Когда стержень ручки в первый раз коснулся кожи, оно сползло чуть вперед. Я потерла кончик стержня над своей ладонью, чтобы обратно привести его в рабочее состояние. Первые несколько штрихов выглядели необыкновенно. Я никогда и никому до этого не рисовала на коже. На самом деле, я даже никогда и не писала на своей коже. Но чем дальше, тем больше у меня получалось, становилось легче.

Долгое время, я скользила по коже и ребрам, пока рисовала буквы и узоры. Мне настолько это понравилось, что я находила те места, где можно вернуться назад, чтобы дорисовать узор или добавить какие-то маленькие штрихи.

Я понятия не имела, как долго я рисовала, но когда закончила, то посмотрела на него сверху вниз, и он просто наблюдал за мной. Тихо. Пристально.

— Все сделано.

— Ты действительно теряешься в этом искусстве, не так ли?

Я улыбнулась ему, скрывая свое смущение.

— Да, я вроде все сделала.

— У нас есть много общего.

Я не знала, что сказать на это. Но это признание делало меня счастливее.

Глаза Хейми изучали меня. В них, как правило, я обычно видела либо теплоту или дразнящий блеск, но сейчас все было не так. Они, кажется, были... встревоженными. Как будто он боролся с чем-то. Я удивилась, а вдруг он не захочет иметь ничего общего с кем-то другим. Я удивилась, а вдруг он не захочет, чтобы кто-то был рядом с ним.

Ни говоря, ни слова, Хейми отодвинулся от меня, встал с кровати и направился в ванную. С открытой дверью в ванную, я смогла увидеть, что он рассматривает мою работу в зеркале. Он провел пальцами по некоторым деталям, но ничего не сказал. И его глаза, его глаза по-прежнему оставались сдержанными. И мне стало тревожно во второй раз.

В конце концов, он вернулся в комнату.

— Это хорошо, Слоун. Действительно хорошо.

Я выдохнула и застенчиво ему улыбнулась.

— Спасибо.

— Я не думаю, что у тебя будут какие-то проблемы, чтобы научиться делать татуировку.

— Правда?

— Вообще никаких проблем.

Я села в кровати, собираясь с мыслями для того, что я хотела спросить. Это потребует чуть больше обязательств со стороны Хейми и я не уверена, что он согласится на это. Сказав, что он будет учить меня рисованию татуировок, отличается от того, если бы он стал мне наставником.

— Вот в чем дело. Я в выпускном классе по UGA и не только у меня Продвинутое черчение и Анатомия в этом семестре, но также у меня есть факультативный проект по черчению, который может содержать в себе практическую точку зрения, если мне одобрит мой профессор. Ты бы, гм, ты бы хотел стать моим наставником? Я могла бы использовать этот опыт вместе с тобой в качестве рисования и анатомии с практической точки зрения. Из всего того, чем занимаются некоторые мои одноклассники, это было бы очень допустимо, и убило бы двух зайцев одним выстрелом.

Хейми внимательно наблюдал за мной. Я не могла знать, о чем он думает и это заставляло меня нервничать, пока я ждала.

— Я думаю, что я смог бы это сделать. Мы могли бы начать с некоторых оригинальных эскизов, затем заняться работой, где необходимо дорисовать что-либо по трафарету. Затем, в конце концов, можно будет использовать пистолет на коже.

Я была взволнована по нескольким причинам, но в последнюю очередь не включается потраченное время вместе с Хейми.

— Это было бы здорово! И я действительно очень ценю это!

Он показал мне свою натянутую улыбку, когда он, рассеяно, провел пальцами по надписи, которую я ему нарисовала.

— С удовольствием! — Он на несколько секунд задержал на мне свой взгляд, прежде чем, он неловко посмотрел в другую сторону. — Я собираюсь ненадолго уйти и найти для нас некоторые вещички. Зубную щетку, зубную пасту, и тому подобное. Тебе что-нибудь нужно?

Я не знаю, почему, но я почувствовала, что он очень стремится уйти от меня.

— Нет, со мной все будет хорошо, пока мы завтра не вернемся домой. Зубной щетки и зубной пасты будет достаточно.

Хейми кивнул.

— Я собираюсь переодеться и ненадолго отъехать.

Я кивнула, как хорошо, что он опять исчез в ванной комнате, закрыв за собой дверь. Когда он вновь вернулся, он держал свой мобильный телефон.

— Какой у тебя номер телефона? Я позвоню тебе, и ты сможешь записать мой номер, вдруг тебе что-то понадобится?

