долгосрочного.

Но здесь, в Дир-Лейк, время будто замедлилось за последние несколько дней.

Никто не следовал за ней, наверное, потому что поняли, что она какая-то скучная. И

действительно, что бы они увидели? Это было не так, как когда она была в Лос-

Анджелесе или даже Нэшвилле, где была возможность, что она пересечется с другой

звездой кантри-музыки или даже получится удачный ракурс с кино- или телезвездой,

которые могли вызвать некоторые слухи. Здесь же не происходило ничего особенного.

По крайней мере, для камер и печатных изданий. Но для Райли, которая

прислонилась к руке Итана, здесь было множество событий. Перемена во всех ее взглядах

произошла за считанные дни и часы.

Теперь что она должна думать? Все, во что она верила, как в чистую правду,

оказалось ложью. Старые обиды ушли, ее защитная броня сорвана, оставив ее

беззащитной и чувствительной, не знающей, что делать с чувствами, которые она прятала

все эти годы. Те внезапно снова воспряли к жизни, но это было десять лет спустя.

Конечно же, она не могла чувствовать то же самое.

Итан не чувствовал того же. Он жил совершенно другой жизнью, пока ее не было.

Теперь у него есть ребенок, другие обязанности. Они оба повзрослели и отдалились друг

от друга.

Но когда он провел рукой по ее щеке и погладил шею, его прикосновения

посылали легкое ощущения чувства скольжения по всему ее телу. Ее кожа раскраснелась

от жара.

Это не могло быть любовью, но искра все еще была, и ей нужно изучить это.

Райли подняла руку и провела пальцами по его заросшей щетиной челюсти, содрогаясь от

необузданного желания, заполнившего каждую ее часть, от простого прикосновения своих

пальцев к его лицу.

Итан легонько прикоснулся к ней своими губами, неуверенный поцелуй

предназначался для испытания и изучения. В потрясении от встречи с его губами ее

пальцы подогнулись. Это было как взрыв изнутри, а в ее реакции не было ничего

неуверенного. Она схватила его за куртку, притягивая его к себе, давая ему понять, что

мягкость и нежность — не все, что ей требуется. Не когда у нее была сдерживаемая десять

лет страсть, требующая освобождения. Райли запуталась пальцами в его волосах и

прижалась губами к его губам, углубляя поцелуй, взяв под свой контроль, давая ему знать,

что она хотела большего.

Внезапно она оказалась на спине на своем сиденье, Итан нависал над ней, вся его

фигура расположилась напротив ее, и это ощущалось так чертовски хорошо — быть

настолько близко к телу мужчины снова.

Не просто какого-то мужчины. Итана. Первого мальчика, которого она полюбила.

Только теперь он не был мальчиком, о чем свидетельствовали толщина его мускулов,

широкая грудь и ох, какое твердое, доказательство того, как на него подействовали

прикосновения и поцелуй.

Она могла написать песню о том, как хорошо это ощущалось, но сомневалась, что

это когда-либо попадет в эфирное время. Вместо этого Райли сосредоточилась на том, как

он держал ее: руки Итана скользнули под нее, сжимая задницу и приподнимая ее к своему

мужскому достоинству, которое напомнило ей, что они уже не были детьми,

обжимающимися на переднем или заднем сиденьях его машины. Это были взрослые

отношения, и она была готова вести себя с ним как взрослая. Райли лишилась этого тогда,

потому что была еще не готова, но чертовски уверена, что сейчас готова дойти до конца.

Прямо сейчас, фактически в припаркованной возле тротуара машине, напротив

дома. Честно говоря, ей было все равно, потому что одной рукой Итан запутался в ее

волосах, а другой поглаживал ее задницу, пока его губы делали приятные вещи с ней, и

она боялась, что может получить оргазм прямо там, до того как расстегнет одежду.

А потом он завибрировал.

Вот это да. Он был действительно талантлив, и если бы Райли сместилась

немножечко влево, эти вибрации...

— Черт, — сказал он, поднимая голову. — Мой телефон звонит.

