*****

Все было просто замечательно, когда мы стали подъезжать к Тайби-Айленд5, к краю Саванны. На всем пути мы не разговаривали, из-за кабриолета очень плохо слышно друг друга. Но нам и не требовались слова. Поездка была просто замечательной, даже без единого слова.

Хейми нашел место для парковки на общественной стоянке и припарковал свой автомобиль. Он выключил двигатель и рывком схватил мою сумку с заднего сиденья. Я вышла из машины раньше, прежде чем он успел открыть мне дверцу, и встретилась с ним у передней части машины.

— Я надеюсь, что ты взяла солнцезащитный крем, — сказал Хейми, проведя рукой по моей руке. — Я не хочу, чтобы твоя фарфоровая кожа сгорела.

— Взяла, — тихо ответила я, чувствуя его прикосновение.

— Отлично, тогда давай сделаем это.

Я улыбнулась, вспоминая, что он сказал то же самое в первый вечер, когда мы встретились. Хейми протянул свою ладонь. Я вложила в нее свою, борясь с желанием улыбнуться еще шире.

— Я готова.

Он не смотрел на меня, когда говорил, и его голос был низким, поэтому я не была полностью уверена, что услышала его правильно, но прозвучало это так, словно он прошептал: «Я, конечно, надеюсь на это».

Мы перешли улицу и стали пробираться к горячему песку. Это прекрасный пляж на сегодняшний день, но он далеко не коммерческий (и, следовательно, переполненный), как другие пляжи.

Хейми меня удивил, когда повел меня к небольшому квадрату, очищенного от песка, зашел с правой стороны в самую толпу и в центре бросил сумку.

— Мы остановимся здесь.

— Не то, чтобы я жалуюсь, но почему мы здесь?

— Чтобы наблюдать.

— За чем наблюдать?

— Людьми. Их телами. Все это будет твоим холстом, — сказал он, окидывая рукой толпу людей, гуляющих по пляжу. — Эти люди. Чем лучше ты знакома с человеческим телом, с тем, как кожа двигается и меняется, с тем, как она натянута на костях и мышцах, тем лучше будет твой навык, чтобы создать великолепную татуировку.

— О, — ответила я, не зная, что еще сказать, но должным образом впечатлена его философией. — Звучит хорошо.

Когда я расстилала полотенце, я прекрасно понимала Хейми. Он стоял слева от меня, лицом ко мне. Из-за своих очков он мог бы наблюдать за людьми позади меня. Или он наблюдал за мной. Я не могу быть в этом уверенной. Как бы то ни было, из-за этого снимать шорты было как-то неловко. И захватывающе.

Я растянулась на своем полотенце и, пользуясь возможностью, наклонила лицо в сторону солнца и исподтишка наблюдала за Хейми. Мне кажется, что наблюдать за красивым телом Хейми гораздо интереснее, чем за другими полуобнаженными телами мужчин.

Я посмотрела на его сомкнутые губы — только на миг он их сомкнул — и мне стало интересно, знает ли он, что я наблюдаю за ним. Он снял очки, прежде чем стянуть с себя рубашку. Он положил ее на песок и прежде, чем положить свои очки на песок, его глаза встретились с моими глазами. Да, он знал, что я наблюдала за ним.

Я видела Хейми без рубашек и раньше, но сейчас он казался еще более красивее, чем раньше. У него невероятно широкие плечи, однако одно плечо покрыто замысловатой татуировкой, которая доходила до идеальной груди. Его грудь была покрыта небольшим количеством волос, сужающаяся по мере приближения к его идеальному прессу. На одной стороне его груди была красиво нарисована серия букв и цифр, которые тянулись от его бедра, спрятанные за джинсами, до его ребер, к подмышке. Мне хотелось спросить, что эта татуировка означает, когда он стал снимать джинсы. Слова застряли у меня в горле.

Он расстегнул ширинку и ловко просунул пальцы под шлевки. Он выглядел очень сексуально, что мне пришлось представить себе, как ослабляется застежка моего бюстгальтера. И шорты. И вся одежда лежит рядом с нами.

Он стянул джинсы вниз, по ногам, обнажив черные плавки, и кроме того совершенно идеальные ноги, которые я еще никогда не видела. Они были мускулистыми и не слишком волосатыми, и я увидела, что конец татуировки выглядывал из-под подола его плавок. Она должна покрывать его правое бедро.

Он положил свои джинсы поверх рубашки и повернулся лицом к океану. Мой рот стал сухим, когда я увидела его со спины. Я молила Бога, чтобы мы оказались в воде, и чтобы у меня появился шанс почувствовать тонкий материал плавок, который прилип к идеальной его нижней части тела.

