Юлия Резник - Всё, что нужно мне

- Он сам пришел ко мне.

- Спустя столько лет? И что? Что этому козлу было надо?! А главное, куда смотрела его жена?

Это было совсем не похоже на Лильку… Такая неприкрытая злость.

- В смысле? Наша Сонька спуталась с женатым? – оживилась бабуля. Ну, еще бы! Такая сенсация. Никто кроме Лили не знал, кто стал отцом моей дочери. Ее любопытство было понятно.

- А никакой жены нет.

- То есть как это? – тупила подруга.

- Он никогда не был женат, Лиля. Меня обманули, а я и поверила.

- Нет, с вами точно не соскучишься! – ударила по тощим ляжкам бабуля. А я слабо, через силу улыбнулась. Потому что этого от меня ждали. Наверное… Ведь я всегда улыбалась проблемам в лицо.

- Вот это да, – выдохнула Лиля. – И что ты думаешь делать теперь? Ты рассказала ему об Этель?

- Да. Я их познакомила.

Подруга кивнула, переваривая информацию. Смерила меня задумчивым взглядом и осторожно коснулась моей руки.

- Ты не выглядишь счастливой.

А я и не была счастлива. Я вообще не знала, смогу ли теперь испытывать это чувство. Я столько всего упустила по собственной глупости, что просто не представляла, как вообще с этим жить. Вина плесенью расцветала во мне. И ширилась… ширилась… ширилась. Ее не становилось меньше, как бы я ни старалась ее искупить. Чем бы я ни пыталась.

- Он сидел, – шепнула я.

- В смысле сидел? В тюрьме, что ли? – выпучила глаза Лилька.

- В тюрьме, – терпеливо повторила я. - Его подставили.

- Все они так говорят, - фыркнула бабуля. И, наверное, в ее словах была большая такая доля правды. Но… если я в чем-то еще и была до конца уверена, так это в невиновности Алекса. В этом я не сомневалась ни на секунду.

- Он говорит правду. Его подставил партнер, чтобы подгрести под себя их совместные проекты. А я… я ничего не сделала, чтобы этому помешать.

Я ничего не сделала… И понимание этого уничтожало меня изнутри. Я запнулась от пришедшей в голову мысли. Что, если позволяя Алексу обращаться с собой так… несдержанно, я как бы… наказывала себя за это? Что, если я специально его провоцировала? В надежде посильней огрести? Ведь я могла сбросить вызов Игоря. Я могла объяснить Алексу, что он ничего больше для меня не значит. Могла признаться даже в том, что он вообще никогда и ничего для меня не значил… в принципе. Я могла сгладить! А вместо этого плеснула бензина в костер.

- В голове не укладывается.

- Что у тебя не укладывается в голове? – отец подошел к Лильке со спины и, поцеловав ее в висок, осторожно прижал к себе попкой. Она подставилась, при этом не отрывая от меня вопросительного взгляда. А я едва заметно качнула головой. Мол, нет, я пока не готова это обсуждать. И Лилька… моя любимая милая Лилька мне подыграла. Да и бабуля, хоть и громко фыркнула, все же в кои веки смолчала.

- То, что Этель скоро четыре! – нашлась подруга. – Как время летит, а?

- Очень быстро, - улыбнулся отец. Снисходительно так. Будто в нашем возрасте не положено пенять на скоротечность жизни. Но черта с два! Четыре года – это много. И когда тебе год, и когда тебе двадцать три, и когда тебе пятьдесят.

Четыре года…

- Ты уже думала, как будете отмечать?

- Да, я же рассказывала, что наняла агентство по организации праздников.

Мы устроились за столом и принялись, как обычно в такие моменты, болтать обо всем на свете. И лишь когда отец снова отошел по делам, Лиля у меня спросила:

- А Алекса ты думала приглашать?

- Ч-что?

- Алекса ты думала приглашать на праздник?

- Я не знаю, - растерялась я, - я не знаю…

Наверное, что-то такое было написано у меня на лице, что Лиля успокаивающе погладила меня по плечу:

- Ничего, Сонь… Еще много времени. Все решится.

- Если бы так…

- Что тебя смущает? Если реакция Яна – не переживай. Я его подготовлю.

Реакция отца меня, конечно, трефожила, но, пожалуй, она была не самой главной проблемой в моем списке.

- На тебя вся надежда, - усмехнулась я через силу.

- Ты его до сих пор любишь?

Люблю ли я его? Я так часто задавалась этим вопросом. Но еще ни разу не сумела ответить на него однозначно.