Итан сдвинулся, вставая с нее, и впервые за некоторое время она ощутила холод.

— Серьезно? Ты не можешь это проигнорировать?

Он одарил ее печальной улыбкой.

— Это может быть из-за Зои. Извини. Дай мне всего секунду. — Он проверил

дисплей. — Дерьмо.

Итан нажал кнопку и поднес телефон к уху.

— Привет, мам.

Здорово. Это было, как десять лет назад.

Итан закатил глаза.

— Нет, я нашел ее. Она в порядке. Мы просто сидели здесь... разговаривали. —

Пока он слушал, одарил ее взглядом, который снова воспламенил ее. — Да, я скоро

привезу ее. Ладно.

Итан нажал на кнопку и бросил телефон на приборную панель, затем пропустил

пальцы сквозь волосы.

— Извини. Я вроде потерял себя на мгновение.

Райли, содрогнувшись, вздохнула, понимая все, что вот-вот случилось бы или

могло случиться, и не произошло. Не здесь, не сегодня.

— Все в порядке. Я тоже.

— Я отвезу тебя обратно к моим родителям.

Единственной хорошей вещью было то, что Итан выглядел таким же

расстроенным и раскаивающимся, как и она.

Он включил антиобледенитель и стеклоочиститель, и к тому моменту, как все

прояснилось, Райли поняла, как много уже выпало снега.

Они медленно доехали обратно к дому, давая Райли шанс поправить волосы и

намазать губы блеском, чтобы она не выглядела совсем уж... опустошенной за время, пока

Итан растягивал поездку. Они сделали безумный рывок к дому, где мама Итана ждала с

открытой дверью.

— На улице ужасно. Я так волновалась за тебя. — Она окружила Райли

объятиями. — Я уже отправила Броди и Уайатта домой, куда и вам пора отправляться,

пока не стало еще хуже.

— Да, мам, — сказал Итан, закатив глаза, потом рассмеялся и поцеловал ее.

— Мне так жаль, что мы не смогли провести больше времени вместе. Я виню за

это моего сына. — Стэйси пристально посмотрела на Итана.

— Уже обсудили и извинились, мам. Тема закрыта.

— Ладно, ладно. Вы двое — собирайтесь в дорогу.

— Я и прежде ездил в снег. У меня полноприводной внедорожник, мам.

— А я все еще твоя мать и могу беспокоиться. Ты должен отвезти Райли обратно

туда, где она остановилась.

— У меня тоже внедорожник, миссис Кент. — И как только встретилась с ее

взглядом, тотчас исправилась. — Стэйси. Я уверена, что я справлюсь, но спасибо.

— Я поеду за ней, — сказал Итан. — Чтобы убедиться, что она доберется в

безопасности.

— Это заставит меня чувствовать себя лучше. — Она обняла Райли и Итана, и они

вышли за дверь.

Снег сыпал на их лица, когда ветер поднимал его.

— Вау. Пошел по-настоящему.

— Тебе, правда, не нужно, чтобы я отвез тебя обратно в гостиницу?

— Нет, это не так далеко. Я справлюсь.

— Ладно.

Он, казалось, так же не желал отпускать ее, как и она его. Но поскольку мать

Итана посматривала через жалюзи, Райли открыла дверь машины.

— Увидимся позже.

— Да. Позже.

Она завела машину. Райли не подумала о перчатках, потому что была идиоткой,

поэтому держаться за ледяной руль было пыткой, но ей удалось выехать на дорогу и

отправиться обратно в гостиницу. Она признала, что ей давало некоторое успокоение

видеть внедорожник Итана позади себя всю дорогу. Когда Райли заехала на парковку и

выключила зажигание, он ждал на улице, пока она не открыла входную дверь и не вошла

внутрь. Только после этого Итан отъехал.

Оставляя ее измученной и разочарованной. И в одиночестве.

Она вздохнула и выключила свет.

