Керк даже не взглянул в их сторону.

— Я так и знал. Судя по их крикам, они собираются начать забастовку на плантации. — Он взглянул на меня. — Скорее всего, они думают, что вы выстрелили в Че Муда ради забавы. Подайте скальпель, пожалуйста.

— Но это ужасно! — возразила я. — Вы ведь знаете, что это неправда.

— И тем не менее, они говорят именно это. Я догадываюсь, откуда это пошло.

Тут я вспомнила о листовке и о том, что среди нас находится агент Мин Йена. Я развернулась в сторону двери с неосознанным желанием побежать и объяснить все рабочим. Голос Керка остановил меня.

— Скальпель, черт побери!

Я передала ему инструмент.

— Но им нужно сказать…

— Скажем. В свое время. Мистер Лэндис, буду вам очень обязан, если вы отвезете своих друзей в бунгало и пробудете там до тех пор, пока все не уладится.

Дэн удалился. Керк вернулся к процедурному столу. Че Муда пытался неуклюже подняться, на одной руке.

— Спокойно, дружище.

— Я должен сказать людям правду, туан, — бормотал Че Муда. — Они не должны бросать работу.

— Конечно, — успокоил его Керк и бережно вновь уложил на стол. — Ты собираешься лишить их праздника, Че Муда? Они никогда тебе этого не простят. Позднее, если ты не против, мы с тобой поговорим об этом подробнее.

Затем, понизив голос, он сказал мне:

— Подержите его вторую руку. Сейчас ему будет больно.

Внутренне дрожа, я повиновалась. Не желая смотреть на происходящее, я все же не могла отвести глаз в сторону. Быстрым точным движением Керк вонзил лезвие скальпеля в рану, увеличив надрез в поисках пули. Че Муда выгнулся, бисеринки пота покрыли его коричневый лоб, рука, которую я держала, напряглась. Но из его уст не вырвалось ни звука. Я думала, меня стошнит, когда алая кровь хлынула из раны. Я закрыла глаза, подавляя дурноту. Затем услышала голос Керка: «Вот она». Открыв глаза, я увидела, что Керк держит между пальцами маленький предмет, весь покрытый кровью. Че Муда снова обмяк.

Керк не стал тратить время на изъявления радости. Он быстро посыпал рану сульфамидным порошком, перевязал ее, сделал инъекцию пенициллина. Боюсь, я была лишней при этом, стоя у окна, все еще держа руку Че Муда и думая о том, что именно я ответственна за все его страдания…

Керк предложил мне стопку виски.

— Выпейте это, — сказал он настойчиво. — Немного виски поможет вам прийти в норму.

Я оттолкнула его, не желая опьянения и предпочитая барахтаться в трясине самоуничижения и презрения к самой себе.

— Лучше бы на его месте оказалась я. Было бы поделом.

Теперь, когда время действий прошло, я ожидала, что он прогонит меня прочь. Я почти желала этого. Но он так не поступил.

— Будь я на вашем месте, я бы так себя не казнил.

— Но я виновата! И никогда себя не прощу, даже если меня простит Че Муда.

— Че Муда? — Керк осторожно прикоснулся к обнаженной груди своего управляющего. — Ему не за что прощать вас.

Я пристально вглядывалась в него, пытаясь понять значение его слов. Но его лицо оставалось загадочным. Он поднял «стен».

— Пойдемте, поговорим с ними. Вы не против? — и первым вышел из амбулатории.

Дэн в шутку сравнил собравшихся с толпой линчующих, но, несмотря на очевидную враждебность атмосферы, дело обстояло не так уж плохо. При моем появлении не раздалось криков, взывающих к мести. Поднятые кверху лица были бесстрастны и угрюмы, но в то же время полны любопытства. Керк дружелюбно посмотрел на людей, совершенно не смущенный назревающим бунтом, и самым будничным тоном начал:

— Вам будет приятно узнать, что рана Че Муда не опасна и он вел себя как настоящий мужчина.

Он говорил по-английски, видимо, ради меня, хотя было очевидно и то, что большинство рабочих понимали его. Он вызвал по имени несколько стоящих поблизости мужчин и распорядился на носилках доставить Че Муда домой.

— Меня огорчило, что среди вас распространили ложь относительно несчастного случая. Я объясню вам, как все произошло, и затем вы продолжите работу, как обычно.

Толпа качнулась, раздался недовольный ропот голосов. Кто-то на английском выкрикнул:

— Мы не будем работать на тех, кто убивает нас, как диких зверей.

