— Я бы уже сделал этого парня, но его сложно поймать. Это вызывает причины для беспокойства.

— Ну, ты можешь оставить гореть его в аду! Я не хочу, чтобы ты его поймал. Или разобрался с ним. Или даже больше, смотрел на него. Я хочу, чтобы ты ушел из моей жизни!

Стивен посмотрел на меня так, как будто я была глупым двухлетним ребенком, показывающий детскую истерику.

— Жестокое дерьмо. Мы — твоя семья. Мы заботимся о тебе. Это то, что мы делаем.

Моя злость была немного рассеяна, поэтому я была расстроена.

— Стивен, это не нормально. Или разумно. Ты не можешь так со мной обращаться до конца моей жизни. Ты должен научиться доверять мне. И моему мнению. Ты должен позволить мне сделать свои собственные ошибки.

— Нет.

Я сжала голову двумя руками, жалея, что не могла облегчить пульсирующую боль прямо в висках. Я закрыла глаза и махнула руками в его сторону.

— Я сдаюсь. Если ты и дальше будешь себя так вести, то от меня не жди отношения к этому безумию. Потому что я не буду. Это вершина полностью недостижима.

— Слоун, с твоей историей...

— Стой, где стоишь. Ты должен отпустить меня, Стивен. Я расправлю свои крылья, нравится тебе это или нет. Не усложняй все это для нас, чем-то, что есть сейчас.

Я увидела несвойственный оттенок печали в черных глазах моего брата.

— Делай то, что тебе нужно. А мы будем делать то, что мы должны сделать.

Не говоря больше ни единого слова, Стивен взял свой сэндвич и ушел.

*****

В субботу я подготовилась и оделась «на работу» с особой тщательностью. Конечно же, я предполагала (и надеялась), что сегодняшний вечер будет тем вечером, когда Хейми лишит меня девственности. Я всегда считала это досадным неудобством. Как будто я какая-то странная чудачка. Но сейчас я была рада, что ни у кого из парней не хватило храбрости, чтобы переспать со мной. Я бы очень хотела лишиться невинности в руках (и телом, и ртом) кого-нибудь вроде Хейми, а не какого-то перевозбужденного подростка.

Улыбаясь, я изучала свое отражение в черных стеклянных дверях тату-салона «Черное пятно». Мои волосы свободно лежали, как, мне казалось, нравилось Хейми, губы были накрашены яркой красной помадой с легким блеском, а мой наряд (я надеялась) воплощал отличное сочетание сексуальности и невинности. Так мне хотелось, и так я себя чувствовала — как девушка, которая вот-вот станет женщиной.

Моя обнаженная кожа на руках и ногах была гладкой, слегка загорелой и сияла сатиновым блеском с головы до пят. Я побрилась от щиколоток до подмышек. Я сжала губы на несколько секунд, надеясь, что везде побриться не было ошибкой. Но потом, понимая, что уже ничего нельзя с этим сделать, я толкнула дверь и вошла вовнутрь.

В лобби на стульях сидели клиенты. Наверно, ждали. Я прошла в заднюю комнату, заметив, что сегодня работали еще трое других мастеров. Я была рада, что это не был Пол, но было бы лучше, чтоб не было Саши. Но она была там. Она подняла голову, оторвавшись от татуировки, и направила свой взгляд на меня.

Я подумала, интересно, она знает уже, что между мной и Хейми что-то происходит. Я послала ей мою самую блестящую улыбку и прошла, не останавливаясь прямо в кабинку рядом с той, где работал Хейми.

Никого не было, когда я свернула за угол, и тогда я повесила свою сумку над шкафчиком, так, чтобы было понятно, что я здесь. Как только я встала, и прежде чем обернуться, я почувствовала сильное, горячее тело, прислонившееся к моей спине. Большая рука Хейми ухватила меня за талию, вызывая трепет где-то внизу живота, а сам он склонился ко мне. Я могла почувствовать каждый дюйм его крепкого тела, в том числе твердую выпуклость, упирающуюся в мой зад при толчках его бедер.

— Вот, черт, это будет длинная ночь, — прошептал он мне на ухо, а кончики его пальцев задвигались по моему животу. Я почувствовала, что стала задыхаться. — Тебе не стоит так изгибаться передо мной, ясно? А то я отволоку твою узкую, маленькую задницу в ванную, и тогда ты запомнишь свой первый раз совсем по другому, чем я себе представлял.

Его голос был темным и глубоким, и осипшим. Я услышала в нем чувственные обещания, которые превратили мои кости в желе. Осторожно, я повернулась в его руках и прижалась к нему грудью.