- Я не знаю. Мы стали совсем другие. Он… сидел, Лиля. Это просто так не проходит.

- Было бы глупо считать иначе, – пожала плечами та и снова на меня посмотрела тем самым своим внимательным взглядом.

- Да…

- Знаешь, может, это и глупость, но мне кажется, чтобы понять, любишь ли ты человека, нужно просто представить, что его нет.

- Как это?

- А вот так. Представь, что он умер. Все! Его не стало. Ты не сможешь позвонить ему, если приспичит, не сможешь перекинуться при встрече парой слов. Не сможешь сказать ему то, что давно хотела, но по какой-то причине откладывала. Не сможешь обсудить с ним какие-то глупости или посмеяться над чем-то, одним вам понятным.

- Я и раньше этого не могла. В каком-то отношении он умер для меня очень давно, Лиля… - едва не плача, заметила я.

- Да. Но при этом ты знала, что он жив и здоров. А теперь представь, что его нет. Совсем…

И я представила… Лиля уже давным-давно от меня отошла, а я все сидела, уставившись прямо перед собой. Я вспоминала боль и опустошение, которые меня охватили, когда я думал, что он меня предал. Тогда мне казалось, что это невыносимо. А потом с моим отцом случилось несчастье. Онкология. Почти приговор. Помню, как мы торчали с бабушкой и Лилькой под его палатой. Операция длилась всего ничего, но казалось - прошла целая вечность. Я меряла шагами коридор, а Лилька сидела практически неподвижно. Через некоторое время я поймала себя на мысли, что это как-то ненормально. Ее статичность. Я окликнула Лильку. Раз, другой… А она не реагировала. Тогда я, отчего-то злясь, хлопнула ее по плечу. И знаете… мне никогда не забыть тот ее взгляд, взгляд, когда она, наконец, подняла голову. Пустой. Абсолютно пустой. Но не потому, что ей не было больно. Просто ее боль была такой чудовищной силы, что после нее ничего не осталось.

Я бы не хотела оказаться на месте Лили – факт. Означало ли это, что я любила Алекса? Я не знаю… Любить – это принимать человека таким, каков он есть. Беда в том, что я не была уверена, что знаю, какой он. А он не спешил передо мной открываться. Я взяла сумочку, достала телефон и долго смотрела на его номер в телефонной книге, прежде чем решилась позвонить.

- Алекс?

- Да…

- Нам нужно поговорить.

- Ты даже не представляешь, насколько.

У меня от его колючего морозного голоса по спине прокатилась волна мурашек. Я сглотнула:

- Что-то случилось?

- Как сказать, Соня. Как сказать…

- Скажи, как есть.

- И ты ответишь мне честно?

- Странный вопрос. Я тебе никогда не врала.

На том конце связи повисло молчание. Будто он раздумывал над моими словами. Верить им. Или нет. В конце концов, Алекс нехотя заметил:

- Боюсь, это не телефонный разговор, принцесса.

- У тебя что-то случилось.

На этот раз я уже не спрашивала. Я утверждала. Его неживой голос пугал меня до легкой дрожи в теле.

- Все самое худшее со мной уже произошло.

- Ты всегда можешь со мной об этом поговорить, – я нервно облизала губы.

- Правда? И ты, все бросив, примчишься спасать мою черную душу?

- Если это тебе поможет.

Алекс мне не ответил. На несколько секунд в трубке вновь воцарилось молчание, а потом он отключился, и тишину вспороли короткие отрывистые гудки.

Я не стала ему перезванивать. И ехать к нему. Выждала пару дней. Давая время нам обоим успокоиться. И как-то осмыслить все происходящее. Но очень скоро поняла, что занимаюсь самообманом. Тогда я, плюнув на все, схватила Этель и поехала прямиком к нему. Это не делало мне чести, но я использовала дочь, как буфер между нами. Уже у дома подумала о том, что вполне возможно, его и нет… Обругала себя. И ни на что особо не надеясь, позвонила в домофон. Этель скакала рядом на одной ножке.

- Да?

- Алекс, это я…

- Послушай, сейчас не лучшее время…

- Со мной Этель.

Он тяжело вздохнул. Домофон пропищал, дверь открылась. Отчего-то разнервничавшись, я шагнула в лифт.

- Извини, что не позвонила.

