«Подумать только, как быстро человек привыкает к хорошему, – уже беззлобно, совершенно забыв накануне проведенный вечер, думала о нем Нина. – Я помню время, когда мой муж совершенно не считал для себя зазорным почистить картошку для супа, пока я мыла полы, – вспоминала она. – Но как же быстро прошло это время!»

Горячий чай она, обжигаясь, проглотила на ходу. Надо было еще успеть перемыть помидоры и по крайней мере сложить их в тазик. Под ее руками гора пыльных оранжевых томатов быстро уменьшалась, в то время как с такой же скоростью возвышалось над краями яркого тазика количество подготовленных к обработке плодов.

«В конце концов, в домашних заготовках тоже есть своя прелесть, – думала Нина. – Откроешь зимой такую ароматную баночку – и вспомнишь, как в теплый осенний день корпела над ними». И потом, не было еще человека среди ее знакомых, который не отдавал бы должное Нининым маринованным помидорам. Она знала рецепт, благодаря которому ни у какой другой хозяйки помидоры не были так вкусны. Механическая работа давала простор мыслям, но поскольку ничего более существенного, чем ее занятия в автошколе, сейчас в жизни Нины не происходило, думы ее естественным образом перекинулись на сегодняшний день. Неизвестно почему она ничего не рассказала Пульсатилле ни о происшествии на автодроме, ни о своем преподавателе. Может быть, потому, что твердо решила поставить на своих занятиях крест. Но, оставшись наедине с собой, она не могла не вспомнить тот ступор, в который впала впервые в жизни. Никогда раньше ничего подобного с ней не происходило.

«Я даже не смогла освоить игрушечную машинку! – думала она. – Я живу как тепличное растение! О чем я думала вчера? О том, что приготовить на ужин. А позавчера? Что купить на завтрак и обед. А позапозавчера? О том, что пора сделать генеральную уборку в квартире. И вот я жалуюсь, что ни на что не способна. При такой жизни это естественно. Я просто полезла не в свои сани. Логично смириться с тем положением вещей, какое есть. Разве смогла бы я выжить одна, как, например, Пульсатилла? А она ведь еще и двух девчонок тянет! – Нина рассердилась на себя. – Надо не рыпаться, а знать свое место в жизни, и в этом залог счастья!» Но как ни отгоняла она от себя воспоминания, которые привели ее к путешествию на автодром, они прокручивались у нее в голове снова и снова. Вот она утром бежит через парк, вот входит в ворота школы, вот видит собаку рядом с машиной, вот входит в здание, поворачивает на лестницу… «Стоп, а это кто?» Отчетливо в глубине сознания мелькнула фигура в темной одежде с длинным предметом в руке…

Но позвольте, она заметила этого человека, а звон стекла раздался буквально через несколько мгновений. Как же так?! Значит, машину с очень большой долей вероятности мог разбить тот, кто вышел во двор с черного хода? Но получается, что это не посторонний в школе человек! Вероятно, это и имели в виду Роберт с Михалычем, когда побежали искать злоумышленника не за воротами школы, а внутри здания! Насколько она поняла, никого они не нашли. Значит, кроме нее, никто не видел этого человека. Нет, этого нельзя оставлять! Она должна пойти и рассказать то, что видела. Роберт, при всей его нелюбезности к ней, вытащил ее из машины, когда она застыла в этом проклятом ступоре на автодроме. Она тоже должна помочь. Кто знает, что может сделать этот неизвестный злодей завтра? Может, испортит тормоза?

Нина взглянула на часы. До начала занятия оставалось двадцать минут и ровно столько же до прихода мужа. Она еще раз проверила таймер духовки – он выключит плиту сам, когда будет нужно. Конечно, Кирилл опять будет недоволен, что ее нет дома. Он ведь все время говорит, что жена для того и нужна работающему мужчине, чтобы налаживать семейный быт, и Нина в принципе с ним соглашалась. О ком ей было еще заботиться, кроме него? Он составлял даже не просто большую часть ее жизни, а все девяносто девять процентов. Она считала себя его второй сущностью. Но сейчас она не могла оставаться у раковины, чтобы как ни в чем не бывало заниматься помидорами. В конце концов, мясо из духовки Кирилл сможет достать и сам, а через час, ну максимум через час двадцать, она вернется. Она не останется на занятие, просто расскажет преподавателю о том, что видела, и уйдет! Вернется домой, заварит чай, сядет с Кириллом рядом, попросит его рассказать о дневных делах. Нина как-то забыла, что о дневных делах Кирилл давным-давно ей рассказывать перестал, а за ужином просто читал газету, уткнувшись в тарелку, или смотрел телевизор. Но ей почему-то казалось, что, даже когда он молчит, какой-то тонкий поток информации, пусть даже и неосознанный, все равно по неким тайным каналам осуществляется между ними.