— Ты же взяла солнцезащитный крем, не так ли? — спросил он, глядя на меня через плечо.

— Конечно. Я очень послушная, — сказала я, насмехаясь над ним и доставая из сумки крем. Хейми дал мне дотошную инструкцию по уходу за моей татуировкой, особенно как защитить ее от солнца.

— Послушная? Ммм.... Мне нравятся послушные, — сказал он это суровым голосом. Он до сих пор смотрел на меня, наблюдал за мной. И у меня во рту по-прежнему пересохло, как он это делает.

— Я хорошая девочка, помнишь?

— Как я мог забыть?

Я не была уверена в том, что это означает, поэтому я обрадовалась, когда мои пальцы нашли знакомую форму солнцезащитного крема. Я взяла его и показала Хейми.

— Хочешь немного?

— Пожалуйста, — сказал он, взяв крем из моих рук. Он протянул мне крышку от крема, и я взяла ее. Я завороженно смотрела, как он нанес немного лосьона на руку, грудь и живот, его кожа сверкала на солнце, пока он растирал крем. — Можешь ли ты намазать мне спину? — тихо спросил он.

Мои глаза остановились на уровне его глаз и я, молча, проклинала темные очки, которые скрывали от меня его глаза. Все, что я видела, это было мое отражение лица, мой интерес и мое желание. Я не знала, что он чувствует сейчас, если вообще что-то чувствует.

— Конечно, — сказала я, готовясь встать на ноги.

— Оставайся на месте. Я подойду к тебе, — сказал он, садясь между моими ногами.

Я почувствовала теплое дыхание, брызнула каплю солнцезащитного крема себе на ладонь и расставила в сторону ноги, чтобы наклониться, и массажируя втирать лосьон в бронзовую кожу Хейми.

Я нанесла крем на плечи, провела рукой вниз по спине, по его широкой спине, внизу по его бокам, убедившись, что нанесла крем на его татуировку на ребрах. При этом я все время игнорировала тот факт, что его мышцы дергались и изгибались под моими ладонями.

— Сделано, — я выдохнула, чувствуя себя сбитой с толку.

— Теперь ты, — сказал он, повернувшись, чтобы встать на колени, и взяв тюбик близ моего бедра. — Перевернись.

Медленно, но я выпрямила ноги, а затем осторожно перевернулась на живот, я еще никогда не была в таком крошечном купальнике.

Первое, что я почувствовала, это прохладу между лопатками. Он нанес лосьон зигзагом по всей моей спине и остановился у основания позвоночника. Прошло несколько секунд, и я почувствовала теплые руки Хейми. Он начал с лопаток, разводя руки и смыкая их на моей шее.

Я дышала с трудом.

— Почему ты так напряжена? — спросил он.

— Поездка, я полагаю, — пробормотала я, зарываясь лицом в скрещенные руки.

Хейми начал спускаться вниз по моей спине, его пальцы скользнули под застежку моего купальника. Он переместился к моим ребрам, тщательно смазывая лосьоном моих бабочек.

Его мазки стали медленными, и я почувствовала, как он сместился вниз.

— Бабочки получились очень красивыми. Может быть, мы закончим на этой недели.

Я почувствовала его теплое дыхание на своей коже и задрожала. Снова.

— Тебе же, конечно, не холодно.

— Нет, мне не холодно.

— Тогда отчего дрожь по всему телу? — прошептал он, а его голос был рядом с моим ухом.

— Я боюсь щекотки, — пробормотала я, не до конца сформулировав предложение.

— Правда? Где ты больше всего боишься щекотки? Здесь? — спросил он, играя кончиками пальцев вдоль моего бока. Я вздрогнула, но, не потому что он щекотал меня. — Здесь, — спросил он, приближаясь к моим подмышкам. — Или ниже?

О, Боже, о, Боже, о, Боже!

Я перевела дыхание и удержала его, пока он опускал руки вниз по моей спине, прошелся по бедрам и далее вниз в сторону песка, кончики его пальцев дразнили мой живот. Инстинктивно, я прогнулась, приподнимая немного свои бедра.

Я услышала, как он непристойно дышал, прежде, чем его руки исчезли. Я повернулась и увидела, что он уже стоит на ногах, его челюсти плотно сжались, он растирал остатки крема на груди.

— Давай, пошли, понаблюдаем за людьми.

— Подожди! Мне нужно нанести крем на лицо.

— Встретимся внизу, у воды, — сказал он сухо, и, затем он повернулся и ушел.