- Я немного занят, - повел широким плечом и тут же присел на корточки, чтобы помочь Этель разуться. Я потянулась к пальто, но замерла, так до конца и не сняв его. Впилась взглядом в висящую на вешалке куртку – слишком маленького размера, чтобы быть его. Взгляд метнулся дальше. Удивительно, почему я сразу не заметила женских ботинок. Они стояли прямо у меня под носом… Перед глазами поплыло, и я ухватилась за косяк, пережидая, когда это все прекратится.

- Алекс, ну что ты застрял? Смотри, что я…

Взгляд впился в девушку, застывшую на пороге.

- Лена, это… Хм, моя дочь и ее мама. Соня – это Лена. Мой деловой партнер.

Александр

В зоне я часто думал над тем, как Серому удалось так складно меня подставить. По факту он свалил в Америку еще раньше меня. Так что вряд ли у него здесь оставались хоть какие-то подвязки среди силовиков. А иначе сфабриковать мое дело вряд ли было возможно. Чтобы так все обтяпать – нужна была санкция откуда-то сверху. По своим каналам я пытался обнаружить какую-то связь, но это оказалось не так-то просто сделать. И теперь я понимал, почему. И не понимал в то же время.

Игорь…

Если верить Сергею Николаевичу, он встречается… встречался с Соней. Я старался не вникать в эту информацию. Воспринимать ее как еще один факт в длинном перечне фактов, которые никак не сходились, как бы я их не вертел. А не как что-то личное. Лишь иногда, когда я забывался, в гудящей голове всплывали картинки. Они вдвоем… в машине. И свет мерк перед глазами. Ярость, которая кипела во мне столько времени, вырывалась на волю, как вскипевшая вода из-под крышки чайника. Тогда я бил в стены кулаками и крушил все кругом… А потом сидел, забившись в угол, как дикий зверь, и раскачивался из стороны в сторону. Глядя на сбитые в кровь костяшки.

Почему? Я уже даже не спрашивал, почему я. Просто – почему? Что я такого сделал, что Игорь решил от меня избавиться? Ведь мы дружили с ним. Поддерживали связь даже, когда жили в разных странах. Так, почему?

Или… он не виноват в том, что со мной случилось?

Тогда какого черта он не передал мои письма Соне?

Потому что захотел ее сам? А я стоял на пути?

Такой вариант для меня был более предпочтителен. По крайней мере, он был понятный. Баба иной раз так зацепит, что на какие только безумия не пойдешь, чтобы быть с ней. История человечества тому подтверждение. Да только, если так пораскинуть мозгами… из всех, кого я знал, только Игорь Самойлов имел достаточные связи, чтобы организовать надо мной расправу. И он один из немногих был в курсе моего маршрута в тот вечер. Вечер, когда меня повязали.

Интересно, как они снюхались с Серым? И какая роль в этом всем была отведена Соне? Мелькнула страшная мысль, что и она была с ними заодно. Я вскочил. Заметался по комнате. Но, в конце концов, здравомыслие возобладало, и я обратно сполз по стене. Ей уж точно не нужны были мои деньги. А иной причины, чтобы в это все лезть – я не мог придумать.

Деньги. И женщина… Виновники того, что случилось. Так банально. Так, сука, предсказуемо…

А знаете, что самое херовое? То, что, глядя на Соню, я понимал, что если какая-то баба в этой жизни и стоит того, через что мне пришлось пройти, то это она. София Гейман. Если хоть одна стоила…

- Зачем вы мне это все рассказываете? – спросил я Сергея Николаевича, когда отошел от первого шока.

- Чтобы ты не наделал глупостей.

- В каком смысле?

- Ну, вот что бы ты сделал, если бы увидел их вдвоем?

- С ним? Убил бы.

- Вот-вот. И тогда даже мы не сумели бы тебя отмазать.

Ах вот оно что... Я просто нужен был Интерполу, и они хотели убедиться, что я своим поведением не помешаю их планам. А в общем, плевать им было на меня… Что в принципе и неудивительно. Но отчего-то понимание этого меня снова выбесило. На меня всем было плевать…

- Извините, мне нужно побыть одному. Обдумать все…

- Не наделай глупостей, Саша.

Я обжег своего куратора злым взглядом и со звоном поставил чашку в раковину. С тех пор прошло несколько дней. Чтобы не сойти с ума, я работал еще с большим усердием, чем прежде. Хотя, если честно, я уже и сам не понимал, зачем… Ну, будет у меня виза. А дальше что? Раньше я представлял, как отомщу всем своим обидчикам, за решеткой только мысль об этом меня и спасала. Но сейчас… сейчас я не понимал, каким образом это сделаю. Ну, не убью же их и вправду? Хотя…