Сразу же после выкрика из нескольких групп толпы раздалось: «Забастовка!»

Керк, не обращая внимания на эти крики, продолжал:

— Мы выслушаем всех, но вначале послушайте меня.

Он взял меня за руку и стал спускаться по ступенькам вниз. Рабочие расступились и сомкнулись вновь, когда, повернув, Керк двинулся вдоль ряда фабричных строений к складу с готовой продукцией. Я вынуждена была семенить за ним на цыпочках, чтобы не отстать. Как мне ни хотелось узнать намерения Керка, я понимала всю бессмысленность своих вопросов в тот момент. Оставалось одно — собрать всю свою волю, чтобы не упасть в обморок прямо на месте. Я знала, что вокруг не было ни одного друга.

Перед навесом лежало несколько тюков каучука. Именно в этом месте Керк развернулся и стал лицом к лицу со своими рабочими. Подняв «стен», он сказал:

— Вот оружие из которого стреляла наша гостья, американская леди. Она — отличный стрелок, опытный охотник, который много охотится, поэтому она не может убить человека случайно.

— В Америке белый люди убивают люди с кожа другого цвета, — заявил молодой малаец. — Мы видели в фильмах, как охотятся за краснокожими и убивают их.

Мне и в голову не приходило, что фильмы о ковбоях и индейцах могут восприниматься подобным образом. Но это было именно так. Вчера, разговаривая с Се Лоуком, я восхищалась силою воздействия кино, сегодня испытывала отвращение к нему.

— В фильмах — да. В жизни — нет, — терпеливо объяснял Керк.

— А как насчет негров? — поинтересовался один тамил. — Мы слышали, что в Америке их вешают и сжигают ради спортивного интереса.

— Али, вы наслушались лжи бандитов. После стольких лет работы на моей плантации, ты бы уже мог знать, что белые не занимаются такими делами.

— А вы говорили об этом Че Муда? — спросил с издевкой голос откуда-то сзади.

Я была готова бежать, уверенная, что уговоры бесполезны, но Керк был спокоен. Он сказал:

— Я надеялся, что вы выслушаете и поверите, но раз уж этого не произошло, я представлю вам доказательства.

К моему удивлению, он вручил мне «стен».

— Мисс Пауэлл, отойдите на десяток шагов, а затем сделайте то, что я скажу.

Я молча выполнила его указание, не догадываясь о его намерениях. Когда же я остановилась и повернулась к нему лицом, Керк подошел к одному из тюков каучука и сказал рабочим:

— Смотрите сюда, пожалуйста, внимательно.

Затем обратился ко мне:

— Так, мисс Пауэлл, прицельтесь в этот тюк и стреляйте по моему сигналу.

Я лишь глядела на него во все глаза. Руки мои так дрожали, что я едва могла держать пулемет, не говоря уж о том, чтобы поднять его и целиться. Сам Керк ни на шаг не отступил в сторону. Опершийся одним плечом на тюк, он являл собой картину небрежной уверенности.

— Нам необходимо продемонстрировать, что происшедшее, не было несчастным случаем.

— Не понимаю, — я вся дрожала.

Я действительно ничего не понимала. Мне казалось, что самым лучшим выходом из ситуации была бы ссылка на случайность. Иначе ранение Че Муда будет выглядеть тем, чем считали его рабочие: хулиганской забавой.

— Мистер Керк, я не могу этого сделать.

Через разделяющее нас пространство его глаза впились в меня.

— Поднимите пулемет, мисс Пауэлл. Я подам команду стрелять.

Не могу сказать, что я прицелилась: приклад «стена» ходил ходуном, как ветка на сильном ветру. На мгновение мне подумалось, не делает ли это Керк нарочно, лишь для того, чтобы наказать меня, но в следующее мгновение я поняла, что он не подвергал бы опасности свою собственную жизнь, если бы не преследовал какой-то более серьезной цели.

И я решилась довериться ему так же, как он доверился мне. И собрав всю волю, сосредоточилась на том, чтобы прицелиться.

— Огонь!

Я нажала на курок. Пулемет заплясал в моих руках. Я закрыла глаза и с большим трудом смогла открыть их после стрельбы. Сделав это, я увидела, что Луэлин Керк продолжает небрежно стоять у кипы каучука. Словно страшная тяжесть свалилась с моих плеч. У меня подкосились ноги, не осталось сил держать пулемет — он сполз вниз по ноге на землю, и стоявший ближе всех ко мне рабочий поднял его.