— А что будет не так?

— Я бы очень не хотел, чтобы твой первый раз был таким.

— Почему? Мне все равно. Раз это ты, мне не важно, где мы будем.

Я услышала, как он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.

— Черт, не говори так, если ты не думаешь так на самом деле. Я весь день думал, как мой язык будет внутри тебя, пробуя на вкус твою сладость. Еще две секунды, и я готов утащить тебя отсюда.

— Тогда чего же ты ждешь?

Он почти зарычал и проворчал.

— Ррр, у меня сегодня вечером клиенты.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Что ж, не хотелось бы заставлять тебя долго ждать. — Я закусила нижнюю губу, когда его взгляд переместился на мой рот.

— Возможно, я был прав, — тихо сказал он.

— В чем?

— Ты можешь быть больше дьяволом, чем ангелом.

— Я думаю, что ты скоро это узнаешь.

На этом, я развернулась и направилась к лобби, чтобы проверить график, а через плечо мельком обернулась на Хейми, который смотрел мне вслед. Его темные глаза были прикованы ко мне. И я снова почувствовала, как жар разливался по всему телу.

Этот флирт на работе, это так забавно.

*****

Как, оказалось, работать вместе с Хейми, с этим безумным напряжением между нами, с волнением и ожиданием, парящим в воздухе, очень волновало. И расстраивало. Когда я наблюдала за тем, как его руки работают над частями тел других людей, все, о чем я могла думать — это то, как его руки будут на мне, и как я не могу дождаться, чтобы снова почувствовать их. Именно поэтому я очень обрадовалась, когда его последняя вечерняя запись отменилась.

— Полагаю, это оставляет нам немного свободного времени, прежде, чем я закрою салон, — сказал Хейми с блеском в глазах. Мое сердце колотилось, и пульс пульсировал в дикой тангенциальной точке моего воображения. — Хочешь попробовать свои силы с тату-пистолетом?

— На самом деле? На чем?

— Да, действительно, — с ухмылкой сказал он, — на мне.

Я заулыбалась. Я была в восторге не только от того, что смогу почувствовать пистолет в руке, наконец-то, — но и что смогу прикасаться к Хейми... да, пожалуйста!

— Звучит интересно.

Губы Хейми изогнулись в улыбке, он опустил стул в горизонтальное положение и сел на него.

— Тогда приготовься сделать затенение. И поторопись, малышка. Время идет.

По какой-то причине, меня не обижало то, что Хейми называл меня «малышкой». В любом случае, больше нет. Это стало своего рода лаской. Сексуальной. Провокационной. Как малышка, которую он хочет научить чему-то плохому. И, вообще-то, так и было. Может быть, из-за этого мне не было обидно.

Прежде чем приступить к работе над татуировкой, я просмотрела все детали, как учил меня Хейми — от алкоголя и бритвы до стерильных игл и бутылок с пигментом, и подготовки электромагнитной машины, которую он предпочитал использовать для затенения, — я заметила мелкий тремор своей руки. Я не знаю, это волнение или нервозность, или жгучая жара, которую я чувствовала от взгляда Хейми на мне, когда я работала (потому что я знала, что он на меня смотрел), но из-за чего-то я разволновалась.

Я выкладывалась на все сто, прежде чем обратить свое внимание на него. Он сидел лицом ко мне, без рубашки. И смотрел на меня. В ожидании.

— Я хочу, чтобы ты поработала вот здесь, — сказал он, указывая на ребра, на которых уже есть чернила. — Я же сказал, что хотел бы добавить здесь немного штрихов. Это хороший способ, почувствовать пистолет, прежде чем отправляться на чистый лист. — Я кивнула, и, посмотрела на его талию и плоский живот. — Таким образом, я смогу руководить тобой. Научить тебя. Показать тебе, как это делать. — Я подняла на него глаза. Его сильные руки были напряжены, голос хриплый, а двусмысленные слова прозрачны.

— Тогда, непременно, покажи мне.

Хейми растянулся на боку. Его взгляд, и зажигательные слова преследовали каждое мое движение, пока я готовила его кожу к татуировке. Когда я закончила, он сел.

— Возьми этот шейдер13 и иди сюда.

Я сделала, как он просил, подкатив к нему столик, и взяв инструмент в руку, прежде чем взглянуть в его лицо.

— Что теперь?

Хейми обнял меня за талию, подтянул меня к расставленным своим ногам в виде буквы V и обнял мои пальцы. Он положил наши переплетенные руки себе на бедро и оперся на выпуклую мышцу, скрытую под материалом его обтягивающих джинсов.