Я подумала, что это странный вопрос, так как он собирается купить всего пару вещей. Как долго его не будет?

Я держала свои мысли при себе, тем не менее, я смогла быть такой покорной, когда диктовала ему свой номер телефона. Он ввел его в свой телефон, и через несколько секунд мне пришло сообщение. Там просто было сказано: «Хейми».

Затем он сразу же ушел. Я провалялась без сна примерно полчаса, прежде чем я легла в кровать, чтобы поудобнее устроиться. Все события сегодняшнего дна обрушились на меня и мои глаза стали слипаться.

Я не знаю, когда я заснула, но когда я проснулась, весь свет в комнате был выключен, кроме лампы на столе. Я увидела Хейми, сидящего за столом, и он что-то зарисовывал в блокноте. Его голова была согнута, а лицо напряжено при мягком, немного тусклом свете. Я повернулась, чтобы посмотреть на часы. Было двадцать минут третьего ночи. Когда я повернулась назад к Хейми, его голова и глаза смотрели на меня. Он ничего не говорил и не делал. Я откинулась назад на кровать, закрыла глаза и пыталась выкинуть из головы все мысли, чтобы снова вернуться ко сну.

И, спустя некоторое время, я это сделала.

Глава 14.

Хейми

Слоун была тихой все утро. Я был уверен, что так она реагировала на то, что я исчез на некоторое время прошлой ночью. Мне нужно было собрать мысли воедино, все обдумать. Вид тех букв на моем боку напомнил мне о моей цели, моей миссии. И я должен был выполнить ее, хоть мне и нравилась Слоун, и я чувствовал себя виноватым за то, что делал с ней. Точка. Если бы я рассказал ей все, она, может быть, даже поняла. Но я этого никогда не узнаю, потому что я не могу ей рассказать. Я не могу доверить ей это. Она могла все разрушить, и это был риск, который я не мог принять.

Как только она проснулась и сказала, что ее нога была в порядке, я предложил ехать дальше. Была суббота, поэтому у нее, возможно, не было планов, но они были у меня. Мне нужно было вернуться к работе. И мне необходим был сон, так как я не спал прошлой ночью.

Когда мы были в часе езды от Саванны, начал накрапывать дождь, поэтому я выключил музыку и съехал на обочину, чтобы поднять верх. В то время как я выезжал обратно на шоссе, до моего слуха донесся урчащий звук.

— Дерьмо, черт подери! Какой же я дурак! — сказал я вслух, как только начал изучать знаки, которые мы проезжали по межштатной автомагистрали.

— Что? — спросила меня Слоун озадаченно. — Почему ты дурак?

— Ты же даже не завтракала. И я уверен, ты голодна.

Она пожала плечами.

— Я в порядке. Ничего страшного.

— Перестань быть такой согласной. Тебе нужно четко говорить мне, чего ты хочешь.

— Серьезно, я в порядке. Это не...

Она была такой милой и понимающей, что заставляло меня чувствовать себя еще хуже по поводу того, что я сделал. Что я делал…

— Слушай, я чувствую себя дерьмом, и ты только все усугубляешь. Назови меня эгоистичным ублюдком. Скажи мне остановить машину и наполнить едой, твой чертов живот. Ударь меня кулаком в ногу. Сделай что-нибудь! — Моя напыщенная речь получилась злее, чем я подразумевал. Я мог сказать это по надутому выражению, которое сейчас заволакивало черты лица Слоун.

— Отлично, — сказала она. Она была в нерешительности мгновение, прежде чем потянулась через сиденье и ударила меня кулаком в ногу. И это не был слабый удар маленькой девочки. Это был удар, который она, возможно, отвешивала тому своему йети-подобному брату. — Остановись у ближайшего ресторана и накорми меня завтраком, ты, эгоистичный ублюдок.

В ее голосе была искренность — настолько много, что это наводило меня на мысль, что в ней самой была злость, которую нужно было выпустить наружу, без сомнений, результат прошлой ночи.

— Я не говорил, что ты должна была делать все это, — проворчал я, поддразнивая ее. — Черт.

Она свирепо посмотрела на меня несколько секунд. Я уставился в ответ, приняв оскорбленный вид. В итоге, она смягчилась и улыбнулась.

— Прости. Я становлюсь ворчливой, когда хочу есть.

— Ворчливой? Что, черт возьми, ты говоришь! Ты злая, как змея!

Она засмеялась и игриво шлепнула меня по руке.

— Нет.

— Сейчас я должен объяснить, почему я такой безвольный?

