— Что будете?

Я заказала ром с колой (один из немногих напитков, которые я знала, как заказывать). Он кивнул и отошел. Я улыбнулась. Это было хорошо. Очень по-взрослому. Очень независимо. Я только пила пиво один или два раза в своей жизни. Папа был уверен, что у меня никогда не было шанса преуспеть в бунтарстве. Или нарушение закона. Но сейчас я совершеннолетняя. И никто не может остановить меня. Даже мой отец. Или мои братья. И я здесь, чтобы показать им именно это.

Пару минут спустя бармен плавно подвинул ко мне мой напиток. Я вручила ему десятку небрежно, как будто делала это миллион раз. Он посмотрел на меня, и я мельком задалась вопросом, совершила ли я ошибку. Я была уверена, что этого будет достаточно, чтобы оплатить напиток и дать чаевые. Но, может, я ошибалась.

— Хотите сдачу?

Я вздохнула про себя с облегчением.

— Нет, оставьте себе.

Он что-то пробормотал, и, я взяла свой напиток и протиснулась обратно между двумя мужчинами.

Сейчас — самая трудная часть...

Я расправила плечи, сделала глубокий вдох и направилась к бильярдным столам. Прежде чем я дошла туда, большая рука опустилась на мое плечо.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Я повернулась и увидела Зига, сердито смотревшего сверху вниз на меня. Он, должно быть, только что приехал, так как его напарник шел следом за ним. Я выдала ему свою самую широкую улыбку.

— Привет, Медведь!

— Привет, Слоун, — ответил он своим мягким голосом. Он немного выше меня с мышиными каштановыми волосами и большими голубыми глазами. Он кажется очень скромным. Вы бы никогда не догадались, глядя на него или слушая его, что он настоящий задира, но он такой. Если верить моим братьям, то он обладает черным поясом четвертой степени и скверным характером, от которого и происходит прозвище — Медведь, словно не будите...

Зиг взял меня за локоть и подвел к свободному столику. Он слегка подтолкнул меня локтем, пытаясь усадить меня. Я оказала сопротивление, опираясь одной рукой на стол и выпрямляя ноги.

— Зиг, прекрати! Я пролью из-за тебя свой напиток.

— В нем есть алкоголь?

Я подняла подбородок и встретила его глаза, автоматически выпячивая грудь.

— Да, есть. Мне двадцать один, помнишь? Выпивать — мое законное право.

— Я даже не собираюсь говорить, как это глупо для тебя, тебя из всех людей...

— Остановись прямо сейчас! Нет абсолютно никакой причины...

— Я сказал, что не собираюсь говорить это, — огрызнулся он. — Но почему, черт возьми, ты пришла сюда, чтобы сделать это?

— Именно поэтому я и приехала сюда. Я имею полное право делать что захочу, но почему вы, как неандертальцы, не можете это понять.

— Может быть, старые оправдания сработают на этом неандертальце.

— Зиг, я уже выросла. Я думаю, ты видишь это немного лучше Скотта, Стивена и папы. Особенно, Стивена и папы. Но мне нужно заставить их увидеть это.

— Почему? Что такого ужасного в том, как с тобой обращались?

Это очень похоже на удар под дых.

— Боже, Зиг, я не говорю о том, что со мной жестоко обращались или о чем-то таком. Пожалуйста, попытайся посмотреть на это моими глазами. Я не могу жить, словно заключенная, остаток своей жизни. Я не могу. И не буду. Но я надеюсь, что вы все сможете увидеть, кто я есть и чего я хочу. Быть счастливыми, когда я счастлива, если я делаю выбор, который вы бы хотели, чтобы я сделала или нет.

Зиг посмотрел на меня. И я понимала, что он над чем-то думает. Обрабатывает. И вроде бы Зиг, которого я знаю и люблю за то, что он был ближе всех в моей жизни, думает не только своей головой, но и сердцем тоже.

— Так чего же ты ждешь тогда?

— А? — спросила я, озадаченная его вопросом.

Зиг взял неполный запотевший стакан из моих пальцев и поднес соломинку к моим губам.

Я изучила его лицо и увидела одобрение. Неохотное одобрение, но это было одобрение, тем не менее.

Я опустила глаза вниз. Он злился на меня из-за татуировки. Но в тоже время он был единственным мужчиной в семье, который воспринимал меня как взрослую.

Я наклонилась и сделала большой глоток из соломинки, мои глаза улыбнулись ему в ответ. Пока я глотала напиток, он обжог все мое горло. Я машинально зашипела.

С глазами, которые сейчас отчетливо были удивлены, Зиг обхватил меня и похлопал по спине.