Глава 7

Вечером был праздник на городской площади с рождественскими колядками,

катанием на коньках на импровизированном катке, парадом и, конечно же, Сантой. Для

Зои это было одной из любимых частей праздника, хотя Итан не был уверен, это из-за

всех событий, которые происходили на городской площади, или потому, что она знала,

что до Рождества оставалось всего пару дней. В любом случае, он любил смотреть на

радость в ее глазах. Он подпитывался ее волнением, и это было тем событием, которое

всегда поднимало его настроение перед Рождеством.

Из-за того, что пошел снег, у всего города был праздничный вид, что делало все

идеальным. Венки висели на каждом уличном фонаре, транспаранты и огоньки украшали

фасад каждого магазина, и с семью дюймами снега они получили целый город,

выглядящий как нечто из рождественского фильма.

Зои провела последние дни, сооружая снеговиков во дворе в комплекте с черными

глазами-пуговицами, изорванным шарфом, носом-морковкой и красными леденцами

вместо рта. Было достаточно холодно для того, чтобы мистер и миссис Снеговики все еще

стояли, что еще больше приводило в восторг Зои, и, к счастью, дало ей занять себя чем-то,

так что она не надоедала ему безостановочно о том, когда же будет Рождество.

Единственным недостатком этой феерии было то, что Райли будет петь.

Не то, что было что-то плохое в ее пении. Просто, Итан будто избегал ее с того

момента в машине два дня назад, когда полностью потерял голову, обхаживая ее. К

счастью, с тех пор Райли была занята, завершая свою биографию, и он не сталкивался с

ней.

Сегодня должно быть ее последнее событие, отснятое видео, где она будет петь

традиционные рождественские песни из своего последнего праздничного компакт-диска.

Райли споет после парада, там будет весь город, а потом она и вся ее команда соберутся и

уедут вместе со всеми журналистами.

Так что, действительно, какой смысл повторять прошлое между ними, кроме как

напомнить ему, что они двое из разных миров, и он все равно не получит ее?

Итан не заслуживал ее.

К тому же нужно было думать о Зои. Ее жизнь здесь, в Дир-Лейк, где была его

семья. Где была семья Зои. Жизнь Райли была где-то еще, наверное, всегда в дороге на ее

большом гастрольном автобусе.

И хотя той ночью Итан ехал домой длинным путем, чтобы успокоить свое

разбушевавшееся либидо, он думал о Райли с тех пор безостановочно, особенно о том

горячем промежутке в машине: каким подходящим ощущалось ее тело в его руках и о

том, насколько это было бессмысленно.

Она скоро уехала бы, а он остался бы здесь.

Со своей дочерью.

Поэтому, несмотря на желание позвонить ей на следующий день или пойти в

гостиницу, чтобы увидеть ее, Итан не сделал этого. Потому что его жизнь была

реальностью, а не фантазией.

И с тех пор, как Райли ушла, ледяная холодная рука реальности крепко сжала его

в своих тисках.

— Папа, я хочу покататься на коньках.

Он посмотрел вниз на свою очаровательную дочку, которая выглядела как пухлая

розовая зефиринка в розовом пальто, розовой шапке и розовых варежках. С утра он заплел

ее волосы в косички с двух сторон головы, а она настояла, что завязать их нужно

розовыми лентами. Она даже надела розовые сапожки.

Девочка любила только розовый.

— Мы пойдем на каток позже. Парад вот-вот начнется. Разве ты хочешь

пропустить его?

Ее глаза расширились и стали большими.

— Ох. Нет. Пойдем, папочка.

Она потянула его за руку и потащила в сторону центрального района города, где

заканчивался парад. Им повезло найти скамейку, чтобы присесть, идеальная смотровая

площадка на парад. Вскоре к ним присоединились его мама, папа и братья.

— Холод со...

— Броди, — предупредила его мать, бросая взгляд на Зои.

— Сокрушительный, — закончил Броди, ущипнув Зои за нос.

Зои хихикнула.

Уайатт засунул руки в карманы, поднял воротник своего пальто и выглядел

примерно таким же счастливым, находясь здесь, как если бы был у зубного и ему