Она не задержится!

Нина влезла в черные брюки, черную водолазку и кожаный пиджак, сразу стала такой же, как все другие ученики; схватила сумку, в которой лежали деньги, и устремилась к выходу. Да, еще надо было оставить Кириллу сообщение, чтобы он понял, что ему следует открыть духовку. Но Нина не захотела ему звонить.

«Сейчас он, наверное, в машине, не надо ему мешать во время движения», – подумала она. В спешке начертив несколько слов карандашиком для бровей на салфетке, она выскочила на улицу. Частника ей удалось поймать очень быстро.

И вот она уже ехала по новому проспекту мимо выстроенных в ряд прекрасных домов-башен, в одном из которых она как раз и жила. Отключившись от всего, чтобы передохнуть хоть десять минут, она стала смотреть в окно. Вдруг машина, на которой она ехала, взвизгнула тормозами, а потом как-то странно вильнула в сторону. Водитель выругался.

– Что это было? – спросила Нина, которая ничего не поняла.

– Вон поехали! – Водитель ткнул пальцем куда-то в неопределенную даль. – На «Мерседесе». Хотели под меня подставиться, да я вовремя тормознул. Козлы! Все время тут маячат, ловят зевак. Рассказывали мне про них. Подставляются под машины, а потом требуют бабки за ремонт. Не слыхали про такое?

– А что же ГАИ? – спросила Нина, но по тому, как водитель махнул рукой, она поняла, что задала глупый вопрос. «Да, наверное, хорошо, что я не буду учиться! – вздохнув, подумала она. – Действительно, так вот подставишься, или тебя подставят, а Кириллу придется платить…»

Они свернули с нового проспекта на старую магистраль, проехали мимо бульвара с памятником поэту, и через минуту Нина была уже в школе.

Почему-то ей представлялось, что школа и сейчас будет выглядеть такой же молчаливой и пустынной, какой она была утром, но это оказалось совсем не так. Когда тяжелая входная дверь снова захлопнулась за ней, Нину встретили облака голубого дыма, тянувшиеся из-под лестницы, и громкий гогот молодых людей, перемещавшихся с первого этажа на второй по направлению к учебной комнате. По всему этому Нина могла заключить, что занятие в их группе до сих пор еще не началось. Она бросила взгляд на часы. Опоздание составляло десять минут. «Ну и тем лучше, – подумала она. – Не придется преподавателя вызывать. Сейчас сразу найду его и расскажу то, что видела».

Быстрым шагом она направилась к классу, заглянула внутрь. Ученики уже расселись по своим местам. Преподавателя все не было.

«Да где же он?» Нина решила опять отправиться в учительскую. И в тот момент, когда она сделала шаг к двери, та открылась, и навстречу Нине с уже привычным ей растрепанным журналом в руках вошел Роберт.

– Наконец-то явилась! – сказал он ей вместо приветствия и, быстро развернув, легонько подтолкнул к учебному столу. – Вовремя надо приходить! Из-за тебя занятие пришлось задержать!

– Я не на занятие… – растерянно забормотала Нина. – Мне надо сказать что-то очень важное!

– Марш на место!

Ожидающие ученики с удивлением поглядели на них, и Нина почувствовала, что препираться сейчас неудобно. Ничего не оставалось делать, как сесть на свое место и ждать.

И занятие началось.

Роберт вел его в своей обычной занудливо-скучной манере, но Нина вдруг обнаружила, что сам предмет нынешнего занятия неожиданно захватил ее. Ей стало интересно слушать, отвечать на вопросы, и она опомнилась только тогда, когда Роберт объявил перерыв. И кроме того, ее поразило, что он не начинал занятие, потому что ждал ее. «Не может этого быть, – решила она. – Как глупо так думать, а вместе с тем – приятно!»

Она снова посмотрела на часы. Кирилл должен был уже приехать домой и прочитать ее записку.

Нина вышла в коридор. Роберт курил у окна, окруженный учениками. Ей надо было немного подождать, чтобы толпа рассосалась. Не подойдешь же к нему, не возьмешь за руку, не уведешь при всех в сторонку! Но вот момент ей показался удобным. Пятиминутный перерыв заканчивался, Роберт потушил сигарету в консервной банке, и парни, окружавшие его, потянулись в учебную комнату. Она сделала шаг ему навстречу. И тут у нее громко, настойчиво зазвонил телефон.

По ее мобильному мог звонить только Кирилл, она не могла не ответить.