— Твою ж мать! Что здесь, скипидар? — спросила я.

Зиг открыто засмеялся.

— Молоко — для детей, сестренка. Добро пожаловать во взрослую жизнь. — Зиг поставил стакан на стол и повернулся к своему напарнику. — Почему бы тебе не сходить и, взять два пива и обычную колу? — Зиг залез в карман за бумажником и вручил ему несколько купюр.

— Что за черт? Я думала, ты был...

Зиг прервал меня:

— Пиво — для вас двоих. Я считаю, ты не сможешь одолеть более, чем одну бутылку, поэтому это пиво для вас. Кола — для меня, потому что кто-то должен будет отвезти твою изглаженную задницу домой.

Зиг толкнул меня в кабинку, а затем скользнул в нее следом за мной. Я наклонилась, чтобы положить голову на его плечо всего лишь на секунду.

— Ты такой хороший старший брат.

Он щелкнул по кончику моего носа, и я рывком выпрямилась, визжа при этом.

— Да, черт возьми. Потому что ты считаешь, что кто-то сможет ударить тебя по заднице за такое.

— Никто. Потому что все на мне. Часть жизни взрослого, правильно? Справляться с последствиями?

— Да, но ты никогда не должна была «бороться» с папой. Или Стивеном, на самом деле. Они, может, казались суровыми по отношению к тебе, но ты не знаешь, что такое суровость.

— Я защищу тебя, — сказала я, делая очередной глоток своего напитка. Жжение менее ощутимо в этот раз, и я могла оценить вкус рома, смешанного со сладостью колы.

— Я буду помнить, что ты сказала это.

— Пожалуйста, помни.

*****

Все дело в употреблении алкоголя, и я поняла это, когда опьянела. Первую минуту у вас кружиться голова, а затем вы не можете видеть вдаль.

— Думаю, это будет твоя последняя, — сказал Зиг, когда я осушила свою третью Корону с лаймом.

— Я в порядке, — сказала я ему, чувствуя себя счастливой и никакого ухудшения. — Но я чувствую себя немного сонной. — Призналась я, подавив зевок. — Выпусти меня, чтобы я смогла сходить в туалет, а потом мы уйдем отсюда.

Зиг вышел из кабинки, а я стояла, все вокруг закружилось и поплыло перед глазами. Я потянулась и положила руку на стол, стала ждать, когда головокружение пройдет.

— Сможешь дойти до туалета самостоятельно?

— Конечно, я смогу, — ответила я, при этом мой голос звучал как-то неубедительно даже для меня самой. — Просто покажи мне дорогу.

Зиг взял меня за плечи и немного повернул, пока я не оказалась перед баром.

— Иди прямо. Они внизу, рядом с залом, но чуть левее.

Я напряглась, чтобы сосредоточиться на зале, про который он говорил. И сделав это, я кивнула.

— Поняла, — сказала я, выходя из кабинки и аккуратно лавируя между телами, пока шла.

В основном я никогда не была в таком ужасном состоянии, когда нужно в туалет. Я всегда приседала, и мой зад никогда не касался стульчака туалета в общественных местах. Но сейчас было труднее всего, особенно, учитывая тот факт, что нужно держать равновесие. Я сделала то, что смогла. Я прислонила ладони к серебряной стенке кабинки и откинулась назад, пока не оказалась над унитазом.

Я вполне осталась довольна собой, и я, даже, не коснулась сиденья унитаза. После того, как я сделала свои дела, я вымыла и высушила руки, а затем посмотрела на свое отражение в зеркале.

Мои черные волосы по-прежнему оставались гладкими и прямыми, и мой минимальный макияж тоже остался без изменений. Зато мои глаза выглядели по-другому. Они казались уставшими и не сфокусированными. Я выглядела пьяной.

Я облизала языком сухие губы и прижала холодные руки к горячим щекам, а после повернула голову в сторону бара.

Пока я проходила по переполненному залу обратно к Зигу, я желала немного большей ясности.

— Слоун Аннелль Локк, просто какого черта, как ты думаешь, ты здесь делаешь?

Я знала этот тон. Я знала этот голос. И, несмотря на мою решимость и раннюю показную храбрость, я съежилась. Это был мой старший брат, Стивен. Он был плохим, как и папа, потому что использовал мое полное имя, когда был пьян.

Я повернулась на голос.

— Стивен! — сказала я с энтузиазмом. — Ты именно тот, кого я искала. Пожалуйста, скажи мне, что папа — здесь. Это будет просто замечательно.

