— Сынок, пойми! И думать нечего! Пусть убирается восвояси. Ты молод. Зачем портить себе жизнь? Жить в бедности, с бедной женой? Это не по тебе! Сколько богатых невест вокруг! — она, сверкая глазами, носилась по комнате, оглядываясь, не идет ли Анита.

— Пойди и скажи ей о своем решении. Пусть уходит тихо и мирно, без всяких эксцессов, сама. А отцу скажем, что она ушла из-за гордости. Мол, не пожелала быть бесприданницей.

— Да, это, пожалуй, выход! — произнес наконец Авенаш, и глаза его потемнели. Он встал, посмотрел на мать.

— Иди, иди, сын мой, и все ей скажи! Пусть убирается вон!

— А куда она пойдет? — поколебавшись с минуту, в раздумье спросил Авенаш.

— Это меня не интересует! Хоть на край света, но мне нищая невестка не нужна! Я еще уважаю себя! А ты достоин лучшей участи. Будь мужчиной и сделай так, как тебе советует мать. Я знаю жизнь. Иди!

* * *

Когда Авенаш вернулся в спальню, Анита сидела на стуле. По всему было видно, что она ждет его.

— Так мы поедем к отцу? — тихо спросила она со слабой улыбкой на лице.

— Анита, ты поедешь к своему отцу одна на такси и… навсегда.

— Что?! Что ты говоришь? Повтори! Я, может быть, ослышалась? Авенаш! — ее глаза наполнились слезами.

Резкий порыв ветра с такой силой надавил на оконное стекло, что показалось, будто оно прогибается. Блеснула молния, и сразу же мощный удар грома, раскатываясь, прогремел над крышей. Анита схватилась за голову и в отчаянье заметалась по комнате.

— Авенаш! — она приблизилась к мужу и попыталась обнять его.

— Не прикасайся ко мне, дрянь! Жена называется! За тобой нет и ломаного гроша! Убирайся отсюда по-хорошему!

Анита, словно пораженная громом, опустилась на стул. Перед ее глазами поплыли круги. Она потеряла сознание и медленно сползла со стула на ковер.

Взбешенный Авенаш выбежал из спальни. В холле он столкнулся с отцом.

— Что с тобой, сын? Отчего ты такой взъерошенный? Ты не в себе?

— Ничего. Просто такой случай с твоим другом.

— Ты хотел сказать с твоим тестем? — вскинув брови, промолвил с укоризной отец.

— У меня больше нет тестя и жены.

— Как так «тестя и жены»? Что значит «и жены»? Я смотрю, здесь все посходили с ума! Мать! — громко позвал Венаш.

— Что? Что?! Я здесь. Отчего ты так кричишь в такую грозу? Побойся Бога!

— Что с ним?

— С кем?

— С Авенашем.

— Видимо, поссорились… А что?

— Ладно, где Анита?

— Наверно, в спальне.

— Я пойду к ней и все скажу.

— Лучше, конечно, сразу сказать правду. А вообще, смотри сам, — дипломатично заметила супруга.

Венаш осторожно постучал в дверь спальни. На его стук никто не ответил. Он толкнул дверь и вошел. Анита открыла глаза и медленно приподнялась, опершись на локоть.

— Что с тобой, дочь моя?! — удивленно воскликнул Венаш. — Анита, милая! Давай я тебе помогу!

— Ничего, спасибо! Просто мне Авенаш рассказал об отце… и я…

— Упала в обморок! Боже! Ничего, дочь моя, все будет хорошо. В нашей бренной жизни бывает всякое: и хорошее и плохое. На смену счастью приходит несчастье. Все надо принимать стойко, мудро и с пониманием законов жизни. Вот так! Тебе принести чего-нибудь? Я сейчас.

— Не беспокойтесь, все в порядке. Как отец? Я хочу к нему съездить!

— Дочка! Будь мужественной!

— Что случилось? Он заболел?

— Нет, нет! — Венаш обнял ее за плечи. — Сейчас я велю принести тебе сладостей и чаю.

Когда слуга принес чай и удалился, Венаш налил в чашки ароматного янтарного напитка.

— Вот чай, дорогая. Выпей, и тебе станет легче, а потом съездим к твоему отцу. Он приболел немного…

— А с ним ничего не случилось? — Анита посмотрела на него печальными тревожными глазами.

Венашу стало не по себе. Сердце его разрывалось. Умер его старый друг, страдает его дочь, жена его сына. Теперь в этом доме ей придется несладко! Зная характер и нрав своей супруги, Венаш был почти уверен, что Кишори выживет ее. Да и Авенаш хорош. Но мысли его еще не обрели четкости. Слишком многое обрушилось сразу на его голову в эти два дня…

Когда Анита допила чай, он, собрав всю свою силу воли, заговорил тихим голосом:

— Мы радуемся закату, радуемся восходу и не думаем о том, что ход солнца отмеряет нашу жизнь. Вот и я уже стал старым. И я скоро покину эту грешную землю, и кто знает, будет ли мое второе рождение, приду ли я вновь в этот мир? Но верно одно: душа человека вечна.