– Не бросила еще свои глупости? – Его голос в волнах радиосвязи звучал, пожалуй, даже шутливо.

– Ты дома? – шепотом спросила она.

– Да. Приехать за тобой?

– Если можешь! – Она обрадовалась такому вниманию с его стороны.

Роберт был уже в дверях комнаты. Она выключила телефон и хотела наконец остановить преподавателя, но заметила, что буквально все, кто еще задержался в эту минуту в коридоре – и парни, и девушки, и Роберт, да и она сама, обратились в сторону лестницы. И увидели, что оттуда по направлению к ним движется прекрасное видение, фея фата-моргана, невиданная принцесса, королева красоты. Модельной походкой, небрежно придерживая очаровательными пальчиками полы светлого пальто, кутая шейку в чем-то необыкновенно пушистом – что, кажется, называется боа, – сделанном то ли из лебяжьего пуха, то ли из чьих-то перьев, глядя на мир наивно распахнутыми, аккуратно накрашенными глазами, эта фея приближалась к двери в их учебный класс.

Все вокруг замерло.

– Мне сказали, что надо подняться сюда! – проворковало небесное создание, забавно оттопыривая губки и немного проглатывая слова. – Я опоздала на первые занятия, но директор школы сказал, что я легко догоню! – Необыкновенное существо, по-детски приоткрыв ротик, посмотрело на Роберта, угадав преподавателя в нем.

– Прошу в учебную комнату, мадам! – поперхнувшись и заклекотав, будто тетерев, со значением произнес Роберт и, слегка согнувшись в полупоклоне, показал в сторону двери.

– Спасибо! – проворковала девушка, видимо, привыкшая к такой реакции на ее персону, и спокойно вошла в комнату. Роберт, вдруг заторопившись, чуть не побежал к своему месту. Нина и остальные ученики втянулись за ними. Девушка окинула взглядом их класс с пыльным двигателем посередине и разочарованно скривила мордочку. Преподаватель, казалось, испугался, что она сейчас развернется и уйдет. А Нина вдруг подумала с не присущим ей по природе злорадством: «Здесь не театр, здесь учиться надо!»

Девушка подошла к соседнему с Ниной месту:

– Не занято?

Вот уж с кем бы рядом Нина не хотела сидеть! Она и забыла, что пришла на занятие в последний раз.

– Не занято, не занято! – ответил за Нину преподаватель.

Девушка, приветливо улыбнувшись, уселась с таким видом, будто она везде у себя дома, и Нина заметила, что она и не подумала достать ручку и тетрадь. Роберт, теперь в явно в приподнятом настроении, даже слегка зардевшись, взялся за указку, и Нине ничего не оставалось делать, как снова опуститься на свой стул.

«Ну ладно! – с досадой подумала она. – Пока Кирилл приедет, как раз вторая половина занятия и закончится. Тогда уж я покончу со всем этим раз и навсегда и поеду домой!»

Вторая половина занятия прошла почти незаметно. Роберт развивал тему куда более активно, чем раньше. Нина слушала его и думала, что вот она уже кое в чем может разобраться – она запоминала и усваивала материал очень хорошо. Краем глаза она иногда взглядывала и на соседку. Девушка к занятию интереса совершенно не проявляла, только с легкой улыбкой кивала преподавателю да осматривалась по сторонам.

– На сегодня все, – объявил Роберт и закрыл журнал.

Нина взяла сумку и хотела уже подойти к нему и выполнить наконец свою миссию, ту самую, зачем она, собственно, и приехала, как вдруг увидела, что преподаватель сам направляется к их столу. Отчего-то у нее сжалось сердце. Ее соседка смотрела на преподавателя свысока, горделиво подняв головку и сложив губки бантиком. И хотя девушка сидела неподвижно, Нине показалось, что она нарочно подманивает преподавателя своим изящным и одновременно вызывающим видом.

«Вот это и есть сногсшибательная блондинка!» – вздохнула Нина. Она не могла не оценить белокурые волосы соседки, завитые так аккуратно, что ни один волосок просто так, без цели, не выбивался из классических волн прически, и ровный, естественный загар, который достигается не на халяву, какой-нибудь дешевой крем-пудрой, а приобретается при регулярном посещении дорогих курортов не наших широт. Не могла Нина не заметить и той равнодушной улыбчивости и воспитанности, которая отличает детей из «хороших семей», не знающих с младенчества ни тревог, ни забот и свободно пользующихся теми благами, которые можно приобрести за деньги. В иные моменты Нина только радовалась благополучной жизни других людей, но сейчас смотреть на эту девушку ей стало неприятно.