— Нет, он не здесь. И тебе лучше тоже поблагодарить свои счастливые звезды.

— И с чего же это? — спросила я смело.

— Он бы закопал твой зад на год, если бы увидел тебя пьяной.

— Ну, это было бы немного трудновато с тех пор, как мне двадцать один. Я не делаю ничего плохого.

— Нет, черт возьми!

— Да, черт подери! — сопротивлялась я также настойчиво.

— Не в этом смысла, и ты знаешь это.

— Тогда в чем смысл? — огрызнулась я, разозлившись за секунду.

— Смысл в том, что...

Я прервала его:

— Нет никакого смысла, Стивен. Я не живу больше так. Я самостоятельный человек. Я принимаю свои собственные решения, и никто не несет ответственности за них, кроме меня. А сейчас — отвали! Я пришла сюда в надежде, что вы поймете и что, может быть, просто вы все перестанете обращаться со мной, как с ребенком. Видимо, я ошиблась.

Я начала уходить, но Стивен схватил меня рукой и повернул обратно лицом к нему.

— Просто куда, как ты думаешь, ты сейчас собираешься?

— Домой, — сказала я, пытаясь выдернуть свою руку, но я не могла вырваться из его крепкой хватки.

— Как это? За рулем? Я думаю, нет. — Он начал уходить, толкая меня сквозь толпу впереди себя.

— Отвали от меня! — Я боролась с его хваткой, но это было бесполезно. Он был просто слишком сильный.

— Нет. Ты идешь со мной. Прямо. Сейчас.

— Стивен...

— Я предлагаю тебе убрать свои руки от нее. Прямо. Сейчас, — сказал знакомый голос за нами. Мой живот сделал небольшое счастливое сальто, и я обернулась, чтобы увидеть Хейми, стоящего в нескольких футах от нас, его руки, скрещенные на груди, и злой взгляд, искажающий его великолепное лицо.

— Не вмешивайся, засранец, — ответил неукротимый Стивен.

— Я не буду просить тебя снова, — сказал Хейми.

Стивен мгновенно остановился. Он был уже рассержен, и он был братом с самым ужасным характером. Как только он повернулся, его пальцы впились в мою руку.

— Черт, Стивен! Больно же, — сказала я.

— Как насчет этого? — начал мой брат; его голос спокойный, но жесткий. — Как насчет того, чтобы ты убрал и не совал свой нос в мои дела, прежде чем я почувствую, что мне нужно сделать это за тебя?

Хейми сделал шаг в сторону Стивена. Очевидно, он не испугался угрозы.

— Делай, что должен, приятель. Я не собираюсь никуда уходить до тех пор, пока ты не уберешь от нее свои руки.

— Ты, на самом деле, не хочешь делать этого, — предупредил Стивен.

— О, я думаю, что хочу, — сказал Хейми, и в уголках его рта заиграла улыбка.

Дерьмо! Где Зиг, когда он мне нужен?

Я встала перед Стивеном, встретившись с ним взглядом.

— Стивен, я в порядке. Я не сяду за руль. Просто вернись к тому, чем занимался. Не создавай неприятностей.

Копы не создают неприятности в барах для копов. Другие люди создают неприятности в барах для копов. И это точка зрения, которой будет придерживаться каждый коп в этом месте. Просто так установлено. Если Хейми ввяжется в это, то есть только один способ, как это закончится. Хейми на заднем сиденье полицейской машины.

Стивен даже не посмотрел на меня, когда я говорила с ним. Он был сфокусирован на Хейми и только на Хейми. Намеренно, как будто он делает заявление, Стивен положил свои руки на мои плечи и переместил меня себе за спину.

— Ты можешь рассчитывать только на один бесплатный выход. Ты не получишь второго шанса. — Чтобы сконцентрировать его внимание, Стивен схватил меня за руку и снова толкал вперед.

Я услышала, как Хейми произнес «Парень, я просил тебя по-хорошему...», а затем начался ад.

Я почувствовала, как пальцы Стивена исчезли и я развернулась. Я увидела, как он развернулся на каблуках и наносил удар кулаком прямо в лицо Хейми. Я не могла дышать. Стивен был огромным и тренировался обезвреживать преступников. Одна только мысль о том, что мог сделать его кулак с красивым лицом Хейми....

Мои мысли остановились, когда Хейми с легкостью уклонился от кулака Стивена. Он сделал это с легкой грацией и поднялся с улыбкой.

— Это мне уже больше нравится, здоровяк. Что ты еще можешь?

Боже мой, он насмехается над моим братом!

Твою ж мать, это не закончится ни чем хорошим.