Глава 12. Хейми

Вот и я. На пляже. В окружении полуголых женщин, газировки и белого песка, но ни что из этого не привлекает мое внимание. Я просто смотрю на все это, чтобы не пялиться на Слоун, которая наносит толстый слой солнцезащитного крема на свои длинные ноги, подтянутый живот и между пышными грудями.

Боже, наблюдать, как она растирает лосьон, напоминает сладкую пытку. Другие женщины, с которыми я проводил время, не особо заморачивались по поводу таких вещей, как солнцезащитный крем. Они и так были хорошенькими. Но со Слоун все по-другому. Она очень наивная. И, кроме того, я не думаю, что она осознавала, насколько дьявольски горяча и сексуальна. На самом деле, я думаю, что это только делает ее еще красивее. Может быть, это как раз то, что делает ее неотразимой. Чем больше я нахожусь рядом с ней, тем больше мне хочется ее, и тем больше я чувствую, что она должна быть моей. И теперь, когда я знаю, кто ее брат, то это может быть очень плохой новостью для нас двоих. И ни одна женщина не стоит этого риска. Ни. Одна.

— Хорошо, что сейчас? — спросила Слоун, за моей спиной. Я повернулся и обнаружил ее, стоящую слева от меня, смотрящую на меня. Ее глаза были скрыты за очками. Но мне не нужно было видеть их, чтобы знать, что в них. Притяжение. Очарование. Я не знал, пыталась ли она спрятать это или думала, что я не замечаю. В любом случае, я увидел это там. Просто, как милый маленький носик на ее лице. И это сводило меня с ума.

— Давай пройдемся, — сказал я, разворачиваясь к пляжу. Я вышагивал ленивой походкой, в то время как на нас накатывали волны. Она будто парила. Когда дул ветер, я ощущал запах ее духов смешанный с ее солнцезащитным кремом — аппетитный аромат. Это было непередаваемо.

— Что мы ищем?

— Просто оглянись вокруг. Посмотри на открытые участки кожи. Посмотри, как она движется, когда ходят люди. Посмотри, как она натягивается, когда люди наклоняются или бегут. Посмотри на то, как она сияет, когда люди расслабленны. Когда ты делаешь татуировку на коже, которая будет жить и дышать с человеком, тебе необходимо рассмотреть все варианты. Морщины, жир, кости, мышцы и возраст. Все это может повлиять на твою работу. И им придется жить с этим. В течение долгого-долгого времени.

Мы шли рядом друг с другом, и я указывал на татуировки разных людей, объясняя ей, почему я бы хотел или нет сделать им татуировку.

Я задавал Слоун вопросы, пытаясь понять, что она чувствует. Я задавал такие вопросы, в которых она была татуировщиком, и должна подсказать человеку, почему стоит делать татуировку в том или ином месте.

Я подозревал, что она будет достаточно откровенно говорить об этом искусстве. Увидев ее эскиз, я уже не сомневался, что у нее есть талант. Но теперь я начал думать, что она действительно могла бы работать в тату-салоне. И это делало ее еще более привлекательной для меня. Это не означало, что у нас появились общие интересы — делать татуировки — потому что этим не так легко можно поделиться с другими. Я почувствовал, что между нами образовалась какая-то связь, которую я не мог предвидеть, и которой мне следовало избегать.

Но в данный момент, это служит для определенной цели. Мне не нравится сама мысль о том, что кто-то может получить травму, но я не могу нести ответственность за всех остальных. У меня есть свое дерьмо в жизни, чтобы беспокоиться обо всех. И некоторое для меня важнее, чем все остальное. Оно должно быть. И пока я не вижу этого до конца, оно должно стать преимуществом. Конец истории.

*****

После двух часов прогулки по пляжу и рассматривания людей профессиональным взглядом татуировщика, я заметил, что стало очень жарко.

— Ты умеешь плавать?

Слоун широко улыбнулась.

— Да, я люблю плавать.

— Тогда у нас есть два варианта. Либо ты бежишь в воду сама, либо я тебя туда отнесу.

Улыбка стерлась с ее лица, пока она обдумывала мои слова. Ей потребовалось две, может три секунды, чтобы развернуться и с визгом побежать к воде. Я немного притормозил, а затем бросился к ней, обнял и продолжил прокладывать путь сквозь соленые волны. Я продолжал идти, пока вода не оказалась на уровне моего бедра. Выбрав удобный момент, я бросил Слоун прямо в надвигающуюся волну. Она снова завизжала, но волна над ее головой быстро заглушила все звуки.