Она закатила глаза, а ее лицо стало более расслабленным, ведь именно это и было моей целью. Это не позволит сейчас оттолкнуть ее. Она нужна мне. И мне необходимо, чтобы она поговорила со мной.

Я увидел знак «Айхопа» и свернул в нужную сторону. Через несколько минут мы сидели в кабинке с меню в руках.

После того, как мы сделали заказ, и официантка принесла нам кофе, Слоун непринужденно сказала:

— Я не виню тебя за то, что ты забыл про завтрак.

— И почему же?

— Ты сказал, что не относишься к числу парней для завтрака.

— Сказал, разве нет?

— Я польщена тем, что ты сделал для меня исключение.

— Мы не спали вместе, так что это не считается.

— Значит, ты не приглашаешь на завтрак девушек, с которыми занимаешься сексом?

— Нет.

— И почему так?

Я пожал плечами.

— Просто у меня нет времени или склонности, чтобы... увлечься кем-то. — Слоун не встречалась со мной взглядом. Она осторожно подула в свою кружку, чтобы охладить кофе, прежде чем сделала глоток. Я воспользовался возможностью поменять тему. — Итак, расскажи мне о своей семье.

Она вздохнула.

— Ну, у меня есть три брата. Они все копы. Мой отец — тоже коп. Сказать, что они чрезмерно заботливы, то же, что назвать Мексиканский залив дождевой лужей.

Я старался не казаться слишком заинтересованным, каковым был на самом деле.

— Три брата? Все копы? Вау! Держу пари, это трудно. Расскажи мне о них.

— Зиг — самый младший. Он не такой суровый, как двое других. Мы всегда были близки, и он не так строг ко мне, как двое других. Он закончил полицейскую академию около года назад. Следующий — Скотт. Он нечто среднее между обоими моими родителями, но с заносчивым характером. Он может быть понимающим временами, но он не всегда такой. И еще есть Стивен, которого ты встретил той ночью «У Каффа». Он медведь. Прямо как папа. Эти двое никогда бы не выпустили меня из дома, если бы у них была возможность.

— Вот почему он вел себя как настоящий самодовольный придурок? Ему не понравилось, что ты была там?

— Да, я появилась там, не предупредив их каким-либо способом. Я хотела сделать замечание. И я сделала. О, парень, я всегда так делаю.

— Кажется, он не очень хорошо это уловил.

— Ну, вообще, к тому времени, как я встретила Стивена, то я немного выпила. Это, возможно, было не лучшее время.

— Ты знала, что он будет там?

— Да, моя семья посещает «У Каффа» довольно часто. — Она сделала очередной глоток кофе, и ее брови нахмурились. — Говоря об «У Каффа», что ты там делал? Я думала, это бар для копов.

Я выпускник со своими целями.

— Ты представляешь, сколько всего копов с татуировками? Они почти так же опасны, как и люди в войсках.

— О, — сказала она. — Я и не думала об этом таким вот образом.

Я тоже сделал глоток своего кофе.

— Итак, что говорит твоя мама обо всех этих чрезмерно заботливых мужчинах?

Улыбка Слоун погасла, и у меня тотчас же появилось ощущение, будто я ступил на больную кучу дерьма.

— Она, возможно, всего лишь закатила глаза, если бы знала. Она умерла, когда мне было семь лет.

— Господи, Слоун, прости.

— Не переживай. Она прожила хорошую жизнь, насколько, она смогла. У нее был острый лимфобластный лейкоз9. У нее это впервые появилось, когда она была еще маленькой девочкой. Она делала все возможное в течение долгого времени. К сожалению, у нее был рецидив10. И это случилось уже в зрелом возрасте, а прогноз, как правило, очень плохой. Она снова заболела, когда ей было двадцать восемь лет, а умерла, когда ей было тридцать.

— О, черт. Прости, что поднял эту тему.

— Не переживай. Правда. Она была прекрасной матерью. Она никогда не позволяла, чтобы ее удерживали от реальной жизни. Она была полна решимости, выжать из жизни, как можно больше счастья. И она сделала это.

И разве это не удар по здоровью?

Я почувствовал себя настоящим уродом, что поднял эту тему.

— Я рад, что она смогла сделать это. Жизнь коротка. Это все для нас, чтобы взять от жизни максимум.

— Именно! — сказала Слоун решительно. — Поэтому я хочу начать жить сейчас. Моему отцу и братьям это может не понравиться, но я взрослый человек, и они не могут вечно держать меня под замком в защищенной-от-боли, защищенной-от-ошибок, защищенной-от-жизни башне. Они должны научиться отпускать меня.