— К чему вы это? — с тревогой спросила его Анита.

— Дочка, ты должна быть разумной. Врачи говорят, что отец твой может умереть, если будет так переживать.

— Так едем к нему!

— Мы поедем к нему после обеда.

— Хорошо, — еле вымолвила она и уткнулась лицом в его плечо.

Слезы катились по ее прекрасному лицу. Зерно страдания запало в ее молодое сердце и медленно давало свои разрушающие ростки.

— Я сейчас спущусь и позвоню врачу. И сразу же вернусь, хорошо?

Анита кивнула.


— Все успокаиваешь свою любимицу? Неплохо было бы, если бы она оставила этот дом подобру-поздорову! — прошипела, словно змея, Кишори.

— Побойся Бога! Что ты говоришь, безумная! У бедняжки такое горе!

— Каждому свое. Каждому отмеряется за грехи его и его предков свыше. Пусть и она выпьет свою чашу. Но мой сын достоин лучшей участи.

— Замолчи! Завтра похороны моего друга! А ты, случайный комок ничтожной плоти, как ты смеешь при мне держать такие речи? Кто ты есть пред ликом вечности? — как истый жрец произнес Венаш, и на глазах его выступили слезы.

Он быстро поднялся наверх, постучал в дверь спальни. Анита открыла дверь.

— О, дочь моя! Будь мужественной!

— Что случилось? С отцом плохо? — широко раскрыв глаза, растерянно спросила Анита.

— Да, да…

— Он живой?

— Анита… — Венаш сел на стул. — Твой отец умер.

— Как умер?! Этого не может быть! Вы ошиблись!

Воцарилось молчание. Гроза утихла. Мерный дождь барабанил по стеклам. Венаш молчал, давая возможность сознанию Аниты овладеть информацией под его контролем.

— Он не мог умереть, не позвонив мне!

— Твой отец, Анита, не смог тебе позвонить. Он был очень слаб. Врач и адвокат твоего отца ждут тебя, чтобы поговорить с тобой. После обеда мы поедем туда, хорошо?

Но она не отвечала. Венаш понял, что она потеряла сознание. Он быстро принес сердечные капли. Дал ей понюхать мускуса и, когда она пришла в себя, заставил выпить лекарство.

— Что с моим отцом? Ах, да… Неужели?!

Она упала на грудь Венаша. Ее узкие плечи вздрагивали, как крылья раненой птицы, а он гладил рукой ее волосы, приговаривая успокаивающим тоном самые ласковые слова, которые только приходили ему на ум. Потом он помог добраться до кровати и уложил ее.

— Дочка! После обеда поедем, хорошо?

Анита не ответила. Она забылась тяжелым сном. Венаш постоял несколько минут, прислушиваясь к ее дыханию, затем потихоньку, стараясь не шуметь, вышел и плотно прикрыл за собой дверь.

Он быстро вышел из дома, сел в машину и поехал к старому другу, душа которого покинула временное обиталище и отправилась на свою истинную родину, в бесконечность, где нет печали и страданий, а жизнь — вечная…


На второй день после похорон произошла ужасная сцена: Авенаш грубо сказал Аните, чтобы она убиралась вон из его дома. Свекровь, подливая масла в огонь, играла в этом спектакле главную роль.

— Говорят тебе, убирайся! — визгливо кричала Кишори.

— Нет! Не надо! Не выгоняйте меня! — умоляла Анита, бедная сирота, похоронившая отца и оставшаяся без средств к существованию, одна в целом мире. Где ей приклонить голову?

Но свекровь и муж напористо наседали на нее, не выбирая выражений.

— Убирайся, несчастная, из нашего дома! Уходи по-хорошему, а то… — визжала Кишори.

— Умоляю вас, не выгоняйте меня, пожалейте! — со слезами просила ее Анита, сложив ладони у подбородка.

— Ишь чего захотела! Почему я должна тебя жалеть? — измывалась свекровь, упершись руками в бока.

— Мне некуда идти… Не выгоняйте! — рыдала сноха, стоя на коленях.

— Отца не стало, все его богатство исчезло. А теперь мы тебя должны содержать? — Кишори пошла в наступление. Ее жестокости, алчности и негодованию не было предела. — Вон отсюда, потаскушка! И чтоб я тебя больше не видела! Жалкая нищенка!

Все это время Авенаш сидел в кресле и нетерпеливо ожидал, когда стремительная атака матери увенчается успехом.

Анита подбежала к нему. Ломая руки и обливаясь слезами, она стала умолять его урезонить мать, еще не веря, что он может так жестоко поступить с ней, тем более в такое время, когда на нее обрушилось несчастье.

