признался мне, что стоит ей приехать, как у них в доме начинаются неприятности. Что же касается молодого Гритлтона… – Тут Кейт прервала свой монолог и разразилась смехом. – Слышала бы ты, что говорил о нем мистер Астли! Я просто со смеху покатывалась! А ведь у этого гнусного типа были самые благородные намерения – подумать только, он сделал мне предложение! От этого-то миссис Гритлтон и взбеленилась, хотя я никак не могла убедить ее, несмотря на все мои старания, что ничто на свете не заставило бы меня выйти замуж за ее мерзкого сынка. Она ругалась, как последняя торговка; так напугала бедную миссис Астли, что у нее начались схватки, и она родила раньше времени. И мистер Астли не придумал ничего лучшего, как отказать мне от места! Правда, надо признать, что он поступил весьма благородно: он заплатил мне за весь год, а не только за те шесть месяцев, что я у них прожила! И велел отвезти меня на почтовую станцию в своем собственном экипаже. Но, учитывая его заверения в моей невиновности, я все-таки думаю, что он смалодушничал, выставив из дому меня, а не свою тещу.

– Смалодушничал? – вскричала миссис Нид, снимая крышку с одной из кастрюль и принимаясь с ожесточением мешать ее содержимое. – Да они все такие, все до одного! Мужчин интересует только их собственный покой и больше ничего! – Она водрузила крышку на место и с беспокойством взглянула на свою воспитанницу. – Я не хочу сказать, что ты зря отказалась от предложения молодого Гритлтона, но, дорогая моя, что же ты будешь теперь делать?

– Конечно, я попытаюсь найти другое место, – ответила Кейт. – Я сегодня же отправлюсь в контору по найму. Только… – Она замолчала, неуверенно взглянув на миссис Нид.

– Только – что? – спросила Сара.

– Ну я подумала, Сара, и хотя знаю, что ты со мной не согласишься, я подумала, что будет лучше, если я подыщу себе место прислуги.

– Прислуги? Да пока я жива, этому не бывать! – воскликнула миссис Нид. – Одному Богу известно, какие муки я испытала, когда узнала, что ты поступила в чужой дом гувернанткой, но, по крайней мере, это подходящее занятие для благородной девушки! Но если ты решила стать кухаркой или…

– Да я и представить себе не могу, чтобы кто-нибудь захотел взять меня в кухарки! – смеясь, возразила Кейт. – Ты же знаешь, что я даже яичницу не могу себе поджарить – она у меня непременно подгорит! Нет, я думаю, что могу стать хорошей или, по крайней мере, сносной горничной. Осмелюсь даже предположить, что из меня получилась бы неплохая портниха. Заделайся я портнихой, я стала бы очень важной персоной и нажила бы себе целое состояние. У экономки миссис Астли есть кузина, которая шьет наряды для очень модной дамы, и ты не поверишь, какой толстый у нее кошелек!

– Ни за что не поверю, – заявила миссис Нид. – И даже если бы я поверила…

– Но это же истинная правда! – воскликнула Кейт. – Всем известно, что первоклассная портниха получает гораздо больше, чем простая гувернантка, и имеет гораздо больший вес в обществе! Если, конечно, сама гувернантка не получила прекрасного образования и не способна воспитать своих подопечных благородными господами. И даже в этом случае никто не сует ей в руку соверены или чеки, чтобы завоевать ее расположение!

– Побойся Бога, что ты говоришь! – воскликнула в ужасе миссис Нид.

В глазах Кейт заплясали чертики.

– Да, это ужасно, я согласна. Но ведь нищим не дано выбирать, и я решила, что разбогатеть или, по крайней мере, добиться независимости гораздо важнее, чем сохранить свои аристократические замашки. Нет-нет, Сара, не перебивай меня! Ты же знаешь, что мне не хватает образования. Я не изъясняюсь по-итальянски и не играю на пианино, не говоря уж об арфе! И даже если бы нашлись такие родители, которым вдруг взбрело бы в голову обучить своих детей испанскому языку, я не думаю, что им хотелось бы, чтобы их дети изучали язык испанских солдат, а ведь никакого иного я не знаю. С другой стороны, я умею шить, накладывать грим и делать отличные прически. Однажды, когда миссис Астли собиралась на бал, я сделала ей такую прическу, что глаз не отведешь, в то время как парикмахер сооружает у нее на голове нечто невообразимое. Поэтому…