— Меткая стрельба, — одобрил Керк таким тоном, как будто это было обычным делом. Он окинул внимательным взглядом своих рабочих. — Только что мисс Пауэлл самым убедительным образом продемонстрировала, что она никогда не застрелит человека случайно. Послушайте меня, и я докажу вам, что она не стреляла в Че Муда нарочно.

Он извлек из кармана охотничий нож и принялся резать каучук. Толпа придвинулась ближе, увлекая меня за собой. Керк разрезал плотно спрессованные листы. Наконец он выпрямился и поднял в руке какой-то предмет. Это была пуля.

— Посмотрите, — обратился он к присутствующим, — это пуля от «стена», из которого стреляла мисс Пауэлл. — Затем вытащил что-то из кармана и также представил на обозрение. Я узнала в этом бесформенный кусочек металла, который он извлек из Че Муда. — А это пуля, которая поразила вашего мужественного друга Че Муда. И что же вы видите?

Среди стоявших впереди раздались возгласы понимания. С победным видом Керк провозгласил:

— Это разные пули! Че Муда был ранен совсем из другого оружия!

— Что? — воскликнула я. — Вы хотите сказать, что это не я подстрелила его?

— Это пуля от револьвера, оружия меньшего калибра. — Керк взглянул на рабочих. Теперь все отводили глаза в сторону. — Ну, что вы на это скажете?

Тамил, которого Керк назвал Али, робко сказал:

— Туан, было много быстрых слов, но не серьезных, вы понимаете. — Он посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что говорит от имени всех, убедившись в этом, добавил с бесстрастным выражением лица: — Не было речи о забастовке вообще, мы просто взяли выходной, чтобы отпраздновать геройство Че Муда.

— Ну, конечно, — согласился Керк. Лицо его выражало глубочайшую серьезность, хотя в его глазах прыгали смешинки. — Теперь, когда вы отпраздновали его мужество, я передаю его просьбу к вам — всем немедленно вернуться на работу.

У них не было повода медлить после того, как Керк представил им столь убедительные доказательства, и они разбрелись в разные стороны. Через две минуты мы остались на площадке с Керком вдвоем. Я была не в состоянии двигаться. Пережитое, начиная от ужасного начала до неожиданного финала, опустошило меня, но в то же время, и наполнило благодарным облегчением. В конце концов я оказалась невиновной.

Керк собрался уходить.

— Я позвоню домой, чтобы за вами прислали машину.

— Спасибо. — Я сделала шаг вслед за ним. В последние полчаса — в джипе, в амбулатории, в толпе — мы действовали заодно, и, непонятно почему, мне не хотелось чтоб мы расстались так, словно ничего не изменилось. — Может быть, я могу что-нибудь сделать здесь для Че Муда или…

— В этом нет необходимости. Вам не стоит беспокоиться. — Он опять превратился в нашего отчужденного хозяина, не более. — Это в самом деле не ваша забота.

— Это вопрос не только долга, хотя, если бы я не поступила так глупо с пулеметом…

Керк передернул плечами.

— Кто знает, все могло обернуться еще хуже. Бандит, вероятно, поджидал удобного случая. Уже дважды он упустил шанс. Думаю, он очень разочарован.

Его тон был настолько будничным, как будто речь шла о каком-то спортивном событии, а не о драме, которая едва не завершилась смертью человека. Я знала, что таким образом Керк постоянно воздвигает барьер отчужденности между нами.

— Вы что, советуете мне просто забыть о происшедшем?

Керк открыто посмотрел на меня и сказал:

— Разве это не великое благо нашей жизни — возможность забывать?

Он поднялся по ступенькам в контору, и я расслышала, как он вызывал Хуссейна. Приближалось уже обеденное время, но Керк не поехал со мной. Когда мы тронулись с места, в окне небольшого кабинета я увидела, что он сидит за столом, упершись взглядом в стену прямо перед собой.

Я поняла, что забыть случившееся ему будет не легче, чем мне.

Глава 11

На Гурроч-Вейл послеобеденный отдых продолжался с двенадцати до четырех дня. В это время на каучуковые рощи опускалась гробовая тишина. Казалось, что окутывающий землю зной не позволяет подняться от нее ни единому звуку. Не имея привычки к дневному сну даже в обычной обстановке, теперь я беспокойно металась по бунгало и старательно разжигала в себе неприязнь ко всему, что видела.