— Авенаш! Помоги мне! Ты — единственная моя защита! — почти закричала она в отчаянье. — Не бросай меня, у меня никого нет! Я одна на свете…

— Ничего! — презрительно бросил ей он. — Кого-нибудь найдешь!

Он встал, поправил галстук и вышел во двор, под проливной дождь. Через несколько минут взревел мотор, и Авенаш уехал к Радхе, чтобы обсудить ситуацию и развлечься.

Анита, горько рыдая, упала на диван. Силы покидали ее. Неопытная душа билась, как птица в клетке. Реальность разрушила все ее идеалы.


Утром все еще шел дождь. Низкие тучи, гонимые ветром, неслись бесконечной чередой.

Анита проснулась. Она так и проспала всю ночь на диване в холле. С трудом добралась до ванной комнаты. Умывшись, поднялась в спальню. Авенаша не было. Постель была не тронута. Она собрала свои вещи. В сумочке оказалась тысяча рупий. Драгоценности и украшения были на месте. Она сложила все, спустилась в холл и под злобным взглядом свекрови вышла во двор. Дождь лил как из ведра. Минут через десять она остановила такси и уехала.

— Куда прикажет госпожа? — весело спросил ее водитель.

— Пока на восток, — тихо произнесла Анита.

— А потом? На север? — смеясь, сострил таксист.

— Может быть.

Анита лихорадочно соображала, куда ей поехать, и наконец решила. Она поедет к своей подруге по индийской школе.

— Пожалуйста, по направлению к заливу Харбур, улица… я потом скажу.

Анита прикрыла глаза. Ее слегка подташнивало. Она была беременна.


За ужином Венаш Бабу почти ничего не ел.

— Почему ты не ешь, дорогой? Посмотри, какие прекрасные и аппетитные кюфты! Приготовила специально для тебя. Вот вино. Выпей! — осторожно проговорила Кишори.

— А где Анита?

— Она ушла.

— Как ушла? — бросив чайную ложку, удивился Венаш и уставился на жену.

— Просто ушла. Она считает ниже своего достоинства жить в нашем доме в роли содержанки, бесприданницы. Больно горда оказалась твоя любимица! Дочь брахмана, поди ж ты!

— Замолчи! Как ты могла ее отпустить? Она ведь еще ребенок! Сирота! Ведь ее отец умер, и она осталась без гроша! Как можно было ее отпустить?

— Разве я могла ее удержать? Уж больно она горда! Наговорила мне всяких дерзостей и хлопнула дверью.

— Мне придется заявить в полицию, подать в розыск, — резко сказал Венаш. — А если с ней что-нибудь случится? Ведь в таком состоянии ей в голову может взбрести бог знает что!

— Не такая она дура! Она не в своего папочку. Небось, адвокат похлопочет, как ее пристроить. А может быть, ему удастся вырвать некоторый кусок у компаньона ее отца. Кто знает?

— Знай! — прервал ее муж. — С этого дня ты сделала меня несчастным! Где Авенаш? Он не ночевал дома.

— Он звонил и сказал, что находится у своего друга. Друг купил новую машину и хочет, чтобы Авенаш помог ему обкатать ее.

— Да… хорош гусь, нечего сказать! Жена ушла, а он и ухом не ведет.

— Он не любит ее, — холодно отчеканила Кишори.

— Ты уверена?

— Еще бы. Он от меня ничего не скрывает. Но он не пропадет. Еще найдет себе достойную. Да и я не останусь в стороне. У меня уже есть на примете.

— Я не желаю слушать твою болтовню! — Венаш вышел из-за стола и твердой походкой удалился из столовой. Он так хлопнул дверью, что матовое стекло двери треснуло.

«Заявлять в полицию! Никакой полиции! Не хватало еще такого позора!» — возмущалась про себя Кишори.

С детства она прекрасно знала, что древние традиции были на стороне ее и Авенаша. Традиция отдает невестку в полную власть свекрови. А если она выходит за младшего в семье, то и женам старших братьев мужа. Если свекровь не считает нужным привлекать невестку к обсуждению бюджета семьи, к вопросам воспитания и обучения детей и по всем другим проблемам жизни, невестка будет жить, как бесплатная прислуга, проводя свои дни у очага, у детской кроватки, у посуды и не имея права ни на что. Найдут нужным отослать детей к каким-нибудь родственникам — отошлют. Найдут Нужным взять для ее мужа вторую жену — возьмут. По-настоящему плохо приходится бездетным женщинам. Их, как правило, скоро заменяют новыми женами. Кроткие, работящие, терпеливые невестки, особенно те, которые «сумели» родить сына, все же являются радостью семьи. Ступенью ниже тех, кто «умеет» рожать сыновей, стоят те, кто рожает девочек. Но поскольку принято иметь помногу детей, то с годами появляются и мальчики и девочки, и женщина-мать занимает в семье почетное место.