— Почувствуй вес инструмента в своих руках, нужно использовать его как карандаш или кусок угля. Затенение — самый легкий способ начать. Просто позволь пальцам двигаться естественно, плавно. Назад и вперед.

Он начал гладить мои бедра плавными маленькими кругами. Я прилагала все усилия, чтобы сосредоточиться на пистолете и на том, что говорил Хейми, но мои мысли постоянно возвращались к маленьким кружочкам на моем теле. К его пальцам. И что они со мной делали. Куда это привело. И куда это может привести снова.

— Тебе нравится то, что ты чувствуешь? — спросил он. Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. В его глазах был жар. Он больше не говорил об инструменте. Он думал о чем-то еще. О чем-то гораздо более интимном. И о многом другом.

— Мне нравится то, что я чувствую.

— Я знал, что тебе понравится, — хрипло ответил он. — Ты готова?

— Да, — сказала я, снова говоря о гораздо большем, чем-то, что я собиралась сделать в ближайшие пять минут. — Еще как готова.

— Тебе лучше быть готовой, — ответил он многозначительно. — Потому что я эгоистичный ублюдок, и всегда получаю то, что хочу. Даже, если придется взять это самому.

Интересно, он все еще подумывал утащить меня в ванную? Потому что, если это так, то я хотела, чтобы он знал, что я в игре. Я пойду. Куда бы он ни пошел, я пойду.

— Это по-прежнему эгоистично, если кто-то хочет, чтобы ты его взял?

— Я не знаю. Но думаю, что мне уже наплевать.

— Тогда возьми. Возьми то, что хочешь.

— Будь осторожна, с желаниями, малышка.

— Я не хочу быть осторожной.

Хейми наблюдал за мной несколько долгих секунд, прежде чем выпустить мою руку.

— Тогда покажи мне, что у тебя есть.

Отпустив меня, Хейми вытянулся на столе, а затем повернулся на бок, лицом ко мне. Я села на стул и опустила стол, пока мой «холст» не достиг нужной высоты. Инстинктивно, как будто он знал, что мне нужно (я уверена, что он это делал, всеми возможными способами), Хейми двинулся к краю, в нескольких дюймах от меня.

Теперь моя очередь спрашивать у него.

— Готов?

— Черт, да!

Я окунула кончик своего пистолета в черные чернила и поставила ногу возле педали на полу. Находя удобное положение для своих рук, я наклонилась к Хейми, держа оружие менее, чем в дюйме от его кожи. Я сделала глубокий вдох и нажала педаль, предварительно подталкивая гладкую кожу Хейми к острому концу.

Он не дергался и не произносил ни звука, но я чувствовала, что его мускулы под инструментом и моими руками сжимались в ответ на первый укол иглы. Я останавилась, но через мгновение, почувствовала его спокойствие, и продолжила.

Мне понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к инструменту, и применить его на коже, уловить ритм рисования и обтирания, рисования и стирания. Гладкая и тугая кожа Хейми была идеальным холстом. Его сформированное тело чувствовалось прекрасно под моими руками. Через несколько минут, я перестала, замечать, что я делала, а моя растушевка чудесным образом преображала его татуировку.

Не знаю, как долго я склонялась над Хейми, но взглянув на его лицо, я заметила что-то. Его глаза, смотрели на меня — они светились. Мы были как родственные души, я чувствовала и была уверена в этом, и Хейми тоже. Мы оба любили искусство. Это поглотило нас обоих. Такое счастье, спрятаться в этом от реальной жизни, от своих секретов.

Я в очередной раз вспомнила слова брата, о том, что Хейми трудно раскусить. И мне стало интересно, какие секреты есть у Хейми.

Глава 24. Хейми

Я не был удивлен, что Слоун в искусстве татуировки была как рыба в воде. Я понял это с первых же дней. Меня больше удивляло то, что делали ее чувственные руки с моей концентрацией. И это недопустимо. Я здесь только по одной причине. Это был отвлекающий маневр, и я знаю, что мне это не нужно. И все же это случилось.

Прагматик говорил во мне, чтобы я освободился от своего идентификатора и вытащил его из своей системы, чтобы я мог сосредоточиться над тем, что мне сейчас необходимо. Не на женщине. И уж точно не на этой женщине. После нескольких секунд своих размышлений, я принял решение. Для этого не потребовалось слишком много убеждений. Старик во мне пускал слюни, намекая на кровь в воде. Я почувствовал, как он подкрадывался вслед за мной, поднимая свою уродливую, гедонистическую14, эгоцентрическую15 голову. И только в этот раз я поприветствовал его.